Сталин на протяжении всей своей жизни всегда с уважением писал о говорил о русском народе, о русском рабочем классе. После Октябрьской революции, не раз отмечал он, "весь мир признает теперь, что центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию… Революционные рабочие всех стран единодушно рукоплещут советскому рабочему классу, и прежде всего русскому рабочему классу, авангарду советских рабочих, как признанному своему вождю".
Он решительно отверг нигилистическое отношение к русской истории, к русской национальной культуре, характерное, в частности, для Троцкого и других его приверженцев.
В 1930 г. Сталин написал острое письмо Д. Бедному; в нем он потребовал прекратить представлять Россию в качестве "сосуда мерзости и запустения", доказывать, что "лень" и стремление "сидеть на печке" является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит и – русских рабочих, которые "проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими". Сталин призвал советских писателей осмыслить величайшую в истории революцию и подняться на высоту задачи певцов передового пролетариата.
Вместе с тем Сталин твердо выступал против любых проявлений национализма и шовинизма. "Пока дружба существует, народы нашей страны будут свободны и непобедимы. Никто не страшен нам, ни внутренние, ни внешние враги, пока эта дружба живет и здравствует".
Советская сверхдержава
Под руководством Сталина спаянные великой дружбой советские люди разгромили фашизм и в кратчайший срок восстановили разрушенное народное хозяйство.
И пошли вперед, наращивая экономический и культурный потенциал. Сталин снова раскрыл советским людям четкую перспективу. "Нам нужно поднять уровень нашей промышленности втрое по сравнению с довоенным. Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна, до 60 миллионов тонн стали, до 500 миллионов тонн угля, до 60 миллионов тонн нефти. Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей. На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше. Но это дело можно сделать, и мы должны его сделать.
Сталин подчеркивал, что особое внимание теперь должно быть обращено на расширение производства предметов широкого потребления, на поднятие жизненного уровня трудящихся путем последовательного снижения цен на все товары и на широкое строительство всякого рода научно-исследовательских институтов, могущих дать нам возможность развернуть свои силы.
Сталин выразил уверенность, что наши ученые сумеют не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны.
Советским людям пришлось в те годы принять также и жесткий, наглый вызов империалистических кругов, развязавших против нашей страны "холодную войну".
Сталин после войны с фашизмом был готов и рассчитывал на возможность длительного сотрудничества с Англией и США. Многие верили в те годы, что союз антифашистских стран будет продолжаться, будет укрепляться, независимо от того, являются ли они социалистическими или капиталистическими.
Этим надеждам не суждено было сбыться. На Западе были сильны стремления разрушить союз. Именно Трумэн и Черчилль (а отнюдь не Сталин, как утверждают некоторые продажные российские политики и журналисты) вступили на "тропу войны", во всяком случае, начали холодную войну, которая вызвала острую тревогу Сталина, поскольку США обладали монополией на атомное оружие, а СССР находился в состоянии крайней экономической разрухи после войны с фашизмом, за которую он заплатил миллионами жизней советских людей и значительной частью полностью разрушенный территории.
К тому же, во многих странах Европы в это время произошло обострение классовой борьбы. Активизировались реакционные антикоммунистические силы, резко выступая против демократических социальных реформ, против участия коммунистических партий в руководстве обществом. Капиталистические страны встали на позицию "политики отбрасывания коммунизма", гонки вооружений, экономического давления на СССР.
Отвечая Черчиллю, изложившему в Фултоне (США) стратегию Запада в отношении СССР, Сталин твердо, достойно, с чувством гордости за советский народ-победитель, заявил: Черчилль и его единомышленники предъявили народам, прежде всего СССР, "нечто вроде ультиматума": признайте наше руководство и превосходство, и тогда все пойдет хорошо, в противоположном случае война неизбежна. "Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством черчиллей".
СССР принял меры по укреплению своей обороноспособности. Советские люди создали собственное атомное и водородное оружие, лишив империалистические США монополии на его обладание. При Сталине наш народ ощущал свою силу, верил в свое будущее, ставил перед собой великие цели и шел к ним победной поступью. Советский народ, подчеркнем еще раз, в те годы дышал воздухом истории, он творил историю.
Бесспорно, уже в те первые послевоенные годы были заложены глубинные предпосылки того, что во второй половине XX века был сохранен мир, предотвращено военное столкновение великих держав. Бесспорно также, что именно в те годы был создан фундамент превращения нашей страны в великую сверхдержаву, обеспечившую полную безопасность свою и своих союзников, противостоящую империализму, гарантирующую сохранение мира во всем мире.
Разумеется, в великой битве за новое общество были не одни победы. Были промахи и ошибки. Были искажения гуманистических идеалов социализма, нарушения законности. Большая доля вины за это, безусловно, лежит и на И.В. Сталине. (Разумеется, противники Сталина никогда не выбирали какие-то "этически приемлемые" средства борьбы с ним. На него постоянно клеветали, не раз планировали физически устранить его. После его смерти на него обрушились потоки дикой хулы; в чем только его не обвиняли и продолжают обвинять.
И за всей этой клеветой на Сталина скрывалась и скрывается одна простая очевидная цель – оболгать, дискредитировать социализм, советский государственный строй).
С моей точки зрения, корни деформации гуманистических идеалов социализма следует искать, прежде всего, в объективных факторах. Условия созидания нового общества в нашей стране были чрезвычайно сложны. Недостаточный уровень экономического развития, распыленность мелкого производства, низкий уровень культуры масс, особенно политической культуры, гражданская война, интервенция. В сознании масс, многих большевиков социализм представлялся как полное, абсолютное отрицание прошлого. Многие были склонны к чрезмерному максимализму в отношении широты и быстроты темпов осуществления принципов социализма.
Многие воспринимали социализм как тотальное огосударствление всего и вся. Больше государственных форм, больше социализма. Государственная собственность объявляется господствующий и единственно прогрессивной, все виды кооперации, за исключением колхозов, дискредитируются, а колхозы, в сущности, превращаются в государственные органы.
Сталин во многом разделяет эти настроения, эти иллюзии. Более того, оправдывает их; по его мнению, государство должно укрепляться, подчиняя себе все сферы общественной жизни. Естественно, это отодвигало на второй план вопрос о развитии самоуправления, демократии, о правах и свободах граждан.
Да, Сталин возглавлял партию большевиков в труднейшее время. Классовая борьба продолжается, идет борьба идей и в самой партии. Заслуги Сталина в борьбе со всякого рода раскольниками и фракционерами за единство и сплоченность большевистской партии бесспорны. Однако Сталин, победив Троцкого преимущественно политическими методами, постепенно политические средства борьбы подменил административным принуждением. Конечно, классовая борьба продолжается, но Сталин утверждает, что она обостряется и будет продолжаться вплоть до полной победы коммунизма. Ссылаясь на тезис об обострении классовой борьбы, Сталин и его окружение прибегли к широким массовым репрессиям.
Большая вина и беда Сталина заключается также в том, что он по сути деформировал политическую роль большевистской партии. Партия все более и более брала на себя административные и хозяйственные функции. Это, с одной стороны, все более и более укрепляло ее власть, но, с другой, – и ослабляло, она теряла черты политического, духовно-нравственного движения и, тем самым, отчуждалась, отрывалась от масс.
При Сталине в партии утвердилась жесткая военноиерархическая структура; как он сам говорил, от 3 до 4 тысяч высших руководителей составляют как бы генералитет партии; 30–40 тысяч средних руководителей – партийное офицерство, 100–150 тысяч низших руководителей – партийное унтер-офицерство.
Подобная структура, естественно, способствовала культу личности, культу маленьких и больших "начальников" и "вождей".
При Сталине нарушались демократические нормы партийной жизни. Съезды партии перестали созываться, в период между 1939 и 1952 годами не было ни одного съезда партии. А ведь съезд в соответствии с уставом считался высшим органом партии.
В этих условиях многие члены партии перестали быть подлинными политическими работниками, утрачивали инициативу, связь с массами, становились чиновниками, карьеристами. (Это впоследствии и стало одной из причин поражения КПСС.)
Конечно, повторяем, этому способствовали объективные обстоятельства.
Скудность ресурсов, разруха и голод, вызванные империалистической и гражданской войнами, агрессией иностранных государств – интервентов, наличие огромных мелкобуржуазных, крестьянских масс, деморализация и низкая политическая культура широких слоев трудящихся, сопротивление разбитых буржуазных классов, капиталистическое окружение, война с фашизмом, суровые трудности восстановления разрушенного фашистским нашествием народного хозяйства, "холодная война" и т. д. и т. п. – все это обуславливало усиление цен– тралистских тенденций, возникновение бюрократизма и в советском партийно-государственном аппарате. Однако этому можно и должно было противостоять.
Глава VI
После Сталина. Государственная измена
Хрущевская неразбериха Конечно, новая реальность, возникшая в 60-е годы, требовала перемен, требовала большей демократизации, децентрализации, учета многообразных общественных и личных интересов и инициатив граждан. Если при Сталине административно-командные методы все-таки работали, ибо экономика в то время развивалась в основном экстенсивно, экономические связи были сравнительно простыми (нарком мог все знать до мелочей, и, следовательно, из центра вполне можно было руководить всей народнохозяйственной деятельностью), то в новых условиях, связанных с переходом на интенсивный путь развития, государственное регулирование экономики из одного центра стало тормозом, и прежде всего тормозом научно-технического прогресса, технических инноваций, не терпящих жестокой государственной регламентации.
Однако послесталинское руководство не желало отказаться от концентрации власти в руках высшего партийного и государственного аппарата. А это в новых условиях вело к медленному, но неуклонному нарастанию отчуждения власти от народа, народа – от власти.
Преемники Сталина понимали, что в послевоенное время одной из самых острых и актуальных проблем оставалась проблема повышения жизненного уровня советского народа. Советские люди жертвовали многим ради восстановления страны, но они не могли и не должны были жить, постоянно "затягивая пояса". Понимая это, Н.С. Хрущев, ГМ. Маленков, другие руководители предприняли крупные меры по подъему сельского хозяйства. Были вдвое уменьшены налоги на индивидуальные участки колхозников, списаны их прежние долги. Были повышены закупочные цены на мясо, молоко, шерсть, картофель, овощи. В 1955 году значительно возросли государственные капитальные вложения в сельское хозяйство, был сокращен объем государственных закупок и вновь повышены закупочные цены: по зерновым – в 7 раз, по подсолнечнику и мясу – в 6 раз, по шерсти и картофелю – в 3 раза. Колхозы стали получать только обязательные задания по заготовкам вместо прежней, жесткой регламентации их деятельности. Им самим было предоставлено право решать, как использовать собственные ресурсы, как организовать производство. В колхозах была введена денежная оплата труда. Были ликвидированы машинно-тракторные станции (МТС), их техника была продана колхозам. На укрепление колхозов было направлено 20 тысяч партийных работников среднего звена (в 30-е годы во время коллективизации в деревню было направлено 30 тысяч рабочих – активистов).
При Хрущеве были приняты также крупные меры по стимулированию других отраслей социальной направленности, прежде всего – жилищного строительства. С 1956 г. по 1963 г. в СССР было построено больше жилья, чем за предшествующие 40 лет.
Вместе с тем для "эпохи" Хрущева характерен нескончаемый поток административных перестроек. В 1957 году были упразднены все общесоюзные и союзно-республиканские министерства (за исключением министерств электростанций, оборонной, авиационной, судостроительной, радиотехнической и химической промышленности). Управление промышленностью и строительством было организовано по территориальному принципу в рамках крупных административных районов. Госплан же должен был теперь заниматься общим руководством и планированием, а также координацией народного хозяйства во всесоюзном масштабе. Создавая местные органы управления (совнархозы), руководство страны, Хрущев надеялись добиться более рационального использования сырьевых ресурсов, устранить отраслевую изолированность и ведомственные барьеры.
В действительности подобная перестройка управления народным хозяйством усилила местнические тенденции, привела к затормаживанию начавшейся научно-технической революции.
В сфере сельского хозяйства Хрущев предпринял гигантское освоение целинных земель. Первые годы они давали относительно хороший урожай зерна, но спустя 3–5 лет целинные земли начали истощаться.
Хрущев зачастую мешал позитивным переменам в сельском хозяйстве, весьма грубо вмешиваясь в колхозную жизнь. В частности, насильственно насаждал кукурузу и новую систему севооборота (без паров). В конечном счете постоянное и назойливое вмешательство Хрущева в сельское хозяйство, в дела колхозников привело к срыву многих планов развития сельскохозяйственного производства. При Хрущеве СССР впервые стал закупать зерно за рубежом.
Хрущев осуществил также и организационную перестройку КПСС. Вся партия сверху донизу меняла территориальную структуру на производственную. Ее аппарат был разделен на две параллельные структуры – для промышленности и сельского хозяйства, которые объединялись только на уровне ЦК КПСС. По тому же принципу были разделены и исполнительные советские органы власти.
На XX съезде КПСС Хрущев предпринял острую и во многом сфальсифицированную критику Сталина.
Противники социализма и коммунизма развернули кампанию дикой клеветы и на Сталина, и на социализм, на советский государственный строй. Разумеется, эта кампания способствовала дискредитации, расшатыванию социалистических основ нашей жизни.
В 1959 году на XXI съезде КПСС Хрущев выдвинул лозунг: догнать и перегнать США по промышленному и сельскохозяйственному производству на душу населения к 1970 году! В октябре-ноябре 1961 года на XXII съезде КПСС он амбициозно заявил, что к 1980 году в СССР будет создана материально-техническая база коммунизма. Эта поспешность, необдуманность провозглашаемых лозунгов и принимаемых решений подрывали авторитет самого Хрущева, ставили в трудное положение руководство КПСС, всех коммунистов.
Брежнев: начал за здравие…
Пришедшие в 1964 году к руководству партией и страной Л.И. Брежнев и А.Н. Косыгин сосредоточили свое внимание прежде всего на совершенствовании управления народным хозяйством.
В целях расширения хозяйственной самостоятельности предприятий было принято решение (Пленумы ЦК КПСС в октябре 1964 и в сентябре 1965 гг.) сократить число показателей, утверждаемых "сверху".
Сверху "спускались" лишь следующие показатели: объем реализованной продукции (вместо валовой); основная номенклатура; фонд заработной платы; сумма прибыли и рентабельность; платежи в бюджет и ассигнования из бюджета.
Наряду с этим оставались также задания по объему централизованных капитальных вложений и вводу в
действие производственных мощностей (основных фондов), внедрению новой техники, показателям материально-технического снабжения.
Предприятиям было предоставлено право самим планировать производительность труда, численность работников и среднюю заработную плату; они могли сами устанавливать наиболее рациональную с их точки зрения структуру управления, использовать часть прибыли на материальное поощрение работников, социально-культурные мероприятия, развитие производства и т. п.
Эти меры или, как их стали называть, "реформы" Косыгина предполагали также пересмотр цен. Цены должны отражать затраты труда, обеспечивать рентабельность предприятия, быть фактором технического прогресса, улучшения качества продукции. Получаемая предприятием прибыль должна была стать показателем эффективного использования производственных фондов.
Совнархозы, созданные при Хрущеве, были ликвидированы. Вновь были созданы министерства, но это были уже не прежние министерства; административные функции они должны были сочетать с методами экономического стимулирования и хозрасчета.
В 70-е – 80-е гг. заметно выросло и материальное благосостояние советских людей. Средняя заработная плата рабочих в 1982 году составляла 177,3 рубля (во времена Н.С. Хрущева она составляла 100 рублей). Доходы колхозников выросли почти втрое. 9 из 10 семей уже имели телевизор, 7 из 10 – стиральные машины, 9 из 10 – холодильник (при Хрущеве 1 холодильник приходился на 10 семей). Парк личных автомобилей составил в конце 70-х годов 12 миллионов; 1 автомобиль на 7 семей. Общий размер вкладов советских граждан составлял свыше 200 миллиардов рублей, почти 1000 рублей на 1 человека.
Росли образовательный и культурный уровень советских людей. В семидесятые годы на каждую тысячу человек приходилось примерно 650 человек с высшим и средним образованием, причем в десяти советских республиках этот показатель был выше общесоюзного.
При всех национальных особенностях, бытовых различиях, а также различиях исторического пути и национальных традиций в духовном облике и поведении граждан СССР все большее место занимали общие черты советского человека.
В 80-е годы XX века СССР стал одной из самых мощных в экономическом и интеллектуальном плане держав. Его общественный продукт составлял в те годы более 720 млрд. рублей (в 14 раз больше, чем в середине 30-х годов). Национальное богатство СССР (не считая земли и леса) оценивалось в те годы в один триллион пятьсот миллиардов рублей, что означает увеличение в сравнении с дореволюционным периодом в 20 раз. Доля СССР в общем объеме мировой промышленной продукции в 80-е годы составляла 20 % (царская Россия в 1913 г. производила 4 % от объема мировой промышленной продукции).
В 80-е годы Советский Союз достиг стратегического равновесия с США.