Не меньше пятнадцати знаменитостей так же, как она, выбрали местом для своих шезлонгов Альпиллы – маленький клочок зарослей кустарника между Роной и Дюрансой. В Сен-Реми соседями Каролины стали Патрисия Каас и Жамель Деббуз. Шарль Азнавур и Эрик Кантона становятся забытыми в Мурьесе, а Жан Рено, Франсуаза Фабиан и Мари Дрюкер играют роль неизвестных в Моссане. Дядя Мари, Мишель Дрюкер живет неподалеку, в Эгальере, где также живут постоянно или временами Патрик Сабатье, Шарлотта де Тюркхейм, Ги Маршан, Ален Прост и Лоран Феррари… На улочках в центре селения и на рынке присутствие этих особенных гостей порождает приглушенные разговоры. Об этом нельзя говорить, но все об этом говорят. Эти люди здесь для того, чтобы раствориться в толпе и жить как все. Однако их силуэты вызывают любопытство.
"Похоже, что все знаменитости приехали жить в эти места только для того, чтобы убежать от охотников за фотографиями и других поклонников, которые беспокоили их на Любероне или на Лазурном Берегу", – замечает по этому поводу одна торговка на ярмарке в пятницу утром в Эгальере. Итак, в этой деревне с населением примерно в две тысячи человек звезды, кажется, сумели заключить договор о взаимопонимании с местными жителями, которые оставляют их в покое за то, что те приносят им известность. "Пока каждый человек может жить нормально и не нарушает покой нашей деревни, меня не беспокоит, что они селятся здесь. Наши звезды – довольно симпатичные люди, здесь видят, как они делают покупки на рынке", – размышляет вслух посетитель на террасе бара "Прогресс". "А кроме того, на Альпиллах звезды живут со своими семьями, они приезжают сюда не для того, чтобы кого-то из себя изображать, и не для того, чтобы показать себя", – добавляет жена этого человека.
Местный мэр, Рене Фонтес, утверждает на страницах La Provence: "Здесь знаменитости – такие же люди, как все" (от 9 августа 2009 года). Инкогнито – секрет также и Билла Гейтса, который приезжает отдохнуть в Бо-де-Прованс или в Фонвьей, чтобы запастись оливковым маслом из замка Эстублон, которое он любит до безумия.
Здесь есть и люди из кино. Джон Малкович и Ридли Скотт ускользают от телеобъективов на Люберон: первый скрывается от них в Боньё, второй в Опеде. Жан Дюжарден и Жан-Луи Трентиньян избегают внимания людей в департаменте Гар. Первый делает это в городке Андюз, второй в самом сердце холмов Роны, в селении Сен-Илер-д'Озиан (Saint-Hilaire-d'Ozihan), где живут шестьсот пятнадцать человек. Знаменитости, которые поселились в департаменте Вар, – Джонни Депп и Ванесса Паради в План-де-ла-Тур, Дэвид и Виктория Бекхэм в Драгиньяне и особенно Анджелина Джоли и Брэд Питт в Корренсе – испытывают больше затруднений: им сложней ускользнуть от журналистов, которые отслеживают каждый их шаг и каждое движение. Весной 2008 года жители Эгальера уже считали, что плотина сдержанности будет прорвана: прошел слух, что пара Питт-Джоли ведет переговоры о покупке одного из хуторов их коммуны за 20 миллионов долларов. Но в итоге дело не выгорело, и в селении снова воцарился покой. Так же было и в предыдущем году. Тогда Николя Саркози, в то время кандидат в президенты, и его жена Сесилия желали там поселиться, но потом расхотели. Что же касается самой гламурной пары Голливуда, она в конце концов выбрала себе место жительства в департаменте Вар – замок Мираваль в Корренсе – и в конце лета 2009 года обратилась в тамошнюю мэрию за разрешением на строительство. Именно в этом замке XVII века, который окружен парком в 300 гектаров, супруги, которых пресса окрестила общим именем Бранджелина, уже много лет проводят свои отпуска. Кроме того, в 2009 году они на несколько недель приезжали туда в конце лета из Калифорнии. Брэд и Анджелина посадили свой самолет на аэродром Кастелле, а затем вместе со своими шестью детьми умчались в Корренс, чтобы спастись от давления массмедиа. Но, несмотря на это, мадам Питт не смогла укрыться от фотографов, когда со своей дочерью Шайло улетала в Аяччо на личном самолете съесть панини на площади Фош.
Мари-Лина Арну каждый день соприкасается с этим неприступным миром скрытных, богатых и знаменитых людей. Мари-Лина – специалист по уходу за кожей и физиотерапевт для "здоровых" богатых пациентов, называет себя "доктором по красоте". Иногда золотые сердца раскрывают перед ней свои тайны. Каждое утро с восходом солнца эта красивая брюнетка с кобальтовыми глазами берет свои чемоданы и отправляется в роскошный отель, на яхту или в замок богатого клиента, где она проводит спа-процедуры на дому. "Я кочующий специалист по уходу за кожей: хожу из отеля в поместье", – объясняет она. Лучше, чем кто-нибудь, она знает, что такое тайная жизнь и чего она стоит людям. Проработав несколько лет в отеле Rèserve de Beaulieu, где она отвечала за спа-салон этого престижного заведения, расположенного между Ниццей и Монако, Мари-Лина, приехавшая из Кореи в 1997 году, сегодня обслуживает своих клиентов на дому. Сама того не желая, пряча свое лицо, эта женщина видит скрытую, часто неизвестную людям обратную сторону планеты, которая привыкла сиять. Клиенты рассказывают ей об очень личных вещах, но она знает только имена клиентов. "Обслуга принимает меня… не всегда хорошо, потому что эти люди думают: "Вот, пришла новенькая". Иногда телохранители ходят за мной следом с автоматами в руках. Затем мы проходим на кухню". С уважением, но сохраняя трезвость ума, она подробно рассказывает о реалиях этого отгороженного от посторонних мира – мира, где "месье зарабатывает деньги, а мадам их тратит". Она смотрит на этих необычных людей ласково и в то же время критически. "Клиенты-месье охотно разговаривают и доверяются мне. Клиент-месье увлечен своими самолетами, своими делами…" – говорит она. Затем наступает очередь их жен. Хотя Мари-Лина старается не делать обобщающих выводов и в глубине души любит своих клиенток, она не прощает им ничего. "Некоторые дамы неприятные и капризные. Во время процедуры они звонят по телефону, отвечают на звонки и разговаривают то по-французски, то по-английски. Они говорят о своих любовниках, организуют вечера или звонят в "Шанель" или "Шоме", потому что никогда ничего не покупают в магазинах. Они устраивают бурю в стакане воды. У них лишь одна забота – их вечерний туалет. Эти женщины живут в золотой тюрьме, они лишены удовольствия ходить за покупками. Друг с другом они ведут себя по-свински, это настоящие тряпичницы, для которых главное – покупать одежду не там, где покупает подруга. Они уже ничего не ценят. В сущности, они скучают. Страдают оттого, что мужья не занимаются ими даже на отдыхе, если только не покоряются мужьям, которые покупают любовь "девочек по вызову"", – рассказывает Мари-Лина.
Но какими бы ни были эти капитаны индустрии, предприниматели и могущественные женщины, им "нужно, чтобы их наставляли и укутывали, – утверждает Мари-Лина. – Им нужно, чтобы их кто-то успокаивал. Я их няня". В этом словесном портрете нет ни капли снисхождения к чужим недостаткам, но, несмотря на это, Мари-Лина отмечает, что "иногда состоятельным людям раньше случалось страдать". Этим она хочет сказать, что тяжелые испытания не обошли их стороной, что деньги не избавляют их от страданий и не укрывают от трудностей жизни. "Я бываю в поместьях, где у хозяев есть все, но они все равно несчастны". "Им не хватает любви, – намекает Мари-Лина на семейные неурядицы своих клиентов и продолжает: – Они рассказывают мне о своих очень личных чувствах. Один, например, рассказал мне, как ему горько от упреков сына, что он им не занимался, а другой горько сетовал на то, что его сын попал в аварию на автомобиле "феррари", который отец подарил ему на день рождения. Другой был огорчен тем, что вложил 15 миллионов евро в компании Мейдоффа…"
Во время своих визитов и встреч специалистка по уходу за кожей чувствует, как велико расстояние между ее собственной жизнью и золотым существованием ее клиентов. "Они заставляют дрожать весь мир, их обслуживают в белых перчатках, но передо мной они голые, – говорит она. – Они не готовят еду, не убираются в своем доме… и не играют с детьми, – добавляет она и рассказывает забавный случай из их жизни: – Однажды я пришла на кухню, а там хозяйские дети вместе с поварами пекли блины. И тут моя клиентка повернулась ко мне и спросила: "Мари-Лина, вы умеете печь блины?"" В другой раз один из клиентов спросил ее: "Почему ты не подаришь своему мужу "феррари"? У него самого было уже три "феррари"!" Еще она вспомнила о клиентке, которая однажды сказала ей, что сделала "что-то необыкновенное: прогулялась и перекусила на природе". Затем вспомнила забавную историю, случившуюся, когда она выполняла свою работу на яхте, стоявшей в море возле Кап-Ферра. "В тот день я видела двух филиппинцев, одетых как офицеры. Они отправились на берег в шлюпке лишь для того, чтобы вывести собаку помочиться…"
В число клиентов Мари-Лины входит президент Франции Николя Саркози, которого она обслуживала много раз в 2007 году, перед самым его избранием. "В первый раз он встретил меня в халате и спросил: "Вы меня узнаете?" Потом спросил мое имя, замужем ли я и есть ли у меня дети… Еще мы говорили о Корее". Беседа была дружеской. Вернувшись в Ниццу накануне выборов, "он откровенно говорил со мной по поводу исхода голосования и сказал мне: "Это будет трудно"". Мари-Лина также лечила актера Жана Дюжардена между двумя его появлениями перед фотографами. "После этого на сцене он был как новенький!" – шутит она. Еще один клиент, о котором она вспоминает, – Жюльен Лепер (французский телеведущий. – Пер. ). "Он говорил как по телевизору и сказал мне: "Мари-Лина, вы настоящая чемпионка!""
Мари-Лина стыдливо делает несколько намеков и на тему неряшливости – вспоминает "старомодные кальсоны" одного очень гламурного пациента и одну свою клиентку, которую встретила однажды вечером, "всю сверкающую – в прекрасном блестящем платье и с бриллиантовым ожерельем на шее". На следующее утро Мари-Лина снова встретилась с этой клиенткой на лечебной процедуре. "Она даже не очистила лицо от макияжа. Тогда я увидела эту очень красивую женщину с совершенно иной стороны". Такие близкие отношения с клиентами становятся причиной двусмысленных ситуаций, возникновению которых способствуют деньги. Из-за этого Мари-Лина несколько раз попадала в неприятные истории. "Как-то раз один клиент позвонил мне в 23 часа и пожелал, чтобы я приехала к нему на корабль. Я не могла поехать и поэтому послала к нему коллегу-мужчину. Клиент сказал ему, что хотел именно массажистку-женщину". "Некоторые клиенты ведут себя странно. Один берет меня за талию, другой бросает мне банкнот в 500 евро… Поскольку они миллиардеры, так можно быстро скатиться до проституции. Я не соглашаюсь на такое. Я не выполняю работу кое-как, и я не податливая женщина. Нужно себя уважать!" У этих клиентов высшей пробы есть свои правила. Например, для русских "чем товар дороже, тем он лучше". "Один из них спросил меня, делаю ли я процедуры с золотой фольгой. Я ответила ему: "Почему бы и не сделать?", хотя фольга не приносит никакой пользы. Но все-таки я хочу их уважать, не лгать им, не осмеивать их под тем предлогом, что у них есть деньги", – объясняет Мари-Лина, косметолог элиты. Кроме того, она, как и многие другие, жалуется на то, что клиенты заставляют ее ждать. "Как-то раз одна клиентка попросила меня сделать ей эпиляцию в 21 час. Она пришла в полночь. Но у меня почасовая оплата, и счетчик крутится". Однако есть и клиенты, которые умеют быть щедрыми и незаметно кладут Мари-Лине в сумочку 1000 или 2000 евро. Самые щедрые – американцы. Когда эта женщина, терапевт для тел и немного для душ, обходит своих клиентов, ее забавляют различия в меняющихся декорациях. "У англичан и у ливанцев очень красиво. У русских много дешевого блеска – большие мозаичные столы и мебель в стиле Луи-Филиппа. У каждого на стенах висят картины мастеров, а ванные комнаты великолепны".
В глубине души Мари-Лина любит свою профессию и своих миллиардеров. "Они относятся ко мне с большим уважением. Я их доверенное лицо, а не подружка…" – с любовью говорит она в заключение своего рассказа. Потом она с волнением в голосе рассказывает об одном двадцатичетырехлетнем предпринимателе. "Я называю его "мой принц"". Мари-Лина, посланница благополучия, хочет заново научить своих клиентов приручать время, "расслабляться", "забывать про мобильный телефон". "Находясь у их изголовья, я становлюсь "своей". Это как театр… А потом, как только сеанс заканчивается, если я встречаюсь с ними, они как будто не узнают меня. Они возвращаются в свой мир".
Глава 8
Легенды века: воспоминания, воспоминания
Когда-то Ницца была главным городом бедного промышленного графства, которое во второй половине XIX века вошло в состав Франции. В графстве Ницца были макаронные фабрики, табачные мануфактуры и заводы по производству станков. По нему передвигались на фелуках вдоль берегов. Но потом Французская Ривьера получила название Лазурный Берег из уст поэта и писателя Стефана Льежара, большого англомана, который назвал ее так, отдыхая летом в Сен-Тропе. Сюда стали регулярно приезжать на отдых аристократы, миллиардеры и другие богатые люди, которых привлекал мягкий климат этих мест, особенно теплые зимы. Потом на этот берег накатывались волны отдыхающих – сначала русская волна, потом английская, их следы сохранились в названиях бульвар Царевича или Променад-дез-Англе. И постепенно богатые приезжие превратили эти края в свое постоянное место обитания. Это произошло в начале XX века. Каннский фестиваль, Брижит Бардо, нефтяные принцы, Монако, азартные игры окончательно закрепили за Лазурным Берегом его репутацию. От отцов к сыновьям передаются из уст в уста рассказы и анекдоты о необыкновенной жизни этих гостей Берега…
Старики говорят, что когда-то туристическим сезоном была зима. В своей монографии о тех временах, когда в Ницце танцевали вальс великие князья, Поль Ожье, коренной житель Ниццы по рождению и предкам (его отец был врачом у Анри Негреско), рассказывает о том, как 17 октября 1859 года ее величество вдовствующая императрица России приехала в этот город на последний сезон перед присоединением Ниццы к Франции. "Она въехала в город примерно в 13 часов, без фанфар и салюта из пушек, в закрытой карете, за которой следовали около десяти других экипажей, в которых ехала ее свита и высшие представители власти города и провинции". Рассказ продолжается так: "Ее величество проехала через город и заняла виллу, на которой должна была жить во время своего пребывания в Ницце. Эта вилла была не совсем чужой для нее, поскольку принадлежала русской даме – графине Орестис, урожденной Чихачевой" . Автор также отмечает, что тогда "русское влияние и образы русского искусства распространялись все шире". "Именно в то время Жюль Берн приехал в Антиб к своему другу Деннери… и переработал там для театра свой роман "Мишель Строгов"". В Каннах и Ницце осталось много следов присутствия там в эти годы русских аристократов. Но после Октябрьской революции 1917 года место летнего императорского отдыха стало местом изгнания для белых. Через сто лет после этих событий Жан-Жак Деполи находит сходство "между эпохами и стилями, между прежними принцами-аристократами империи царей и новыми русскими принцами-олигархами" и, кажется, находит между историческим прошлым и настоящим причинно-следственную связь.
Что же касается англичан – второй категории состоятельных и родовитых первопроходцев Французской Ривьеры, то Поль Ожье с наслаждением рассказывает о неприятной истории, которая случилась у герцога Девонширского с художником барбизонской школы Феликсом Зимом. "Именно так, прогуливаясь вдоль берега моря, знаменитый британский джентльмен, герцог Девонширский, встретился с художником Зимом. Однажды, когда Зим рисовал на набережной Поншетт, герцог Девонширский остановился перед ним, подошел ближе, похвалил художника и заказал ему картину. За этим заказом последовало много других, и герцог щедро платил Зиму, а тот брал золотые монеты, не считая.
Опьянев от доставшихся ему денег, художник вовсю проматывал их, много пил, нанял экипаж и упряжку лошадей и скакал в этом экипаже во весь опор по Барской дороге – знаменитой Променад-дез-Англе. Во время одной из своих бешеных скачек его экипаж столкнулся с другой каретой, та опрокинулась в канаву, а экипаж самого Зима накренился набок. Из пострадавшей кареты с большим трудом выбрался мужчина. Это был герцог Девонширский. Увидев, в каком состоянии находится Зим, он с упреком воскликнул: "Ох! Зим! И на мои деньги!""
Лазурный Берег гордо и весело разматывает клубок своих воспоминаний, где исторические события чередуются с анекдотами. В этих воспоминаниях встречаются друг с другом знаменитые и богатые люди, но иногда в них попадают и простые люди, словно колдовством заброшенные в сказку, в которой живут феи и прекрасные принцы, но есть и ведьмы. Память Берега – что-то вроде мифологии, события которой происходили в действительности. В его мифах оказываются рядом деньги, власть, любовь и ненависть…
Жан Андриетти поступил на службу в отель "Карлтон" в 1952 году благодаря румынской принцессе из рода Гика, которая прославилась во время Сопротивления. "Мои родители охраняли ее имение", – напомнил он в день своего ухода на пенсию, проработав в этом каннском отеле сорок пять лет . Жанно был "водителем принцев и принцем водителей". Побывав грумом, лифтером и водителем, он завершил свою карьеру на крыльце отеля и за рулем автомобилей своих "клиентов", в почетном звании "первого водителя". Это была вершина славы того, кто был первым по счету водителем автомобилей в истории отеля. По случаю выхода на пенсию он рассказал для Nice-Matin о нескольких произошедших с ним неприятных случаях. Например, о вечере, который он провел в игорных домах набережной Круазетт, следуя за принцем Мора и Арагоном, братом королевы Фабиолы, супруги бельгийского короля Бодуэна.
Принц остался без денег и был вынужден продать свой "кадиллак" на каннском рынке подержанных вещей, а потом вернуться в Испанию поездом в вагоне третьего класса. "Это было время, когда Грейс Келли снималась в фильме "Поймать вора" и когда Хичкок каждый вечер заставлял нас мчаться на центральную почту и отправлять телеграммы длиной максимум шестьсот слов (слова мы должны были считать), чтобы сообщить на студию обо всем, что произошло за день". В руках у "первого водителя" побывали все звезды кино – или, по крайней мере, их машины. Его любимыми клиентками были Рита Хейворт, Лиз Тейлор и Джина Лоллобриджида. От Джины он терял голову настолько, что однажды прищемил себе обе ладони дверью автомобиля. Красавицу Софи Лорен он тогда, как опытный профессионал, сравнивал с автомобилем "бентли". "Первым "роллсом" у меня был "фантом" 1937 года, принадлежавший Хорнби, американскому королю электропоездов, а самым экстравагантным "роллсом" – автомобиль Нубаря Гюльбенкяна (нефтяного магната, который умер в Каннах в 1972 году). У этой машины была прозрачная крыша, чтобы все знали, кто ее владелец". В этом парке сказочных автомобилей имелись и такие, которые были для Жанно кошмаром, – красные красавцы "феррари", из которых ему было трудно вылезать. Еще один автомобиль-седан, которого Жанно боялся, – "ламборгини-каунтач", из которого "почти ничего не видно, когда едешь задним ходом".