Ну, если в дистиллированном виде выделить державность, то и такому ингредиенту должно присутствовать.
Зато есть искры злобного юмора, что, вообще, хороший критерий. Ведь смеяться нельзя, когда неискренен. Просто не получится. "В благодарность за договор СНВ-2 Буш подарил Ельцину ракетку".
Глеб, отвлекаясь от опереточной стороны дела, проблема серьезная – чем-то на время занять войска, пока они тебя самого не убили. И заводы, которые кормить надо, хотя их следовало бы закрыть. Если вы державники, у вас должна быть неодержавная концепция!
В принципе, то, что сейчас проводят реально, и есть разные неодержавные концепции. Все прочее – декорации. А неодержавная концепция разрабатывается в разных версиях, включая гайдаровскую.
Допустим, я в роли человека, у которого есть право задавать вопросы. Я бы спросил: ладно, "мировое соперничество", но его надо расшифровать. Мировое соперничество за что? вокруг чего? И какие для этого нового мирового соперничества у нас средства? Средствами дипломатии ограничиться нельзя. Экономическими средствами? Вспомни, каковы они у нас есть сейчас. Итак, военные средства восполнят недостаток дипломатических средств при слабости экономических? Колоссальной важности заблуждение.
А кто тебе отвечает? Я такое состояние называю "дебатами про себя". Когда не выговаривают задних мыслей, это ведет к накоплению застойных идей. А тех не сознают до момента, когда надо действовать. Тут-то все разом выходит на свет в форме наидичайших стратегий.
Как считают господа в Кремле, Западу неприятны дебаты, являются ли США нашим противником? Ладно, мы не будем это обсуждать! Но про себя мы, конечно, знаем, что вы за дрянь. И какое соперничество на рынках оружия. И что брошенные нами страны будут подбираться Западом, считают самоочевидным. Раз мы ушли оттуда, Запад все займет.
В той же функции, прежней советской, – хозяина пространства отсутствия.
Конечно, Запад не станет нам помогать развивать военный комплекс. Он готов содействовать радикальной, то есть асоциальной конверсии, но никак не медленной, которая привела бы к обновлению нашего ВПК.
В общем, все недоговаривают в жанре "сами знаете". Сами знаете, капитализм, который мы с вами строим, – вещь грязная, гадкая. Но если мы не сожрем, нас сожрут. Тут дебаты сужаются до уровня бабуина, а западный строй жизни понимают как аппетитный и эффективный дарвинизм.
Ха-ха, хорошо.
Но тогда надо готовиться к моменту, когда нашего бабуина попытаются съесть. Вот тебе вся неодержавная концепция Кремля вкратце.
Здесь два основополагающих допущения. С одной стороны, мы ослабли, и при мировом соперничестве наши позиции неизбежно займут. С этой точки зрения Япония и Европа, Америка особенно остаются нашим соперником. Второе. Так как многомиллиардный мир Юга и Востока представляет для нас трудно учитываемую опасность, нужно новое партнерство с Америкой против потенциальных горячих точек.
Если первую посылку увязать со второй, появится подход к мировой стратегии. Нам надо сочетать новый уровень мирового соперничества с новыми задачами сотрудничества против угроз третьего, четвертого и прочих миров. Эти две посылки надо увязать. Но не по принципу дурацкой эклектики Козырева или, еще хуже, Абарцумова. Тот мне сказал: "Пусть все считаются с нами! Мы великая держава". Эта все их психика госдач, где они писали доклады.
Банальный армяно-русский патриотизм нацмена. Стороны существуют в виде теневых партий и не думают, что проблемы их аппаратных недругов придется решать им же. Несмотря на разговоры о "великой России, которая заставит себя уважать", они видят в себе временщиков. Все списывают на переходный период. России нужна поддержка реформ, кто нас поддержит, тот свой! При этом будем дружить с Америкой, а в Ираке втихую возьмем кредит. В общем, каша.
Причем каждый отдел и департамент тащит в свою сторону. Стратегия, которая строится на поездках Президента и на том, что надо готовиться к следующей поездке. абсурд! Россия сегодня не может определиться, в каком ей качестве быть в мире. Надо ли конвульсивно спасать свое "бытие в мире", либо неизведанным путем искать себя? Пока нас никто не гонит занимать место в мире. Чтобы все там бряцало и грохотало.
Никто не гонит, гоним мы сами себя.
В силу внутренних обстоятельств. Если спросят на Президентском совете, готов ли я сформулировать принцип внешней политики России в виде императива, отвечу: не делать вовне ничего такого, что жестко не диктовалось бы проблемами внутри.
Твой императив двусмысленный, столь многое гонит волны изнутри вовне.
Безусловно, и гигантскую волну изнутри гонит! Но нельзя сказать, что нас при этом еще какие-то всемирные страсти терзают, не 1920 год. Неясен новый мировой принцип. Если ситуацию после 1945 года – удержание на грани геноцида – называть Холодной войной, то мы вступили в иную фазу балансирования на грани самоубийства. А ресурс балансирования людьми, в общем-то, выбран!
Наша доктринальная эклектика должна быть отрефлексирована. Пусть начнется негласная мозговая атака. России надо проникнуть в тенденции мира на всех уровнях. От самых глобальных до отдельных персон, расстановок сил, перспектив тех или иных деятелей. И все это нужно проработать бесшумно, аналитически. Должны сидеть молодые аналитики-разведчики в посольствах, которые, не отвлекаясь на текущее, вникают в людей и ситуации.
Такую систему придется создавать в любом случае. Так же как американцы создавали ЦРУ и Рэнд после войны – не из работников ФБР, поскольку те создали бы еще одно ФБР.
Да-да, помню, Такер мне рассказывал. Когда он только начинал заниматься библеистикой, еще во время войны, в университет пришли люди из Госдепа и сказали: "Хватит, парни, учите русский! Дяде Сэму нужны люди, знающие Россию". Такер был среди многих умников, кто отправился учить русский по призыву дяди Сэма.
И наши умники не отвертятся, когда у нас будут, наконец, свои ЦРУ и Рэнд. Только бы найти самих умников.
018
Логика христианского Homo novus – "Мир устрояем". Время управляемо. Связный набор ходов сознания делает "равновозможными христианство, коммунизм и фашизм". Реальность подлежит реконструкции новой тварью. Повседневность сопротивляется, оставаясь внутри реконструкции. Русский феномен "мыслящего движения". Рухнув, оно оставило в безъязычии ♦ Идет строительство глобальной власти – единодержавия США. Оно фашизоидно. Фашизм – это обработка человечества в труп, управляемый властью ♦ Фашизм как первая попытка сконструировать глобальную власть. Русский Октябрь показал, что "власть сооружаема". Строительство государства или социума власти? ♦ Ленин догадался, что фашизм "прикарманит социализм" ♦ Секрет Бомбы – мировая власть как техническое изобретение. Мировую власть можно создать. Изобретение Сталина: любое число людей можно уничтожить среди жизни других.
Михаил Гефтер: Я сегодня подумал: есть тривиальные вещи, на которых многое зиждется. Новый человек Евангелий означает, что Мир выстраивает новая тварь. Следовательно, мир устрояем, мир выстраиваем. Множество моделей и способов обустройства нового человека. Из этой множественности являются национальные общества. И европейская нация, которая завершается в национальном государстве, немыслима без этого.
Глеб Павловский: Но куда делось время, кто его обустроит?
Время уже человеческое, не вполне эволюционное. Время клепсидры, время урожаев, замещается одновекторным временем, которое проще освоить. XX век выступил завершающим испытанием времени. Однако опыт разрушения не достиг уровня сознания, который и был демиургом беды. Где-то наше сознание недобирает. Когда речь заходит об истории в единственном числе – о человечестве, которое включает управляемых и растворяет в себе, – время становится моновременем – и время управляемо также!
Я настаиваю: есть взаимосвязанный набор ходов сознания, делающий равновозможными христианство, коммунизм и фашизм. Они выравниваются в этих пределах. Выстроить мир может только новый человек. Выстраивая, он становится новым или стал новым предварительно? Поскольку он включен в формы реального, то и реальность подлежит реконструирующему преобразованию.
Все это тривиально – нетривиальны ходы отсюда. Людям кажется, будто их окружают иллюзии и химеры. Что некто или нечто вершит над ними обман и манипуляции. Но в такой рамке протекает компромисс повседневности с ходом мирового движения. Каждый из циклов сотворения новой твари обладает жуткой основательностью. Отвердевает до монументальной недвижности! Зато внутри ее повседневность исподволь обновляется.
Как материя, не притязающая на взлеты, она всякий раз чуть-чуть не та же самая. Что-то в себя добавляя, она миниатюрно меняется. Нечто в нас противится тому, чтобы сознание распорядилось нашей повседневностью, и это спасительно!
По-моему, ты пропустил условие понятности. Без той невозможна ни управляемость, ни нация-государство. С христианством явилась догма понятности мира. Даже слово "просвещение" явилось в Евангелии. Понятность связана с идеей конструктивности, устрояемости. Раз мир понятен, он устрояем. Устрояем в меру того, что понятен и управляем. Как только он станет непонятен опять, возникнет место для переустройства. Решив "перестать все это понимать", я заявляю это, чтобы вмешаться в мир.
Сложные пертурбации воли, ты прав. Но те, кого привело в движение, они же и производят отбор. Они не исполнители, а сотворцы в роли упростителей. Упростители-сотворцы, функционеры отбора. Возникает русский феномен мыслящего движения, в отличие от движения мысли. Что будет далее с самим мыслящим движением, тоже важный вопрос. Без него не понять ленинский концепт партии.
Вербовка – часть исторического процесса, ведь новую тварь надо завербовать в партию. С точностью до корня verbo – привлечь словами. Высокая роль управления словом в христианском просвещении и сталинском СССР.
Конечно, словом. "Вначале было Слово".
И конец мыслящему движению известен – отмена 6-й статьи Конституции СССР.
…И власть, и Бомбу можно сделать. Когда этот секрет американцам открылся, вопросом времени было, когда ее применят.
Если бы ее сделали, но не применили, никто не рискнул бы тратить такие бешеные деньги на сомнительное предприятие. Главная тайна Бомбы – абсолютная власть как техническая возможность. Это очень умно! Умно даже в философском смысле.
Страшно интересно! Но трудно понять: каким будет следующий уровень глобальной власти?
Прежний держался сцепкой блоков Холодной войны, и лестницы в него вели из этих блоков. Когда блоки рухнули, с ними рухнули лестницы, и как теперь попадать на этаж человечества? Он остался как бизнес на глобализации либо в качестве военно-манипулируемого уровня. То есть потерял универсальную доступность.
Существовал ведь быт глобальности, ее элита вербовалась из наших знакомых. Эти люди писали друг другу, летали в Буэнос-Айрес, Москву и в Париж. От твоих кухонных гостей Бёлля, Моше Левина и Сахарова до общих друзей Веро (Гаррос) и Клаудио (Ингерфлома). Что они чаще были связаны с левыми, тоже понятно, ведь то была оппозиция империи Ялты.
Когда поэт-террорист Сенгор через ненависть к белым утверждал буржуазность для Сенегала. Сегодня такие люди в их романтической фазе возможны, но не слышны.
Да, для всемирной оппозиции нужно понятие Мира, но мировое-то и стало непонятным. Мировое правозащитное движение тоже ведь рухнуло. Можно не признавать, но и оно закончилось. Декларация прав человека превратилась в бумажку, а вернее в мандат на право США выслать звено бомбардировщиков. Как пойдет интеграция мира вне языка универсальной элиты, неясно.
…Это проясняет нынешнюю российскую ситуацию. И то, о чем ты говорил, вынесено на мировую сцену. Идет строительство глобальной власти, единодержавия США. Такое распорядительство судьбами фашизоидно по сути. В конце концов, фашизм не только там, где расизм.
Лучшее определение фашизма я нашел у Платонова в статье о Пушкине 1937 года. "Фашизм – это превращение человека в труп". Не убийство, а превращение в труп заживо! Человека признают за труп, управляемый властью. Тут нечто важное для нашего будущего.
Управляемость интересует меня все сильнее. Откуда она? Помнишь Токвиля в "Старом порядке и революции"? Мысль, что самоочевидность нового режима в умах революционеров сформирована из впечатлений старого порядка. Не тут ли ученичество нацизма в отношении к социал-демократии? На ранней фазе, которую не объяснить ученичеством у большевиков?
Я о социалистической среде Германии как новаторски управляемой инфраструктуре. Сети социалистических кафе, социалистических библиотек, социалистических профсоюзов, которые к моменту Первой мировой войны, казалось, завтра все проглотят. Ведь нацисты росли среди всего этого.
Можно понять старого Энгельса, который ждал: еще одни германские выборы, вторые, и полный успех! К тому шло. Веймар дал нацизму еще подсказку монтажа профсоюзов во власть, чего до 1918 года не было. Как и того, что государство строит военные заводы и раздает их корпорациям, а те идут на это, не просчитав риски.
Социал-демократия стала в Германии низовой городской властью. Властью на уровне grass roots, гражданского общества, и на уровне поп-культуры тоже. У наци был соблазн перенять от "соци" искусство организации больших масс. Далее подключилась Россия и большевизм как второй учитель.
Я бы говорил о фашизме как первой попытке изобрести и сконструировать систему глобальной власти. Власти как управлении не просто подвластной массой, но через нее – наднациональными мировыми процессами. Фашизм – это попытка людей влезть в родовой генератор Homo, в блок управления историей, и его вручную перемонтировать.
Эпопея немецкой социал-демократии и триумф русского большевизма создали чувство, что все стало возможным. Как резюмировал Бердяев в своем парадоксе об утопиях, теперь осуществима любая, но неясно: как этому помешать? Идеология в 20-х годах уже отчетливо конструируема. В бульоне из консерватизма, народничества и антисемитизма Гитлера соблазняло богатство рецептур. Кстати, до этого антисемитизм считали не более чем грязноватой причудой солидных господ.
С чем даже евреи примирились. Думали, что с германскими антисемитами они легко договорятся.
И открывается эра проектируемого Мира. В рефлексивной паре большевизм-фашизм более наблюдательным партнером поначалу был фашизм.
И знаешь почему? Европейский процесс создания государства и общества, растянутый на века, имел вид природного цикла с обманчиво-естественными атрибутами. А тут вдруг, с оглядкой на русский Октябрь, догадались, что власть сооружаема! То, о чем ты говоришь. Когда задачи сооружения власти подняты на инженерный уровень, все хотят в это как-то втянуться и всем находится место. Всех можно сопоставить, упорядочить и соподчинить. Но на деле эти "государственники" сооружают не государство. Социум власти они сооружают.
Это к тому, что ты сказал о фашизме как технологии конструирования, – идея, что власть можно сделать. Что человек может нечто переступить, чтобы что-то сделать. Я думаю, и Сталин продемонстрировал не то, что всех большевиков или всех кулаков можно уничтожить, а нечто другое. Что власть может найти способ уничтожения любого числа людей втайне от жизни других. Ему для этого понадобилась Сибирь и кое-что еще. Мы недооцениваем роль таких моментов в истории.
В ХХ веке важны технологии политических сил. Можно обсуждать их специфику, корни, но однажды все технологии сцепляются в новую инженерию. Через новый тип колонизации истории и управления преобразуемым миром. Прежде заявка на такое была немыслима, да и не нужна.
Любопытно, как плохо все видели глобальный потенциал фашизма. Один Ленин вздрогнул. Эта его странная поездка на Четвертый конгресс Коминтерна, когда он сам близок к развязке. Все талдычат, что приход Муссолини к власти – периферийное событие, и вдруг неожиданный ход Ленина. О феномене фашистской власти в Италии как распространимом на Европу и весь Запад. И он заявляет коммунистам всего мира: не подражайте нам, русским большевикам! Как предугадал он вызов, таившийся в фашизме? То, что фашизм не просто манипулирует идеей социализма, нет, – фашизм ее, обрабатывая, прикарманивает. Ленину еще неясно, что выйдет из фашистской обработки большевизма. С учетом того, что и у самого нэповская Россия не вытанцовывается. Чтобы "вытанцовывалось", Ленину нужно заполучить другой мир и другую стратегию. Это мы еще с тобой обсудим, и это очень увязывается с Чаадаевым.
С Чаадаевым в России увязывается все.
Все увязано, да. Чаадаев – безумец с личной редактурой Нагорной проповеди. Его русским языком вообще никто в России не говорил. Такая непосредственность речи, где можно походя бросить, – кстати, в прошлом письме я забыл вам сказать о Моисее!
019
Механика "исторической закономерности". Протопризнак подтягивает свои причины, чтобы закрепиться. Проникающая мощь первоначала (иудейского). Ересь Иисуса и иудейское первоначало. Гибель Иисуса – историческое преимущество апостола Павла ♦ Пустота толерантности.
Михаил Гефтер: Интересна машина, именуемая "исторической закономерностью". Почему Христос и почему Павел? Как при таком изобилии проповедников и апокалиптических эсхатологий эта версия победила? Атеисты станут искать среднее арифметическое – не тот, так другой. Что скажут христиане, ясно: Сын Божий. На самом деле интересен вопрос, чем восторжествовал Христос? Он не похож на других чем-то очень существенным. Маргинал. Галилея. Египет, к которому он прикоснулся.
Конечно, абсолютно незауряден человек Павел. Павел возвел маргинальность Христа в запредельную степень. Еврейский вызов еврейству, в рамках того, что еврейство, рванувшись было, замерло на прорыве. Ни один эллин не бросал вызов Полису так прямо. А эти бросили вызов.
Так в человеческом обществе формируются закономерности: протопризнак подтягивает к себе причины достаточные, чтоб устоять и пойти дальше. Меня занимает проникающая мощь первоначала. Его фальсифицировали, извращали, утилизировали, доводили до чудовищной банальности убийства. Но первоначало возобновилось и засело, как существенный момент. Настолько существенный, что, обратив проникающую мощь первоначала в иудейский раскол, Христос утверждает его как модус бытия всему человечеству. Он это делает и проповедью, и драматическим расколом того народа, который себя считал избранным. Шутка сказать – отнять у избранного народа его избранность, передав ее всем на свете.