Моряки экспедиции должны были "записывать же состояние народов, то есть, как которой зовут; с каким оной сходствует; какое платье и обряд около себя имеют; как домовно живут; какую пищу употребляют; какие промыслы имеют; какое богослужение отправляют; есть ли хлебородие и хлебопашество, и сколько велико; какой скот и дворовые птицы, кроме дичи; также их обхождение; стараясь, сколько возможно допустить и чем возможно же будет, снимать рисунки.
Если же случай допустит быть на островах, леса имеющих, то примечать, какого те леса роду; и буде найдут супротив российских отличные, то пробовать из доброты; и несколько на пробу также и семян их брать. Если же найдутся какие металлы, то по нескольку из них брать же и с журналами присылать в Коллегию" [2, с. 295].
На Камчатке Креницыну предлагалось взять себе в проводники казака Савина Пономарева, лучше всего "плыть от о. Медного прямо к о. Умнаку, курсами, тому Пономареву и прочим его товарищам знаемыми; и стараться всячески ускорить приход свой к островам Умнаку или Уналашка". Креницын должен был собрать сведения "о всех тех 16 островах, о которых те жители Пономареву сказывали; что лежат они от Умнака и Уналакши к осту или к норд–осту и распространяются далече, как то в репорте того казака в Большерецкую канцелярию и на карте, сочиненной тотемским купцом Петром Шишкиным, объявлено".
У алеутов о. Умнак Креницын должен был "особливо доведываться" об островах "Алахшаке многолюдном", Кадьяке и "Тыгачь–таны или Шугачь–таны", т. е. об островах и землях, лежащих на восток от Умнака. Речь шла уже о неизвестном тогда побережье полуострова Аляска и об островах к югу от него.
В случае зимовки Креницыну было рекомендовано зимовать у того острова, который "лесной, жилой и многолюдной, ловли морских зверей и земляных имеющей" - Алахшаке, т. е. ему рекомендовали разыскивать Большую Землю–Аляску [2, с. 296–297].
Креницыну выдали экстракты из журналов и копии карт экспедиции Беринга и Чирикова в 1741–1742 гг., а также копии карт морей Арктических и карты Петра Шишкина, участника плавания Глотова.
Адмиралтейств–коллегия выдала Креницыну в запечатанном конверте "Секретное прибавление к инструкции", с которым он должен был ознакомиться только "на Камчатке, как будет садиться на суда к отправлению в поход". В этом "Секретном прибавлении" сообщалось об предстоящем отправлении экспедиции "для поиску северо–западного прохода от Шпицбергена в Тихий океан к Камчатке", назывались командиры трех судов. Креницыну сообщали порядок опознания этих судов, условные сигналы, в том числе пушечными и ружейными выстрелами по особому порядку, и пароли.
Особо любопытны пароли встречи: "А ежели у него, а паче у штурманов, рассаженных на другие промышленные суда, пушек и ружей не будет, а вид судов, или судна, будет ему казаться многосхожим с рисунком, тогда, подошед к ним сколько можно будет ближе, учинить всеми людьми всевозможной крик, вскрича три раза "Агай!" на подобие "Ура!".
А когда на то с тех судов в ответе троекратно вскричат "Агай!", тогда, вторично вскрича "Боже помоги, боже помоги, боже помоги!", ждать от судов ответа троекратно "Да поможет и нам!".
А когда на оба вопроса ответствовано будет исправно, тогда вскричать в последний раз "Остров Умнак!" трижды и ждать от них в ответ восклицанием трижды ж "Остров Оннекотан!""
Так же должны были сигнализировать моряки с кораблей экспедиции Чичагова в случае встречи и приближения к судам Креницына. "Что ежели с обеих сторон сделано будет по сему, а особенно голосной крик на русском языку чисто и исправно, тогда заподлинно верить можно, что те суда наши, и соединиться с ними для вышеизображенных нужд можно" [2, с. 300–301].
Состав экспедиции был сформирован Адмиралтейств–коллегией 16 июня 1764 г. В этот день все ее участники были произведены в следующие чины: Креницын стал капитаном 2-го ранга, а Левашов - капитан–лейтенантом. Из штурманов в экспедицию включили Афанасия Дудина–большего, Афанасия Дудина–меньшего, Якова Шебанова, Михаила Крашенинникова; из подштурманов - Сергея Чиненого, Александра Степанова, Ивана Срулева; а также штурманских учеников - Конона Ларионова, Петра Страхова; матросов Родиона Абрамовского, Кирилла Лошкарева, Евдокима Иванова, Егора Маторного, капрала Ивана Шипицына. Экспедиции были выданы 12 морских квадрантов - инструментов для измерения высоты солнца.
Из Петербурга Креницын с командой из 16 человек выехал 1 июля 1764 г. На 42 подводах экспедиция прошла в Тверь, а оттуда 18 июля поплыла на барже по Волге до Казани. Далее из Казани сухим путем экспедиция последовала через Кунгур, Екатеринбург, Тюмень и прибыла в Тобольск 17 сентября 1764 г.
В Тобольске сибирский губернатор Д. И. Чичерин вскрыл доставленный Креницыным пакет с инструкциями экспедиции, и только тогда последнему стало известно истинное назначение его прибытия в Сибирь. Он мужественно и просто принял к выполнению сложную и ответственную поставленную перед ним исследовательскую задачу.
Губернатор Чичерин принял решение изменить характер работы экспедиции и отказаться от работы ее участников на промысловых судах. Он распорядился построить для экспедиции в Охотске два судна и передать их под команду Креницына. В Тобольске к экспедиции были прикомандированы 10 штурманских учеников из местной навигационной школы и команда из "нижних чинов". Экспедицию снабдили необходимыми материалами и припасами.
Губернатор Чичерин составил особую инструкцию для экспедиции, в которой поместил различные советы и указания властям Якутска, Охотска и Камчатки в части содействия и обеспечения экспедиции. Для самого Креницына в ней было указано: "За главнейшее основание порученной вам экспедиции поставляю несколько уже известных, сысканных купцами Алеутских островов, основательное описание и положение оных на карту сделать, а особливо большого и многолюдного острова Кадьяк;
приложив всевозможное старание, обходя его вокруг, писать весьма нужно, остров то или матерая земля, ибо на показания бывших на том острову наших людей утвердиться не можно" [7, с. 114].
Далее в рассказе об экспедиции все цитаты взяты из "Экстракта из журналов морской секретной экспедиции под командою флота капитана Креницына и капитан–лейтенанта (что ныне капитан) Левашова разных годов в бытности их в той экспедиции, с 1764 по 1771 годы", помещенные в 2, с. 435–458.
Перезимовав в Тобольске, 5 марта 1765 г. экспедиция тронулась в дальнейший путь в Иркутск. Проездом через Томск Креницын "взял себе в команду троих школьников, знающих начальные основания математики". В Иркутск Креницын прибыл 4 апреля. Там он также включил в состав экспедиции трех учеников местной навигацкой школы. Из Иркутска Креницын проехал в Качуг в верховьях Лены и организовал оттуда сплав экспедиции в Якутск.
15 мая экспедиция на пяти плошкоутах поплыла вниз по реке к Якутску, "переменяя для сплаву работных людей в погостах и деревнях". В пути зарисовывали "каменистые берега, кои по тамошнему называются щоки".
В Якутск экспедиция прибыла 5 июня 1765 г. Там Креницын взял в состав экспедиции 20 казаков местной команды. Все приспособления, материалы и припасы, необходимые в дальнейшем для проведения экспедиции, уложили в сумы и ящики, весом каждый 2, 5 пуда (40 кг), и "везены были верхом на лошадях. На каждой - клади по пяти пуд. Дорога от Якуцка к Охоцку весьма была трудна за болотами, грязьми, чрез реки по бродам, лесом–валежником и высокими горами". Последняя партия с Креницыным во главе прибыла в Охотск в октябре 1765 г.
В Охотске строившиеся для экспедиции два судна еще не были готовы. Местные судостроители сумели только положить кили и установить несколько шпангоутов. Затем строительство судов прекратили из‑за недостатка лесных материалов. Креницыну пришлось вмешаться и взять дело строительства судов в свои руки. Суда были спущены на воду 25 августа следующего, 1766 г.
Для экспедиции построили бригантину "Св. Екатерина" длиною по килю 60 футов, шириною 12 футов (18 и 3,6 м соответственно), ею командовал сам Креницын. Это был небольшой бриг, легкое двухмачтовое судно с прямыми и косыми (на гротмачте) парусами.
Вторым вновь построенным судном был гукор "Св. Павел" длиною по килю 55 футов, шириною 18 футов (16,5 и 5,4 м), им командовал Левашов. Гукор являлся промысловым двухмачтовым судном с широким носом и круглой кормой. Кроме того, для участия в экспедиции отремонтировали два старых судна, находившиеся в Охотском порту: галиот "Св. Павел", торговое двухмачтовое судно, командир штурман Дудин–меньший, и бот "Св. Гавриил", небольшое гребно–парусное судно, командир Дудин–больший.
Команда бригантины состояла из 72 человек, в том числе 2 штурмана, один подштурман, 3 штурманскихученика, подлекарь, канцелярист, "сын боярский один" (служилый из обедневшего боярского рода), 2 боцмана, кузнец, токарь, 46 казаков, зачисленных как матросы, 3 промышленника и др. На гукоре в команду включили 52 человека, в том числе 37 казаков в качестве матросов, 2 промышленника; команда галиота состояла из 43 человек, из них 32 казака в качестве матросов и двое промышленников; на боте команда составилась из 21 человека, среди них 19 казаков в качестве матросов.
На все суда был погружен годичный запас провианта, пушки, ружья, порох и промысловое снаряжение. Но выйти из Охотска на Камчатку судам удалось только довольно поздно - 10 октября 1766 г., а это время характерно для Охотского моря частыми сильными штормами.
На третий день плавания пасмурная погода и сильный шторм разлучили суда, которые продолжили плавание самостоятельно. Моряки бригантины "Св. Екатерина" впервые увидели западное побережье Камчатки 17 октября, но подойти к нему сразу не удалось. В корпусе бригантины открылась сильная течь. Морякам проходилось постоянно отливать воду ведрами. Следуя вдоль берега на юг, Креницын подошел к устью р. Большая., но шторм не позволил пройти в устье реки. Через 2 дня сильный шквал выбросил бригантину на прибрежную мель в 25 верстах севернее Большерецка и в двух верстах к югу от р. Утки. Команда с трудом добралась до берега, вынеся на берег денежную казну и секретные документы. Провиант и снаряжение было залито водой.
Гукор "Св. Павел" под командой Левашова подошел к берегу Камчатки 18 октября. "За стужею, снегом и дождем, а более для великого волнения" не удавалось отойти от берега в море, и 25 октября недалеко от устья р. Большая гукор потерял руль и его вынесло на прибрежную мель. Команда сумела сойти на берег.
Бот "Св. Гавриил" под командой штурмана Дудина–большего сумел зайти в устье р. Большая, но и там штормовая волна залила судно водой и выбросила на берег. Команда вся спаслась.
А галиот "Св. Павел", где команду возглавлял штурман Дудин–меньший, штормом вынесло Первым Курильским проливом в Тихий океан. 21 ноября штурману Дудину–меньшему все же удалось подвести галиот к Авачинской губе на юго–восточном побережье Камчатки, но из‑за скопления льда войти в нее не смог. Через 3 дня льдины перетерли якорные канаты и внезапный шторм опять отнес галиот в море. На судне сломались мачты, изорвались паруса, был израсходован вес запас воды и дров. Только 8 января 1767 г., через три месяца после выхода из Охотска, моряки галиота увидели в тумане землю. И тут налетевший шквал бросил судно на каменные утесы и разбил корпус вдребезги. До берега добрались только 13 моряков, в том числе и Дудин–меньший, остальные 30 погибли.
"Отставшие от потопу люди на той земле зимовали; кои после узнали, что Курильской седьмой остров, называется Сияф–Кута. Курильцы, на то время зазимовавшие, содержали их в своих юртах. И давали в пищу китовой жир, морскую капусту, дягильное коренье. А после питались и одними ракушками". Спасшиеся моряки находились на острове до конца июля 1767 г.
После трагической высадки команд трех судов экспедиции на побережье Камчатки Креницын энергично принялся за возможное восстановление судов и сбору потерянного имущества. С р. Утки он послал в Большерецкий острог сообщение с просьбой о помощи людьми и транспортными средствами. 30 октября ему стало известно, что Левашову удалось снять гукор "Св. Павел" с мели и отвести в защищенное место стоянки. Креницын понял, что зимовка экспедиции на Камчатке стала неизбежной. Он поспешил в Большерецк для организации зимовки. Вскоре туда же прибыл и Левашов.
У места крушения судов экспедиции были сделаны землянки, в которых разместился караул из казаков–матросов. Всю зиму команды судов собирали по берегу и перевозили на собаках в Большерецк имущество и припасы с потерпевших крушение судов. Бригантину "Св. Елизавета" штормовые волны разбили полностью и ремонтировать ее было невозможно. Для дальнейшего плавания старый бот "Св. Гавриил", который удалось снять с мели, также следовало заменить более прочным судном. И гукор "Св. Павел" требовал ремонта.
В декабре Креницын направился к устью р. Колы, возле которого разбилось одно купеческое судно, чтобы выяснить его состояние. Но и этот галиот "разбило до основания, и много людей потонуло". Поэтому для надобностей ремонта и оснастки судов Креницын организовал заготовку леса, варку из морской воды соли, изготовление байдар. 36 моряков были отправлены нм 26 декабря в Машурской острог в 360 верстах от Большерецка для выгонки смолы.
Именно на Камчатке после аварии Креницын вскрыл конверт с "Секретным прибавлением" к инструкции Адмиралтейств–коллегии, с которой его ознакомили в Тобольске. 16 ноября 1766 г. он в присутствии всего командного состава экспедиции допросил престарелого казака Савина Пономарева. Его показания были записаны на совещании в виде именной "скаски". К сожалению, выяснилось, что Пономарев ничего не мог сообщить про остров лесной и про населяющий его народ, что он "не токмо морского счисления, но и по компасу мореплавания… содержать вовсе не знает. А был впервы пассажиром. И за тем до означенных островов не только нынешней экспедиции довести и показать ей оный [не] может, но ежели к тем островам он, Пономарев, привезен будет, за старостию лет тех островов опознать и указать не может. А могут обо всем оном, и всегда в тонкость, доказать объявленные мореходы Глотов и Соловьев".
Глотов в это время находился в Нижне–Камчатске. За ним был послан с особым "ордером" - вызовом казак. Степан Гаврилович Глотов явился в Большерецк 20 января 1767 г. Вместе с ним был прислан мореход Иван Михайлович Соловьев. Последний в 1764 г. плавал передовщиком с 55 промышленниками на судне "Святых апостолов Петра и Павла" к Лисьим Алеутским островам на промыслы и для сбора ясака. Он провел 2 года на Уналашке, обследовав остров на байдарах. Потеряв от болезни 28 промышленников, вернулся в 1766 г. на Камчатку. Представленный им по возвращении "репорт" содержал отчет о плавании и описание быта местных алеутов.
Промышленники прибыли по "ордеру", вероятнее всего под конвоем казака. Их показания Креницын записал в тот же день. Они полностью подтвердили сообщения рапорта Большерецкой канцелярии сибирскому губернатору от 12 сентября 1764 г. Более того, они сообщили и о своих новых географических открытиях. Глотов сообщил о своем посещении о. Кадьяк, сведения о которых он ранее давал со слов алеутов о. Умнак. "Будучи де ныне, - показал он, - в вояже на судне "Св. Андриан", промысел имел от преждеобысканных Умнака и Уналашки чрез восемь на девятом острове Кадьяке".
Креницын при этом убедился, что пункты инструкции Адмиралтейств–коллегии о маршрутах экспедиции и поиску неизвестных островов вполне обоснованны. Он включил самих промышленников в состав экспедиции и доложил об этом Адмиралтейств–коллегии: "Оные мореходы в вояж для опознания и указания тех знаемых ими островов мною увезены быть имеют".
К августу 1767 г. гукор "Св. Павел" и бот "Св. Гавриил" были отремонтированы и подготовлены к плаванию. Креницын решил обогнуть Камчатку и зайти в Нижне–Камчатск в надежде найти там лучшие суда для продолжения экспедиции к Алеутским островам. Перед самым отплытием 3 августа в Большерецк на двух байдарках с о. Шиашкотан приплыл штурман Дудин–меньший со своими моряками. "Курильцы на своих деревянных байдарах или лодках привезли [их] с того острова к Большерецкому устью". Дудин- меньший с уцелевшими моряками из команды галиота "Св. Павел" вошли в состав экипажа бота "Св. Гавриил", командование которым на переходе в Нижне–Камчатск принял сам Креницын.
14 августа экспедиция на двух судах вышла из устья р. Большая и 6 сентября благополучно прибыла в устье р. Камчатки. В Нижне–Камчатском остроге Креницын собрал всех промышленников, оказавшихся там в то время, и опросил их по условиям плавания в Восточном океане в осеннее время. Советы промышленников он записал и изложил их позднее в особом рапорте Адмиралтейств–коллегии от 27 июня 1768 г. Судя по записи, эти промышленники- мореходы были выходцами из Яренска, Великого Устюга, Соли–Вычегодской, Курска и других в большинстве северных городов России. Проанализировав советы промышленников, Креницын решил остаться на зимовку в Нижне–Камчатске.
В Нижне–Камчатском порту Креницын не нашел судов, пригодных для участия в экспедиции. В январе 1768 г. он поехал на собаках "к устью реки Морошеной, впадающей в Пенжинское море" (теперь р. Морошечная, а море Охотское). Вблизи устья этой реки, как ему сообщили, затонула у берега бригантина "Св. Елизавета", отправленная из Охотска с грузом провизии для Тагильской крепости. Но в указанном месте Креницын затонувшее судно не нашел и в феврале возвратился в Нижне–Камчатск.
А остальные участники экспедиции "в зимнее время в Нижне–Камчатском остроге варили у моря из морской воды соль, выгнали довольно лиственничной смолы, сделали еще на каждое судно по байдарке и на воду бочки; весною ловили в реке Камчатке рыбу".
Экспедиция зафиксировала несколько землетрясений на Камчатке. Так, "1 марта 1768 г. пополудни в половине первого часа было великое трясение земли. Не менее пяти минут продолжалось. От которого на колокольне и колокола звонили. Також и в покоях людям от колебания и тряску быть не можно".