Полу исполнилось 18 лет, он изучает английскую литературу в Ливерпульском университете. Как и остальные члены группы, он играет на нескольких инструментах - владеет фортепиано и ударными, а также, разумеется…
На этом пестрая смесь правды и вымысла, увы, обрывается. Полу, конечно, не исполнилось 18 лет, в Ливерпульском университете он не учился, однако что правда, то правда: как намекает многоточие, названия у группы не имелось. Позднее, в 1959 году, нарисовалось очередное важное прослушивание, и, как и перед прослушиванием у Кэрролла Левиса, ребята всерьез задумались о том, как же себя назвать.
Тут и возникла идея назвать группу "Битлз". Теперь уже никто не помнит точно, как это вышло. Пол и Джордж просто говорят, что однажды эту идею принес Джон. Они всегда были поклонниками Бадди Холли и The Crickets. Им нравилась и музыка, и название группы. Значение у него двойное, и об одном из них, чисто английском, американцы не догадывались. Они жалели, что сами так не назвались.
Размышляя об этом, Джон придумывал названия других насекомых, которые можно было бы обыграть. В детстве он заполнял такой игрой слов целые тетрадки. "Мне пришло в голову слово "beetles". И я смеху ради решил написать его как "BEAtles", чтобы намекнуть на связь с бит-музыкой".
Так и возникло название "Битлз" - просто и ясно, хотя потом долгие годы битлы, когда их спрашивали о происхождении названия, чего только не выдумывали. Обычно отвечали, что в окно залетел человек на ковре-самолете и сказал это слово. И хотя у группы появилось название, которое им всем нравилось, ребята еще не скоро станут "Битлз" навсегда.
Как-то один приятель спросил, как они теперь называются. Они сказали, что "Битлз". А он ответил, что группе нужно длинное название. Скажем, "Long John and the Silver Beatles"? Это им тоже не очень-то понравилось. Но когда настал день того важного прослушивания и у них спросили, как называется их группа, они представились The Silver Beatles и до конца 1959 года так и звались.
Ответственное прослушивание проводил знаменитый Ларри Парнз, тогдашний король британского рок-н-ролла, подписавший Томми Стила, Билли Фьюри, Марти Уайлда, Даффи Пауэра и Джонни Джентла. О его приезде в Ливерпуль они услышали в клубе "Джакаранда", где играли многие бит-группы. Владел клубом ливерпульский валлиец Аллан Уильямс. Ему же принадлежал клуб "Голубой ангел", где Ларри Парнз проводил прослушивание.
Туда они явились не только без названия (лишь в последний момент, когда помощник Ларри Парнза спросил, как их объявлять, они назвались The Silver Beatles), но и без ударника. Тот, что играл с ними время от времени, обещал прийти, но так и не явился. Они опять стали безударными.
Их выручил ударник другой группы, тоже пришедшей в "Голубой ангел" на прослушивание. Его звали Джонни Хатч, и он считался одним из трех лучших ударников в Ливерпуле. С прослушивания осталась фотография. Джонни Хатч сидит в глубине, скучающий и высокомерный. Стю, как обычно, толком не разглядишь. Он стоит спиной к Ларри Парнзу, пряча от него аппликатуру.
На прослушивании выбирали аккомпанирующую группу для Билли Фьюри. Ларри Парнзу никто не понравился, но The Silver Beatles он предложил двухнедельные гастроли по Шотландии, аккомпанировать Джонни Джентлу, своему последнему и еще неизвестному открытию. Речь не шла об их гастролях. The Silver Beatles отводилась весьма незначительная роль. Но это был их первый нормальный, профессиональный ангажемент и вдобавок первые гастроли, пусть даже короткие и второсортные.
Джордж, которому вскоре исполнялось шестнадцать, воспользовался для поездки двухнедельным отпуском. Полу надлежало корпеть над экзаменами обычного уровня, но он не собирался отказываться от гастролей из-за какого-то аттестата о среднем образовании. Айвен Вон, его товарищ по институту, вспоминает, как они спорили, как он уговаривал Пола не дурить - нельзя вот так взять и уехать, бросив подготовку к экзаменам. Отца Пол как-то умудрился убедить, что у него двухнедельные каникулы. Мол, в школе велели как следует отдохнуть. Пол сказал, что к экзаменам вернется, а гастроли - прекрасный отдых для мозгов. Неудивительно, что он сдал всего один экзамен.
Для гастролей по Шотландии им снова понадобился ударник. Им стал Томас Мур. Про него они помнят только, что пришли к нему домой и забрали его и что жил он на пособие по безработице. Судя по всему, его и впрямь звали Томас Мур. А The Silver Beatles, едва почувствовав себя профессионалами, захотели обзавестись псевдонимами. Тогда это было модно.
"Смена имени - это очень волнующе, - говорит Пол. - Сразу все взаправду, ты настоящий профессионал. Если есть псевдоним, это как бы доказывало, что ты не липа".
Пол превратился в Пола Рамона. Он не помнит, откуда взялся этот Рамон. "Видимо, где-то услышал. Мне казалось, звучит шикарно, чем-то напоминает Валентино". Джордж стал Карлом Харрисоном, в честь одного из своих кумиров Карла Перкинса. Стю обернулся Стю де Стейлом, с поклоном голландским художникам. Джон своего псевдонима не помнит и не уверен, был ли у него псевдоним, но остальные утверждают, что называли его Джонни Силвер.
Гастроли проходили на самом севере Шотландии, по маленьким дансингам северо-восточного побережья. Полу запомнились Инвернесс и Нэрн - другие города из памяти выпали. Он посылал отцу открытки: "Дела путем. У меня попросили автограф".
Остальных слегка задевало, что со звездой тура Джонни Джентлом лучше всех ладил Джордж. Джонни даже пообещал после гастролей подарить Джорджу одну из старых рубашек Эдди Кокрэна. Они по-прежнему постоянно между собой ссорились, но новичку Стю доставалось больше всех. Джон, Пол и Джордж были вместе уже давно и знали, что ссоры, словесные перепалки и критика - это все ерунда. А если не ерунда - огрызайся в ответ.
"Мы вели себя чудовищно, - вспоминает Джон. - Запрещали ему садиться рядом, есть вместе с нами. Гнали его, и он уходил". Из одной гостиницы, где они остановились, только что съехала эстрадная труппа. В их шоу участвовал карлик. Они разузнали, где была его постель, и велели Стю спать в ней. Уж они-то не собираются ложиться в нее после карлика. Придется Стю. "Так он учился жить с нами, - говорит Джон. - Идиотизм, но ничего не поделаешь, такими уж мы были".
После упоения шотландских гастролей наступило затишье. Ларри Парнз больше ничего не предлагал. Теперь он признает, что упустил потрясающий шанс, но тогда у него полно было звездных певцов, и группами он не интересовался. Битлы снова выступали на танцах перед толпой пьяных "тедди" и работягами, которым выдался свободный вечерок, либо в весьма сомнительных заведениях.
Вскоре после Шотландии их пригласили сыграть в стрип-клубе на Аппер-Парламент-стрит. Стриптизерша Дженис должна была раздеваться под их аккомпанемент. "Она дала нам ноты, - рассказывает Джордж. - "Gypsy Fire Dance", что-то такое. Но мы не умели читать нот, и ее заказы нам были до фонаря. Играли "Ramrod", а потом "Moonglow" - я как раз недавно ее выучил".
Примерно тогда же им удалось пару раз выступить в клубе "Кэверн" на Мэтью-стрит, который по-прежнему оставался оплотом джаза. Им передавали записки - просили не играть рок-н-ролл, - и они представляли свои номера как настоящие джазовые композиции. "А теперь всем известная популярная композиция Фэтса Дюка Эллингтона Ледбелли "Long Tall Sally"". После чего следовал бит. Такие выходки не могли понравиться руководству клуба и не очень-то помогали получать дальнейшие приглашения.
Но в основном они толком ничего не делали - сидели друг у друга в гостях или, если были деньги, шатались по клубам. "Шотландия - это была слабая надежда, первый проблеск шоу-бизнеса, - говорит Джордж. - Вернувшись в Ливерпуль, мы как будто спустились с небес на землю. Если выходило больше двух выступлений в неделю - это нам еще везло. За вечер зарабатывали шиллингов пятнадцать и сколько угодно яичницы, тостов и кока-колы".
10
"Касба"
За неимением лучшего они вновь стали приходить в клуб "Касба", где играли до поездки в Шотландию.
Клуб "Касба" основала миссис Бест, невысокая и очень импульсивная брюнетка. В Англию она приехала из Дели. Своего мужа Джонни Беста, бывшего организатора боксерских поединков, она встретила в Индии во время войны. Они приехали в Ливерпуль, где купили викторианский четырнадцатикомнатный дом под номером восемь по улице Хейменс-Грин в приличном жилом районе Вест-Дерби.
В 1941 году родился их старший сын Питер Бест. Учился он в Ливерпульской коллегиальной школе, тоже очень хорошей. Успешно сдав пять экзаменов обычного уровня, Питер перешел в шестой класс. Он собирался стать учителем.
Пит был хорош собой и отлично сложен, но довольно застенчив, угрюм и замкнут, особенно по сравнению со своей деловой и энергичной матерью. Когда он стал приводить домой школьных друзей, она всячески это поощряла.
В летние каникулы 1959 года, когда Пит перешел в старшие классы, он с друзьями попросил мать отдать в их распоряжение огромный подвал их дома: вместо того чтобы переворачивать дом вверх дном, слушая пластинки, можно расчистить подвал и собираться там, никому не мешая. "Изначально предполагалось, что это будет их логово, - говорит она. - А потом мы придумали молодежную кофейню. Решили, что это будет частный клуб, и назначили вступительный взнос в один шиллинг, чтоб отвадить "тедди" и всякую шпану".
Они задумали пригласить несколько бит-групп, которых в Ливерпуле тогда было пруд пруди: ясно, что многие ухватятся за такую возможность. Миссис Бест, блистательно умевшая руководить процессами и людьми, идею поддержала.
Нашли они группу, которая тогда все еще называлась The Quarrymen. Рассказала о ней одна девушка, знакомая одного из музыкантов, - очень их хвалила. Знала она не Джона, Пола или Джорджа, а некоего Кена Брауна, который тогда играл у них на гитаре, - одного из множества музыкантов, в те времена прошедших через группу.
Узнав, что в клуб требуется группа, Джон, Пол и Джордж примчались тотчас. Им немедленно вручили малярные кисти, и всю оставшуюся неделю они прибирали и ремонтировали подвал к открытию. Джон привел свою подружку Синтию Пауэлл.
"Помню, я попросила Джона загрунтовать стену, - говорит миссис Бест. - Прихожу, а он уже закончил, только вместо грунтовки сразу покрыл стену краской. Он был так близорук, что не смог отличить краску от грунтовки. Я была в панике, что краска не успеет высохнуть".
Названия у клуба не было до самого открытия. "Однажды вечером я пришла посмотреть, как продвигается ремонт. Там все такое таинственное, повсюду темные закутки. Эдак по-восточному. А я недавно посмотрела фильм с Хеди Ламарр и Чарльзом Буайе, по-моему, назывался "Алжир", где они отправились в Касбу. Так я и выбрала название - клуб "Касба". Я ведь из Индии - вполне уместно".
Клуб открылся в конце августа 1959 года. В первый же вечер там собралось человек триста. The Quarrymen оказали восторженный прием. Казалось, что "Касба" - это всерьез и надолго.
"Я была очень рада, - вспоминает миссис Бест. - Не за себя, конечно, а за Питера. Он подумывал заняться шоу-бизнесом, и я надеялась, что в клубе он наберется опыта. Одолеет застенчивость, станет поувереннее".
Клуб процветал. Здесь можно было выпить кофе, съесть пирожное и послушать The Quarrymen. Вечерами в выходные сюда набивалось до четырехсот человек. Вскоре в клуб вступило уже три тысячи душ. Наняли вышибалу Фрэнка Гарнера - он стоял на дверях и не пускал "тедди".
Пару месяцев все шло прекрасно. Затем в The Quarrymen случилась размолвка. Музыканты получали по пятнадцать шиллингов за вечер. Однажды Кен Браун не пришел, и Джон, Пол и Джордж играли без него. "Я заплатила им по пятнадцать шиллингов, и столько же Кену Брауну, когда его встретила. Но эта троица считала, что Кену вообще ничего не полагается, раз он не играл с ними в тот вечер. Они сказали, что группе причитается три фунта за вечер, и если они играли втроем, значит должны получить три фунта, а не по пятнадцать шиллингов на нос".
Так вспоминают эти разногласия Пит Бест и его мать. Остальные ничего не помнят. Как бы то ни было, после распри из-за денег Кен Браун ушел, а вскоре и у группы появились другие занятия.
Пит, видя, как хорошо идут дела у The Quarrymen, но главным образом просто ради удовольствия, в свободное время уже примеривался к старому малому барабану. Когда Кен Браун разругался с ребятами, они с Питом решили создать новую группу. При помощи и поддержке миссис Бест они нашли еще двоих и назвались The Blackjacks.
"Они были очень хороши, - вспоминает миссис Бест. - Помню, Рори Сторм, очень тогда популярный, бросил им вызов - мол, кто соберет больше народу. Рори собрал триста девяносто человек, а The Blackjacks - четыреста пятьдесят, рекорд для нашего клуба".
The Quarrymen съездили в Шотландию и стали The Silver Beatles, но изредка, если больше ничего не подворачивалось, по-прежнему выступали в "Касбе". The Blackjacks с Питом Бестом на ударных теперь играли в клубе постоянно. За год они подросли, и Пит решил, что и впрямь хочет заняться шоу-бизнесом.
"Я тогда подумывал поступить в педагогический колледж. Я сдал пять экзаменов обычного уровня, меня бы взяли. Но мне все осточертело, и я ушел, не сдав экзамены повышенного уровня".
Он бросил учебу летом 1960 года. "Касба" процветала, там для Пита всегда нашлось бы занятие, но тут его группа стала распадаться. Кен Браун уехал на юг, остальные пошли на курсы по основной специальности. Пит бросил школу, чтобы сделать карьеру в шоу-бизнесе, и вдруг остался не у дел.
Однако через пять недель после того, как он ушел из школы, в августе 1960 года, ему позвонил Пол Маккартни.
"Пол спросил, осталась ли у меня ударная установка, - рассказывает Пит. - Я ответил, что недавно купил новую. Страшно ею гордился. Он сказал, что их пригласили в Гамбург - не поеду ли я с ними ударником? Я согласился. Они всегда мне очень нравились. Они обещали мне пятнадцать фунтов в неделю - огромные деньжищи по тем временам. Куда лучше, чем педагогический колледж… Я пришел в "Джакаранду", клуб Аллана Уильямса. Познакомился со Стю. Прослушался. Отстучал им несколько номеров, и они сказали: отлично, поедешь с нами в Гамбург".
Миссис Бест вышла на бит-группы через молодежные кофейни, но Аллан Уильямс, опытный спец по ночным клубам, стоял на ступеньку выше. Он не только приглашал группы для своих заведений, но и подыскивал их для других, выступая в качестве импресарио и менеджера для групп, занятых поиском работы. Это он устроил "Битлз" прослушивание у Ларри Парнза в одном из своих клубов. За шотландские гастроли "Битлз" платил Ларри Парнз, но деньги им выдавал Аллан Уильямс, через которого они получили ангажемент.
Как так вышло, что ливерпулец Аллан Уильямс, мелкий владелец клубов, стал экспортировать группы в Гамбург? История сложная. Все началось с одного немецкого моряка, который услышал в "Джакаранде" вест-индский шумовой оркестр и, вернувшись в Гамбург, поделился своими восторгами. Оркестр наняли в один гамбургский ночной клуб. Аллан Уильямс тоже поехал - надеялся заинтересовать гамбургские клубы другими ливерпульскими группами. В "Кайзеркеллере" - похоже, единственном местном рок-н-ролльном клубе - он познакомился с Бруно Кошмидером. "Я ему навешал лапшу на уши: сказал, что все лучшие британские рок-группы происходят из Ливерпуля".
Кошмидер отправился в Великобританию сам, но поехал в Лондон, где вскоре выяснилось, что о ливерпульских группах никто слыхом не слыхивал. В кофейне "2i" в Сохо, тогдашнем центре британского рока (там играл, к примеру, Томми Стил), он подписал контракт с Тони Шериданом и его группой. Шеридан в Гамбурге прогремел, и Кошмидер вновь приехал в Лондон - поискать еще кого-нибудь. По случайности в "2i" он столкнулся с Алланом Уильямсом. Тот приехал с ливерпульской группой Derry and the Seniors и искал им ангажемент. Они подписали контракт, и Derry and the Seniors первыми из ливерпульских бит-групп поехали в Гамбург.
Их гастроли прошли успешно, и Аллана Уильямса попросили подыскать еще кого-нибудь. Он подумывал про Рори Сторма, но тот со своей группой уезжал в летний лагерь "Батлинз". Поэтому Уильямс обратился к "Битлз". Однако Гамбург заказывал группу из пяти музыкантов, а у "Битлз" не было ударника. Иногда с ними стучал один барабанщик, немолодой семейный человек, но ехать в Гамбург он не захотел - жена воспротивилась. Тут-то они и придумали зазвать к себе Пита Беста. Тот согласился, и все устроилось.
В семействе Харрисон крыльями никто не хлопал - ну, кроме, конечно, Джорджа. Миссис Харрисон, по крайней мере, не пыталась его удержать. Переживала, что в свои семнадцать лет Джордж впервые едет за границу, да еще в Гамбург. О Гамбурге она много чего наслушалась. "Но ведь он этого хотел. И им в кои-то веки обещали прилично заплатить. Я знала, что они хороши и обязательно добьются успеха. Прежде я только и слышала: "Мам, у нас концерт, одолжи денег на автобус, а? Стану знаменитым - сразу отдам"".
Так что миссис Харрисон снарядила сына в дорогу. Взяла с него обещание почаще писать и напекла ему целую жестянку булочек.
Джордж, хоть и был очень юн, все-таки уже работал. А вот Пол и Джон якобы учились. Поездка в Гамбург раз и навсегда перечеркивала их блестящую карьеру.