Советский Союз почти поголовно призывал в армию всех освобожденных из немецкого плена, поскольку одновременно проводил демобилизацию из Красной Армии старших возрастов и раненых. А перед окончанием войны с немцами 5 апреля 1945 года СССР денонсировал договор о нейтралитете с Японией, и стало ясно, что война с нею неизбежна. Тех, ктопопалк немцам в плен, эта война радовала, так как они могли в ней смыть позор своего плена, но тех, ктосдалсянемцам в плен, предстоящая война ужасала – они ведь и немцам сдались из-за трусости. Они на самом деле не хотели бежать на Запад и сбежали туда исключительно из-за трусости. Однако первоначально они хотели просто задержаться в Европе в надежде, что на Дальнем Востоке СССР обойдется без них. Черон пишет, как после войны они ехали на пункт сбора военнопленных.
"Я ехал на велосипеде рядом с грузином, тоже бывшим военнопленным. Воевать я определенно не хотел. Поделился с грузином своими мыслями и предложил ему бежать на первой же остановке. Он отказался. Он совсем не был против армии и говорил, что пойдёт воевать и, может быть, искупит свою "вину". Я не стал его отговаривать, пусть воюет. За собой я никакой вины не чувствовал".
Интересен и способ, каким Черон первоначально хотел задержаться в Европе и избежать призыва:"Существовал еще один выход, чтобы задержаться в Германии на некоторое время. Заболеть венерической болезнью. Не помню точно месяца, мне кажется, что это было уже в конце июня, – был отдан приказ: никого с венерической болезнью на родину не пускать. Это касалось в первую очередь военных, как солдат, так и офицеров. Но скоро этот приказ был распространен на всех, включая остовцев и военнопленных. Для лечения этих болезней созданы были специальные лагеря, потому что речь шла о тысячах людей".
Однако трус есть трус: Черон не рискнул избрать этот способ и удрал на Запад вот по каким причинам:"А как этих "прокаженных" лечили в Германии? Очень старыми и ненадежными методами. Гонорею лечили уколами скипидара и морфия, перемешанными в определенной пропорции. Укол делали в ягодичную мышцу длинной иголкой с расчетом, что впрыскиваемое дойдет до надкостницы. Этот укол вызывал температуру выше 38 градусов, и если температура продерживалась хотя бы два дня, то она убивала гонококки. Это было адское лечение, очень болезненное и часто безуспешное. У мужчин отнималась нога, в которую был сделан укол, и две недели надо было учиться ходить с помощью костылей".
Так что если бы у СССР был в то время пенициллин, то Черон вернулся бы на родину, а после смерти Сталина корчил бы из себя героя-мученика фашистского плена.
Однажды и я столкнулся с советским отношением к венерическим болезням. Я, если вы помните, оканчивал школу в год, когда одновременно выпускались 10-е и 11-е классы, двое моих одноклассников не смогли пройти по конкурсу в мединститут и устроились работать в медицинских учреждениях. И где-то весной следующего года я встретил девушку из своего класса, которая как раз и хотела поступить в медицинский, идущую со стороны общежития строителей. Мы разболтались, вспомнили друзей, поделились своими планами, и я поинтересовался, что она делала в этой общаге. Она замялась, я настаивал, и она под большим секретом и предупредив, что если начальство узнает об этом разговоре, то ее выгонят, сообщила, что работает в венерологическом диспансере на довольно своеобразной работе. Оказывается, что за всеми переболевшими сифилисом (который, в общем-то, не излечивается) установлен контроль и они должны регулярно являться в вендиспансер для обследования своего здоровья. Но чтобы их не компрометировать, все это – и их болезнь, и медобследования – держалось в строгой тайне. Если пациент вовремя не являлся, то ему не посылали повестку, опять же из-за соображений тайны, а посылали человека, который должен был встретиться с пациентом под каким-либо благовидным для семьи или окружающих предлогом, а потом наедине убедить его явиться на очередное обследование. Вот она и работала таким курьером, в том конкретном случае она выяснила, что этот пациент вендиспансера послан в длительную командировку, и его в общежитии пока нет. Во всяком случае эти примеры показывают, с какой настойчивостью, дотошностью и в то же время деликатностью Советский Союз старался победить венерические заболевания. И, на мой взгляд, получалось это у него довольно успешно. Но хватит о грустном.
О девушках
Вернемся к тому, почему у нас вызывали презрение наши товарищи, стремившиеся к сексу любыми путями. Видите ли, мы, студенты, были элитой молодежи страны. Мы были официально умны – сам факт поступления в вуз это удостоверял. Мы были потенциально перспективны, поскольку могли в будущем стать любыми самыми большими начальниками в стране. Иными словами – мы были завидные женихи. Ни у одной девушки в стране не было никаких оснований отвергать наши ухаживания, кроме оснований какой-то нашей внутренней мерзости. Но ведь, по идее, никто не знает человека лучше, чем он сам, и если он сам не надеется добиться расположения приличной девушки и обращается к услугам какой-то психически ненормальной, то, значит, он видит в себе какую-то мерзость, которую не видим мы. Вот это стремление получить не всю любовь, а только оргазм, явно указывало на то, что внутренне этот человек дерьмовый. И нам свой статус элиты и счастье любви променять на оргазм и статус дерьма было непросто.
Думаю, что подход к тому, что от общения мужчины и женщины нужно брать все счастье целиком, а не только удовольствие от возвратно-поступательных движений таза, был определяющим и для девушек, с которыми мы общались. О требовании общества, чтобы девушка отдалась только мужу, я уже писал, но и девушки, которые имели интимную связь без замужества, тоже не теряли в наших глазах уважения, если их поведение ясно показывало, что секс для них не главное. Думаю, что такие девушки не имели каких-то проблем с замужеством и в отношениях с мужем.
Если же девушка явно давала понять, что ей достаточно секса, то она переходила в разряд потаскухи и, становясь внешне более желанной для многих мужчин, теряла у них всякое уважение. Да и за что ее было уважать, если она сама себя не уважала? Ведь была же какая-то известная только ей причина, по которой она не надеялась найти парня, с которым получила бы все счастье полностью, и теперь хотела, по крайней мере, хоть потрахаться досыта? Тогда существовал анекдот. Армянское радио спрашивают, что лучше: красивая женщина с сотней любовников или верная женщина, но некрасивая? Ответ звучал так: лучше торт в обществе, чем дерьмо в одиночку. Но этот ответ смешон только в анекдоте, да и то с одной стороны, а в жизни и с другой стороны он выглядит иначе: что лучше – сотня мужиков, видящих в тебе только кусок хорошо упакованного мяса и ни на грамм тебя не уважающих, или один любящий? И, знаете, ответ на этот вопрос уже не такой смешной.
В нашей уличной компании был совсем отморозок Вовка Сынков, хулиган по натуре, с ним и по улицам ходить было опасно из-за непрерывного мата и его непредсказуемой задиристости. Но когда он приводил в компанию своих девушек, то его отношение к ним было хотя и покровительственным, но вполне джентльменским – никакого мата и ни намёка на неуважение. Ну, сами посудите: кем бы он выглядел в наших глазах, если бы считал своей подругой какую-то дешёвую дрянь?
Я могу привести и свой пример в ответ на вопрос, что для тогдашних наших женщин было желание – секс или уважение мужчины. У меня была знакомая со времен работы на заводе до поступления в институт. Девушка она была, мягко скажем, предосудительного поведения, причем это не только я знал, но и она знала, что я это знал. Там дело было так. Когда я влюбился в первый раз, то это была осень, и природа с ее укромными уголками была очень неприветливой. Приходилось проявлять всю изобретательность, чтобы найти место для встречи, поскольку бедного студента всегда преследуют два несчастья: или не с кем, или негде. Однажды мы переночевали у заведующего клубом после вечеринки по какому-то поводу. А в соседней комнате была и эта девушка с довольно случайным и уже пожилым любовником. Причем обе наши пары ночью вышли перекусить, и тот тип предложил мне поменяться женщинами. Я полез драться, хозяин квартиры меня задержал до момента, когда тип, перепугавшись, извинился и сказал, что он не знал, что у нас любовь.
Тем не менее та девушка была мне безразлична, и отношение у меня к ней всегда было ровное. Мы не имели общих друзей, круг знакомых у нас был разный, но, сталкиваясь, мы не ограничивались приветствием, а немного болтали. Более того, я уже расстался с первой любовью и как-то вечером я возвращался с первого свидания с новой девушкой, а ее поведение на свидании вызвало у меня недоумение. На остановке я встретил эту свою старую знакомую, проводил ее домой и довольно откровенно рассказал ей, опытной, о моем недоумении. Она тоже довольно откровенно высказала предположение, что тут может быть, и даже подсказала, как мне следует себя вести с новой подругой. То есть наши отношения были на уровне отношений давних хороших знакомых, причем с моей стороны они были вполне уважительными.
И вот как-то уже на третьем или четвертом курсе я возвращался домой и снова ее встретил. Мы давно не виделись, разболтались, я повел ее домой провожать, а поскольку я был крепко выпивши, то показалась она мне достаточно симпатичной, и в голову пришла мысль: а почему бы мне не заиметь и случайную связь? И я ей прямо это и предложил, она, однако, категорически отказалась, я настаивал, а она мягко меня отстраняла со словами: "Мы этим испортим наши отношения". Поскольку у нас не было никаких таких отношений и портить было совершенно нечего, то оставалось только одно предположение: она ценила мое доверительно-уважительное отношение к ней, возможно, редкое со стороны мужчин, и совершенно не хотела менять мое уважение к ней на секс со мной. Так я и не смог испортить с ней отношения и завести случайную связь.
Что же касается девчат нашего круга, то им бы я такое предложение не сделал ни в пьяном, ни в бессознательном состоянии, поскольку был уверен в реакции на это даже тех, для которых секс уж точно был не в диковинку. Такого неуважения к ним они бы не простили. Может, я и слишком хорошо о них думал, но думал тогда я именно так.
Они, в общем, и меньшей наглости по отношению к себе не прощали. Как-то был я в студенческом стройотряде, строили мы жилые дома в совхозе. Я был комиссаром, было нас человек 30, и положение обязывало меня быть лучшим, по меньшей мере укладывать кирпича не меньше других, а если добавить, что, учитывая мои рабочие навыки, прораб ставил меня класть углы, то это было не просто. С нами работали кухарками две студентки, а поскольку я выделялся и по должности и вообще, то с самого начала мне удалось обратить на себя внимание самой симпатичной из них, и дело у нас двинулось, – по-моему, мы уже успели поцеловаться. Но тут пошел дождь, почва размокла, грязь была ужасная, а только я догадался захватить с собой в отряд сапоги своего брата, накануне вернувшегося со службы. И поздно вечером мы всем отрядом выпили в столовой и вышли на улицу. Нужно было перейти дорогу, а на ней была лужа метров 50 в длину, и всем нужно было это водное пространство обходить. А я предложил своей пассии ее перенести. Она охотно согласилась, я подхватил ее на руки, она ко мне доверчиво прижалась, обхватив за шею, но мне надо было бы идти, нащупывая ногою почву перед собой, а я смело пошлёпал по луже. А под водной гладью были две колеи, которые наездили колёсные трактора, и я с ходу наступил на боковую стенку первой, нога ушла по этой стенке назад, а меня с девушкой по инерции понесло вперёд, и я аккуратно так положил её во вторую колею, а там глубина была чуть меньше чем в ванне. Что поделать – несчастный случай, но мне, дураку, надо было бы тут же вымолить у неё прощения, а я вместо этого (на виду остальных ребят) попытался перевести всё в шутку. Эта шутка мне боком вылезла – девушка переоделась и с этого момента мало того, что смотрела на меня, как Ленин на буржуазию, но и демонстративно начала оказывать знаки внимания другому парню.
Странности любви
Может быть, я слишком идеализирую наших тогдашних девушек, но в среднем и в целом их подход к вопросам отношения с парнями и наше отношение к ним давали возможность получить такое счастье от близости друг с другом, по сравнению с которым просто секс даже частый не шел ни в какое сравнение. Поэтому повторю, я даже завидую тем, кто девственно объединился и прожил всю жизнь. У меня так не получилось, и, может, у меня от этого больше опыта, но зато у них освобождалось время от бегания на свидания, и освобождалось оно на другие интересные дела.
Мою холостяцкую жизнь, пожалуй, нужно считать от первой любви в начале первого курса и до того момента, когда я понял, что люблю свою будущую жену. Думаю, что это около 7 лет. В это время у меня была близость с семью девушками (женщинами, если уж быть биологически точным). Много это или мало? Если бы у меня не было других интересов, то это очень мало, но поскольку у меня были другие интересы, то это очень много – уйму времени я на это убил. Двух девушек я очень любил: одна на первом курсе дала мне огромное счастье, желанное в то время и ничем не замутненное; а вторая любовь, уже на пятом курсе, дала мне черт знает что, и большую занозу в сердце, которую, по сути, выдернула только моя будущая жена. Я не могу написать, что у меня с этими девушками был секс – пусть так пишут врачи в медицинских карточках. У меня со всеми была близость, и ни с одной я не начинал встречаться, имея в виду только секс, то есть я никогда не мог заведомо сказать, куда нас эти встречи заведут, и вполне мог жениться на любой. Мой опыт говорит, что как ты это ни планируй, а предсказать развитие событий между мужчиной и женщиной трудно, если вообще возможно. Давайте немного об этом.
Анализируя свое прошлое, я как-то по-новому взглянул на содержание прочитанных романов и фильмов о любви – они все как "штаны с одного плеча". Сюжетная линия возникновения любви практически всегда одинакова: он увидел ее – возникло чувство – ухаживание – счастливая любовь по американскому шаблону и трагический конец любви по советско-российскому шаблону. Из романа в роман и из фильма в фильм эта схема сохраняется, меняются только детали и перипетии. Вообще-то, это схема секса: он пришел в место сбора проституток – увидел ее – она понравилась – заплатил – "любовь". Не спорю, что настоящая любовь тоже так возникает и, возможно, даже в большинстве случаев. Но у меня по этой схеме любовь ни разу не возникла, однако я никогда не читал и не видел на экране схемы подобной моей. Вот смотрите.
Я – ученик слесаря-инструментальщика инструментального цеха завода им. Артема. Мне 18-й. На механическом участке цеха работает крановщица, она старше меня. Однако мне она ужасно нравится. Но я стесняюсь специально к ней подойти, а "случайно" не получается – она то на кране, то в компании более старших парней и с работы идет с ними. Не встанешь же под краном, чтобы на нее посмотреть – работяги засмеют. Помню, мне дали нетипичную работу – на механическом участке сверлить какие-то тяжелые станины. Она мне их краном подавала и снимала – такое было счастье! Но она имела какое-то отношение к художественной самодеятельности, не помню уже какое, но надо же как-то объяснить хотя бы самому себе, как я оказался в драмкружке заводского клуба. Она наверняка догадывалась, что я на нее "не ровно дышу", но никаких знаков мне не подавала, а я "ходил вокруг нее кругами", стесняясь как-то объясниться. Довольствовался, как пес в мультике, – "меня не видят – это минус, не прогоняют – это плюс".
А у этой моей прекрасной крановщицы была подружка – ужасная стерва. Худая, ехидная вульгарная блондинка. Она ситуацию вычислила и начала меня все время подначивать и подхихикивать. Тут и так стесняешься, а еще эта зараза приблизиться к подруге не дает. Возненавидел я эту стерву, смотреть на нее не мог. И вот как-то (я уже учился) мы отыграли в клубе какой-то концерт, наверное, к Октябрьским. Завклубом организовал вечеринку для участников, потом начались танцы, и эта стерва подходит и приглашает меня. Послать ее подальше – высмеет! Ну и я положил ей руку на талию, положил с большим отвращением. А к концу танца был влюблен в нее по уши. Ну, может, и не к концу танца, но к концу вечера мы уже в каком-то закутке целовались, и я был где-то на седьмом небе. Говорят, что от любви до ненависти один шаг, но я-то сделал этот шаг в обратном направлении. Кстати, когда моя прекрасная крановщица узнала, что я встречаюсь с ее подругой, то тут же нашла способ дать мне понять, что я очень интересный мальчик. Ага! Поздно, мне уже никто иной не был нужен.
А любовь на пятом курсе возникла так. Я эту девушку знал до этого года два. Наш СТЭМ выступал вместе с вокально-инструментальным ансамблем – так было легче и нам, и зрителям. А в ансамбле пели, по-моему, человек пять студенток младших курсов, в том числе и эта девушка. Она была симпатичной, но не более того, вместе с ней пели девушки гораздо красивее. Кроме того, вскоре выяснилось, что она встречается с гитаристом, а я подобных пакостей товарищам не делаю. Короче, она была мне совершенно безразлична, хотя в течение этого времени мы виделись очень часто – и выпивали вместе, и в Ленинград ездили в одной компании.
Перед началом пятого курса поехала наша самодеятельность в наш спортивный лагерь самим развлечься и тамошний народ повеселить. И чуть ли не в последний день стало мне после обеда скучновато, смотрю – у сторожа лодочной станции удочка стоит. Попросил, тут же нашел полулитровую стеклянную банку, выкопал пару червей, сел в свободную лодку и подгрёб к противоположному берегу Самары. Приткнулся в камышики и забросил. Клевало хорошо, но один бубырь. Это такая рыбка, похожая на бычка, но о-очень маленькая. Её обычно ловят как живца для окуня и судака. Ладно, думаю, дай, половлю, если сторожу не потребуется, то отпущу. Помыл банку, налил воды и складываю в неё добычу. Сижу, никому не мешаю, вижу, через Самару ко мне плывут две головки – эта девушка и её подружка, очень симпатичная. Наплыли мне на поплавок, я их обругал за то, что они мне рыбу распугали, они, конечно, посмеялись над тем, что я называю рыбой (когда я из-под них выдернул очередного бубыря), но всё же отплыли недовольные таким приёмом. Однако подружка успела стрельнуть по мне пару раз глазками и попала. А я в те годы был любопытным: "Чего это, – думаю, – они Самару переплывали? Надо будет, – думаю, – вечером на танцы сходить, с этой подружкой потанцевать и узнать, что там и к чему".