Однако у студента нефтехима велик шанс в зрелом возрасте получить обломками углеводородной экономики по голове. Ведь мы – статичный поставщик углеводородов, а потребители динамичны. Если они перестроят экономику, мы можем опрокинуться, как в перестройку или в 1998-м, когда цены на нефть свалились ниже $10. После оверкиля у чиновника или функционера-партийца будет серьезный шанс попасть под закон о запрете на профессии. Такой закон принимался после развала СССР в странах Восточной Европы, а у нас нет, что стало причиной реставрации брежневского типа; новые победители ошибки учтут.
Если посадка будет жесткой, хуже всего придется силовикам, от ГИБДД до ОМОНа. Полиция в революциях всегда играет роль мяса. В документах революционной поры начала XX века хватает описаний, как толпа, пойдя домой к околоточному, в ярости убила жену и, вытащив из люльки дитя, размозжила об стену.
Я пугаю? Конечно. Выход вижу? Надеюсь, что да. На два ресурса в нашей стране сегодня мало кто посягает. Первый – время. Второй – смыслы. Если идти в противотоке, не заморачиваясь на приобретение внедорожника, запонок от Zilli и, самой собой, "айфона", вдруг обнаруживаешь, что конкуренция мала, а ресурса тьма, – хватай полной охапкой.
То, что цивилизация Запада ценит дорого – музыка, книги, вообще ценности нематериального мира – у нас бесплатны или стоят три копейки. Торрент-трекеры качаются бесплатно. Читалка-ридер с электронной бумагой стоит как недорогой мобильник. Билет в концертный зал Мариинского театра равен по цене билету на "Облачный атлас", – голливудскую клюкву, рассчитанную на мозги ризеншнауцера. Версии всех газет и журналов, плюс нашпигованные интеллектуальным продуктом Snob, Slon, OpenSpace – задарма. Я когда-то на "Новый мир", "Дружбу народов", "Звезду" и прочее совокупно с книгами тратил ползарплаты…
Если знаешь английский – двери противотока открываются шире. Вон, завершен прием документов на очередной fellowship Центра Дэвиса в Гарварде. Стипендия для россиян, занимающихся стратами цивилизаций – $46000. Бостон, Атлантика, архив Троцкого, гигантский оцифрованный русский фонд (в Ленинке такого еще полвека не будет) – плохо, поди? Если знаешь не только английский, возможностей больше. Меня пару недель назад измучили – кто-нибудь из моих знакомых журналистов владеет немецким? Deutsch-Russische Forum оплачивает двухмесячную стажировку в Германии, но никого не найти…
Нематериальные смыслы – фантастически важная вещь, без них человеку никак. Без них тоска, страх смерти, депрессия. Несчастных богатых русских с пустыми глазами я встречал немало, а вот музыкантов, писателей, музейных работников – единицы. Вообще страх смерти, небытия ("о господи, все равно же все умрут?!"), принципиально не решаемый на уровне материальном, – всегда приводил человеческое сообщество, сколь угодно малое, к созданию религий и философий.
То есть вариант выбора такой. Либо ты, как все, влезаешь в кредит ради, как у всех, джипа (а потом, как все, танцуешь перед гаишником джигу и мучаешься в пробках) – либо, например, начинаешь слушать в пробках аудиокниги. Мой знакомый недавно признался, что в пробках занимался музыкальным самообразованием – слушал аудиокнигу про Чайковского, а в нужный момент врубал его же Шестую "Патетическую" (скачивал, разумеется, с торрент-трекера). И сейчас собирается брать уроки музыки – он, оказывается, всегда мечтал сыграть на фортепиано хоть "Детский альбом".
Жизнь в поисках персонифицированных смыслов, а не демонстрации материального успеха, приводит к открытиям не только в области смыслов (когда понимаешь, что вопрос "в чем смысл жизни?" всерьез может задавать только интеллектуально девственный человек), но и в области потребления.
Моя знакомая, глава НКО, изрядная модница, проблему цен на шмотки решает не только покупками в стоках или на распродажах. Давно смекнув, что ни у одной вещи в ее гардеробе нет шанса умереть естественной смертью, она раз в квартал устраивает с подругами квартирник, "обмен-парти", на которую девушку притаскивают то, что надоело, хотя не было толком ношено. Расходов – минимум, удовольствия – тьма.
Своих сотрудников, кстати, она приучила брать отпуск в несезон – в феврале, марте или ноябре, когда цены на билеты низки, но когда особенно прекрасен пустой, грустный Стамбул, куда хорошо завалиться, начитавшись написавшего про эту постимперскую грусть Орхана Памука. Добавлю, что сказочно хорош в такие месяцы и Петербург: город, в который я когда-то сбежал из Москвы. Почему сбежал? Да по той же ровно причине: в Петербурге вокруг себя я каждый день бесплатно имею такую роскошную декорацию, какая не доступна ни одному миллиардеру в Москве…
Суть жизни в противотоке не в том, чтобы жить "не как все". То есть не в том, чтобы идти против потока, а чтобы использовать тот ресурс, ценность которого для большинства неважна. Проводя, если хотите, политику конкистадора. Пусть аборигены пляшут от радости, отдавая полцарства за зеркальца и бусы, – но ты знаешь цену залежам местной руды.
Пусть злой Кощей над златом чахнет. Думаете, нефть будет вечно рулить миром? Не знаю. Может быть, вовсе не нефть, а генная инженерия, заказ на свойства будущего ребенка, возможность изменить физическое ощущение возраста… И вот за этот ресурс будут все биться, а нынешняя цивилизация, потребительская, отомрет по той простой причине, что потребление конечно, в гробу карманов нет, как это и ни печально. И здесь я ставлю точку. Время, которым я располагал, истекло. А мне еще дочитывать "Коллапс" Даймонда и "Судьбу цивилизатора" Никонова.
Думаю, вы догадались, эти книги о чем.
2013
48. Парадокс заключенных в Россию//
О том, как теория игр применима к социальной реальности
(Опубликовано в "Огоньке" под заголовком "Закручивание против себя" http://kommersant.ru/doc/2115782)
Некоторые явления последнего времени, сводящиеся к рискованному и бессмысленному закручиванию гаек, становятся понятнее, если попробовать приложить к ним теорию игр.
Я с прошлой осени веду файл, в который вношу события, которые обычной логикой не объяснить.
Первая запись помечена 20-м сентября, когда архимандрит Тихон (Шевкунов) назвал выставку "Духовная брань" в галерее Гельмана "циничным террором в отношении русской культуры" (картины были стилизованы под иконы с Pussy Riot). Во-первых, странно, что наместника Сретенского монастыря возмутило то, чего он не видел. Во-вторых, выпускник ВГИКа Шевкунов должен знать, что искусство всегда утверждает новое через ниспровержение старого, другого механизма нет. В-третьих, уход кинематографиста в монахи тоже есть акт цинизма в отношении культуры, – и тут я, пожалуй, остановлюсь.
Вторая запись (23 сентября) касалась освящения дорог в Свердловской области "по официальной просьбе управления МВД и полка ДПС в целях снижения аварийности". Не знаю, сильно ли она снизилась, но я тогда зачарованно глядел на фото. Там были священники, офицеры и убогая двухрядная дорога. Я бы сказал, что на снимках была запечатлена первая русская беда на фоне второй, но прикусил язык, потому что 24 сентября Госдума единогласно поддержала законопроект, предусматривающий штраф до 300 000 рублей либо тюрьму до 5 лет за "оскорбление чувств верующих".
И понеслось.
Минтранс запрещает продажу билетов без предъявления паспорта на все виды транспорта при выезде за пределы региона.
На питерском кинофестивале "Послание к человеку" запрещен показ фильма "Клип" члена жюри фестиваля Майи Милош.
"Группа казаков" требует запретить в Петербурге спектакль "Лолита".
Депутат Митрофанов в Госдуме предлагает ложь в отношении политических партий расценивать как уголовное преступление (до 2 лет, если лгали группой).
В Госдуме принимают поправки в статью 275 УК (госизмена), под нее теперь попадает и просто помощь иностранцам, сыгравшая "против безопасности РФ".
Депутат Деньгин в Госдуме требует запретить мультик "Южный парк".
Полиция в Петербурге разгоняет на Марсовом поле играющих в снежки (играют без разрешения).
Помощник депутата петербургского ЗАКСа Милонова Артюх требует запретить пропаганду гомосексуализма на упаковке творога "Веселый молочник" (там радуга)…
Про митинги, пикеты, иностранных агентов в НКО, "закон Димы Яковлева", он же "закон Ирода", я уж молчу.
Я назвал этот файл "Хроники пикирующего идиотизма".
Хроники сводятся к тому, что все неразрешенное в новейшей России объявляется запрещенным, все запрещенное карается, и даже ошибка криминализуется.
У этого закатывания пашни в асфальт есть несколько особенностей.
Первая – новые границы "преступного" размыты, а потому допускают произвол. Что такое "оскорбление чувств верующих", если понятия "верующий" в юриспруденции нет? Тот, кто справку от батюшки принес? Нельзя оскорблять чувства лишь православных, или мормонов тоже? А что такое "пропаганда гомосексуализма среди несовершеннолетних"? Наличие в школьной библиотеке письма Пушкина Вигелю, где солнце нации без стыда предлагает своему приятелю использовать известных ему по Кишиневу "милых трех красавцев" – это как, пропаганда? И штрафовать – кого: библиотекаря, директора, книгоиздателя?
Вторая особенность – злобная жестокость в наказании, когда даже за легкий проступок штрафы предлагаются такие, чтобы вдарить под дых, что особенно видно по увеличению штрафов за правила ПДД. (Из последних идей запомнился штраф в 1000 рублей за невключенный поворотник. Меня самого бесят игруны в "шашечки" – но я понимаю, что карать будут не тех, кто играет, а кого поймали. Например, тех, у кого перегорела лампочка в указателе поворота).
Третья особенность – отсутствие во всем этом тотальном закручивании гаек хоть какого механизма уменьшения вреда в будущем. Ведь повышение штрафов за нарушение ПДД не приведет к строительству европейского класса автодорог (в лучшем случае – имеющиеся начнут освящать). Помните, как Дмитрий Медведев, сурово брови нахмурив, на фоне BMW X5, говорил, как нужно до 15 лет упаковывать в тюрьму тех, кто будучи пьяным за рулем, стал виновником аварии со смертельным исходом? А я печально думал, что пьяным за рулем из-за "нулевого промилле" теперь считается и тот, кто выпил корвалола. И, спрашивается, как виновник поможет деньгами семьям погибших, если он на 15 лет в тюрьме? А сам Медведев – заплатил уже штраф за тонированные стекла на BMW, в котором (нам показали!) он приехал на съемку?
То есть, если суммировать, ясно, что пикирующий идиотизм, подвергающий ковровым бомбардировкам всех, кто выбран жертвой – атеистов, гомосексуалистов, автовладельцев без спецномеров, курильщиков (о да! Ведь скоро с ними можно делать что угодно – убрать с улицы и выгнать с работы) – он ни к чему не приведет, кроме удовлетворения садизма гонителей. То есть приведет к росту ненависти (я помню "табачные бунты" в перестроечном Ленинграде, когда, оставшись без сигарет, толпа чуть не покрушила Невский – это было страшнее, чем август 1991-го), презрения к стране и ярости загнанной в угол крысы.
Ну почему так?! Почему тенденция не просто закрутить гайки (оставив котел на огне), но непременно прищемить пальцы? Ведь невыгодно, нелогично, и ударит однажды по тем, кто закручивает! Я многим неглупым людям задавал этот вопрос, и в ответ много чего услышал ("Да их там чем-то кормят – ну, как солдатам в армии дают бром!"), пока не наткнулся на одно объяснение.
В теории игр есть знаменитый парадокс, называемый "дилеммой заключенного". Суть в том, что люди не всегда принимают решения, которые им максимально выгодны. Представьте: следователь уговаривает двоих сидящих по разным камерам заключенных дать показания друг на друга, – обещая за сотрудничество со следствием дело закрыть. Однако каждый заключенный знает, что дело закроют, только если он подельника заложит, а подельник промолчит: на ушедшего "в отрицалку" тогда повесят всех собак и дадут максимальный срок. Если подельник тоже даст показания, то вместо условного срока дадут реальный (преступление сразу станет "групповым"), однако не максимальный (учтут сотрудничество со следствием). Но если оба промолчат, то срок получат небольшой: у следствия не хватит доказательств.
Спрашивается: что выгоднее? Казалось бы: молчать. Однако парадокс в том, что заключенные закладывают друг друга, основываясь на банальном переборе вариантов. Если другой меня закладывает, мне выгоднее тоже заложить: срок получу, но не максимальный. А если другой молчит, тоже выгоднее закладывать: в этом случае вообще есть шанс выйти на свободу.
И, кстати, в реальной жизни следователи пользуются "парадоксом заключенных" вовсю.
Но у этого парадокса есть границы. Он перестает работать, если заключенные получают возможность согласовать или хотя бы узнать о позиции друг друга. То есть когда начинает работать обратная связь, и решения принимают взаимовыгодные.
Вот эта обратная связь, как мне кажется, у нас и разорвалась: каждый сидит в своей камере и закладывает друг друга. В итоге Милонову всюду чудятся гей-клубы, которые он мечтает извести под корень, хотя продуктивнее ему было бы в гей-клуб пойти и поговорить с мальчуганами по душам: глядишь, расслабится, избавившись от гнетущего. А геи требуют разрешения лав-парадов, хотя разумнее было бы понять, что движет агрессией гомофобов и прочитать для начала да хоть Теодора Адорно. А священникам, неправославных за людей не считающим, разумнее было бы проводить в церкви дни открытых дверей (и царских врат): вот это место у нас называется солея, а вот вам книжка с картинками о том, как устроена и церковь, и литургия (а то у меня знакомый, увлекшись религией, с удивлением обнаружил, что образовательные курсы для взрослых в Москве есть лишь у евангелистов – и больше ни у кого). А чиновники, да, должны добираться на службу на велосипедах, трамваях и метро. А журналисты должны брать у чиновников интервью. А чиновники должны их давать…
Вот почему, товарищи дорогие, я так пессимистичен и печален по поводу нашего совместного будущего. Все, что считается обычным и разумным на Западе, от жвачки до "Лолиты", от личной свободы до автобанов, все равно, конечно, рано или поздно в Россию придет, – но придет поздно, а не рано, оставив после себя тысячи бессмысленных жертв. И правнуки Милонова, весьма вероятно, однажды вступят в счастливый однополый союз. Но тогда, когда не будет уже ни Милонова, ни меня.
И зная это, следователь потирает руки.
2013
49. Судьба и школа//
О том, как делить сладкие пряники образования, если их не хватает
(Опубликовано в "Огоньке" http://kommersant.ru/doc/2137265)
В Петербурге с 1 марта меняются условия записи в школу первоклассников. В итоге накал страстей такой, что впору ставить чайник: закипит!
Я ехал в Петербург в купе с двумя мамашами будущих первоклассников.
До глубокой ночи они обсуждали сумасшедшую тему: с этого года в Питере ребенка можно отдать в школу только по месту прописки!
То есть это крепостное право, да! – шушукались они. Вот ты живешь по эту сторону дороги, а английская спецшкола по другую сторону дороги, – и все. Ты в эту спецшколу ребенка не можешь записать. Потому что твоя прописка в другом микрорайоне. Настоящее рабство. И твой самый талантливый в мире ребенок – он как Тарас Шевченко. Который от помещика не может уйти! Хотя прописка вообще незаконна! Но у нас такая страна! Все законы писаны на туалетной бумаге!.. Да у наших депутатов ни совести, ни ума, ни детей!.. (По интонации я понимал, что они имеют в виду не только питерских депутатов, – хотя понимал также, что они понятия не имеют, имеют ли депутаты отношение к их истории).
Эти мамаши, познакомившиеся в поезде час назад, не просто шумно и возмущенно шептались – они на моих глазах образовывали партию войны, причем с двумя фронтами, исповедующими разные стратегии. Первая мамаша делала ставку на фиктивную временную прописку – ей уже сказали, что это возможно, у всех гастарбайтеров такая липовая фиктивная прописка, благодаря чему их дети будут ходить в хорошую школу. Ужас-ужас-ужас: представляете, ваша кровинушка приходит в школу, где с первого класса – английский, my name is Ivan, потому что у половины родителей прицел, конечно, на учебу в Англии, а за партами – сплошные my name is Ravshan, или как там? – Jamshoot! Нет, вы представляете?! Ладно, в школе под окном, – но уже и в английской гимназии, говорят, половина черных!
Я тихо вздохнул.
Я хорошо знал, каково это, честному русскому человеку: приехать в столицу старой, доброй Англии – и обнаружить там бесконечных Равшанов, Мохаммедов, Вишванатанов и Янеков. Ну, или диких северян из Ливерпуля, ливерпадлианцев (они так и называются: Liverpudlians – все эти люди, вместо "а" произносящие варварское "у", "ливерпудлианз"!). То есть мамашу, дай бог осуществиться ее планам, еще ждало открытие, что бывают космополитичные города… Тяжко, конечно. Но это я к слову…
Так вот, вторая мамаша исповедовала иное. Ее ребенок был записан в приготовительную детсадовскую группу при лицее. И она платила за дополнительные программы, за иностранный язык с пяти лет, – а на самом деле, конечно, за зачисление в лицей. В который до этого года можно было попасть лишь двумя путями. Первый – для дураков – был такой: в нужную ночь приходить к лицею, жечь костры, чтобы с утра, когда официально начнется запись, попробовать попасть в список (а скорее всего, не попасть: потому и дураки). А второй – как раз через детсад, директриса которого, не будь дура, не захочет терять доход, тем более, сами понимаете, мы… (тут вторая мамаша переходила на неразличимый шепот). В общем, идея второго фронта была объединяться с директрисой детсада и подкрепляться финансами, а не сработает – писать в газеты! В прокуратуру! Путину! В Европейский суд!
И тут я заснул, потому что ничто так не вгоняет в сон, как надежда найти управу на несправедливость посредством доброго царя.
Приехав в Питер, я убедился, что в главном мои попутчицы были правы. Система записи первоклашек в школу с 2013 года действительно изменилась. Если раньше единственным официальным путем была запись с 1 апреля в порядке живой очереди, по принципу "кто первым встал – того и тапочки", то теперь все начинается с 1 марта, но записывают только детей с регистрацией в микрорайоне, а всех прочих с 1 августа. Если, конечно, останутся места.
Об этих грандиозных переменах сообщала популярная фрондирующая газета "Мой район", и на всех интернет-форумах полыхали костры родительских амбиций.
Потому как старая система была хорошо освоена и сводилась к тому, что нужно иметь знакомых, деньги и точное знание, как, кому и сколько платить (через кассу детсада – или в качестве спонсорской помощи школе). А с новой был сплошной туман.
Меня даже успели на бегу спросить, какой вариант, старый или новый, мне кажется лучшим. И что было отвечать? Я сказал, что бесполезно обсуждать, какую доску прибивать к дырявой бочке, если у нее отсутствует дно (и этот вариант ответа мне вообще кажется единственным в любой современной российской дискуссии).
Проблема понятна: желающих попасть в школу, слывущую хорошей, всегда больше, чем в этой школе имеется парт. А русское решение этой проблемы состоит в поиске кривой козы, на которой проблему можно объехать. Спонсорство, взятки, блат – что угодно, но только не законопослушание, потому что в России закон всегда кривее самой кривой козы, а жизнь по закону может и вовсе скрутить в бараний рог.