А я предлагаю так. Стоит на трибуне Мавзолея бронзовый Путин, а внизу на брусчатке – шеренга за шеренгой бронзовые олигархи: Прохоров, Дерипаска и все прочие вексельберги. И как мы 24 июня 1945 года бросали к подножию Мавзолея фашистские знамена, так они бросают туда же свои кошельки с деньгами, мошны с награбленным народным добром в золотом выражении. А сбоку у Мавзолея стоят мухинские Рабочий и Колхозница, улыбаются и аплодируют. Вот примирение так примирение!.. Но, разумеется, этому должен предшествовать Указ президента о конфискации всего награбленного, желательно также – о высылке всех вексельбергов в Верхнюю Вольту…
Но, как сказал поэт, "мечты, мечты, где ваша сладость?". А в реальности мы видим совсем другое. 29 декабря тов. Зюганов беседовал с президентом, они подводили итоги года. И что мы услышали? Может, т. Зюганов вслед за "Литературной газетой" хотя бы выразил свое маленькое недовольство ельцинским "Центром" в Екатеринбурге? Или высмеял шута Хазанова, в свой день рождения припершегося к президенту в Кремль с подарочком – с императорской короной? Или спросил Путина, почему он в ответ не подарил Хазанову колпак с бубенцами? Ничего подобного! Сперва т. Зюганов похвалил недавние явления президента народу с бодрым посланием и сердечными беседами. А потом вопреки своей "Правде", центральному печатному органу КПРФ, вслед за монархистом Клыковым и "культурным министром" Мединским стал развивать идею о примирении "красных" и "белых", то есть в реальности грабителей и ограбленных. Что же делать теперь "Правде" – объявить о своем банкротстве или о том, что ей неизвестно, кто беседовал с президентом, возможно, это был Чубайс, ловко загримировавшийся под лидера КПРФ? Неизвестно… Но я думаю, что на фоне такого новогоднего демарша своего лидера тираж "Правды" в 2016 году возрастет.
2016 г.
Плевок из-за спины
В каждой шутке есть доля правды
Я попался на первоапрельский розыгрыш "Литературной газеты", напечатавшей мнимое интервью с К. Эрнстом, за которого ответы сочинила она сама. Но, кажется, шутка получилась довольно правдоподобной. Предлагаю вниманию читателей мой реагаж на это интервью, и пусть каждый сам, если хочет, определит здесь степень достоверности. А поручиться за полную достоверность могу лишь тех строк, где речь идет о Е. Малышевой и М. Леонтьеве.
Первый канал телевидения вот уже почти двадцать лет возглавляет К.Л. Эрнст. Он гордится, что его посадили в это кресло, когда ему было 34 года. Ну, советского человека этим не удивишь. Сталин в 37 лет стал в бушующее национальными страстями время наркомом по делам национальностей; Ленин в 47 лет возглавил правительство в разваливающейся, а потом охваченной пламенем Гражданской войны стране; Молотов в 40 лет стал главой правительства в труднейшую пору коллективизации и индустриализации; Устинов в 34 года в напряженнейшее предвоенное время стал наркомом вооружения; Шолохов в 25 лет обрел славу на весь мир знаменитого писателя; Жуков в 45 лет был командующим Западным фронтом, на который возлагалась главная задача в битве за Москву…
А посадил вундеркинда Эрнста в кресло телевельможи Борис Березовский. Он же вместе с Гусинским и Яковлевым, покойным мудрецом в особо крупных размерах, открыл глаза Эрнсту, до 34 лет блукавшему в потемках, ходившему ощупью. Эти оборотни, говорит, "перевернули наше представление о добре и зле, об уме и чести, о совести и об эпохе". Ну, не наше, конечно, а его персональное. И надо полагать, что если раньше Эрнст считал свою бабушку доброй волшебницей, то теперь она стала в его глазах Бабой-Ягой; если образцом совести был Павлик Морозов, восставший против отца-негодяя, то теперь – дед Павлика, который его зарезал; если советскую эпоху считал эпохой великого расцвета родины, то теперь – черной дырой, и т. д.
В соответствии с таким переворотом во взгляде на мир Эрнст натаскивает и своих подчиненных сослуживцев. Вот только парочка примеров. На экран Первого канала каждое утро является очаровательная Елена Малышева и учит нас жить – что есть, что пить, как презервативами пользоваться. Я одно время смотрел ее передачу, хотя она и нелепо называется – "Жить здорово!". Ведь это восклицание подразумевает тут же противоположное: "А помереть очень плохо! Лучше не помирать". Они это хотят сказать? Но ведь и без них сия истина известна всем.
Многое в передаче вызывало у меня сомнение и даже недоумение. Ну представьте себе, кто-то из врачей, кажется, тот, что выписан для передачи из Израиля, заявляет: человек должен каждый день съедать 94 грамма яблок. Не больше, не меньше, с точностью до грамма. И каждый раз, конечно, взвешивать. Да неужто в Израиле все жители одного возраста, одного веса, одинакового состояния здоровья? А потом златокудрая красавица, возможно, под влиянием того же заслуженного врача, начала ратовать, чтобы мы последовали примеру его соплеменников и ввели среди русского народа обрезание. Иначе, стращает мадам, грозит утрата фаллоса. Вот он, новый взгляд на эпоху! Боже милосердный, страсть-то какая. Но я за всю жизнь не слышал, чтобы у кого-то где-то на Руси отвалился.
После этого я перестал смотреть передачу Малышевой. Но на днях в Интернете прочел, что мадам убеждает: молоко может быть причиной инфаркта и рака предстательной железы. Это уж новейший взгляд. Но возникает сомнение: а не заказал ли кто-то эту чушь как самое-самое страшное из чисто финансовых соображений конкуренции на рынке? Ведь русские люди тысячи лет пьют молоко и радуются!..
* * *
А порой появляется еще Михаил Леонтьев. Cиплым голосом, который не всегда можно понять, он просвещает нас обо всех возможных делах в мире и кое о чем сверх того. Но экрана ему мало. Он еще возникает в многомиллионной прессе. Недавно появилась его статья в "Аргументах и фактах" № 14, где он скопом толкует о делах в Сирии, на Кипре, в Грузии и в Венесуэле. Оказывается, он все знает и там.
Остановимся на последнем. Леонтьев пишет: "Чавес – первый, кто пытался заставить средний класс делиться с низким сословием". Не пытался, а заставил делиться, национализировал нефтедобычу, и народ вздохнул. И это прекрасно! У нас же ничего подобного нет. У нас ассигновали на Сколково миллиарды, а уже, как сообщает Интернет, 1,6 млрд рублей непостижимым образом оказались в Массачусетском университете.
"Чавес, – продолжает просветитель, – человек не моделей развития, а перераспределения. И в какой-то степени это было справедливо". Во-первых, не в какой-то, а в высшей степени справедливо вернуть народу его богатство, чем у нас опять-таки и не пахнет. Во-вторых, чтобы заниматься развитием, надо иметь что развивать. Чавес и получил это посредством национализации. В-третьих, откуда блажь, что Чавес не занимался развитием? А что такое хотя бы широкая торговля Венесуэлы с Россией, Белоруссией, странами Южной Америки – это не развитие?
И вот пророчество во все воронье горло: "Но в перспективе все равно тупик. Его любили, и правильно (!) любили". За что – за тупик? "Богатые его ненавидели". Потому что правильно понимали, что делает Чавес.
И вывод: "В итоге получилась структура, где подонки конкурируют с идиотами. Чавес был вождем идиотов". Чего другого ждать от человека, который много лет работает под руководством начальничка, коему мозги вправляли Яковлев, Березовский и Гусинский, для которых кровососы – не подонки, а мудрецы, но трудовой люд – идиоты.
2013 г.
Плевок из-за спины
В московском театре им. Чехова состоялось, наконец, торжественное открытие давно обещанного Года литературы. Телепередача об открытии многих ошеломила, и люди гадали: кто сценарист, кто режиссер этого шоу? В. Кожемяко прямо признался в "Правде": не знаю. А я знаю. Передачу смастачили два чеховских персонажа – околоточный Очумелов из рассказа "Хамелеон" и отставной профессор Серебряков из пьесы "Дядя Ваня". К ним в Страну Чудес еще летом с цветами и коньяком ездил министр культуры Владимир Мединский, уговаривал, что-то обещал, кажется, пригласительные билеты на юбилей Солженицына в Лужниках. Что ж, они согласились. Почему не поработать для процветания родной литературы, откуда они сами и вышли? Кто из них сыграл главную роль в работе над спектаклем? По-моему, Очумелов. Но и Серебряков показал себя в полной мере.
Ну, Очумелов душа простая, вся она сводится к хамелеонству, о нем долго и много рассказывать нет нужды. Заметим только, что его выдающийся хамелеонский дар в этом спектакле очень пригодился. Сложнее дело с профессором Серебряковым. Войницкий (дядя Ваня) говорит о нем: "Ровно двадцать пять лет читает и пишет об искусстве, ничего не понимая в искусстве. Двадцать пять лет пережевывает чужие мысли. Двадцать пять лет читает и пишет о том, что умным давно известно, а для глупых не интересно. Двадцать пять лет переливает из пустого в порожнее…" В других случаях дядя Ваня аттестует профессора кратко: "ученая вобла"… "старый подагрик"… "мыльный пузырь".
Обратите внимание, как настойчиво он твердит о двадцати пяти годах. Вам при этом ничего не приходит на ум? Да как же – возраст нашей румяной демократии! Вот и она – воистину двадцатипятилетний переливчатый мыльный пузырь. И если бы только в литературе!.. Двадцать пять лет экономику реформирует, ровным счетом ничего не соображая в экономике. Двадцать пять лет политикой занимается, ровным счетом нечего не понимая в политике. Достаточно сказать, что экономику довели до того, что огурцы покупаем в Польше, репу – в Израиле, зубные щетки и компьютеры – в Китае. А политику… Включите телевизор. Там – кошмар, который спровоцировала наша златокудрая и сладкоголосая демократия, а теперь не смеет притронуться к нему.
1 февраля 2015 года в телепередаче с Владимиром Соловьевым принял участие первый заместитель главы правительства Игорь Шувалов. Первый! Ах, жалко, что поздно было, вероятно, мало кто видел и слушал эти отменные образцы опасливо-оптимистической демагогии. Об импортных огурцах, зубных щетках, компьютерах, о 20 миллионах, живущих на 7–8 тысяч в месяц, и о тех, кто живет на 2 миллиона в день, о 40 миллионах гектаров заброшенной пашни, о только что сгоревшей библиотеке мирового значения, о жертвах и героях Новороссии, о пожаре у нашего крыльца – ни слова. Зато во всем остальном – полный марафет!
Но что я, вольный артист! Наше место в буфете, как говорил Аркашка Счастливцев. Но вот О.Т. Богомолов – академик по экономике – извещает читателей "Литературной газеты": "Перелома в сторону развития нет. Наоборот. И это результат в первую очередь внутренней политики, а не санкций. Я не говорю о стратегии экономического развития, ее у России нет… Доклад Счетной палаты по приватизации так и не появился в печати, а его выводы замяли… Прогрессивная шкала налогообложения существует во всех странах и доходит до 50 %, у нас же – регрессивная. Олигархи и другие богачи живут на дивиденды и платят с них 9 %, хотя вся страна – 13". Вот с кем побеседовать бы на людях говорливому вице-премьеру Шувалову. Нетушки… Он лучше с мастером художественного слова побалакает.
Дальше: "У нас вместо планирования – одни прогнозы, которые регулярно пересматриваются. В наших условиях они обречены на провал. (1 февраля с очередными прогнозами выступала Э. Набиуллина, директор Центрального банка и танцовщица с крейсера "Аврора". – В.Б.). Должна быть картина будущего, а она отсутствует. Нас прижали санкциями, и только тогда мы задумались, что же мы можем сами". Тут я позволю вставить словечко: прижали-то действительно нас, но вдруг задумались-то, что можем, не мы, а они, кремляне. А мы давно понимаем то, кто они никак не раскумекают.
Еще: "Государство, импортирующее 40 % продовольствия, ставит под угрозу безопасность страны. Мы (?) только сейчас спохватились, что надо развивать сельское хозяйство. В Норвегии, Швеции, Финляндии дотации в сельское хозяйство доходят до 70 %, а у нас почти нулевые. (Позвольте опять уточнить: 1 % бюджета. – В.Б.). Сегодня у нас и тостеры, и телевизоры, и бытовая техника – все импортное. Дошло до того, что мы ввозим зубные щетки (Жму руку, Олег Тимофеевич. – В.Б.) и канцелярские скрепки". Зато В. Путин очень красиво говорит о "скрепах народной нравственности".
Или: "Науку у нас так реформируют, что не знаешь, что от нее останется. С таким напором да на коррупцию бы… Исследования последних лет показали, что бесплатная медицина более эффективная, чем платная". Извиняюсь, но нормальным людям это и без исследований совершенно ясно. Если возможен доход, то врач – увы, среди них ангелов так же мало, как везде – может такой диагноз тебе поставить, что разорит! И он вовсе не заинтересован в быстром излечении больного: время идет – деньги капают.
"Компрадорская буржуазия все свои средства из России вывозит. Их семьи живут за границей, там учатся их дети".
Кстати, а детки Шувалова где учатся? Неужели в Москве?
"Американские богачи жертвуют на университеты и другие благотворительные цели, а наши не хотят давать ничего". Нет, академик, они тоже дают – туда же, куда американские.
"Значительная часть нашей промышленности принадлежит уже не нам. Это опасно, и последствия могут быть очень печальны".
И наконец: "Год назад за чертой бедности находилось 15,7 миллиона россиян, сегодня – 19". Можно присовокупить: при Ельцине было 7 долларовых миллиардеров, сейчас их 117.
Здесь же, на этой полосе газеты в другой статье я вижу: "По данным социологических исследований РАН только 17 % населения приняли капиталистический уклад".
* * *
Однако вернемся к главной теме. Как же именно Мединскому удалось уговорить чеховских персонажей на творческий подвиг? Да очень просто. Ведь профессор Серебряков при всем том, что ученая вобла и всем надоел нытьем о своей старости и смерти, ужасно честолюбив, он говорит: "Я хочу жить, я люблю успех, люблю известность, шум…" А ныне он оказался подзабытым. На его честолюбии министр культуры и сыграл. А Очумелова и уговаривать не надо было. Вот они вдвоем и взялись за дело – профессор русской литературы и околоточный. И что получилось?..
Торжество открыл президент. В своей речи он счел нужным осветить проблему матерщины в художественной литературе. Во всем сказанном им только это и заслуживает внимания, тем более что со сцены, на которой президент стоял, мат в иных спектаклях витает по залу, как белокрылая чайка. И теперь изображение чайки на занавесе театра символизирует именно это, а совсем не верность творчеству Чехова. Впрочем, говорят, есть предложение для полной ясности заменить чайку изображением фаллоса нынешнего худрука как непременной части русской матерщины. Это яснее соответствовало бы нынешнему духу театра.
Президент проницательно заметил, что Толстой, Чехов, Бунин обходились без матерщины. Верно, даже околоточные не смели материться на службе. И эти русские писатели, и многие другие крепких слов однако не чурались, но хорошо знали, как надо обходиться с ними, чтобы не оскорбить слух не только профессоров, но и тех же околоточных. Если бы спичрайтеры президента читали "Войну и мир" Толстого, то могли бы для наглядности и примерчик вставить в его речь. В сцене охоты (второй том) есть такое место:
"Улюлюлю! Улюлю! – кричал доезжачий Данило. Когда он увидел старого графа Ростова, в глазах его сверкнула молния.
– Ж…! – крикнул он, грозясь арапником на графа.
– Про…ли волка-то!.. охотники! – И как бы не удостаивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобою, приготовленною на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими".
И хотя тут простительные охотничьи страсти, да это вообще не матерщина, но все равно – многоточия.
Можно найти примеры грубости и у Чехова. Так, в его пьесе "Иванов" главный герой в беспамятстве кричит на свою жену Анну Петровну (Сарру Абрамсон), когда она в ссоре бросила ему в лицо, что он женился на ней в расчете на большие деньги ее родителей: "Замолчи, жидовка!".
Но, пожалуй, в специфической аудитории, собравшейся в тот вечер в театре имени Чехова, привести этот пример из классики было немыслимо. Евреи считают только себя вправе употреблять это словцо и слушать его спокойно могут только из уст соплеменника. 24 января в "Литературной газете" был напечатан большой цикл стихов Евгения Рейна под загадочным заглавием "Здесь время падает наклонно". Конечно, сразу хочется спросить: а что, обычно "время падает" отвесно? А куда падает? Ну, ладно, пусть падает. Гораздо интересней, что одно стихотворение начинается категорическим и радостным заявлением: "Я – жидовская морда…" Вот, мол, смотрите, какая ныне свобода для нас. И это нигде не вызвало никаких протестов, даже вопроса: зачем это он? Между прочим, не так давно в передаче по каналу "Культура", которой давно ведает архангельский мужик Архангельский, Евгений Рейн в компании четырех соплеменников заявил, что его считают еврейским Есениным. Кто считает, неизвестно, но не надо удивляться, если скоро по этому каналу объявят, что Есенин – русский Рейн.
Ну, а что же президент сказал в итоге писателям и артистам о матерщине? Да как всегда, с улыбочкой: "Впрочем, это вам виднее". Даже в таком вопросе не решился, не посмел, струсил встать на защиту народа. А ведь как пылко заливает, повторю, о "скрепах народной нравственности". Разве у него повернется язык возразить Улицкой, Рубиной, Ерофееву, почему-то особенно полюбившим по рождению чуждый им русский мат. Ерофеев, отпрыск чрезвычайного и полномочного советского посла в Сенегале, признавался, что специально учил наш мат, как иностранный язык. Такой же иностранный он и для этих двух дам, и для многих других мастеров художественной похабщины.