Снова, как когда-то в Новой Ладоге, Суворов с рвением взялся за обучение войск. "Всякий солдат к тому должен быть приведен, чтобы сказать ему можно было: теперь знать тебе больше ничего не остается, только бы выученного не забывать" – таков был лозунг Суворова в деле воспитания солдат. Развивая мысль, высказанную еще Петром I (учить "яко и в самом деле"), Суворов всегда старался воссоздать во время всякого учению подлинный бой.
Маневры происходили при непрестанной ружейной и артиллерийской стрельбе холостыми зарядами, так что атакующие бывали густо окутаны облаками порохового дыма.
В Тульчине окончательно оформилась и была записана знаменитая суворовская войсковая инструкция "Наука побеждать". Еще в Херсоне и после в походе на Польшу Суворов обучал солдат составленному им военному катехизису; большинство воинов помнило это наставление наизусть. Теперь оно получило окончательную редакцию. "Наука побеждать" представляет собой дальнейшее развитие и углубление "Полкового учреждения". Она зиждется на тех же принципах. В ней также выражена мысль о единой связи между техническими приемами обучения и нравственным, моральным воспитанием. Солдатам прививаются те же идеи о необходимости порыва, энергии. Эти установки свидетельствуют о том, что сложившиеся у Суворова взгляды на воспитание и обучение войсковых кадров остались в существе своем неизменными. Разве что получили гораздо более яркое и точное выражение. То, что в "Полковом учреждении" было лишь намечено, то в "Науке побеждать" обозначено со всей отчетливостью. Слог "Науки" также несравненно более ярок. По образности, почти афористичности "Наука" является подлинным шедевром, все в ней стремительно: "рви, лети, ломи, скачи", тяжелые ранцы именуются "ветрами" и т. д. "Наука побеждать" не требовала от солдат ничего, кроме того, что требовала военная надобность, но в то же время наставляла их относительно всего, что могло встретиться в битве и в походе.
Вскоре, однако, все изменилось, так как в ноябре 1796 года умерла Екатерина II, и новый император, Павел I, стал проводить крайне реакционный курс. Опасаясь проникновения из Франции "якобинской заразы" и намереваясь при помощи военно-полицейской диктатуры уничтожить революционные идеи в России, Павел прибегнул к самым чрезвычайным мерам. Весь уклад жизни подвергался строгой регламентации. По самым ничтожным поводам людей хватали, сажали в тюрьмы, ссылали в Сибирь, пороли кнутом.
Тяжелее всего гнет жестокого режима чувствовался в армии. Была восстановлена старая прусская форма: волосы солдат поливали квасом, посыпали мукой и давали засохнуть на голове мучной корке; сзади к голове привязывали железный прут в пол-аршина для устройства косы, на висках приделывали войлочные букли. Среди солдат стала проявляться назойливая мелочность. Оторванная у одного из солдат пуговица могла запросто испортить отлично проведенные маневры. Трудно было найти более резкие противоположности, более различные системы, чем те, которые насаждались Суворовым в Тульчине и Павлом в Петербурге. Их сосуществование, конечно, было невозможно, и они неминуемо должны были столкнуться.
Суворов сразу занял непримиримую позицию по отношению к "прусским затеям". Он понимал, что реформы Румянцева, Потемкина, да и его собственная сорокалетняя деятельность шли насмарку. Русская армия словно откатывалась на полстолетия назад, живой дух в ней подменялся мертвым, механическим послушанием, боевая подготовка – шагистикой. Национальные особенности российских войск снова сменялись слепым подражанием прусским образцам.
Суворов по-прежнему обращал внимание не столько на мелочи службы и упор на парадную сторону службы, сколько на боевую выучку солдат и офицеров, а также на то, чтобы солдаты всегда были тепло и удобно одеты и сытно накормлены. Павел же считал, что солдат вообще не должен мыслить. А Александр Суворов терпеть не мог слепое подчинение. Павел хотел внедрить прусские порядки, а фельдмаршал Суворов отстаивал жизненность и превосходство национальных русских военных обычаев. Павел относился к солдатам как к бездушным манекенам, пушечному мясу, а Суворов видел в каждом солдате личность, уважал его человеческое достоинство. Как тут найти общую почву? Ответ очевиден.
Павел решил поступить в своей обычной манере: он решил покарать и запугать непокорного фельдмаршала. В феврале 1797 года Суворов был уволен в отставку и вскоре после этого сослан в Новгородскую губернию, в принадлежавшее ему поместье Кончанское, под надзор местных властей. Там опальный фельдмаршал прожил два года, во время которых Павел I всячески преследовал его. Идеи Суворова подвергались гонению, его имя попросту вытравлялось из армии. Павел все ждал, что старый фельдмаршал придет с повинной. Разумеется, при всем своем сумасбродстве Павел осознавал, что ссылка Суворова не только в России, но и за границей производит весьма неблагоприятное впечатление. И, встречая в своем окружении только покорность и поклонение, Павел не сомневался, что и старик Суворов скоро уступит, и если не станет вместе со всеми восхвалять царя, то хотя бы выразит согласие вернуться в ряды армии на вторые роли. Но время шло, а Суворов не сдавался.
Передовые люди современного фельдмаршалу русского общества с восхищением следили за неравной борьбой опального полководца с деспотичным императором.
Г. Р. Державин по этому поводу писал:
Смотри, как в ясный день, как в буре
Суворов тверд, велик всегда.
Ступай за ним – небес в лазуре
Еще горит его звезда!
Несмотря на то что Павел I держал Суворова в ссылке, мнение "кончанского отшельника" продолжало его интересовать. Обдумывая план войны с Францией, он подослал к Суворову генерала Прево де Люмиана, который беседовал с полководцем о возможной войне с Францией. Суворов обозначил в кратких чертах план кампании, суть которого состояла в следующем: "Оставить два обсервационных корпуса у Страсбурга и Люксембурга, итти, сражаясь, к Парижу, не теряя времени и не разбрасывая сил в осадах".
Ничего удивительного в том, что бесталанные военные советники Павла I отвергали этот решительный, истинно суворовский план. Бездеятельность и одиночество угнетали Суворова. Помимо упадка духа его стало мучить и физическое недомогание. Давали о себе знать полученные им шесть ран: в декабре 1798 года Суворов жаловался, что "левая сторона, более изувеченная, уже пять дней немеет, а больше месяца назад был без движения во всем корпусе". Казалось, старый фельдмаршал уже сыграл свою роль на жизненной сцене. Но внезапно, в феврале 1799 года, Суворов получил императорский рескрипт: Павел звал его в Италию – командовать русско-австрийскими армиями, действовавшими против французов.
"Наука побеждать"
Архивные материалы, позволившие с точностью установить точно, когда была написана Александром Васильевичем Суворовым инструкция, получившая после его смерти название "Наука побеждать", не найдены до сих пор. Все, что известно, так это лишь то, что она создана полководцем на основе многолетнего опыта, начиная со времен командования Суздальским полком в Новой Ладоге в 1763–1768 годах и завершая ее введением в качестве официального руководства по обучению войск в Тульчинском лагере в 1796 году.
Другими словами, в основе этого замечательного памятника русского военного искусства второй половины XVIII столетия лежит более чем тридцатилетний опыт прославленного фельдмаршала.
Свои взгляды на воспитание и обучение солдат Суворов первоначально изложил в наставлении, известном под названием "Полковое учреждение". Оно было составлено Суворовым практически сразу по возвращении с Семилетней войны. "Полковое учреждение" представляет собой документ огромной важности, поскольку освещает не только взгляды Суворова, относящиеся к этому периоду, но и состояние русской армии тех лет. Суворов вложил в него свой первый боевой опыт. Полководец выразил в нем мысли, свидетельствующие о передовом характере русского военного искусства, а также о его превосходстве над хваленой прусской школой Фридриха II.
Вернувшись с Семилетней войны, во время которой он участвовал в ряде сражений и в занятии немецкой столицы – Берлина, Суворов, обладающий живым умом и наблюдательностью, не мог не заметить всю непригодность для войны насаждавшихся свыше прусских порядков, с их бездушным отношением к солдату.
Суворов осознавал, что слепая исполнительность вкупе с изнуряющей плац-парадной муштрой подавляют лучшие боевые качества русского воина. Он видел, как унизительное раболепие перед иностранными, и в первую очередь прусскими, лжеавторитетами в России стало причиной насаждения чуждых историческим традициям русского военного искусства порядков в армии, что привело к ее ослаблению и упадку. Участвуя в сражениях Семилетней войны под командованием одного из сподвижников Петра I и продолжателя его традиций в военном искусстве фельдмаршала Салтыкова, Суворов ощутил решительное превосходство русской армии над прусской. Еще и поэтому так не терпел он подражания прусским порядкам. Разгром пруссаков под Кунерсдорфом и другие победоносные действия русских войск неопровержимо доказывали абсолютную бездарность столь полюбившейся российским верхам системы Фридриха II.
Когда Суворов вернулся в Россию после Семилетней войны, вся его деятельность была направлена против сохранения в русских войсках всевозможных форм иноземной линейной тактики, а также против обезличения солдата муштрой и палочной дисциплиной. Полководец направляет усилия на то, чтобы найти способы обучения войск, наиболее полно соответствовавшие русской армии как армии национальной, комплектовавшейся, в отличие от наемно-вербовочных армии Западной Европы, на началах воинской повинности.
Среди прочих суворовских положений, входивших в "Полковое учреждение", следует остановиться на методике воинского обучения, не утратившей своего значения и по сегодняшний день. В указаниях великого полководца отчетливо видна забота о том, чтобы обучение достигало сознательного усвоения всего того, что следует знать и уметь солдату. Это было заложено еще Петром I. Прежде всего Суворов требовал в обучении целесообразной последовательности. Он полагал, что во всех видах боевой подготовки обучение должно проводиться от простого к сложному, от более легкого к более трудному.
Изучение суворовской методики обучения войск, изложенной в "Полковом учреждении", вкупе с глубоко человечным, но вместе с тем строгим отношением к солдату, и составляет основу системы воспитания и обучения войск по Суворову. Системы, которая возрождала в русской армии самые лучшие военные традиции и создавала предпосылки к свершению новых подвигов.
"Полковое учреждение" представляет собой не только наставление по воспитанию и обучению солдат. К нему дан целый ряд приложений – справочных данных о правах и обязанностях начальников, о штатах полка, сведения о вооружении, провианте, имуществе, о денежном содержании личного состава и т. д. Таким образом, "Полковое учреждение" являло собой служебное руководство для офицеров и сержантов, направленное к тому, чтобы достигнуть единства в их служебной деятельности.
"Наука побеждать" же написана для простого солдата. Она состоит из двух разделов. В первом, "Вахт-параде" (более раннее название "Учение разводное"), изложен примерный план и содержание тактическо-строевого учения войск, максимально приближенного к условиям боя. Этот раздел предназначался для начальников, проводящих учения. Второй раздел, "Разговор с солдатами их языком" (другое название "Словесное поучение солдатам о знании, для них необходимом"), представляет собой уникальную солдатскую памятку об основных тактических принципах и правилах службы, в которой полководец обобщил свой богатейший боевой опыт.
Окончательная редакция относится к весне – лету 1795 года. Десятки тысяч солдат, унтер-офицеров и офицеров, воевавших с Суворовым, знали памятку наизусть.
История сохранила поразительное свидетельство жизнен ности суворовского наставления. В 1854 году одним офицером, служившим в Пятигорске, был записан рассказ столетнего суворовского ветерана Ильи Осиповича Попадичева. Этот воин, на груди которого теснились награды за штурмы Очакова, Измаила, Праги, солдатский крест на георгиевской ленте и медаль за 1812 год, участвовал в Итальянском походе Суворова, в переходе через Альпы и сохранил множество бесценных подробностей солдатского быта, боев, встреч с "батюшкой Александром Васильевичем".
Попадичев вспомнил, как после взятия Праги, на смотру, Суворов обратился к ним со словами: "Благодарю ребята! С нами Бог! Прага взята! Это дорогого стоит. Ура, ребята! Ура! Нам за ученых двух дают, мы не берем, трех дают – не берем, четырех дают – возьмем, пойдем да и тех побьем! Пуля дура – штык молодец. Береги пулю в дуле на два, на три дня, на целую кампанию. Стреляй редко, да метко! А штыком коли крепко! Ударил штыком, да и тащи его вон! Назад, назад его бери! Да и другого коли! Ушей не вешай, голову подбери, а глазами смотри: глядишь направо, а видишь и влево". Это он говаривал очень часто, свидетельствует Попадичев. Никогда без этого по фронту не поедет. Есть свидетельства о том, что "солдатский катехизис", как его называл другой суворовский ветеран, Яков Старков, использовался Суворовым при обучении воинов Ряжского пехотного полка в конце 1792 – начале 1793 года.
Само название "Наука побеждать" принадлежит первому издателю М. Антоновскому, который удивительным образом сумел отобразить самую суть замечательного военно-литературного памятника. Антоновский опубликовал "Науку побеждать" в 1806 году. Издание тотчас же разошлось и имело громадный успех.
Однако самая первая попытка опубликовать труд Суворова, предпринятая в 1798 году, еще при жизни полководца, не увенчалась успехом. В архиве Тайной экспедиции, где среди прочих дел хранится дело о ссылке Суворова на житье в Кончанское, находится дело "О составленном майором Антоновским Опыте о фельдмаршале графе Суворове".
Гражданское мужество Антоновского изумляет. Павел I подверг фельдмаршала Суворова опале за его несогласие с прусскими порядками, вводимыми в русской армии, а майор невзирая на это добился разрешения напечатать рукопись, содержащую "Краткое начертание жизни фельдмаршала графа Суворова-Рымникского", "его письмо о том, каков должен быть военачальник", "а при том и любопытнейшую "Тактику" его же, приноровленную к понятию и опытам Российского простого воинства"! Этой тактикой и был второй раздел "Науки побеждать".
В деле сохранилась резолюция, написанная генерал-прокурором князем Алексеем Куракиным под диктовку Павла I:
"Государь Император повелеть соизволил, призвав г-на Антоновского, от которого собрать сие в цензуру представленное и объявить ему, что естли тут намерение его было хвалить графа Суворова, чтоб он суждениями своими ограничил себя в тех пределах, в которых ему быть следует; а естли для хулы намерен был он сие издать, то что оное не с которой стороны ему не годится, что и исполнять по приезде моем в Петербург.
Князь А. Куракин. Июня 5-го дня 1798 года".
По объему "Наука" составляет всего около десятка страниц, она представляет собой максимально краткий свод правил обучения, воспитания и поведения в сражении, которые под силу было запомнить каждому солдату. "Наука побеждать" изложена простым, доступным бойцу языком, правила ее блестящи по форме, остры по содержанию, в них "словам было тесно, а мыслям просторно". Подавляющее большинство этих правил было изложено в виде поговорок, что еще больше делало их запоминание доступным.
"Наука побеждать" основана на верном понимании природы войны как явления и принципов ведения отдельно взятой битвы.
Она правильно учитывает особенности физических и духовных качеств русского воина, все ее содержание направлено на то, чтобы развить у воинов творческий подход при применении на практике основных заключенных в ней принципов. "Умей мыслить своей головой, действуй сообразно обстановке, искусно маневрируй и бей врага со всей силой, какая заключена в войске, – вот в чем ключ к победе" – так можно охарактеризовать суть инструкции-памятки, ее общую целевую направленность.
Первая часть представляет собой примерный план типового тактико-строевого учения войск: батальона, полка и т. д. Причем полководец требовал сознательного "затвердения" содержания плана, подробного изучения и усвоения заключенных в нем основных идей. Это значительно облегчало и ускоряло процесс обучения и воспитания войск, чему способствовало также и суворовское требование обязательно придерживаться в обучении последовательности. Сам же учебный процесс состоял из показа, повторения и контроля.
Наставление содержит также краткие указания, как производить полевое учение, включая проверку подготовленности личного состава, его умения владеть оружием, вести боевые действия, поддерживать дисциплину и сплоченность подразделений. Особое внимание было уделено наступлению. Важной представляется тренировка войск в борьбе с сильным противником, его конницей и резервами. В частности, в этом разделе наставления имеются такие команды и пояснения: "Ступай, ступай! В штыки! Ура! Противная линия встречает пальбою на сей последней дистанции, а на тридцати шагах ударит сама в штыки. С обеих сторон сквозная атака".
Первый раздел предусматривает тренировку в производстве атак и линией, и каре, и колоннами. Подобная система боевой подготовки войск в сочетании с боевой стрельбой не только объясняла необходимость активных действий в бою, но и максимально приближала учения к реалиям сражений. "Солдат и в мирное время должен быть на войне", – указывал Суворов и настойчиво тренировал свои войска именно в таких условиях.
Вторая часть "Науки" заключает в себе основы воинского воспитания и указания о том, как следует вести битву в различных условиях. Этот раздел – своеобразная тактическая памятка, где просто и понятно изложены правила поведения солдат в бою, их действия, а также теоретический фундамент боевой подготовки войск и важнейшие основы воинского искусства. Именно во второй части сформулированы три главнейших суворовских тактических принципа – глазомер, быстрота и натиск. Глазомер необходим в бою, чтобы определить, "как в лагерь стать, как идти, где атаковать, гнать и бить". Быстроты можно достичь четкой организацией походного марша, чтобы избежать переутомления людей и в то же время сохранить стремительность нападения. "Минута решает исход битвы, час – судьбу всей кампании, день – участь всего государства", – указывал Суворов не раз. "На войне деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, время дороже всего", – говорил он. Натиск довершает разгром врага. "Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет!" "В окончательной победе, конница, гони, руби! Конница займется, пехота не отстанет. В двух шеренгах – сила, в трех – полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает".