Утверждения Ландсбергиса о партократах, стремившихся в январе 1991 г. вернуть утраченную власть, являются ложью. Но ему не привыкать. За последние 20 лет слова правды, которые Ландсбергис произнес о январских событиях, вряд ли заняли бы больше одного тетрадного листа. К сожалению, в 1990 г. измышления о литовских коммунистах, как о "партократах" активно тиражировала и российская демократическая пресса.
В 1989–1991 гг. в голову россиян ежедневно вколачивалась дезинформация о том, что в Литве недовольна лишь "жалкая кучка" партаппаратчиков, лишившихся должностей и привилегий. При этом московские журналисты нередко шли на явную фальсификацию фактов. Приведем наиболее характерный пример. Сразу же после XXVIII съезда КПСС на станицах газеты "Megapolis - EXPRESS" (№ 12 от 19 июля 1990 г.) появилась статья под названием "Чужие" корреспондента газеты Екатерины Барабаш, побывавшей в Литве.
В статье утверждалось, что главным виновником противостояния в Литве является "партийная верхушка, которая всеми силами пытается сохранить крохи былой власти".
Барабаш заявила, что, когда она обратилась к Шведу, как председателю Гражданского комитета Лит. ССР, с просьбой предоставить факты дискриминации сторонников Союза, оказалось, что у него они отсутствуют. Сегодня это утверждение вызывает улыбку, так как за истекшие годы стало известно огромное количество фактов дискриминации русскоязычных в Прибалтике. Но тогда оно воспринималось как истина.
Во время пребывания Барабаш в Вильнюсе, я уже располагал 260-страничным обзором "Литва 1988–1989 гг.", в котором было представлено достаточно фактов о дискриминации по национальным и политическим мотивам. Один экземпляр этого обзора еще в декабре 1989 года был передан мною секретарю ЦК КПСС Разумовскому для членов Политбюро. В любой момент я мог бы предоставить его и Барабаш. Этот обзор и сегодня у меня на столе. Помимо этого в тот период в аппарате ЦК шла подготовка "Белой книги" о дискриминационной политике новых властей. Но Барабаш в разговоре со мной вообще не поднимала тему дискриминации. По ее словам, этот факт для нее был очевиден.
Как потом выяснилось, Барабаш эту своеобразную "очевидность" сумел внушить председатель парламентской комиссии по гражданским правам и национальным отношениям Верховного Совета Литвы Ю. Чепайтис. Тот сообщил ей, что якобы обращался к Шведу с просьбой предоставить материалы о случаях нарушения гражданских прав, но "Швед отказался". Это заявление Чепайтиса Барабаш даже не удосужилась проверить. И описала его как неопровержимый факт отсутствия таких материалов.
Видимо, саюдисты в ВС сумели должным образом приветить московскую гостью, представляясь жертвами кремлевского произвола и их ставленников в республике. Бывшему агенту КГБ "Юозасу" - Чепайтису не впервой было врать, не краснея. Только он предпочел умолчать о том, что руководимая им парламентская комиссия, игнорировала все обращения Гражданского комитета Лит. ССР по поводу нарушений гражданских прав в республике.
Даже когда я был избран депутатом ВС, мои попытки озвучить какие-либо факты дискриминации по национальному или политическому признаку в Верховном Совете просто блокировались. Кстати, разместили меня в зале заседаний ВС тоже по-особому. Слева в первом ряду зала поставили отдельный стол, за который усадили меня, отделив от других столов "санитарным" кордоном в два метра. Остальные депутаты сидели по два. Зал делал вид, что меня не существует.
Статей, подобных "Чужим", в союзной прессе появлялось немало. Они формировали мнение у россиян о том, что ужасные "капээсэсовцы" не дают бедной Литве обрести "свободу и демократию". Кстати, в статье корреспондент "Megapolis…" утверждала, ссылаясь на меня, что противостояние в Литве было только по национальному признаку. Однако я всегда подчеркивал, что сторонников Союза среди литовцев, особенно в первый период, было немало. Сегодня, спустя двадцать лет со дня описываемых событий, я могу с полной уверенностью заявить, что в Литве советской власти и социализма, в положительном плане, было значительно больше, нежели в России. Взаимоотношения в Компартии Литвы, особенно при Первом секретаре ЦК Компартии Литвы Антанасе Снечкусе, как мне кажется, были более коммунистическими, нежели в других региональных организациях КПСС.
Особо следует подчеркнуть, что после прихода к власти клики Ландсбергиса противостояние в республике стало не только межнациональным, но и политическим. Прежде всего, раскололся "Саюдис". После прихода к власти Ландсбергиса из "Саюдиса" ушел его основной организатор и неформальный лидер Витаутас Петкявичюс. В своем интервью газете "Gimtasis kraStas" ("Родной край", 5–12 сентября 1989 г.) он заявил: "Пришли крикуны, хулиганы, они заправляют всем от имени "Саюдиса"… Осталось политиканство… Общество раскололось". Петкявичюс тогда же отметил разрастающийся культ личности Ландсбергиса: "Полгода не прошло, как Ландсбергис "взошел на престол", а уже массовым тиражом издаются сборники его речей. Ему, как когда-то Ленину, Сталину или Брежневу, вручаются самые различные документы под первым номером…"
Предельно кратко и емко Петкявичюс охарактеризовал в декабрьском 1990 г. номере журнала "Politika" переродившийся "Саюдис". "Борясь за независимость, мы уже в который раз блуждаем меж трех сосен: национальное возрождение превратили в национализм, единство - в очередную охоту на ведьм, а независимость - в сепаратизм. Последних двух понятий никогда не следует путать. Независимость - это возможность свободному человеку жить среди свобод* ных людей, возможность свободному народу жить среди свободных народов. А сепаратизм - это искусственная изоляция одного народа от других, это возвышение одного народа за счет других, что неизбежно ведет к национализму и, наконец, к фашизму".
В 1990 г. из "Саюдиса" демонстративно вышел другой его активный сторонник философ Арвидас Юозайтис. Он заявил "Я перешел в оппозицию, потому что с таким "Саюдисом" надо было бороться". Этот факт вынужден был признать в своих воспоминаниях Ландсбергис.
Противостояние 8 республике подогревалось противостоянием с Союзом, которое Верховный Совет под руководством Ландсбергиса сделал базовым в своей политике. В апреле 1990 г. Ландсбергис спровоцировал так называемую "блокаду" Литвы. Называя СССР другим государством, глава Верховного Совета, ссылаясь на советское хозяйственное законодательство (?!), требовал от советского руководства обеспечивать республику, объявившую себя вне Союза, энергоресурсами на прежних льготных условиях.
В ответ руководство СССР предложило возобновить действие Конституции СССР на территории республики. Ландсбергис категорически отказался. 18 апреля 1990 г. в республику были ограничены промышленные поставки газа нефти, нефтепродуктов и угля из Союза. Это Ландсбергис и его окружение расценили как "блокаду".
В основном она коснулась экономики Литвы, которая базировалась на широких экономических связях с Союзом. В этот период авторитетнейший литовский экономист, депутат литовского парламента академик Эдуардас Вилкас в интервью газете "Эхо Литвы" заявил: "У нас нет иного способа добиться независимости, как договориться о ней. Видимо, в ходе переговоров нас все-таки каким-то образом пытаются привязать к Союзу. Но, уверен, бояться этого не надо, ибо мы привязаны к нему самой природой… Лучше иметь с Союзом хорошие, дружественные отношения. А таковые возможны, если мы будем не только свои интересы отстаивать, но и попытаемся учесть интересы Союза".
29 апреля 1990 г. президент Франции Ф. Миттеран и канцлер ФРГ Г. Коль направили Ландсбергису совместное послание с призывом как можно скорее начать переговоры с Москвой. На пресс-конференциях по этому поводу они выразили беспокойство, так как, по их мнению, напряженность в отношениях между Вильнюсом и Москвой может привести к краху перестройки. При этом Коль подчеркивал, что без перестройки были бы невозможны процессы, происходившие тогда в Европе и СССР, в том числе и в Литве.
Ответ Ландсбергиса Миттерану и Колю был, как всегда, предельно демагогичен. Якобы Литва готова к переговорам с СССР, но только на межгосударственном уровне, то есть при условии признания независимости Литвы. А ведь сутью переговоров и была эта тема. Одним словом, Литва готова была договариваться по вопросу независимости, если СССР изначально признает эту независимость. Только в этом случае не понятно, о чем договариваться?
Правда, в этот раз Ландсбергис сделал оговорку. Он согласился, чтобы ФРГ и Франция передали советскому руководству предложение обсудить согласие литовского руководства временно приостановить последствия всех принятых парламентом суверенной (!?) Литовской Республики решений, которые наиболее нежелательные для советского руководства.
При этом Ландсбергис не терял надежду найти управу на Горбачева. С этой целью он направил премьер-министра Казимеру Прунскене с частным визитом в США. Однако американский президент Дж. Буш-старший предпочел продолжать так называемый диалог- игру с Горбачевым, так как на карту были поставлены весьма важные грядущие американо-советские договоренности. Проблемы Литвы на фоне этих договоренностей выглядели мизерными. 3 мая 1990 г. Буш принял Прунскене, но не как "представителя свободной Литвы", а как "признанного и свободно избранного представителя литовского народа". На пресс-конференции официальный представитель Белого дома по этому поводу заявил: "Мы не признаем Литвы, и ничего в этом отношении не изменилось" ("Правда", 3 мая 1990 г.).
Наконец поняв, что помощи от США не стоит ждать, а республика находится на грани экономического краха, Ландсбергис попытался наладить контакт с Горбачевым. 4 мая 1990 некий профессор из Вильнюсского университета (видимо, Б. Гензялис) попал на прием к члену Политбюро, главному редактору газеты "Правда" Ивану Фролову. Профессор просил Фролова передать Горбачеву согласие Ландсбергиса на то, что "решения, принятые Верховным Советом Литвы после 11 марта, могут стать объектом обсуждения и приостановления" (См.: М. Горбачев. Жизнь и реформы).
Несмотря на то что, по словам Горбачева, он не дал ответа на предложение литовского профессора, Ландсбергис 29 июня 1990 г. пошел на введение 100-дневного моратория на Акт независимости. После принятия Верховным Советом Литвы решения по мораторию, в республику немедленно вновь в полном объеме стали поступать газ и нефть. Однако заявление Литвы о моратории оказалось просто ширмой. ВС продолжал прежнюю политику конфронтации с Москвой. Но Горбачев остался доволен. Он публично сохранил лицо, ну а как реально выполнялся мораторий, его уже не интересовало.
Социально-экономическая ситуация, вследствие принятия Верховным Советом Литвы законов, полностью игнорирующих действительность, продолжала ухудшаться. 31 июля 1990 г. газета "Республика" напечатала "Обращение" 20 весьма уважаемых политических и общественных деятелей к людям Литвы. Его подписали двадцать, как их называли, светлейших умов Литвы. Ряд тех, кто в свое время создавал "Саюдис". Например, Ю. Марцинкявичюс, Э. Вилкас, В. Статулявичюс, А. Малдонис - те, кто действительно является честью и совестью Литвы.
Они писали: "…Мы все еще на перекрестке. Увы, не все выбираем демократию, правосудие, правду, добро и взаимоуважение. Видимо, кое-кто добивается чересчур быстрого личного обогащения и чересчур раннего почета и лавров. Корыто власти, денежные мешки, тенета мафии, охота на ведьм и врагов, черный стяг хозяйственно-политической суматохи никогда не были и не могут стать символами свободы".
В "Обращении" высказывалось недовольство деятельностью Верховного Совета, который, увлекшись непоследовательным законотворчеством, "мощью своей власти" мешал работе правительства. В итоге предлагалось "избрать Сейм возрождения и доверить ему фундамент демократической Литвы". Это было фактическое объявление вотума недоверия Верховному Совету Литвы и его председателю В. Ландсбергису.
В ответ против подписантов Обращения развернулась самая настоящая психологическая война. В конце концов, некоторых из них заставили публично отречься от своих подписей и покаяться. Среди них был и поэт Юстинас Марцинкявичюс, кому в октябре 1988 г. было доверено открывать учредительный съезд "Саюдиса". В августе 1990 г. Марцинкявичюс был объявлен "врагом". Это был традиционный прием Ландсбергиса "выжать" из нужного человека максимум полезного, а потом морально раздавить его, если он пытается протестовать против политики "отца нации".
Не случайно писатель Витаутас Петкявичюс в интервью журналу "Politika" образно заметил: в Литве второй год борьба со сталинщиной ведется бериевскими методами. Он также акцентировал, что "Ландсбергис только несколько месяцев играет роль "спасителя отечества", однако его игра уже стоила литовскому народу свыше миллиарда рублей, пока не запахло окончательным экономическим крахом".
Бывший активный сторонник Ландсбергиса и бывший народный депутат СССР Казимирас Антанавичюс в ответ на травлю в газетной реплике "Кому объявляете войну, господа?" расставил точки над "i" в этой истории. Он так охарактеризовал ситуацию в Литве. "Вернулись. Куда? В самые черные времена большевизма. Начнутся или не начнутся репрессии? Слава богу, что пока еще нет силы, которая могла бы всех непослушных придавить".
Понимая, что единственным средством сохранить власть является манипуляция общественным сознанием, окружение Ландсбергиса с помощью СМИ в 1990 г. проводило настоящее зомбирование населения республики. Людей приучали к мысли - во всем виновата Москва и жертвы в противостоянии с ней неизбежны. Следует заметить, что это происходило в период действия моратория на Акт независимости и подготовки к переговорам с советским руководством.
Эффективным средством зомбирования населения стали лживые сообщения. Так, в сентябре 1990 г. Центральное телевидение СССР предоставило телеэфир ранее упомянутому прокурору Литвы (независимой) Артурасу Паулаускасу. Он озвучил один из фактов "вопиющего беззакония", которое якобы осуществили советские военные 8 Литве. Будто бы в Каунасе два офицера в сопровождении восьми солдат ворвались в чужую квартиру! Главу семейства, оторвав от жены и от детей, вывели в палисадник и расстреляли.
У любого услышавшего подобное, естественно возникало чувство ненависти к советским "нелюдям" и желание наказать их. Однако, когда начали разбираться, выяснилось следующее. Литовский юноша, дезертировавший из Советской Армии, нашел в Каунасе приют у женщины, хранившей дома большие ценности.
В течение несколько дней молодой человек сумел выяснить все тайники в квартире. И вот однажды женщина обнаружила пропажу "любимого" и ценностей, примерно на 10 тыс. руб. (стоимость двух "Жигулей"). Она заявила об этом в милицию. После задержания вора выяснилось, что он еще и дезертир. Соответственно, его передали советским военным властям. Дезертира повезли на освидетельствование в Каунасский военный госпиталь. На обратном пути он попытался бежать. На предупредительный выстрел он не остановился. А следующий оказался смертельным.
Факт убийства человека имел место. Но как его преподнес советским телезрителям прокурор республики! После такого "промывания" мозгов в Литве можно было найти немало желающих надеть пояс шахида. Видимо, не случайно ночью 13 января некоторые боевики Буткявичюса имели при себе самодельные взрывные устройства, изготовить которые им помог бывший американский "зеленый берет" литовского происхождения Эндрю Эйва (он же Андрюс Эйтавичюс).
При этом глава руководство Литвы постоянно подчеркивало свою готовность к конструктивному диалогу с Москвой. На самом деле это был камуфляж, чтобы получить передышку и энергетические ресурсы из СССР. О том, что в этот период ландсбергистское руководство продолжало действия, направленные на рост политической и межнациональной напряженности, свидетельствуют следующие факты.
Реализуя закон "О службе по охране края", принятый 20 мая 1990 г., в республике развернулась работа по формированию национальных воинских подразделений. Согласно этому закону, каждый мужчина, гражданин Литовской Республики, достигший 19 лет и пригодный к службе, был обязан пройти действительную службу по охране государства. В результате число боевиков А. Буткявичюса росло не по дням, а по часам. При этом, несмотря на объявленный мораторий, в республике росло противодействие призыву литовских юношей в Советскую армию.
В сентябре 1990 г. Министерство юстиции ЛР (глава - бывший ортодоксальный коммунист П. Курис) отказалось зарегистрировать устав детского движения "Как помирить взрослых". Акция по примирению взрослых была объявлена газетой "Пионерская правда" и получила широкую поддержку среди детей Советского Союза. В Литве участники акции решили создать движение и способствовать урегулированию конфликтов взрослых. Благородная цель, но она противоречила целям руководства Литвы, и в регистрации движению было отказано.
Возникает вопрос, зачем же ландсбергистам необходимо было усугублять ситуацию в республике? Ответ на это дал еще античный философ Платон. Он, рассуждая о тиранах, заметил, что "большая часть тиранов вышла из демагогов, которые приобрели доверие тем, что клеветали на знатных… Эти демагоги постоянно поддерживают в обществе готовность к войне, чтобы народ испытывал нужду в предводителях". Впечатление такое, что сказано это о Ландсбергисе.
Не случайно летом 1990 г. в Литве началась настоящая кампания по сносу и осквернению советских памятников. Между тем известно, что от памятников, как правило, переходят к людям. Многие в республике это понимали. Но власти негласно поощряли развернувшуюся "войну с монументами".
Подконтрольные Ландсбергису организации "Лига Свободы Литвы" и "Молодая Литва" 9 ноября 1990 г. провели у здания Верховного Совета митинг, на котором призвали к "священной" войне с коммунистами, русскими и Советской Армией. Митинг закончился скандированием лозунга "Пусть горит земля под ногами оккупантов!".
Из здания ВС Литвы все чаще стали раздаваться призывы к вооруженному сопротивлению "советской военной угрозе". 18 ноября 1990 г. вице-премьер Р. Озолас в интервью газете "Gimtasis kraStas" ("Родной край") заявил о необходимости вооруженной борьбы с СССР. Тогда же заместитель председателя ВС К. Мотека заявил, что "если противная сторона применит военную силу, литовский народ будет сопротивляться. История 1940 г. не повторится".
В этот период из одного района республики в ЦК Компартии Литвы поступил любопытный документ. Утверждалось, что это совершенно секретный приказ № 009 командиру войсковой части Департамента охраны края (ДОК) ЛР. Эти приказом предписывалось в рамках операции "Skydas" ("Щит") изолировать руководителей "подрывных центров другого государства в районах и городах республики", т. е. секретарей райкомов Компартии Литвы/КПСС и партийного актива. В этих целях "к каждому едут по две машины, в каждой по три бойца. Водители остаются в машинах и при необходимости прикрывают группу автоматным огнем, а четыре бойца осуществляют задержание преступника со всеми членами семьи. Жителям объясняют, что задержаны криминальные преступники, которые укрывали краденые вещи.