Центральная власть издаст Уголовный кодекс, где скажет, как она будет наказывать государственные преступления, а обычные уголовные преступления, по специальному перечню, поручит расследовать и наказывать общинам, и как наказывать - каждая община решит для себя.
Кроме этого, община может пополнить общий перечень иными действиями, которые на своей территории сочтет преступлениями. Например, многоженство или вождение машины в пьяном виде. Общинные суды будут судами первой и последней инстанции. Обжаловать их приговоры или просить помилования можно будет только в Совете общины. Таким образом, нынешние областные и Верховные суды с прокуратурами станут ненужными и прекратят занятия любимым делом - пересылкой бумаг друг другу. Преступнику, попавшему на территорию незнакомой общины, нужно будет ознакомиться с ее Уголовным кодексом - узнать, что за что здесь дают. Может быть, дают столько, что выезжать надо срочно.
Учитывая, что защищать права граждан нужно на территории всех общин, уголовно-процессуальный и гражданско-процессуальный кодексы должны быть едины для всего государства.
Пенсионное обеспечение - это дело общин, это их обязанность. Если они решат создать единую для всей страны систему пенсий, то инициатива должна исходить от них и центральная власть в это вмешиваться не должна. Законы о пенсиях - дело Советов общин.
То же самое касается законов о труде. Длительность рабочего дня, минимум зарплаты, выходные, трудовые споры - все это дело общин.
Ни в одной стране нет бесплатного медицинского обслуживания. Так или иначе деньги у людей изымаются либо прямо, либо через страховые компании, либо налогами. Это также дело общин - как они сочтут целесообразным, так и поступят. Медики общин заключат договор с клиниками и институтами, дающими специализированную помощь высокого класса, и за деньги общин будут посылать туда сложных больных. Делократизация медицинского обслуживания не представляется очень сложной, и я не буду обсуждать этот вопрос.
Среднее образование даст всем своим детям община, она же разрабатывает и требования к нему. А вот что касается высшего, то здесь несколько сложнее. Мы привыкли говорить, что люди с высшим образованием нужны государству. Это вредная ошибка, которая, между прочим, позволила расплодить нам так много паразитов. Государству, народу люди с высшим образованием не нужны. И платить за их обучение государству незачем. Специалисты с высшим образованием нужны конкретным отраслям экономики и общественной жизни. Инженеры нужны заводам и исследовательским институтам, юристы - судам, милиции и прочим, выпускники литературных институтов - редакциям и издательствам, медики - клиникам и т. д. и т. п. Вот они и должны платить за подготовку себе кадров. Но это же подробности, которые могут быть и не такими.
Все это отдельные детали, которые можно будет решить в процессе возврата из фашизма к демократии. Главное в другом - необходимо в государстве делить между "ветвями власти" не права, а обязанности государства и понимать, зачем мы это делаем. Это не реорганизация ради реорганизации.
Мы организуем низшее звено государственного управления с тем, чтобы максимально приблизить его к населению, и делаем это не в рекламном восторге: "Во, какие мы демократы!" Мы добиваемся этим, чтобы большинство законов были максимально действенными, максимально приноровленными к данной местности, данным условиям, данным людям. В немецкой армии предоставлялась максимальная свобода нижестоящим командирам, почему? Почему единоначалием им давалась законодательная власть? Мюллер-Гиллебрандт писал, что делалось это для того чтобы "…реализовать скрытые потенциальные возможности, которые таятся в любой обстановке, но которые редко удается своевременно распознать (из центра. - Ю. М.) и использовать в своих целях… обеспечить за собой наряду с материальными факторами силы возможно больше других предпосылок для достижения успеха". Чем ближе источник команды к исполнителям, тем более компетентна эта команда.
Поэтому законодательные функции нужно придать самым нижним социальным объединениям: не республикам, не областям, а общинам. Возложив на общины государственные обязанности, мы должны дать им под эти обязанности и государственные права. Это право назначать и взимать налоги самостоятельно.
Центральная власть будет назначать и взимать налоги уже с общин, а не с конкретных людей или предприятий.
Итак, делократическое демократическое государство строится следующим образом. Население выбирает депутатов в два законодательных органа - высший и местный. И тот и другой издают законы, обязательные для исполнения населением. Законы различаются по видам защиты. Там, где защита народа осуществляется по всей стране и силами всей страны, законы дает высшая власть. Во всех остальных случаях - местная. Местная власть максимально приближена к народу.
Будут ли трудности при реорганизации нынешних систем в такое государство? Не более, чем в любых подобных случаях. Между прочим, за основу своих законов местная власть может взять ныне действующие, какие сочтет нужными, а потом уже, не спеша, пересмотреть их и уточнить.
Царь всея Руси
Итак, законодательная власть установит законы. В них укажет цели - те защиты, которые эти законы дают народу. Укажет поведение граждан по достижении этих целей.
Теперь нужна исполнительная власть, которая, во-первых, проследит, чтобы поведение всех граждан соответствовало законам, во-вторых, организует их на достижение целей законов.
Исполнительная власть - это сугубо исполнитель воли народа, выраженной в законодательных решениях. Она обязана быть подчиненной законодательной власти без каких-либо оговорок, без каких-либо попыток самой издавать законы.
То, что в ряде стран есть президенты, избранные прямо избирателями, - это глупость, оправданная для стран без больших исторических потрясений. Но уже на опыте развалившегося СССР - России и "суверенных" государств - можно видеть, до какого маразма может дойти институт президентства. Не в Ельцине здесь дело, хотя, конечно, будь на его месте умный и порядочный человек, он бы многое успел сделать. Причина в том, что не может быть у подчиненного двух одинаковых по уровню власти начальников. Президент же избирается народом, и парламент народом. Для аппарата исполнительной власти и для граждан - они равноценные начальники. Хорошо, если время спокойное и есть определенные традиции по подчинению президента парламенту. А если нет? Тогда это драка между этими двумя начальниками за первенство и развал управления с анархией в стране. Хотя исполнительная власть и подчинена законодательной, тем не менее, любые силы, приходя к власти, норовят в первую очередь назначить своих людей министрами, начальниками и т. д. И это понятно. Деньгами, собранными с народа по приказу законодательной власти, распоряжаются чиновники правительства. А это и государственные должностные оклады, и привилегии, и возможность брать взятки и воровать.
Уже с этой точки зрения весьма сомнителен принцип сменности исполнительной власти. Скажем, президент меняется через четыре года. Это зачем? Сам со своими людьми наворовался - дай украсть другому? И уже совершенно не выдерживает критики принцип сменности с точки зрения управления.
Чиновник правительственного аппарата - это профессионал, а если это профессионал, то, чем больше он работает, тем больше набирается опыта, тем больше от него отдача, тем больше пользы для дела, для страны. Его нельзя менять через какой-то срок. Его могут сменить только старость, карьера и плохая работа. Он должен быть спокоен. Никакие политические пертурбации в законодательной власти его не должны касаться.
Повторю, это профессионал. Скажут ему: "Построй социализм!" - он построит. Скажут построить капитализм - он и его построит. Например, задача военного государственного чиновника - командира полка - уметь своим полком уничтожить врага. Какая ему разница, с точки зрения его задачи, какая нынче власть в стране? Враг - сегодня один, завтра другой - все равно будет, и уничтожать его все равно надо. Какой смысл, с приходом к власти новой партии, менять полковников?
Впрочем, относительно полковников это все понимают, но доходит дело до министров, премьер-министра, президента - и стоп! Вот их, считают, менять надо. А какая разница? Ведь люди на этих постах тоже обязаны быть специалистами, они тоже обязаны набираться опыта. Что же мы на эти должности смотрим так, как будто на них можно посадить любую обезьяну, лишь бы из своей партии?
Пришли к власти в России либералы, насадили на должности президентов, премьеров, министров самых лучших либералов, один "гений" Гайдара чего стоил! А каков эффект? Экономика России от этих "министров" получила удар сильнее, чем она получила его от вермахта в 1941 году. И это не гипербола.
Журнал Счетной палаты РФ "Финансовый контроль" за июль 2007 года сообщает:
"Национальный доход России в 1991–1993 гг. уменьшился на 40 % (а в военные 1941–1945 гг. лишь на 23 %). По оценке Минэкономразвития, за годы ельцинских реформ из России было вывезено свыше 210 млрд долларов. По некоторым же другим данным - 700 млрд. долларов, то есть десять годовых бюджетов ельцинской России. Производство сократилось вдвое, а численность россиян, выброшенных за черту выживания, увеличилась более чем в два с половиной раза.
По прогнозам демографов, к концу XXI века население Земли увеличится вдвое. А в России через 70 лет останется в лучшем случае 100 млн человек. При этом русские уже не будут составлять большинства населения страны. Смертность здоровых мужчин сопоставима с потерями СССР в Отечественной войне.
Список утрат можно продолжить, но и без того ясно, что в мирное время (в отличие от военного) они были неоправданными, а значит, и более глубокими и невосполнимыми.
В первые послевоенные годы промышленность и благосостояние населения благодаря ненавистной нашим либералам плановой экономке стали быстро расти, прилавки магазинов наполнялись и цены снижались, но после шоковой терапии страна не может оправиться до сих пор".
В других странах дело, конечно, получше. Там умные люди приходят на министерские посты. Но от этого все происходящее и там не становится более осмысленным.
Наиболее разумно с точки зрения делократизации исполнительной власти организована монархия. Монарх с детства знает, что будет монархом, по крайней мере, морально к этому готовится. А взойдя на престол, он подбирает себе министров, исходя из своего понимания государственных задач и способностей чиновников. Министры и все чиновники спокойны: пока они честно исполняют свой долг, с ними ничего не случится. Их не заменят лишь только потому, что в парламенте победила партия, укомплектованная более способными демагогами и проходимцами.
Мы уже говорили, что монархия в чистом виде дает генетические сбои. Наследник может никак не повторять отца. Но сама по себе управленческая идея, заложенная в ней, не становится от этого хуже.
Здесь надо вот еще что понять. Обычный карьерный рост чиновника идет с самых малых должностей. В результате способный человек, быстро поднимаясь по служебной лестнице, имеет дефект - отсутствие нормального опыта в каждой должности. Этот дефект он обычно компенсирует способностями. А ведь хотелось бы, чтобы и способность и опыт сочетались.
Идеальный случай - это когда человек в молодости поступил на службу и на одной и той же должности прослужил до пенсии. Вот у какого человека был бы опыт так опыт! Но это, к сожалению, по ряду причин невозможно. Система управления все-таки требует способностей не средних. Более способные желательны для более высоких постов, и не потому, что там уж такие сложные задачи. Просто более способный реже ошибается, а даже простительная ошибка внизу стоит дешевле, чем такая же вверху. Поэтому система управления и стремится приподнять способных, пренебрегая недостатком у них опыта. Я говорю, конечно, о системе управления делом, а не о чисто бюрократических организациях, в которых руководящие посты могут раздаваться как кормушки "своим людям".
Дело, которое давит на начальника, делают его подчиненные, и он крайне заинтересован, чтобы они были поспособнее. Иначе ему нужно будет работать за них самому. Толковый подчиненный очень ценен, его берегут и стремятся, чтобы у него не возникало желание куда-либо уйти. Правда, подчиненный может уйти вверх, и если речь идет о нормальном, деловом коллективе, а не о бюрократическом гадючнике, то препятствий не будет. Нужны не только способные подчиненные, но и способные начальники.
Я в системе управления делом передвигался не только вверх, но и поперек, то есть попадал на равнозначные должности в совершенно новой для себя деятельности. И всегда, пока не появлялся опыт, я чувствовал поддержку подчиненных, которые формально могли были бы занять мое место.
В принципе в системе управления любого нормального, неглупого и ответственного человека можно назначить на любое место, даже самое высокое, но нужно дать ему время получить опыт и научиться. Скажем, в военном деле мы ведь знаем не только полководцев типа Суворова, которые начинали службу солдатами, но и Александра Македонского или Евгения Савойского, которые становились полководцами сразу, без прохождения всех ступеней воинской службы.
К чему эти размышления? Пост главы исполнительной власти очень важен, и весьма желательно, чтобы глава государства попадал на этот пост насколько возможно раньше и находился на нем до тех пор, пока сможет. При этом он должен быть уверен, как и любой чиновник, что пока законы государства исполняются четко, защита граждан, осуществляемая под его руководством, надежна, с ним лично ничего не случится, никто его не снимет и не отправит на пенсию в молодые годы.
По идее - это царь (мне не нравится скомпрометированное либералами слово "президент"), но само собой разумеется, что мы называем так главу исполнительной власти страны. Обратите внимание еще на одну существенную деталь монархии. Первый царь избирается, но затем династия воспроизводится самостоятельно. Поскольку царя не избирают, то он ни от кого и не зависит. А поскольку он ни от кого не зависит, то может требовать исполнения законов равно ото всех, а это справедливость. Справедливость исполнительной власти.
Нам желательно в демократическом государстве иметь исполнительную власть, которая бы ни от кого не зависела и сама себя воспроизводила. В этом случае она бы без колебаний требовала ото всех исполнения законов страны до тех пор, пока законодатели их не изменят, какие бы страсти ни бушевали вокруг этих законов. И еще, конечно, хотелось бы, чтобы во главе страны стоял человек неглупый, мужественный, решительный и преданный народу.
Главу высшей исполнительной власти можно назвать хоть горшком, но почему бы не назвать его царем? Выборы первого царя можно проводить, как президента, а можно его назначить и парламентом, был бы человек подходящий, а выборы - это уже второй вопрос. Однако дальше исполнительная власть должна воспроизводить саму себя.
Это может быть так. Установить, что царь отрекается от престола (воспользуемся и соответствующей монархии терминологией) при достижении им возраста 65–70 лет. Лет за 10–12 до его шестидесятипятилетия в стране надо начать поиски наследника престола.
Каждая община должна будет выбрать из своих членов претендента - мужчину или женщину 30–35 лет. Затем губерния должна провести между претендентами конкурс и выбрать одного. Отбор должен проводиться не по критерию наиболее желающих стать царем, а по критерию ума, честности и мужественности. Причем, полагаю, отбор в должность царя на местах должен проводиться втайне от претендентов - они не должны знать, что участвуют в конкурсе. Претенденты от губерний попадают в распоряжение министров и царя, которые за 2–3 года путем различных испытаний должны их изучить. После чего царь со своим Советом министров выберет преемника и его товарища (в будущем вице-царя). Причем кто из них кто, можно сразу и не объявлять. Далее после того, как исполнительная власть окончательно утвердится в кандидатурах, она начнет обучать и воспитывать наследника престола и его товарища. Обучение должно проводиться в течение определенного времени, достаточного и для знакомства со спецификой царского дела, и для проявления способностей. Наследникам престола нужно поручать ответственные дипломатические поручения, команду военными округами и разрешение военных конфликтов, руководство ответственными государственными проектами. То есть лет десять они будут практиковаться в принятии ответственных решений по делам, максимально приближенным к делу царя.
После ухода царя от дел и отречения от престола он сам назначит нового царя и его товарища на престол, они дадут уже царскую присягу высшим законодателям и коронуются.
Конечно, это звучит старомодно - царь, престол. Ну, давайте в угоду дуракам назовем их президентами или вождями. Разве в этом дело?
Предположим (не дай бог) у вас геморрой. Неужели вы объявите "свободные выборы на альтернативной основе", чтобы из всяких любителей, болтунов и прочих претендентов избрать себе хирурга для лечения? Нет! Вы будете искать хорошего хирурга, который успешно делал такие операции много раз. Когда речь зайдет о личной заднице, у всех "либеральная" дурь из головы вылетит. Так неужели наша Родина заслужила, чтобы во главе ее стояли "демократически" избранные дебилы типа тех, кто возглавляет ее сегодня? Ведь дело не в том, как человек попал на место, а в том, умеет ли он дело делать, предан ли ему!
Но продолжим. Сначала о пустяках. Общину и губернию, которые дадут народу царя, нужно поощрять - сделать их вотчиной царя, построить там резиденцию, куда царь удалится после отречения от престола. Пусть общины стараются дать народу царя и гордятся тем, что именно они его дали.
Более серьезно. Царь не может принадлежать ни себе, ни своей семье. Вся личная собственность его и супруги в момент вступления на престол должна быть учтена и обособлена. Его дети и несколько поколений потомков обязаны стать под жесткий государственный и финансовый контроль. Должно быть установлено, что они не могут жить нигде, кроме Родины.
Надо помнить, что того, у кого нет личного имущества, невозможно купить. Царь сможет иметь бесплатно все, что пожелает, но это все будет принадлежать государству, и после его смерти новый царь распорядится его имуществом.
И, наконец, основное - взаимоотношения исполнительной и законодательной властей. Глава страны - законодательная власть, глава государства, глава органа, организующего защиту страны, глава специалистов этого дела - царь. Между ними могут возникнуть трения. Законодатели решат принять новый закон, в нем обязана присутствовать полезная народу цель, она обычно дается в преамбуле. Далее в законе идут статьи, определяющие поведение населения по достижению этой цели. Организовать поведение населения и контролировать его должен царь со своими чиновниками-специалистами, поэтому им лучше, чем кому-либо, видно, можно ли указанными в законе средствами достичь желаемой цели.
Отсюда следует, во-первых, что конкретные действия закона должны обязательно согласовываться с исполнительной властью. Подпись царя на законе - его согласие: "Да, таким путем цели закона можно достичь и исполнительная власть их достигнет". Во-вторых, может случиться так, что исполнительная власть просто не найдет способов достижения цели и предложит законодателям отказаться от нее - отказаться от закона, от этого задания исполнительной власти. Наконец, и законодатели могут счесть предложенные исполнителями способы достижения цели закона неприемлемыми для населения.