10. Диктатура пролетариата в Готэм-сити
"Темный рыцарь: Возрождение легенды" - этот фильм вновь убедил нас в том, что голливудские блокбастеры - самые чуткие барометры идеологических торможений в наших обществах. Вот (вкратце) сюжет. Через восемь лет после событий "Темного рыцаря", предыдущего выпуска саги о Бэтмене, в Готэм-сити восторжествовали закон и порядок: благодаря сверхъестественным способностям, дарованным актом Дента, комиссар Гордон почти полностью искоренил насилие и организованную преступность. Но чувствуя себя виновным в укрывательстве преступлений Гарви Дента (когда Дент попытался убить сына Гордона, Бэтмен его спас, тем самым предотвратив гибель человека, и Бэтмен притворно взял на себя всю вину Дента, позволив демонизировать себя как Готэмского злодея), он планировал раскрыть эту тайну на общественном мероприятии в честь Дента, но решил, что город еще не готов услышать истину. Не будучи столь решительным как Бэтмен, Брюс Уэйн живет в одиночестве в своем Маноре. Его компания, в которую он инвестирует, должна давать экологически чистую ядерную энергию - но он закрывает компанию, узнав, что реактор может быть превращен в атомную бомбу. Красотка Миранда Тейт, член исполнительной дирекции Уэйн Энтерпрайзез, убеждает Уэйна вернуться в общество и начать вновь помогать людям.
Здесь появляется (первый) злодей в фильме: главарь террористов Бейн, член Лиги Теней, получил в свое распоряжение экземпляр речи Гордона. После того как финансовые махинации Бейна поставили компанию Уэйна на грань банкротства, Уэйн уговорил Миранду взять в свои руки руководство всем предприятием, а также на некоторое время завел роман с ней. (Она оказалась соперницей Селины Кайл, женщины-кошки, которая грабила богатых с целью перераспределения богатства, но в конце концов помирилась с Уэйном и силами закона и порядка.) Узнав, что Бейн имеет доступ к реактору, Уэйн возвращается в качестве Бэтмена и начинает бороться с Бейном, который признается, что к нему перешло управление Лигой Теней после гибели Ра’са аль Гуля. Искалечив Бэтмена в рукопашной схватке, Бейн запрятал его в тюрьму, бежать из которой практически невозможно: обитатели тюрьмы рассказали Уэйну историю единственного человека, который успешно бежал: это была маленькая девочка, движимая силой необходимости и безупречной силой воли. В то время, как заключенный Уэйн восстанавливается после травмы и вновь учится быть Бэтменом, Бейн преуспевает в превращении Готэм-сити в изолированный город-государство. Прежде всего, он заманивает почти всех полицейских города в подземелье и блокирует их там; затем, он проводит серию взрывов, разрушающих чуть ли не все мосты, соединяющие Готэм-сити с большой землей, заявив, что любые попытки покинуть город приведут к тому, что будет взорван ядерный реактор компании Уэйна, переделанный в атомную бомбу.
Здесь мы подходим к ключевому моменту всего фильма: захват Бейна сопровождается широким политико-идеологическим наступлением. Бейн публично раскрывает тайну гибели Дента и выпускает на свободу заключенных, содержащихся под стражей согласно акту Дента. Осуждая богатых и могущественных, Бейн обещает возродить власть народа, призывая простых людей "вернуть себе город". Таким образом, Бейн показывает себя "идеально совершенным оккупайером Уоллстрита, призывающим 99 % объединиться и низвергнуть общественные элиты" . Далее в фильме вырисовывается идея власти народа: показательные процессы по упрощенной процедуре и приговоры богатым, разлив уличной преступности и злодейств… Через несколько месяцев, пока Готэм страдает от террора народных масс, Уэйн успешно бежит из тюрьмы, возвращается в Готэм как Бэтмен и привлекает своих друзей на помощь, чтобы освободить город и не дать бомбе взорваться. Бэтмен вступает в схватку с Бейном, но Миранда вмешивается и ранит Бэтмена - общественный благодетель открывает свою истинную личность, что она та самая Талия аль Гуль, дочь Ра’са, именно она в детстве бежала из тюрьмы, и Бейн помог ей в этом побеге. Заявив о том, что она планирует довершить дело отца и разрушить Готэм, Талия убегает. Получая увечье Гордон отключает дистанционное управление бомбой: Селина тем временем убивает Бейна, дав возможность Бэтмену преследовать Талию. Бэтмен пытается заставить ее перенести бомбу в защитный бункер, где можно зафиксировать управление ей, но она затапливает бункер. Талия погибает, когда ее грузовик вылетает с трассы и падает, уверенная в том, что бомба непременно взорвется. На специальном вертолете Бэтмен срочно переправляет бомбу за пределы города, она взрывается над океаном и судя по всему герой погибает.
Теперь Бэтмена прославляют как героя, который пожертвовал собой ради спасения Готэм-сити, тогда как Уэйн, как считается, погиб во время восстания. После раздела его имущества, Альфред засвидетельствовал, что Брюс и Селина живы и их видели в кафе во Флоренции; а Блейк, юный честный полицейский, знавший, кто такой Бэтмен, унаследовал Бэт-пещеру Говоря одним словом, "Бэтмен спасает жизнь, выходит целым и невредимым и начинает жить нормальной жизнью, тогда как кто-то другой должен прийти к нему на смену как защитник системы" . Первый ключ к идеологической подоплеке такого финала дает Альфред, верный дворецкий Уэйна, который на (предполагаемых) похоронах Уэйна зачитывает последние строки "Сказки о двух городах" Диккенса: "Это самое, самое лучшее из дел, которые я сделал, это самый, самый лучший отдых, который я когда-либо знал". Некоторые кинорецензенты уцепились за эту цитату, заявив, что она "поднимает этот фильм к вершинам западного искусства. Фильм взывает к самому ядру американской традиции - идее благородной жертвы за всех людей. Бэтмен должен пройти через унижение, чтобы возвыситься, и пожертвовать своей жизнью, чтобы даровать новую жизнь. (…) В высшей степени христоподобный Бэтмен жертвует собой ради спасения других" .
В этой перспективе происходит молниеносный переход, прыжок через века назад, от Диккенса ко Христу на Голгофе: "Кто спасет жизнь (душу) свою, тот потеряет ее, и кто отдаст жизнь свою ради Меня, тот обретет ее. Какая польза человеку, если он весь мир приобретет, а душе своей повредит?" (Мф. 16, 25–26). Жертва Бэтмена - повторение Крестной Жертвы? Не опосредована ли эта догадка последним эпизодом фильма (Уэйн вместе с Селиной во флорентийском кафе)? Ведь тогда религиозным аналогом такой концовки может оказаться известная антихристианская идея, что Христос был распят только мнимо, а на самом деле якобы бежал и прожил долгую счастливую жизнь, в Индии или на Тибете, как говорят мнимые источники. Тогда единственным способом оправдать эту финальную сцену будет прочесть ее как грезу наяву, как галлюцинаторное состояние Альфреда, сидящего в одиночку во флорентийском кафе.
Следующая диккенсовская особенность фильма - деполитизированная жалоба на зазор между богатыми и бедными. Уже в начале фильма Селина шепчет Уэйну во время их танца на эксклюзивной гала-вечеринке высшего общества: "Буря приближается, мистер Уэйн. Ты и твои друзья, поторопитесь задраить люки. Когда буря разразится, вы все будете удивляться, как можно было жить столь масштабно и оставить столь мало всем нам".
Нолан, как и всякий честный либерал, "обеспокоен" неравенством и позволяет этому беспокойству выплеснуться на экран: "В фильме, отсылающем к реалиям нашего мира, я усматриваю идею бесчестия. Весь фильм о том, как бесчестие становится общей проблемой (…) Понятие экономического достоинства подспудно проводится в фильме, причем двояко. С одной стороны, Брюс Уэйн - миллиардер. Он всегда в центре внимания. (…) Но с другой стороны, вообще в жизни много сторон, экономика одна из них, и мы в экономике полагаемся на доверие, потому что у нас нет аналитических инструментов, чтобы измерить честь и бесчестие (…) Не думаю, что в фильме есть правый или левый уклон. Важно только то, что говорится о честной оценке всех вещей, честной эксплуатации окружающего мира - то, что и довело нас до очень уже тревожных последствий" .
Хотя зрители знают, что Уэйн супербогат, они стараются забыть о происхождении его богатства - производстве оружия и спекуляциях на фондовой бирже, которыми объясняется, почему биржевые игры Бейна могут разрушить его империю. Торговец оружием и биржевой спекулянт - вот истинный секрет под маской Бэтмена. Как фильм обходит эту трудность? Фильм оживляет архетипический диккенсовский топос "хорошего капиталиста", который немало жертвует на содержание детских домов (Уэйн), против "плохого капиталиста"-скупердяя (Страйвер - совершенно диккенсовский персонаж). В такой переливающейся через край морализации в диккенсовском духе экономическое неравенство оказывается переведено как "бесчестие", которое должно быть "честно" проанализировано, хотя бы у нас и не было сколь-либо удовлетворительного когнитивного его картографирования. Такой "честный" подход подключает еще одну диккенсовскую параллель - как без обиняков говорит Джонатан Нолан, брат Кристофера Нолана, соавтор сценария: "Рассказ о Двух Городах стал для меня самым существенным удручающим изображением знакомой нам цивилизации, которая окончательно распалась на куски. Теракты в Париже, во Франции в это время - легко представить, что все может скатиться в это зло и неправду" . Сцены яростного народного восстания в фильме (толпа, жаждущая крови богачей, унижавших ее и эксплуатировавших) напоминают диккенсовское описание царства террора. Поэтому, хотя наш фильм не имеет никакого отношения к политике, он вполне продолжает линию диккенсовского романа - "честного" изображения революционеров как одержимых фанатиков. Это подразумевает "окарикатуривание того, что в реальной жизни окажется структурной несправедливостью революционной борьбы, движимой идеологическими соображениями. Голливуд говорит то, что хочет внушить тебе истеблишмент: революционеры - грубые существа, которым плевать на человеческую жизнь. Несмотря на их риторику эмансипации, освобождения, они заточены под левацкую политику. Поэтому, сколь бы разумно они ни действовали, их нужно уничтожить" .
Том Чарити верно заметил, что "в фильме защищается истеблишмент в виде миллиардеров-благотворителей и некоррумпированной полиции" . Внушая недоверие людям, которые берут дело в свои руки, фильм "показывает одновременно стремление к социальной справедливости и страх перед тем, чем это обернется в реальных действиях толпы" . Кэртик ставит очень тонкий вопрос, вспоминая необычайную популярность персонажа Джокера из предыдущего фильма: почему Бейн выставлен резко негативно, тогда как Джокер изображался гораздо более мягко? Ответ столь же прост, сколь и убедителен:
"Джокер, призывающий к анархии в ее чистейшей форме, критически акцентирует лицемерие буржуазной цивилизации в ее нынешнем виде; но его воззрения трудно перевести в массовое действие. Напротив, Бейн представляет собой сущностную угрозу для всей системы подавления. (…) Его сила - не только в его физических способностях, но также и в его умении овладевать волей людей, направлять людей на достижение политических целей. Он представляет собой авангард, он - организованный представитель угнетенных, берущий на себя бремя политической борьбы во имя всех угнетенных для того, чтобы изменить общество структурно. Система не может смириться с таким пониманием силы, потенциально способным перевернуть мир. Такого героя нужно уничтожить" .
Но хотя Бейн и лишен обаяния Джокера в исполнении Хита Леджера, в нем есть одна черта, которая решительно отличает его от последнего: безусловная любовь как подлинный источник его страданий. В краткой, но задевающей до глубины души сцене он говорит Уэйну, как, благодаря действию любви в самом ядре страшного страдания, он спас маленькую Талию, не думая о последствиях и платя за эту страшную цену (это все едва не стоило жизни в самый драматический момент отношений с Бейном). Кэртик совершенно прав, когда вписывает этот эпизод в большую традицию, от Христа до Че Гевары, когда насилие оказывается кульминацией "работы любви". Вспомним известнейшие слова из дневника Че Гевары: "Позволю себе сказать, пусть даже боясь показаться смешным, что настоящий революционер руководствуется сильнейшим чувством любви. Невозможно представить подлинного революционера без этого качества" . Здесь мы видим перед собой не столько "христоуподобление Че", сколько "Че-подобие" самого Христа, страшные слова которого из Евангелия от Луки (14, 26: "Если кто, приходя ко Мне, не возненавидит отца своего и мать, жену свою и детей, братьев и сестер, и саму жизнь свою, не может быть Моим учеником) ведут в том же самом направлении, что и знаменитое высказывание Че: "Даже когда тебе придется быть жестоким, никогда не теряй своей всегдашней нежности" . Утверждение, что "настоящий революционер руководствуется великим чувством любви", должно быть прочитано вместе с гораздо менее приятной для нас характеристикой подлинных революционеров как "машин убийства":
"Ненависть - элемент борьбы, беспощадная ненависть к врагу выталкивает нас за естественные границы человека и превращает нас в безупречные, сокрушительные, безостановочные и холодные машины убийства. Таковы должны быть наши солдаты; люди без ненависти не смогут одолеть злобного врага" . Перефразируя Канта и Робеспьера, теперь можно сказать: любовь без жестокости бессильна, а жестокость без любви слепа - это скоротечная страсть, утрачивающая первоначальный напор. Че Гевара здесь просто перефразирует проповедь Христа о единстве любви и меча - в обоих случаях главный парадокс в том, что само насилие, в его неотделимости от жестокости, делает любовь ангельской, превышающей простую зыбкую и страстную сентиментальность. Жестокость как насилие возвышает любовь над всеми естественными границами человека, превращая ее в безусловный порыв (drive). Вот почему, если вернуться к "Темному рыцарю: Возрождению", единственная подлинная любовь в фильме - любовь Бейна, "террориста", в противоположность истории Бэтмена.
В той же плоскости заслуживает подробного рассмотрения такой персонаж, как отец Талии - Ра’с. Ра’с объединяет в себе черты арабские и вообще восточные, он агент виртуозного террора, который пытается уравновесить собой порчу западной цивилизации. Его играет Лиам Нисон, актер, экранный облик которого обыкновенно излучает доброту и мудрость (так, он играет Зевса в "Битве титанов") и который также играл Квай-Гон Джинна в "Скрытой угрозе", первом эпизоде саги "Звездные войны". Квай-Гон - рыцарь-джедай, наставник Оби-Вана Кеноби, один из нашедших Энакина Скайуолкера, которого джедаи сочли избранником, способным восстановить равновесие в мире, несмотря на предупреждения Йоды о неустойчивой натуре Энакина; в финале "Скрытой угрозы" Квай-Гон был убит Дартом Молом . В бэтменовской трилогии Ра тоже учитель - юного Уэйна. В "Бэтмен: Начало" он находит юного Уэйна в китайской тюрьме и, представляясь как "Анри Дюкард", он открывает мальчику дорогу. Освободившись, он поднимается в дом Лиги Теней, где ждет его Ра’с аль Гуль, выдающий себя за другого, за "слугу Рас’а аль Гуля". После длительных и упорных тренировок Ра’с объясняет, что должен делать Брюс, чтобы победить зло, одновременно рассказывая ему, что обучали его с намерением, чтобы он стал вождем Лиги и разрушил Готэм-сити, который, как они считают, безнадежно погряз в пороках. Ра’с, таким образом, не простое воплощение зла - он отстаивает союз доблести и устрашения, выступает за суровое равенство, способное победить разлагающуюся империю. Таким образом, он принадлежит к ряду весьма частых в художественных произведениях последнего времени персонажей, от Пола Атрейдеса в "Дюне" до Леонида в "300 спартанцах". Существеннее всего, что Уэйн - его ученик: Уэйн стал Бэтменом благодаря его руководству.
Здесь нужно сделать два замечания с позиций здравого смысла. Первое, чудовищные массовые убийства и насилия сопровождали реальные революции, от сталинизма до красных кхмеров, так что фильм невозможно свести к реакционному воображению. Второе, прямо противоположное - движение "Оккупай Уолл-стрит", которое мы сейчас видим, чуждается любого насилия, и уж вовсе не стремится к установлению царства террора. Поэтому, хотя восстание Бейна должно демонстрировать внутреннюю тенденцию движения "Оккупай Уолл-стрит", в фильме уничижительно искажаются его цели и стратегии. Продолжающиеся выступления антиглобалистов - прямая противоположность брутальному террору Бейна; Бейн - это просто зеркальное отражение государственного террора, это как злодейская фундаменталистская секта, охваченная и управляемая террором и не способная преодолеть его путем самоорганизации людей. Но оба этих замечания оставляют фигуру Бейна в тени. Какие же ответы мы можем дать на вопрос, кто такой Бейн?
Прежде всего, следует ясно понимать действительную цель насилия - это лучший ответ на заявления, что реакция взбешенной толпы на насилие хуже, чем любое насилие сверху. Этот ответ был дан уже давно Марком Твеном в "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура":