ЕМу же (Прислано вместе с портретом автора)
Сошел навеки с моего чела
Сиявший прежде отсвет Идеала…
Да, в юности мечта моя пылала -
Но вот, погасла, догорев дотла.Моя улыбка ласкова, мила -
Да только верить ей нельзя нимало:
Я – словно змий, что мудро прятал жало,
Виясь вокруг Эдемского ствола.Мои черты – обманчивый магнит!
Попристальней вглядись в лицо мое -
И вдруг прошепчешь, сам себе не веря:"Он всем навеки чужд! И не манит
Его к себе земное бытие…
Он злополучней загнанного зверя".
<1890>
Pax animae
Не говори со мной, не говори
О радостях земных! Не внемлю ныне…
Моя душа! Она сродни руине,
Где обитают лишь нетопыри.Обрушились былые алтари,
Былой мечты не стало и в помине;
В печали потонули, как в полыни,
Моих воспоминаний пустыри.Но не померкла вещая звезда,
Что искони струила надо мной
Священный свет в суровой мгле эфира;И я стремлю свой помысел туда -
Прочь от беды и радости земной,
Прочь от земного суетного мира.
<1890>
Мой отец
Лицо аскета, где приметы боли
Подобны теням на лице Луны,
И взор, в котором соединены
Любовь к добру и непреклонность воли.Его душа средь суетной юдоли
Исполнилась тоски и тишины;
Ему несчастья были не страшны,
И не нужны соблазны лучшей доли.Идеализмом пылким обожжен,
Покорный зову совести своей,
Иного никогда не знавший зова,К мистическим струям склонился он,
И жадно пил из них на склоне дней,
Пылая жаждой блага неземного.
<1891>
Духовный пейзаж
Померк мой дух, и распростился с верой,
Едва к мирскому прикоснулся злу:
Так искра, что упала на золу, -
Померкнет, и лежит пушинкой серой.Я испиваю горечь полной мерой,
Я возношу бессильную хулу;
Мечта моя, зачатая в пылу,
Холодной обращается химерой.Ничто не принесет, увы, отрады -
Ни Чувство, ни Искусство, ни Наука;
Живу, судьбой поверженный во прах…Моя душа! В тебе смешались яды:
Существованья ледяная мука,
И скорой смерти бесконечный страх.
<1891>
Весне
Сорвав остатки снеговых завес,
Окутана зеленым покрывалом,
Явилась ты во блеске небывалом -
И сгинул холод, и туман исчез.И полон бирюзою свод небес,
И перламутром нежным, и опалом;
И Солнце восстает в сиянье алом,
И зеленеет каждой веткой лес…Но как же мне привычен твой приход!
И как дары постылые грустны!
Сколь тягостная гложет сердце скука!Прочь уплыви с потоком талых вод -
Иль возврати всю прелесть новизны
Смятенью цвета, запаха и звука!
<1891>
Непорочности
Любовь с постыдной чувственностью рядом
Жила не дольше, чем на ветке плод…
И дух навеки прекратил полет,
И плоть навеки пропиталась ядом.А чтоб любовь на обращалась адом,
Да усмирится в человеке скот! -
Иль ненависть звериная придет
Вослед звериным ласкам и усладам.О Непорочность! Воссияй опять
Во тьме житейской путеводным светом!
Я – бывший сластолюбец и гордец, -Тобой влекомый, стану сочетать
Восторженность, присущую поэтам,
И чистоту возвышенных сердец!
<1891>
Вышнему судие
Не Спесью горький мой внушен призыв,
И не Гордыней рождены упреки:
Они слетают в ласковые строки,
Как вороны в просторы светлых нив.Земное Счастье от меня сокрыв,
Ты зришь: мои мучения жестоки!
Что лавра ветвь, иль почестей потоки?
Мечта иссякла, и в душе отлив…И если в некий день моя мольба,
О Боже, речью сменится хулящей,
Отеческий Твой оскорбляя слух, -Прости! Мой дух отправила судьба
Скитаться темной жизненною чащей -
И обезумел одинокий дух.
<1891>
Безвестный цветок
Мой дух пустынен много долгих лет, -
Как старый дом, что держится едва.
Там ночью хмуро ухает сова, -
Но больше никого под кровлей нет.Не обихожен дом, не обогрет:
Повсюду пыль, паучьи кружева;
Повсюду мох, и плесень и трава…
Но там же вырос нежный страстоцвет!Ужасны хищный блеск совиных глаз
И уханье, несущееся в ночь…
О, как моя душа пугает вас!О, как поспешно вы бежите прочь -
Не зная, что внутри глухих развалин
Цветок живет – прекрасен и печален.
<1891>
Тревога
Отчаянье, затменье идеала;
Воспоминанья тяжелей свинца;
Недуги; ожидание конца,
До коего, увы, осталось мало;Сверканье занесенного кинжала
В руке невежды или подлеца;
Забвенье, стерегущее певца,
Низвергнутого чернью с пьедестала, -Я выстою перед бедой любой,
Не покорюсь ни скорби, ни ножу…
Но, Господи, не дай прийти године,Когда, обманутый лихой судьбой,
Я прокляну все то, чем дорожу,
И возлюблю все, что я проклял ныне!
<1892>
Некоему диктатору
Ты всеми был возлюблен, был велик;
Ты высился над нами год за годом,
Как позлащенный солнечным восходом,
Сияющий, далекий горный пик…Какой же в душу бес тебе проник
Потом?.. Родитель войнам и невзгодам -
Мучитель! – был ты проклят всем народом
Под смертоносный орудийный рык!Тебя добром не вспомнит ни один
Из нас! А внуки – те, кому знакома
Эпоха наша будет лишь из книг, -Пожалуй, скажут: "Смелый паладин!
Как славен был ты даже в час разгрома!
Сколь гордо встретил свой последний миг!.."
<1892>
После болезни
Не поглощает больше лихорадка
Живую кровь моих усталых жил;
Каленой цепью жар меня обвил -
И все же не осталось отпечатка.И вновь мой дух, восставший из упадка,
Стряхнувший гнет неблаготворных сил,
Подняться жаждет к области светил
И там постигнуть суть миропорядка.Но вижу только страшный круг земной,
Где не избыть ни боли, ни печали,
Где горе горю гонится вослед…Вернись, недуг! Пунцовой пеленой
Окутай взор, дабы не отягчали
Мой бедный дух картины лютых бед!
<1891>
В больнице
Приют недугов! Боль свою и горе
Беспечный мир в тебя извергнуть рад,
Как небо извергает гром и град,
Как утонувших извергает море;Люблю стоять в унылом коридоре,
Куда сквозь двери сумрачных палат
Доносятся лекарств летучий яд
И терпкий дух непроходящей хвори.Теперь, когда меня объяла боль,
Когда мечты повержены во прах
И нет конца ни горестям, ни ранам,Твоей защите ввериться дозволь -
Дозволь укрыться в пасмурных стенах,
Как в тихой гавани пред ураганом.
<1892>
Зачарованный грот
Перед портретом Жанны Самари
Я полюбил тебя, хотя не знал!
Когда бывало тяжко жить на свете,
Я созерцал прелестный идеал,
Отпечатлевшийся в твоем портрете.Ты на холсте казалась весела,
Как будто плакать не было причины.
Но я постигнул: белизну чела
Мрачит необоримый страх кончины.Ты мне была поистине близка -
Но не улыбкой, не лукавым взором:
Я ведал, что утробная тоска
Под напускным скрывается задором.А нынче стал я нищего бедней -
Уже к тебе не устремляю взгляды
В чередованьи беспросветных дней
С угрюмыми ночами без отрады.Ты обратилась ныне в тлен и прах,
Земля взяла блистательное тело…
Трепещут слезы на моих очах,
И сердце безнадежно омертвело.Счастливая! Окончен твой полет
К таинственной стране, к последней цели,
Где ключ забвенья с тихим плеском бьет,
И где благоухают асфодели!У наших судеб – схожие черты.
Роптать ли, если жизнь печали множит?
Как я тебя любил, не знала ты -
Но кто-то и меня любил, быть может…
<1890>
Цветы
Моя душа – подобие сосуда,
В котором, одинока и слаба,
Благоухала чаявшая чуда
Лилея белоснежная – мольба.Мольбу нещадно истребило время:
Осыпалась лилея, отцвела…
И нынче в душу обронила семя
Цикута смертоносная – хула.
<1890>
Рисунок
Маститый дуб над заводью простер
Покров листвы. Под этой доброй сенью
Прильнула к прибережному каменью
Кувшинка – точно спряталась в шатер.Суровый, грозный царь степей и гор,
Недвижен лев: застыл, объятый ленью,
Нейдет бродить по своему владенью…
Спокоен тяжкий, темный львиный взор.Неслышный дождь не прекращает литься…
И глубока пещера гробовая
В скале, торчащей каменным клыком;И задремать собравшаяся львица,
Близ логова зловещего зевая,
Хватает капли жадным языком.
<1891>
Из книги "Рифмы"
Marina
Вот судно, что во мраке налетело
На страшную гряду подводных скал.
Раздроблен киль. За шквалом лютый шквал
Свершает разрушительное дело.Плывет нагой утопленницы тело;
Его холодный ветер исхлестал;
Темнозеленый, белопенный вал
Им тешится, владеет им всецело.Приморский ворон, плотоядный тать,
Хотел бы мясом женским поживиться, -
Да шторм бушует, а затишья нет…И вот, уставши попусту витать,
Сыскала, наконец, добычу птица -
И взмыла, золотой неся браслет.
<1892>
Упорство
Повергнуть лавр, и растоптать лилею,
Что кровью сердца были вспоены;
Как вянущий букет, златые сны
Ощипывать, покорствуя плебею;Под иго рабское подставить шею,
Не выпрямлять униженной спины,
И каяться, не ведая вины,
И боле не стремиться к эмпирею:Вот, о мечтатель, дьявольский закон,
Тебе вмененный ходом бытия!
Ты изможден, истерзан – и однакоСреди толпы грядешь не устрашен,
И блещет греза чистая твоя
Звездою, воссиявшей в мире мрака.
<1892>
Кокетство
В густом саду средь монастырских стен
Пылает роза с лилиями рядом…
Залюбовалась послушница садом,
Роскошным, как старинный гобелен.Отраден ей священный, строгий плен
В обители, увитой виноградом!
Глядит она вокруг веселым взглядом,
Где ласковый восторг запечатлен.Ей локоны развеял ветер лета,
А девушка пригладить их боится,
И замирает, голову склонив:Уж близок день последнего обета,
И срежут их бестрепетно, – как жница
Срезает золотые стебли нив.
<1892>
Ряса
Я в детстве черную видеть рясу
Не мог без страха. О, злая сила!
Веселью, играм, забавам, плясу -
Беспечной воле она грозила.Настала юность – и с ней живая,
Земная радость просилась в руки.
И я на рясы глядел, зевая,
Ничуть не пряча ленивой скуки.А ныне, к смертному близок часу,
Не знаю скуки, не чую страха -
И все мечтаю, завидев рясу,
О чистой, честной судьбе монаха.
<1892>
Ноктюрн
Трепещет подле зеркала в ночи,
Танцует желтый язычок свечи -
И отражает ясное стекло
Рой бабочек, что пламя привлекло…
Так и морская гладь ночной порой
Отображает светлый звездный рой.Гляди: скользит случайная ладья;
За нею вслед – жемчужная струя;
И вот – бескрайних вод хрустальный сон
Беспечно и безжалостно смущен;
Но проплывет ладья – и смолкнет плеск,
И снова тишина, и гладь, и блеск…О, милая!.. Моя душа была,
Как море безмятежное, светла;
И сонмы ярких звезд в урочный час
Она отображала столько раз…
О! страсть была твоя быстрей челна.
Промчала страсть – а все шумит волна!
И в сумраке встревоженной воды
Не видно боле ни одной звезды.
<1892>
Некоему герою
Как галеон, не сдавшийся корсарам,
В родную гавань по морским просторам
Влачит нутро тяжелое, в котором
Нет исчисленья слиткам и товарам,И якорь отдает на рейде старом,
Не привечаем ни единым взором -
Безлюден край, чумным объятый мором,
И некому владеть несметным даром, -Так, возвратясь от чуждых побережий,
Ты, преисполненный мечтою свежей,
Воспламенял бы души для борьбы, -Но срамом лютым родина объята,
И правят ею алчущие злата,
И служат ей убогие рабы.
<1892>
Средневековье
Среди притихших утренних долин
Маячит замок каменным циклопом.
Струятся тени по рассветным тропам,
Колеблется сухой пахучий тмин…Зубчатый пробудился исполин!
И брошен клич ликующим холопам,
И ринулся губительным галопом
Петли и плахи грозный властелин.Труба ревет, как вестница скорбей…
Бесчисленные стаи голубей,
Испуганные мчащейся ватагой,Взмывают и уносятся к реке.
И чудится тогда, что вдалеке
Кресты мелькают над лазурной влагой.
<1892>
Праздник
Ненастный день. Лиловые знамена
С гербами золотыми; тяжкий гул
Высоких звонниц; праздничный разгул;
Хохочут дамы с каждого балкона;Восходит флаг над глыбой бастиона;
Толпа зевак; почетный караул;
Державный гром из орудийных дул;
Лихие взрывы гама и трезвона.А я, покуда в буйной круговерти
Волна людская к новому веселью
Спешит, морской подобная волне, -Я ощущаю в жилах холод смерти
И сам в себя скрываюсь, будто в келью,
Чтоб зарыдать с собой наедине.
<1892>
Страницы жизни
Мы вместе с ним сидели на корме…
Царила ночь над сонным океаном;
Погасли звезды в непроглядной тьме,
И паруса окутались туманом.И в души наши вкрадывалась жуть,
И двигался корабль неспешным ходом -
Как будто правил осторожный путь
К неведомым, нездешним, грозным водам.Мой собеседник жадно пил вино:
Тоску по милой – или по отчизне
Топил, должно быть, в нем уже давно…
Он пил – и говорил со мной о жизни._______
– Я сеянец Господень… И пора
Спросить: ужели я возрос без цели?
Сколь тягостна июльская жара!
Сколь пагубны январские метели!И вот, ветрами вырванный росток,
Лечу на чуждый луг, в иное поле -
Бог весть куда! – и за листком листок
Теряю то и дело поневоле.Я знаю: от людей добра не жди.
Я уповаю лишь на благость Бога.
Пусть радости не видно впереди -
Зато осталась позади тревога.Столп огненный – мой светоч и маяк!
Я к небу возвожу с надеждой очи:
Спасет Господь! Господь развеет мрак,
Заря займется после долгой ночи.А ты… Ты внемлешь безучастно мне:
Как побежденный, обреченный воин,
От жизни отрешился ты вполне -
И оттого болезненно спокоен.Возвышен, хладен внутренний твой мир -
И оттого чужой душе стремиться
Нельзя к тебе: в заоблачный эфир
Взлететь не смеет никакая птица!Ты хмур и строг, и брезгуешь людьми,
К недосягаемой стремишься мете -
Которой нет! Опомнись и пойми:
Отнюдь не скучно жить на белом свете!О, я бы влил в тебя сердечный жар -
Да расставаться наступает время…
Я принимаю жизнь – как Божий дар,
А ты – как опостылевшее бремя!Ты ищешь тьмы – не солнечных лучей;
И всякий мой совет пошел бы прахом…
Меня холодный блеск твоих очей
И восхитил – и враз наполнил страхом!_______
Неугомонный дух! Из края в край
Он кочевал, слуга своих видений…
Страшился бездны и стремился в рай
Мой собеседник, странствовавший гений.Я вспоминаю про него с тоской.
И в памяти моей текут поныне
Слова его – сверкающей рекой,
Что путнику мерещится в пустыне.Светлею духом сумрачным едва ль, -
Но силюсь прекратить пустые пени
И "Боже, утоли мою печаль!"
Шепчу, смиренно ставши на колени.
<1893>
Опасение
Ты сеешь, земледелец терпеливый,
В погожие и в пасмурные дни,
Когда очистил поле от стерни,
Когда заслышал птичьи переливы.Но дунут ветра хладные порывы -
Несчастнейшему станешь ты сродни:
Там сорняки подымутся одни,
Где уповал увидеть летом нивы!И я трудиться вышел в день весенний, -
Неутомимый сеятель видений,
Прилежный созидатель красоты…Но близится крушенье упований!
Дыханье ледяное смерти ранней
Погубит урожай моей мечты.
<1893>
Aegri somnia
Далекая мне грезится страна…
Там снег ложится белою постелью,
Там воздух оглашают дикой трелью
Неведомые птичьи племена;Там дремлет корабельная сосна,
Соседствуя с разлапистою елью;
И скорбный мох простерся по ущелью,
И ледяная зыблется волна.И сумрачных видений череда
Властительно влечет меня туда, -
Где сполохи объемлют мглу эфира,Где пламень страсти суетной потух,
И бесконечности причастен дух,
И внятны голоса иного мира.
<1892>
Некоему поэту
Паломник старый, вынесши сполна
Всю ярость ветра, и дождя и снега,
Добравшись на закате до ночлега,
Не выпил поднесенного вина.Он ведал, что ему не суждена
Земная радость иль мирская нега -
Они постыдней подлого побега,
Коль Божье бремя взял на рамена…Так лавровый отринул ты венец,
Когда им пожелали, наконец,
Тебя почтить, истерзанный бедняга!Для творческих, духовных создан мук,
Ты знал: мирская слава – тщетный звук,
И прах никчемный – все земные блага.
<1893>
Молитва
Мои желанья умерли. Ужель
Померкли краски, песни отзвучали?
Мне безразличны беды и печали -
И радости утратили свой хмель.Я – галеон, который сел на мель,
Идя во мгле, и снимется едва ли…
Зачем я плыл в непознанные дали,
Зачем искал неведомых земель?Развей меня объемлющую мглу,
О Господи, отеческой рукой!
Очисти дух мой, обреки на муки!Святому я причастен ремеслу -
И знаю: лучше буря, чем покой;
И помню: даже горе краше скуки.
<1893>