Социалистическая духовная цивилизация неразрывно связана с верой в идеалы. Верой, разумеется, не слепой, а основанной на познании объективных тенденций общественного развития, реальных противоречий и проблем жизни, на осмыслении и сопоставлении всего опыта, всех достижений человечества. В свое время основоположники коммунистическою учения встали на путь борьбы против капитализма не только потому, что познали законы общественного развития, осознали историческую неизбежность смены капитализма социализмом, но и потому, что социализм в их глазах, их сознании предстал как воплощение передовых этических принципов, высоких моральных норм. В конечном счете, суть спора В.И. Ленина, других марксистов с либеральными народниками коренится не в том, быть или не быть идеалам, является либо не является социализм воплощением моральной чистоты, а прежде всего и исключительно в том, как возникают, как строятся, как осуществляются идеалы.
Идеалы должны быть близки к реальной жизни. Если они абстрактны и их реализация связана со слишком далекой перспективой, они "не работают". Если рабочий не чувствует, что он является уважаемым членом общества, если инженер не убежден в том, что его личная карьера зависит лишь от его способностей, его таланта, если молодой человек не видит возможностей для получения квартиры и для достойной жизни, если тот или иной гражданин не чувствует, что он может свободно высказывать свое мнение и что оно будет иметь эффект, если всего этого люди не чувствуют повседневно, изо дня в день, то ни к чему самая прекрасная картина будущего общества, самые прекрасные идеалы.
Вместе с тем для каждого человека, для социалистического общества в целом, решающим должен быть фактор: как, каким образом, какими средствами будет достигаться та или иная наша цель, как мы будем продвигаться к тому или иному нашему идеалу. С нашей точки зрения, нельзя говорить о высокой идейной убежденности человека, если он нравственно ущербен. Нравственность и идейность должны быть слиты воедино, должны быть органически присущи человеку социалистического общества. В социалистическом обществе все должно делаться чистыми руками. Важнейший среди нравственных принципов социалистического общества – уважение к женщине.
Пренебрегая женщиной, мужчина разрушает себя. Поэтому без возрождения рыцарства и благородства, которые сейчас встречаются все реже и реже, невозможно говорить о духовности общества, о духовной цивилизации. На Востоке есть поговорка: "Птица человечества не может лететь на одном крыле". Для того чтобы лететь на двух крыльях, человечество должно добиться, чтобы женщины имели действительно равные права с мужчинами, на всех социальных уровнях, чтобы мужчины поняли, наконец, высокое предназначение женщины быть источником красоты и нравственности, самой жизни человеческою рода.
Необходимым слагаемым духовной атмосферы социалистического общества является многообразие мнений, понимаемое как многообразие подходов, точек зрения, альтернатив в рамках основополагающих принципов социализма, демократии и свободы личности, как многообразие способностей и потребностей индивидуумов. История, наша собственная жизнь убеждают: когда насаждались униформизм, единообразие мыслей, наступали застой в науке, упадок в политической и духовной жизни.
Общество – многообразно, в нем живут неодинаковые люди, имеющие различные способности, различные интересы. В социалистическом обществе все должны иметь равные шансы, равные права. Как в таком случае достичь согласия? В ходе обсуждения, в ходе дискуссии. Дискуссии, спор, обсуждения – должны быть привычной нормой жизни социалистического общества. Ни один человек не обладает истиной в последней инстанции, никто не знает всех ответов. Кроме того, правильное сегодня, завтра может стать неверным. Истина рождается в сопоставлении мнений, в их постоянном соотнесении с изменяющейся действительностью. Конечно, чтобы дискуссии были плодотворными, в обществе необходимо утверждение терпимости. Демократия, демократизм – это не только способ управления экономикой, регулирования политической жизни, это также и определенный тип мышления, поведения людей в обществе. И основной их признак – терпимость. В Советском Союзе, к сожалению, терпимость не была развита. Нам были присущи поляризация мнений и позиций, а порой – ожесточение. Однако без терпимости, без уважения друг к другу, без сопоставления мнений невозможны ни плодотворное развитие науки, культуры, ни выработка и осуществление взвешенной политической линии.
Разумеется, многообразие мнений не исключает единства мысли и действий. Для науки обязательно стремление к истине, а истина – все-таки одна. Конечно, истинность тех или иных суждений, выводов, концепций доказывает практика, причем не сиюминутная, а социально-историческая. Именно поэтому на пути к истине, в стремлении к истине человек должен иметь право на свободу мнений, он должен иметь право высказывать самые различные мнения. Только из такого многообразия мнений и может возникнуть единство.
Важнейшим средством в деле укрепления нравственно-духовных основ общества является критика и самокритика. Где глохнут критика и самокритика, считали основоположники марксизма, там деформируется нравственность, создастся обстановка благодушия и безнаказанности, ведущая к застою в делах, перерождению работников. Социалистам, говорил Ленин, следует самокритично оценивать свои действия, свои удачи и поражения. Надо иметь мужество "вскрывать наши язвы, чтобы без лицемерия, без официальной фальши поставить им диагноз и правильно излечить их".
Одним из важнейших феноменов жизни любого общества, в том числе и социалистического, является религия. В советское время религия почти без оговорок характеризовалась как "опиум народа". Сейчас в России, правда, уже несоциалистической, мы перестали квалифицировать религию как "опиум народа", оцениваем ее как важнейшую составляющую культуры. Однако, как всегда, не можем избежать крайностей. Сегодня многие говорят о религии как по сути главном, решающем факторе возрождения духовности, нравственности нашего общества. Глава государства, премьер-министр, многие политические деятели внезапно стали религиозными людьми, участвуют в богослужениях; церковные иерархи, в свою очередь, участвуют в политических акциях, освещают светские учреждения, вплоть до милицейских участков.
История России свидетельствует, что союз Власти и Церкви никогда, в сущности, не приносил пользы Церкви и, тем более, религии. Поскольку дореволюционная власть в России, как правило, всегда была реакционной, постольку союз церкви с властью бросал тень на церковь как прислужницу реакционной власти и вызывал в народной среде, в среде интеллигенции особенно, чувство возмущения и протеста. В XIX веке это, в частности, нашло свое наиболее яркое выражение в письмах В.Г. Белинского Н.В. Гоголю: "Вы оскорбили, – писал Белинский Гоголю, – чувство истины, чувство человеческого достоинства". И потому "нельзя молчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность… Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и соре, – права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здоровым смыслом и справедливостью, и строгое по возможности их исполнение…"
Многие люди эти суждения сегодня отвергнут: Белинский – революционный демократ!
Но вот суждения Г.П. Федотова, уважающего религию и осуждающего большевиков-революционеров XX века. Большевики, считает Г.П. Федотов, по существу были правы, обвиняя духовенство в социальной реакционности. Действительно, "защита существующих форм жизни сделалась составной частью христианской проповеди… В странах монархических учат о божественном происхождении монархии, в республиканских – о библейских корнях народовластия. Почти всюду оправдывают социальное неравенство как порядок, установленный Богом, и проповедуют беднякам покорность судьбе".
Христианин, продолжает Г.П. Федотов, должен стремиться к такому общественному строю, где более всего воплощены справедливость и братские начала жизни, где легче всего борьба со злом и где личность поставлена в наиболее благоприятные условия для своего духовною развития. Критикуя догматы православной церкви, Г.П. Федотов противопоставляет им Евангелие, апеллирующее к братским началам жизни. евангелие, по его мнению, предостерегает от "спиритуалистического" понимания социальной этики. Во-первых, оно указывает, что сострадающая любовь должна быть направлена не только к душе человека, моего "ближнего", но и к его телу, даже прежде всего к его телу… Лишь по отношению к самому себе человек может и должен проявлять аскетическое отрешение… То же требование, обращенное к ближнему, например, требование поста от голодного, отличает жестокость и лицемерие. Противоречием это различие мер оценки кажется лишь с точки зрения аскезы. Но аскеза в христианстве подчинена любви, как основе духовной жизни. В мире любви эта разница мер – для себя и другого – так естественна, что даже не останавливает внимание. Во-вторых, евангелие указывает, что с идеалом братства несовместимо сосуществование резких социальных противоречий богатства и бедности, так как оно свидетельствует о небратском, черством отношении к ближнему.
Очевидно, как фактор самоутверждения, выражения собственной идентичности, как импульс к поиску смысла жизни, как устремленность к справедливости, солидарности и т. п., то есть как "принцип надежды", религия будет "жить", будет играть и личную, и социально объединяющую роль.
И все же, мы согласны с К. Марксом и В.И. Лениным: религия амбивалентна, она может быть конформистской и антиконформистской. Она может вести к смирению, аскетизму, пассивности, к признанию господствующих социальных условий, то есть быть выражением действительного убожества. Но она может быть и протестом против этого действительного убожества. Раннее христианство, Реформация определенно включали в себя борьбу за социальное освобождение. В наше время "теология освобождения" в Латинской Америке безоговорочно рассматривала социальную революцию в качестве задачи христиан. Мартин Лютер Кинг из любви к ближнему также встал на путь борьбы против расизма, других проявлений социальной несправедливости. Так что, бесспорно, религия может способствовать нравственному и духовному возрождению человека, может усилить потенциал протеста против социальной несправедливости. Но правда и то, что в трудные, неустойчивые, переходные, "смутные" времена религиозный "момент" может усиливаться, сопровождаясь ростом псевдорелигиозности, лицемерного, ханжеского обращения к религии, расширением "пространства иррационального" (вера в мессию, спасителя, во всякого рода "оккультные науки", мифы и т. д. – убедительное тому свидетельство). Во всяком случае, в нашей стране сегодня все это – налицо.
Мы отнюдь не против тех, кто на небе, в религии черпает силу и воображение для справедливого переустройства земли, для самосовершенствования. Ф.М. Достоевский считал, что без веры в бога нет морали, без веры в бога – "все позволено". Разумеется, если кто– то не может праведно жить без такого морального "запрета", как бог, то бог должен быть.
Но такой человек все-таки несвободен. Его поступки предопределены. Свободно, нравственно действует только тот, кто действует, руководствуясь своими внутренними побуждениями. Важно, чтобы в каждом из нас был внутренний нравственный императив, "внутренний закон" (как говорил И. Кант), в соответствии с которым мы действуем добровольно, свободно, нравственно. Таким императивом должны быть совесть, справедливость, устремленность к добру, ответственность за все и за всех. Эти чувства, конечно, изначально не присущи человеку: они формируются в процессе воспитания и самовоспитания.
В любом случае в социалистическом обществе религиозность должна быть личным делом человека. Государство должно быть светским, уважать все религиозные верования, но в то же время оно должно уважать и свободомыслие. Государство, общество должны уважать и ценить хорошего труженика, порядочного человека, гражданина, независимо от его религиозных либо атеистических убеждений.
И, конечно же, духовность социалистическою общества в огромной степени определяется личным нравственным поведением каждого его гражданина. В советское время мы очень много говорили о воспитании трудовой морали, но, в сущности, недооценивали такие нравственные качества человека, как свобода, свободолюбие, свободомыслие, чувство человеческого достоинства, чести и т. п.
Вообще мы слишком много говорили о воспитании человека, но мало о самовоспитании. А ведь нравственная сила покоится, прежде всего, в самом человеке, в осознании им себя (разумеется, и других людей) как личности. Мы много говорили о том, что социализм, общественная собственность обуславливают общность важнейших, основных интересов всех членов общества, утверждают коллективизм. Но все дело в том, что в результате деформаций, отступления от ценностей социализма в нашем обществе возникли явления псевдоколлективизма, отчуждения личности. Людей побуждали (а многие сами охотно к этому приспосабливались) быть "винтиками", послушными исполнителями воли начальства. Между тем подлинный коллектив – это объединение личностей. (Конечно, и личность только в коллективе может по-настоящему раскрыть свой духовный потенциал, развить свои способности и таланты). Социалистическому обществу нужны личности. Личности нравственные, свободолюбивые, обладающие чувством собственного достоинства, совести и чести. И, разумеется, мужественные, способные идти "на рожон" ради защиты своей чести, чувства собственного достоинства. А ведь это нелегко; терять, зачастую приходится многое: положение в обществе, материальное благополучие, душевную уравновешенность.
И еще одно важнейшее моральное качество, без которого человек не может быть личностью. Ответственность. Сегодня мы особенно ощущаем, что нам не хватает ответственности. Мы освободились от многих запретов внешних, но не сформировали необходимых запретов внутренних, то есть того, что и называется ответственностью. Мы утратили требовательность к себе и очень часто забываем, что означают слова "совесть", "стыд" и т. п. Мы безответственно судим о прошлом, оцениваем настоящее, рассуждаем о будущем. Мы легко меняем взгляды: сегодня охаиваем то, чему вчера поклонялись. Мы люди крайностей: то мы – революционеры, то – реформисты, то мы – догматики, то – критики, то попустительствуем пьянству, то боремся с ним административными методами, то мы – противники рынка, то – безудержные его приверженцы и т. д. и т. п. Ответственность – вот что освободит нас от крайностей, приведет на путь истины, на путь реальной действительности. Ответственность за слово, за конкретное дело.
Более того: сегодня человек должен в своих самых конкретных делах подниматься на самую большую нравственную высоту, он должен понимать, что каждый его поступок касается не только его личности, но, может быть, – судьбы всего человечества. Поэтому ему должна быть присуща ответственность за страну, ответственность за все, происходящее в мире. Чувство "онтологической вины" перед миром, как говорили русские философы, "метафизической вины" перед человечеством, как сказал выдающийся немецкий философ К. Ясперс. Это чувство, подчеркивает Ясперс, обусловлено тем, что "в наши дни существует реальное единство человечества, которое заключается в том, что нигде не может произойти ничего существенного без того, чтобы это не затронуло всех… Теперь речь идет не о чем-то взаимосвязанном по своему внутреннему значению, а фактически разделенном, но о целостности, внутри которой происходит постоянное общение" (К. Ясперс. Смысл и назначение истории).
Между тем в современном российском обществе растут равнодушие, разобщенность, наблюдаются спад жизнерадостности, безнадежность и т. п. Налицо также нежелание и неспособность к диалогу между поколениями, общественными организациями, политическими партиями. Растущее насилие, война, беженцы, обездоленность стариков и детей воспринимаются как что-то обычное, как не имеющее отношения к нам.
Почему? Мы всегда гордились русской, российской соборностью, но где она сейчас? Не подавляет ли человеческую солидарность принуждение к конкуренции, к борьбе за "выживание"? Конечно, так это и есть.
И все же "есть что-то непонятное и чудовищное в чувствительности людей к ничтожнейшим делам и в совершенной бесчувственности к делам величайшим. Точно заколдованные какой-то всемогущей силой, погружены они в сверхъестественный сон" (Паскаль). Люди должны преодолеть эту "заколдованность", должны повернуться лицом к важным человеческим проблемам. Они должны понять, что мало быть порядочными, нравственными лишь в личном плане. В современных условиях позиция: я – благороден, я – честен, я не совершаю преступлений, все остальное меня не касается, я не виноват в том, что многие люди бедны, больны, несчастны – такая позиция все-таки недостаточно нравственна, моральна. Мы должны чувствовать ответственность за все. Я лично не несу политическую вину за застой в нашей экономике, за бездуховность в нашем обществе. Я лично не несу политическую вину за гонку вооружений, за нависшую над человечеством опасность экологической катастрофы, за неоколониалистскую эксплуатацию многих стран, за национальные и военные конфликты. Но я должен испытывать чувство моральной вины, моральной ответственности за все, что было, есть и будет с моей страной, с нашим миром, с человечеством. Без чувства моральной вины, без боли за дела человечества мы не выживем, без них человечество не пойдет вперед.
Одним словом, как отмечал известный советский ученый С.Л. Рубинштейн, "человек есть в максимальной мере личность, когда в нем минимум нейтральности, безразличия, равнодушия и максимум "партийности" по отношению ко всему общественно значимому.
Поэтому для человека как личности такое фундаментальное значение имеет сознание не только как знание, но и как отношение". Без способности занять четкую общественную позицию, без чувства ответственности за все происходящее в мире, без нравственно сознательной деятельности на благо людей нет подлинной личности, нет человека социалистического общества. Именно способность действовать, сами действия, поступки людей определяют духовность общества, характеризуют собственный духовный мир человек. Именно поэтому В.И. Ленин подчеркивал, что о реальных помыслах и чувствах реальных личностей можно и нужно судить только по их деятельности, по их общественным действиям, то есть по социальным фактам.
Великий знаток человека, его личности, его души Лев Толстой удивительно точно и ярко определил, что такое хороший или плохой человек. Самый лучший – тот, кто живет преимущественно своими мыслями и чужими чувствами и болями. Самый худший тип человека – тот, который живет чужими мыслями и своими эгоистическими чувствами. Из различных сочетаний этих качеств и складываются, по Л. Толстому, все различия между людьми.