В этот момент "Саюдис" решил провести генеральную репетицию по выводу Компартии Литвы из КПСС. Объектом был выбран литовский комсомол, который уже именовался не ленинский, а просто коммунистический союз молодежи Литвы (КСМ). В июне 1989 г. состоялся XXII съезд КСМ. Съезд принял декларацию, в которой говорилось: "15 июня 1940 г. Красная Армия перешла границу независимой Литовской Республики. Это был акт насилия, несовместимый с нормами международного права. Мы, делегаты XXII съезда КСМ Литвы, осуждаем оккупацию и аннексию Литвы в 1940 г. и требуем предоставить условия свободного самоопределения Литвы".
На этом съезде молодежное коммунистическое движение в Литве закончилось. Несмотря на призывы руководства КСМ вступать в новый союз молодежи, после съезда из полумиллионного отряда литовских комсомольцев перерегистрировались всего 890 человек.
В это время Литву постоянно сотрясали саюдистские информационные "бомбочки". 22 августа 1989 г. комиссия Верховного Совета Лит. ССР по изучению германо-советских договоров 1939 года и их последствий опубликовала свое заключение, суть которого была в следующем: Декларация о вступлении Литвы в состав СССР" и Закон СССР "О вступлении Литовской Советской Социалистической Республики в Союз ССР" от 3 августа 1940 г. являются незаконными.
После этого разговоры о советской оккупации Литвы, которые ранее велись вполголоса, зазвучали открыто. 23 августа Сейм Литовского Движения за перестройку (пока еще за перестройку) принял заявление, в котором объявил выборы 1940 г. в Народный Сейм Литвы незаконными и его постановление о вхождение Литвы в СССР не имеющими юридической силы. В заявлении прямым текстом говорилось об оккупационном статусе Литвы. Это при том, что все авторы заявления регулярно ездили в Москву на заседания Верховного Совета и Съезды народных депутатов и участвовали в управлении страной. Возможно ли было подобное в "демократической" Америке?
Наряду с заявлением 23 августа 1989 г. "Саюдис" совместно с Народными фронтами Латвии и Эстонии провел грандиозную массовую акцию под названием "Путь Балтии". Цепочка людей и автомашин длиной во многие сотни километров протянулась от Вильнюса до Риги и Таллина. По всей трассе проходили митинги. Участники держали транспаранты: "Горбачев, выведите Красную Армию из Литвы", "Русские оккупанты, идите домой!".
Утверждают, что Горбачев, будучи в Крыму, увидев по телевидению сюжеты о происходящих в Прибалтике событиях, дал указание аппарату ЦК КПСС срочно подготовить заявление ЦК КПСС по Прибалтике. 27 августа 1989 г. в "Правде" было опубликовано заявление ЦК КПСС "О положении в республиках Советской Прибалтики", составленное в жестких тонах. Горбачев надеялся, что строгого окрика будет достаточно, чтобы напугать прибалтов. Но не тут-то было. Ситуация уже слишком далеко зашла.
Сепаратисты мгновенно отреагировали. Они выяснили, в период 23–28 августа не собиралось ни Политбюро, ни Пленум ЦК КПСС. Получалось, что Заявление ЦК КПСС на самом деле это плод аппарата ЦК КПСС. Статус Заявления сразу же понизился. Это стало весомым аргументом в торпедировании вышеназванного Заявления. Соответственно XX пленум ЦК КП Литвы, обсуждавший его, превратился в дежурное мероприятие. Как обычно, ни Политбюро, ни Секретариат ЦК КПСС не сделали должных выводов из произошедшего с Заявлением фиаско. Вера во всемогущество партийного окрика сверху по-прежнему довлело на Старой площади.
Встреча М. Горбачева, В. Медведева и Г. Разумовского 13 сентября 1989 г. в Москве с первыми секретарями прибалтийских компартий Бразаускасом, Вагрисом и Вяяле ситуации не изменила. Да и как она могла изменить, если судьба прибалтийских республик решалась уже не в кабинетах партийных лидеров, а в кабинетах лидеров народных фронтов и движений, получавших указания из США.
Но из Америки шли не только указания. 16 сентября 1989 г. в республике вышел первый номер новой газеты "Республика". Оборудование для издания этой газеты Ландсбергис договорился получить в США, когда в июле был там с частным визитом. Возникало ощущение, что в тот период мы жили не в Советском Союзе, а в некой банановой республике, в которую американский дядя Сэм, при желании, мог направить и оружие. Тираж "Республики" составлял 200 тыс. экз. Для республики численностью в 3,7 млн. человек это огромная цифра. В пересчете на Союз это 15-миллионный тираж. Причем газета издавалась на литовском, русском, польском, английском, а позднее - немецком и французском языках.
Осень 1989 г. прошла в борьбе сторонников Союза и саюдистов. Сепаратисты продолжали усиленно формировать национальное правовое поле, легитимизирующее их действия. Помимо этого они решали тактические вопросы: сроки проведения XX съезда Компартии Литвы и очередных выборов в Верховный Совет республики. Сторонники Союза старались отодвинуть эти мероприятия, а "Саюдис" - всемерно приблизить.
Первым делом "Саюдис" ультимативно настоял на изменении сроков проведения XIII сессии ВС Лит. ССР, которая должна была принять решения по крайне важным для саюдистов вопросам: об экономической самостоятельности республики, о работе республиканской комиссии по пакту Молотова - Риббентропа, о гражданстве республики, о референдуме, о выборах в Верховный Совет и о военной службе. В результате сессия была перенесена почти на месяц раньше. 22 сентября она начала свою работу. Все запланированные "Саюдисом" вопросы были рассмотрены и утверждены.
Выборы в Верховный Совет было решено провести 24 февраля 1990 г. Помимо этого ВС принял постановление, согласно которому СМ Лит. ССР должен был решить вопрос с Министерством обороны СССР о службе литовских юношей только в Литве или на территории Прибалтики. Также предлагалось поставить перед Минобороны СССР вопрос о возрождении национальных территориальных воинских частей.
В октябре 1989 г. XXI пленум ЦК КП Литвы принял роковое решение о проведении XX съезда Компартии Литвы. Он должен был начать работу 19 декабря 1989 г. Перед этим, в начале декабря 1989 г., XV сессия ВС изменила 6-ю статью Конституции Лит. ССР. Отныне Коммунистическая партия перешла в разряд обычных партий и общественных объединений. "Саюдис" тем самым выбил последний козырь, которым располагала Компартия Литвы.
В конце декабря 1989 г. операция по выводу Компартии Литвы из КПСС была завершена. 20 декабря 1989 г. под давлением саюдистов XX съезд Компартии Литвы принял решение о выходе из КПСС. После этого ситуация в Литве стала для Кремля практически не подвластной. Но Горбачев на Пленумах ЦК КПСС, посвященных литовской проблеме, по-прежнему продолжал убеждать советскую общественность, что ничего особенного в Литве не происходит.
На XX съезде Компартии Литвы произошло разделение партии на самостоятельную и остающуюся в составе КПСС. 144 делегата XX съезда, оставшиеся в КПСС, собрались в зале Октябрьского райкома партии и провели VI партконференцию, в ходе которой было принято решение возобновить деятельность Компартии Литвы/КПСС. На конференции был избран Временный Центральный Комитет Компартии Литвы на платформе КПСС и его Секретариат.
25 декабря 1989 г. в Москве состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором представители самостоятельной Компартии пытались сделать вид, что ничего не произошло. Выступавшие секретари ЦК самостоятельной Компартии говорили уклончиво. Вроде они вышли из КПСС, а вроде и нет. В ответ выступили секретари Временного ЦК Компартии/КПСС. Особенно остро и аргументированно выступил Юозас Куолялис. Он среди секретарей Временного ЦК имел самый большой опыт партийной работы и, самое главное, огромный опыт борьбы с идейными перевертышами.
Заслуживает внимания предложение, высказанное на Пленуме первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии Е. Соколовым. Он предложил распустить "Саюдис" и вновь избранные партийные органы. Это вызвало поддержку в зале, но Горбачев в ответ на это предложение заявил: "Дров ломать не буду, ни в партии, ни в государстве". Но зато Генсек ЦК КПСС позволил авантюристам различных мастей наломать таких дров, что из них полыхнул пожар, в результате чего распался Союз.
В начале 1990 г. лидеры "Саюдиса" прекрасно понимали, что время работает против них. Если в Союзе будет принят закон о порядке выхода союзной республики из СССР, то мечты о стремительном выходе из Союза придется оставить. Поэтому саюдисты спешили. А коммунистический ВС Литовской ССР под председательством А. Бразаускаса (и под контролем Ландсбергиса) послушно штамповал необходимые "Саюдису" законы. В январе 1990 г. сразу после отлета Горбачева в Москву ВС принял решение о том, что на территории Литвы не действуют законы СССР. Как ранее отмечалось, 7 февраля 1990 г. Верховный Совет Лит. ССР признал не имеющими юридической силы решения Народного Сейма от 21 июля 1940 года о вступлении Литвы в СССР.
Все это происходило на фоне усиливающегося недовольства политикой Горбачева в Литве. К 1990 г. в республике наметились признаки дефицита товаров первой необходимости. В этих условиях 24 февраля 1990 г. "Саюдис" обнародовал свою предвыборную программу, в которой говорилось: "…в 1940 году СССР нарушил двусторонний договор и совершил агрессию против Литовской Республики, свергнув ее законное правительство". Москва вновь сделала вид, что ничего не происходит. А в республике идея выхода из Союза стала довлеющей.
В результате представители "Саюдиса" на выборах в Верховный Совет Лит. ССР одержали победу и 11 марта 1990 г. в 22 час. 44 мин. провозгласили восстановление независимости Литовской Республики. Спешка была не случайной, так как 11 марта в Москве начал работу Пленум ЦК КПСС, а 13 марта начинал работу Третий, внеочередной Съезд народных депутатов СССР, на котором мог быть принят Закон о порядке выхода союзной республики из СССР. В соответствии с инструкциями, полученными от американских консультантов, вновь избранный Верховный Совет Литвы ускоренными темпами приступил к формированию республиканского правового пространства, которое создавало у каждого гражданина Литовской Республики правовую уверенность в правоте действий республиканских властей.
В ответ Горбачев начал "бомбить" Верховный Совет Литвы и республику своими Заявлениями, Указами, Обращениями, которые никто не исполнял, так как они не подкреплялись ни организационными, ни экономическими, ни правовыми мерами. В этой связи следует сказать о тактике противостояния Литвы Москве. Она была выработана политологами "Саюдиса" с помощью зарубежных консультантов. Она и сегодня представляет особый интерес, так как кремлевские политологи до сих пор не выработали противоядия против этих приемов.
Стратегической целью лидеров "Саюдиса" являлось доказательство с исторических и правовых позиций незаконности вхождения Литвы в состав СССР в 1940 г. Эта цель была реализована в течение года. Как отмечалось, уже 22 августа 1989 г. Комиссия Верховного Совета Лит. ССР по изучению германо-советских договоров 1939 года и их последствий, созданная в 1988 г. под давлением "Саюдиса", пришла к выводу, что "Декларация о вступлении Литвы в состав СССР" и Закон СССР "О вступлении Литовской Советской Социалистической Республики в Союз ССР" от 3 августа 1940 г. являются незаконными.
7 февраля 1990 г. ВС Лит. ССР принял решение о создании из депутатов ВС Лит. ССР и народных депутатов СССР Комиссии по восстановлению независимости Литвы.
Далее дело оставалось за реализацией тактических целей. Их достижение "Саюдис" обеспечивал следующим образом:
- оперативно (в течение суток, двух) реагировать на все заявления Москвы. У Москвы эти сроки составляли до двух и более месяцев. Центр реагировал тогда, когда актуальность проблемы была уже исчерпана и реакция Москвы не вызывала интереса в республике.
Примечание. Указ Президента СССР, дезавуирующий закон Литовской Республики о политических партиях, принятый ВС Литвы 25 сентября 1990 г., появился лишь 27 ноября 1990 г. Группе квалифицированных юристов для подготовки проекта такого одностраничного Указа хватило бы суток:
- продолжать активное формирование общественного мнения не путем призывов, а путем пропагандистско-идеологического обеспечения шагов и действий "Саюдиса" с исторической, юридической, философской и нравственной точки зрения;
- возбуждать "лавину общественного мнения" методами "случайных ошибок", "пробных шаров", "бумеранга";
- обеспечивать народное волеизъявление путем проведения массовых акций;
- захватывать властные позиции в республике путем внедрения сторонников во властные структуры, захвата там ключевых позиций и реализации своей политики методом "шаг за шагом";
- решать спорные проблемы "явочным порядком";
- создавать правовое обоснование решений, провозглашенных "явочным" порядком;
- персонифицировать республиканские нормативные акты, защищающие решения и действия литовских властей (персонификация предполагала принятие правовых актов в редакции, которая переводила основные положения принимаемых ВС Литвы законов на уровень рядового гражданина. Например, Закон о литовском гражданстве устанавливал четкие сроки, в которые надлежало определиться с гражданством республики. Но закон констатировал, что у не определившихся с гражданством возникнут проблемы с занятием определенных должностей, получением пенсии, приватизацией квартиры и т. д. Таким образом, большинство населения, даже отставные военные пенсионеры, выступавшие за Союз, были вынуждены принять гражданство Литвы. - В.Ш.);
- формировать республиканское правовое пространство, позволяющее каждому гражданину чувствовать законность противостояния республики правовым актам Центра.
Впоследствии тактика "Саюдиса" была растиражирована по Союзу и во многом обусловила дезинтеграцию СССР. Противодействовать этой тактике Горбачев и его окружение так и не смогли.
Следует также перечислить некоторые основные просчеты, которые допустил Кремль в работе по стабилизации обстановки в Литве.
Во-первых, кремлевские политологи не знали и не хотели знать подлинной истории литовского государства, особенностей национального менталитета, культурно-бытовых и хозяйственных аспектов существования литовской нации. Аргументы Центра в споре с литовскими политиками и историками были не вполне корректными и мало кого в республике убеждали. В итоге Москва "вчистую" проиграла борьбу за формирование общественного мнения в Литве.
Во-вторых, в период становления "Саюдиса" Центр не предпринял никаких конкретных шагов по защите своих сторонников в республике. Большинство отстаивавших в Литве интересы КПСС и Центра, были ошельмованы и морально уничтожены. Их судьба убедила литовскую "коммунистическую" элиту оставить надежду на помощь Москвы и встать под знамена "Саюдиса".
В-третьих, принимаемые в Центре законы и декларации, способные стабилизировать ситуацию в Литве, не подкреплялись соответствующими организационными и правовыми мерами.
В-четвертых, Кремль постоянно запаздывал реагировать на действия литовских властей. Если Вильнюс на любое заявление Кремля реагировал в течение суток - двух, то Кремль - в течение месяца-двух, после того как эта тема в республике уже никого не волновала.
В-пятых, Центр так и не сумел найти "золотую середину" в предоставлении Литве самостоятельности. Верховный Совет Литвы явочным порядком вырывал "уступки" у Кремля, укрепляя тем самым свой авторитет. Разумные опережающие уступки Центра в плане реализации основных надежд литовской общественности могли бы прибавить авторитета Кремлю и сделать идею пребывания Литвы в обновленном Союзе более привлекательной.
Если бы в начале 1989 г. Литве была бы представлена экономическая самостоятельность (решение об этом ВС СССР принял лишь 27 ноября 1989 г.) и был бы принят пакет документов, согласно которым Литва стала бы своеобразным мостом между СССР и Европой, то итоги выборов в Верховный Совет СССР и ВС Литовской ССР могли быть иными. В этом случае вывод Литвы из Союза стал бы для "Саюдиса" проблематичным.
В-шестых, роковую роль сыграло неумение или нежелание Горбачева пользоваться выгодной для единства СССР аргументацией.
В 2008 г. бывший сотрудник Совмина СССР Виктор Михайлович Мироненко, кстати, бывший первый секретарь Ставропольского обкома комсомола, принявший в 1955 г. на должность заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации Михаила Горбачева, передал мне набор документов о возможных контрпретензиях к республикам Прибалтики, желающим выйти из Союза.
В них была предусмотрена обоснованная защита интересов СССР, вплоть до аргументированного требования к Литве создать прямой транспортный коридор связи России с Калининградской областью за счет присоединенных после войны к республике территорий. Но эти документы Горбачевым так и не были использованы.
Противостояние
Последние 20 лет литовские власти пытаются представить январскую ситуацию 1991 г. следующим образом. После объявления независимости 11 марта 1990 г., Литовская республика в едином монолитном строю, за исключением жалкой кучки "отщепенцев", возглавляемых партией "другого" государства (Компартия Литвы/КПСС), строила свое государство. Упомянутая "кучка", в основном состоявшая из иноязычных, спровоцировала, в конце концов, кровавое столкновение у телебашни. Вроде бы просто и понятно.
Но это не только примитивное, но и ложное объяснение. Оно не объясняет, почему многие русскоязычные, прекрасно владеющие литовским языком, весьма неуютно почувствовали себя в Литве, провозгласившей независимость. Почему же практически вся многотысячная польская диаспора, проживающая в Литве не одну сотню лет, также неодобрительно приняла ультимативный выход республики из СССР? Напомним, что еще 6 сентября 1989 г. сессия Шальчининкского районного Совета народных депутатов объявила район польским национально-территориальным районом. Впоследствии их поддержали народные депутаты Вильнюсского района. Это был польский протест против этнократической политики литовских властей.
Да, все говорило о том, что клика Ландсбергиса, сумев подчинить своему влиянию движение за перестройку "Саюдис", прикрываясь борьбой за независимость, начала строить этнократическое государство. Тем не менее, 8 января 2011 г. Витаутас Ландсбергис, бывший глава Верховного Совета Литвы, провозгласившего в марте 1990 г. независимость Литвы, в своем интервью РИА "Новости", вновь повторил свою избитую версию о причинах противостояния в Литве.
Якобы в 1990 г. движению республики к полной независимости противостояли "люди из Компартии Литвы, которые, потеряв здесь власть, хотели, прислуживаясь Москве, снова сесть на трон в Вильнюсе". Большей глупости трудно придумать. Известно, что после XX съезда Компартии Литвы, на котором произошел раскол, абсолютное большинство партийной элиты (99,0 %), занимавшей "хлебные места" в единой Компартии, дружно перешли под знамена Бразаускаса.