Логика Миши Самарского (то есть взрослого русского государственника в теле и мозгах ребенка) состоит в том, что "свои" по определению правы, и у них на Россию есть права. А "чужие" неправы, а потому у них прав нет ни на что никаких. "Чириковы, навальные, удальцовы, яшины, пуси-муси, латынины, ганапольские, ларины, вся нечисть, лжецы и лицемеры! Руки прочь от моей Родины!" – пишет в твиттере Миша. Как будто Россия не родина Чириковой и Навального. Она даже Чикатило – родина, не говоря уж про обычных рядовых лжецов и лицемеров.
Но самый главный Мишин текст в ЖЖ – он прошумел – это "Почему я доверяю Путину и не верю белоленточным провокаторам". Горячо рекомендую его в полном объеме, потому что там – вся аргументация апологетов самодержца в пользу самодержавия. Аргументы эти, если кратко, таковы.
Во-первых, все плохое, что говорится про Путина, говорится его врагами. Можно подумать, "по дворцам путинским они бродили" и "счета с миллиардами видели". Злобствуют, хотя, на самом деле, Путин озолотить никого не обещал, – в отличие, например, от обещавшего коммунизм Хрущева.
Во-вторых, Путин никакой не тиран: сравните хоть со Сталиным, когда недовольных попросту стреляли. "Чем больше я изучаю советский период нашей истории, тем больше убеждаюсь, что в настоящее время Россия сделал громадный шаг в сторону свободы, демократии, чести и достоинства", пишет Миша (и написанное – сущая правда). Хотя, если бы он изучил период правления Ивана IV, то убедился бы, что и во времена Сталина по сравнению с Иваном был прогресс.
В-третьих, в российской коррупции Путин не виноват: "Да вы хоть Мао поставьте президентом. Коррупция за пять-десять лет не искореняется. И в 19 веке воровали, и при коммунистах крали и взятки брали, и ещё долго будут красть и брать". (И Миша прав, Путин не так уж виновен: коррупция – свойство самой автократической системы, она существует всегда и везде, где есть автократия; однако в тоталитарной автократии ее минимум: в СССР взятки были редки не потому, что Брежнев был хорош).
В-четвертых, Путин много работает ("Я лично работой президента доволен. Почему? Да потому что я регулярно слежу на его сайте http://www.kremlin.ru/ за его графиком, за его движениями, за его делами, встречами"). Как будто Миша не знает из физики, что работа есть произведение силы на перемещение, а потому работа, выполненная Сизифом, равна нулю…
Вот весь этот текст и есть список того, что сегодняшний поддерживающий "власть" россиянин не просто ожидает от "власти", но и считает функциями власти. Много работать; быть лучше, чем при Сталине; давать отпор клеветникам. Это такая система координат.
Довольно детская, то есть инфантильная.
Потому что во взрослой системе государственной власти ставятся в заслугу только те успехи (или ставятся в вину только те провалы), которые достигнуты в монополизированных государством областях. Этих областей не так много: международные отношения, правопорядок, отчасти образование и здравоохранение, строительство автодорог.
Как так случилось, что у России сегодня нет ни одного союзника и друга, но есть лишь одни враги и, в лучшем случае, нейтрально относящиеся страны?
Почему в России, несмотря не нефтедоллары, так и не построено ни одного европейского класса автобана?
Почему ни одного российского университета нет в первой сотне ни одного мирового рейтинга?
Про правопорядок лучше и не заикаться…
Но ни Миша, ни его сотоварищи, этих вопросов – пока – не задают.
* * *
Я вот о чем.
Очень хорошо, что есть такой мальчик – Миша Самарский, умеющий свободно и публично излагать свои мысли в виде текста, потому что если их не излагать, непонятен мыслительный процесс.
Мишу, безусловно, следует зафоловить и зафрендить. Если вы из апологетов власти – это придаст вам если не жизненные силы, то утешение и опору: вот какая смена растет! Если же вы из белого стана, будет полезно увидеть систему ценностей стана противоположного.
Только, чур, – не писать Мише гадостей (хотя меня после очередного твита типа: "Господа оппозиционеры, и не надейтесь! Мы, родившиеся в свободной России, никогда уже не позволим вам ставить над Родиной эксперименты!", прямо скажу, подмывает дать Мише щелбана за это "мы").
Он ребенок, в конце концов. Слышит носимое ветром во взрослом мире, чутко усваивает и излагает. Первые главные жизненные опыты – и сексуальные, и социальные, когда рядом не будет благосклонных министров и губернаторов, – еще впереди. Он, повторяю, пока совершенный Петя Ростов.
У меня самого в Мише-Петином возрасте над кроватью висели портреты Сталина, Ленина и Петра I. И сказать мне в ту пору про них то, что я думаю сейчас – это все равно что сказать Пете Ростову, рыдающему от счастья при виде императора, что это, Петя, перед тобой властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой…
Над детьми – да хоть над Светой Курицыной, да хоть над Игорем Холманских, который для меня неповзрослевший дворовой пацан – вообще нельзя издеваться, ни к чему хорошему это не приведет.
Что касается Миши Самарского, то ему я бы предложил написать сочинение на тему: "Почему Лев Толстой не дает Пете Ростову шанса дожить до финала романа".
Как, Миша, думаете, – почему?
2012
40. Умно быть умным//
О возникшей в России моде на публичные лекции
(Опубликовано в "Огоньке" http://kommersant.ru/doc/2029620)
Главная мода осеннего сезона – на то, чтобы выглядеть умным. Да, поверхностная, да показная, как всякая мода. Но это ведь лучше, чем мода на непробиваемый идиотизм?
Стоит начаться сентябрю – как звонят коллеги, друзья, однокурсники: не могу ли, хоть на бегу, поговорить с их детьми или детьми знакомых, достигших возраста университетской учебы? Я помогаю охотно: в свое время так же помогали мне. А вопросы, которые задают детки, особенно приехавшие в Москву из региона, позволяют почти безошибочно судить о модном тренде. Скажем, лет восемь назад интересовались началом распродаж: этот применяемый дважды в год инструмент избавления от неликвида и содержимого кошельков тогда применялся только в Москве, провинция его не знала. Позже интересовались модными клубами и кастингами на телевидение. Это и были тренды, а практические вопросы, вроде съема жилья, шли фоном.
В этом же году очередной дитятя (20-ти, что ли, лет, после лицея в центральной России, местный универ бросил, побарахтался там-сям, а в целом мальчик модный), – так вот, сей юноша задал мне три принципиальных вопроса.
Первый: на какие публичные лекции в Москве следует пойти, потому как лекторий Парка Горького под открытым небом уже закрыт?
Второй: как мне его оправа для очков? Ну, в смысле, вот то, что она такая массивная, как у зубрилы-ботана, – но он в тренде, хипстеры ведь такие носят?
А третий вопрос… Нет, с третьим я пока повременю, иначе вдруг и вы остолбенеете в изумлении, как остолбенел я.
Легче всего было ответить на вопрос про очки – все в порядке, ты в теме, парень! – однако и тут обнаружился подвох. Очки у Ильи были с простыми, без диоптрий, стеклами, а на мое "зааа-чем?" – последовало мгновенное: "Ну, в очках – это же, типа, с мозгами? Нет?"
Я посмеялся, но смех длился недолго, потому что первый вопрос, про лекции, тоже оказался связан с умом. Дело в том, что Парк Горького, после того, как эту клоака по распиванию дешевого пива превратилась в самое модное место страны, – так вот, Парк Горького является не столько парком, сколько трендсеттером. Хотите понять, что сегодня модно носить, как модно выглядеть, какие темы обсуждать, в какие игры играть, – дуйте туда. Тогда станет ясно, что самая модная игра на свежем воздухе – петанк. Что пикник на траве моднее ужина в ресторане. Что велосипед моднее автомобиля. Что модно делать добро бесплатно (в Парке Горького тьма всего бесплатного – от гамаков до танцев).
А еще одна модная парковая тема – эдьюкативная, образовательная. Это туда перебрался "Гараж" Даши Жуковой (не столько галерея, сколько образовательно-просветительно-художественно-модный центр). Это в Парке Горького летом ночью в кинотеатре под открытым небом крутят отборные фильмы (в холод выдавая пледы, в дождь – дождевики), а вечером проводят лекции. И билеты – нарасхват. Что на лекции, что в кино.
И вообще, если посмотреть с высоты, то Москва (и страна) в последнее время принимает форму гантели с двумя центрами тяжести и притяжения. В Москве эта гантель наглядна, ибо выражена топографически. Один груз – железобетонный новодел храма Христа Спасителя, у которого "мерседесы" с охраной и в котором чиновники со свечкой. Другой – прямо через пешеходный мостик – бывшая фабрика "Красный Октябрь", нынешняя конверсия, институт "Стрелка", галереи и клубы, штаб-квартира телеканала "Дождь", дизайнерские магазинчики, технологический центр Digital October… До Парка Горького велосипедом пара минут.
"Стрелка" по своей сути – череда публичных лекций и мастерских. Digital October – сходный проект, в рамках которого в любой точке страны (трансляция через интернет) может послушать, скажем, автора нашумевшей "Киберномика" Джона Барлоу. Который по-русски не издан – и, как говорится, неизвестно.
То есть нельзя сказать, что раньше публичных лекций не было – они были и в СССР, взять общество "Знание" с его разъездными лекторами (я еще успел клюнуть крохи с этого пирога – в качестве и лектора, и слушателя). И когда от советской власти ничего не осталось, в Петербурге в хороших семьях покупали на сезон абонемент в лекторий Эрмитажа. Однако одно дело – слушать лекцию "Художественные школы Италии XV в.: Феррара, Болонья, Венеция", где места рядом занимают три бодрых пенсионерки. А другое дело – бежать на лекцию поэта и писателя Быкова про писателя и поэта Бунина. Рядом гарантированно будут умники и умницы в розовых кедах, зеленых джинсах и с айпэдами.
То есть публичная лекция в наши дни возродилась, но в новом обличье. Имя лектора стало важнее стоящего за ним института (идти ли в лекторий Эрмитажа – еще вопрос; идти ли на Аркадия Ипполитова, сотрудника Эрмитажа, этого ядовитого, как гюрза, и ловкого, как Копперфильд, словесного эквилибриста, – вопросов нет). Лекции обрели интерактивность, превратившись в мастер-классы. Лекции научились выбирать темы: философ Александр Секацкий читает, например, "Почему скоморохи и паяцы захватили власть над миром". Лекции отвоевали место в телеэфире: на "Совершенно секретно" – Андрей Максимов и вездесущий Быков. На "Дожде" – историк Понасенков и режиссер Богомолов. На "Культуре" – Сергей Капица (увы, посмертно).
В нынешнем лекционном деле все как в современном книгоиздательстве, где вымирают все, кто жил по принципу "писатель пописывает, издатель издает". На сайте общества "Знания" невозможно понять, жив ли его центральный лекторий; в Третьяковской галерее недавно умер лекционный отдел. Но это смерти динозавров. Современные лекторопитающие голову поднимают. Мне приглашения выступить за последний год приходят вдвое чаще обычного, и если раньше о плате речь не шла, то в последнее время у предложений деловая основа.
У этой моды на лекции есть свои причины набирать обороты – от политических до экономических.
Есть версия, например, что эпоха потребления себя исчерпала, и возник спрос на интеллектуальные удовольствия. Причем первым он возник среди богатых. Один знакомый петербургский историк признался, что неплохо зарабатывает на частных лекциях. Ему оплачивают самолет до Москвы, везут на загородную виллу, где нескольким миллионерам и их семействам он рассказывает целый день про Петра III и Екатерину. После чего следуют обед, "Бентли", аэропорт – и гонорар, выражаемой суммой с пятью нулями.
Другая возможная причина спроса на лекции – в кризисе библиотек, в которые в эпоху ридеров и оцифрованных текстов стало бессмысленно ходить, кроме как… правильно: кроме как на встречи с писателями, на мастер-классы, на лекции. По новому принципу – библиотеки-клуба – работает, например, питерская библиотека Маяковского и все больше начинают работать книжные магазины: от огромной московской "Москвы" до заточенного под интеллектуалов петербургского "Борхеса".
Есть и банальное технологическое объяснение: скопировав у Запада технологии продаж товаров, российский бизнес добрался и до продаж мозгов. Сергей Пархоменко в бытность главредом "Вокруг света" решил созвать на 150-летие журнала мировых знаменитостей, – и крякнул, узнав, что у каждой знаменитости есть расписанный лекционный график. Сейчас это приходит и к нам: чуть не половина моих знакомых и коллег числятся в публично выступающих, причем цены на выступление такие, что можно крякнуть вместе с Пархоменко. Посмотреть мастер-класс Ирины Хакамады про лидерство – 1850 руб. Послушать теоретика моды Александра Васильева – 1950 руб. Услышать практика моды Эвелину Хромченко – 2250 руб. А вот экономист Константин Сонин выступает в Политехническом бесплатно. Что, опять же, соответствует структуре книжного спроса: лучше всего идут книги по моде и кулинарии (кулинарные мастер-классы – это отдельная тема, бывает запись на месяцы вперед), хуже всего – про экономику.
В общем, тема очевидна, и развиваться она будет.
Так что мой модный Илья абсолютно все верно почувствовал.
А третий вопрос – знаете, какой он мне задал? "Дядь Дим, а вы еврей?"
А когда я подпрыгнул – "С чего ты взял?!" – потому что последний раз такое слышал от общества "Память" в 1987-м, и то меня не спрашивали, а обвиняли, – Илюша смущенно пробормотал, что, ну как же, евреи же умные, разве ж не так? У них в городе продвинутые люди все так считают…
После чего получил от меня в подарок на флешке скачанные по случаю с торрент-трекера 19 лекций Секацкого, 14 лекций Быкова – и отбыл.
Вы поняли, товарищи дорогие, что в наши дни надо, чтобы прослыть модн… то есть, тьфу ты, черт, умным?
Нужно носить очки, и чтобы тебя считали евреем.
Приглашение читать лекция, думаю, после этого должно само собой прилагаться.
2012
41. Сервис временно недоступен//
О том, почему российский сервис так и не сравнялся с европейским
(Опубликовано в "Огоньке" http://kommersant.ru/doc/2034686)
Российский сервис далеко ушел от советского. В советском во главе угла был человек: тот, который распределял блага. В российском сервисе пусты углы, и все в этом сервисе – никто.
В центре Москвы, на Тверской, долго была напряженка с продмагами. Как, впрочем, и сейчас в Питере на Невском или в Нижнем на Большой Покровке. Местный житель платил втридорога в "элитных" магазинах (элитный – это когда заходишь летом в "Азбуку вкуса", а там самые дешевые помидоры по полтыщи). Ну, либо ехал в гипермаркет на окраину.
И вот – большая радость. Один за другим на главной столичной улице пооткрывались сетевые "Магнолия", "Бахетле", "Перекресток". В каждый владельцы вбухали миллионы: ремонт, аренда и, не исключаю, взятки. Витрины блещут; ряды, тележки – все кипит. Не блещет лишь обслуживание. В персонал, в его обучение, похоже, не вкладывали ни копейки. Зачем? Продавцы – это те, на ком владельцы экономят. Самая дешевая шестеренка механизма товарооборота. Часто их просто завозят вахтовым методом из Средней Азии. Они для работодателя – бессловесная (в "Перекрестке" испуганные люди в униформе нередко еле понимают русский) скотина. Полагаю, там если кто и вякнет сдуру про профучебу – его быстренько отправят назад в родной Узбекистан. А свои еще и коленом поддадут, чтобы не мешал копить гроши, оборачивающиеся на родине богатством.
Вон, в "Бахетле" работает из четырех касс одна (там это обычное дело), и скопилась очередь, и возле очереди кружат два охранника, и две уборщицы, и какие-то, бог его знает, администраторы-мерчандайзеры, и богато одетый народ начинает роптать, – тем более, что кассирша, надув губу, подносит товар к сканеру с жестами умирающего лебедя и с отвращением принцессы на горошине к несвежим простыням.
Вон, восточный парень в "Магнолии" за прилавком упоенно болтает на каком-то из тюркских языков по телефону. Мне всего-то нужна курица, а он болтает и минуту, и три, и, заметив меня боковым зрением, в смущении отворачивается. Когда я через администратора возвращаю его к работе, он взвешивает курицу, улыбаясь в тридцать два зуба, но не прекращая говорить по мобильнику, прижатому к щеке.
Улыбка его – от воспитания в Бухаре или Самарканде. Телефон у щеки – оттого, что он убежден, что здесь, в Москве, так принято.
Я специально подчеркиваю национальность (точнее, гражданство) современного московского продавца, но не затем, чтобы показать, что московский продавец – в наши дни профессия вахтовая (это очевидно). И уж тем более не затем, чтобы патриотично (а по сути – шовинистично) призвать запретить работать в России "понаехавшим тут".
Наоборот, я полон сочувствия и к парню с телефоном, и к кассиршам с черными равнодушными глазами. Исчадия ада для меня вовсе не они, а владельцы и управляющие "Перекрестка", "Магнолии", "Бахетле", "Азбуки вкуса" – да господи, любого российского сетевого магазина (и тьмы несетевых). Дьявол не стучит копытами и не пахнет серой. Нет, он хорошо одет (допускаю, что носит Prada), практикует фитнес, отлично выглядит, однако смысл его жизни – деньги. А люди – так, издержки, которые он минимизирует. А как, по-вашему, должен выглядеть и вести себя враг рода человеческого?
Про узбекских и таджикских продавцов я упоминаю затем, что приезжий – как губка. Не зная правил, порядков, привычек страны, куда он приехал, он вертит головой по сторонам и впитывает местный обычай. Обычная мимикрия иностранца. Это как в Париже – любой приехавший мужик на второй день умеет повязывать небрежно шарфик.
Так что я никакого открытия не совершил, констатировав, что современный российский сервис (любой: авто-, ресторанный, ремонтный, магазинный) – он попросту никакой. Его не интересуешь ты. Его даже не интересуют твои деньги, и отчаянный вопль, что ты больше сюда никогда – слышите: НИ-КА-ДА!!! – не придешь, он встречает с равнодушием российского судьи, которому требуется упаковать задержанного на митинге на основании полицейского протокола. Его кое-как интересуют свои деньги. Но желание доставить другому удовольствие, испытав гордость за профессию, ему не присуще. Это в Париже покупая днем бутылку сидра, можно услышать от кассирши лукаво-понимающее: "Приятного аперитива, месье!". А у нас – в лучшем случае с мертвым лицом произносимое: "Спасибо. За. Покупку. Приходите. Еще". Потому что если не скажешь – супервайзер оштрафует.