В четвертом, завершающем томе "Еврейской саги" рассказывается о том, как советские люди, прожившие всю жизнь за железным занавесом, впервые почувствовали на Западе дуновение не знакомого им ветра свободы. Но одно дело почувствовать этот ветер, другое оказаться внутри его потоков. Жизнь главных героев книги "Это Америка", Лили Берг и Алеши Гинзбурга, прошла в Нью-Йорке через много трудностей, процесс американизации оказался отчаянно тяжелым. Советские эмигранты разделились на тех, кто пустил корни в новой стране и кто переехал, но корни свои оставил в России. Их судьбы показаны на фоне событий 80–90–х годов, стремительного распада Советского Союза. Все описанные факты отражают хронику реальных событий, а сюжетные коллизии взяты из жизненных наблюдений.
Содержание:
Книги Владимира Голяховского 1
Краткое содержание предыдущих томов 1
Часть первая БЕЖЕНЦЫ 1
Часть вторая НОВЫЕ АМЕРИКАНЦЫ 82
Послесловие 139
Примечания 141
Владимир Голяховский
Это Америка
Еврейская сага
КНИГА 4
Текст издается в авторской редакции Голяховский В.
Книги Владимира Голяховского
Сборники стихов для детей:
МАЛЫШАМ
ПРО АЛЕНКИНУ КОСУ
РУЧКИ-ЗАКОРЮЧКИ
ВИДИМО-НЕВИДИМО
ШИВОРОТ-НАВЫВОРОТ
ПОНАРОШКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ (иллюстрации автора)
Воспоминания:
Русские издания:
ПУТЬ ХИРУРГА. ПОЛВЕКА В СССР
ИСТОРИЯ УСПЕХА В ДВУХ КНИГАХ:
РУССКИЙ ДОКТОР В АМЕРИКЕ
АМЕРИКАНСКИЙ ДОКТОР ИЗ РОССИИ
Американские издания:
RUSSIAN DOCTOR. A surgeon’s life in contemporary Russia and why he chose to leave.
THE PRICE OF FREEDOM. A Russian doctor immigrates to America.
Японские издания:
РУССКИЙ ДОКТОР
ЦЕНА СВОБОДЫ
Британское издание:
RUSSIAN DOCTOR
Немецкое издание:
ARZT IN DER SOWJETUNION
Культурологическое исследование по истории:
РАЗВИТИЕ ЗАПАДНОГО ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМА
Этапы зарождения идей в обществе (иллюстрации автора)
Медицинские книги:
УЧЕБНИК ХИРУРГИИ ПО ИЛИЗАРОВСКОМУ МЕТОДУ ИСПРАВЛЕНИЯ И УДЛИНЕНИЯ КОСТЕЙ (четыре издания в Америке, России, Бразилии и Индии)
Роман - история:
ЕВРЕЙСКАЯ САГА:
СЕМЬЯ БЕРГ (книга первая)
ЧАША СТРАДАНИЯ (книга вторая)
КРУШЕНИЕ НАДЕЖД (книга третья)
ЭТО АМЕРИКА (книга четвертая)
Краткое содержание предыдущих томов
Жизнь и судьбы евреев в Советской России стали эпопеей многолетней борьбы за отстаивание равных прав, против укоренившегося традиционного русского антисемитизма. В первых трех томах романа - истории "Еврейская сага" ("Семья Берг", "Чаша страдания" и "Крушение надежд") повествуется о том, как отражались эти события на жизни семьи обрусевших евреев Берг: Павла, Марии и их дочери Лили. Они оказались в центре этих событий, которые разворачивались на протяжении семидесяти лет советской власти и после ее падения. Читателям представляется широкое полотно этой недавней бурной эпохи. Все описания основаны на истинных фактах, историческая обстановка и большинство персонажей - реальны.
В этом последнем, четвертом томе рассказывается о судьбах ранних эмигрантов из Советской России в Америку и частично в Израиль; о том, как они приспосабливались к жизни в совершенно новых для них условиях.
Часть первая БЕЖЕНЦЫ
В Америке люди не живут,
в Америке люди спасаются.
Шолом - Алейхем
1. Свадьба в Чистополе
В дверь квартиры Павла и Августы Берг позвонили:
- Примите телеграмму.
Павел расписался в получении, дал почтальонше 20 копеек "на чай", развернул телеграфный бланк и прочитал: "Дорогие дядя Павел тетя Авочка мы Надей рады сообщить нашу свадьбу накануне нового года ждем вас Лилю Алешу праздновать привезите кофе если достанете Саша". Павел заулыбался: его племянник Саша Фисатов сообщал о своей запоздалой свадьбе. Надю он встретил в 1941 году, но война тут же разлучила их, они потеряли друг друга на тридцать четыре года. И вот сейчас, уже в возрасте, встретились вновь и решили соединить свои судьбы .
Шаркающей стариковской походкой Павел поспешил к жене:
- Авочка, Авочка, Саша женится! Приглашает нас на свадьбу в Чистополь.
Августа всплеснула руками, воскликнула:
- Как я рада за них обоих! Но, Павлик, как же мы можем ехать - с твоим здоровьем?
- Я не понимаю, что такое с моим здоровьем? - пробурчал Павел.
В свои семьдесят пять он стал раздражительным, не любил, когда его считали слабым или больным. Августа об этом знала и пропустила его ворчание мимо ушей.
- Как жалко, что эта радостная новость пришла в такое грустное время. Я совсем не могу радоваться, ведь дети уезжают. Ах, как же все отчаянно грустно!..
Она говорила, а Павел кивал в такт ее словам. КГБ грозило выслать из страны ее сына, поэта Алешу Гинзбурга. А его жена Лиля в отчаянии решила подать заявление на эмиграцию, чтобы соединиться с ним в Европе и потом вместе ехать в Америку.
Павел помолчал, потом добавил:
- Саша еще просит привезти им кофе, если достанем.
- Кофе? Надо обязательно достать. Только где? Он совершенно исчез с прилавков, не продают ни в зернах, ни растворимый.
- Надо попросить Моню Генделя, он все может достать, - сказал Павел.
Лиля с Алешей смогли зайти к родителям только поздно вечером. Лиля задержалась в больнице на тяжелой операции, а Алеша с Моней Генделем разъезжал по Москве из-за одного необычного дела. Моня, верный друг, сказал ему:
- Старик, для жизни за границей нужны деньги. Вывозить их эмигрантам запрещено. Да русские рубли там ни хрена и не стоят, а наша говенная власть обменивает всего по сто долларов на человека. Надо быть мудаком, чтобы оставлять свои деньги этой блядской стране.
- Я не собираюсь оставлять. Я бы себя не уважал, если бы оставил. Но что делать?
- Надо купить золото, чтобы продать его в Америке и жить на это.
- Где купить и как вывезти? Ведь наша таможня тут же всё арестует.
- Старик, надо быть авантюристом и суметь переправить золото за границу с верным человеком.
- Ты думаешь, это возможно? - недоверчиво спросил Алеша.
- Все возможно. Наших евреев на хромой козе не объедешь, за годы советской власти они научились обходить все ее дурацкие законы. Творческая еврейская душа склонна к авантюризму. Некоторые умудрялись вывозить золото и бриллианты в подошвах ботинок. Правда, бывало, таможенники вскрывали каблуки и арестовывали ловкачей. Но более осторожные передают золото и драгоценности за границу через агентов или подставных лиц.
- Монька, идея! У моих родителей есть друг - бельгиец, русский аристократ, родившийся за границей. Он приезжает сюда по важным делам, его встречают с почетом и не проверяют. Он предлагал перевезти через границу все, что нам надо.
- Так это ж тот человек, который нам нужен! Лучше всего за рубежом идут червонные царские монеты, но это большая редкость. За продажу и покупку золота - тюрьма. Но у меня есть знакомые ювелиры и зубные техники, которые подпольно работают с золотом.
И вот весь день Алеша с Моней объезжали его знакомых. Золотых монет ни у кого не оказалось. Ничего не достав, Алеша вечером пришел к родителям расстроенный.
Павел встретил их с Лилей привычным ворчанием.
- Ну вот, явились наконец… - сказал он и сунул им телеграмму: - Обязательно надо быть на Сашиной свадьбе, но Авочка почему-то считает, что мы не должны ехать.
- Ты сам знаешь почему - из-за твоего здоровья, - вставила Августа.
- Я здоров и ни на что не жалуюсь, - начал он, но, заметив ее укоризненный взгляд, добавил: - Конечно, зимой легко простудиться и омрачить их праздник. Так вот - поезжайте вы.
Лиля с Алешей переглянулись: поездка нарушала их планы, не о том они теперь думали. Но возражать не приходилось, Саша - близкий человек, очень ранимый к тому же, герой прошедшей войны и известный адвокат, правозащитник диссидентов.
- Что ж, до Нового года, надеюсь, меня не вышлют. Придется ехать, - сказал Алеша.
- Ну, вот и прекрасно. Я пошлю Саше ответную телеграмму, что приедете вы, а мы просим прощения и поздравляем их издалека, - обрадовался Павел.
Августа, добрая душа, тут же подхватила:
- Я приготовлю подарки, вы этим не занимайтесь - вам дел хватает. Только не говорите Саше о вашей ситуации и планах, не омрачайте их праздник. Да, он просит привезти кофе, а его нигде нельзя купить, надо постараться достать.
- Кофе? - переспросил Алеша. - Ладно, я попрошу Моню, он достанет.
Вернувшись с Лилей домой, Алеша иронически усмехнулся:
- Да, человек предполагает, а боги смеются. Мы собирались в последний раз встретить Новый год в Доме литераторов, а придется ехать в какой-то вонючий Чистополь.
- Но мы же едем не просто в Чистополь, а на Сашину свадьбу, - возразила Лиля.
- А впрочем, может, боги и правы. Даже интересно будет в последний раз посмотреть на российскую глубинку. Меня выгоняют и тебя тоже обратно не впустят, раз ты захотела уехать из "великой державы". Поедем, глянем напоследок на глубинку матушки - Рассей.
За три дня до Нового года они выехали на поезде в Казань, чтобы на другой день оттуда отправиться в Чистополь.
* * *
В купе вагона сидели два широкоскулых узкоглазых татарина, одетых в грязно - серые телогрейки - то ли работяги, то ли выпущенные заключенные. На столике красовались бутылки жигулевского пива и завернутые в газету сушеные воблы. В купе стоял густой удушливо - кислый запах, повсюду была разбросана рыбья чешуя.
Когда Алеша с Лилей вошли, татары не обратили на них никакого внимания, продолжали молча рвать руками воблу и запивать ее пивом. Лиля поморщилась и демонстративно помахала ладонью, отгоняя вонь.
Алеша попросил татарина:
- Пересядьте, пожалуйста, с нашего места.
Тот лениво поднялся с места и пересел. Алеша поставил чемоданы на верхнюю полку, и они вышли в коридор.
- Что за народ! Никакой культуры! - возмущенно шепнула Лиля.
- Глубинка демонстрирует нам напоследок свои нравы и обычаи, чтобы мы сохранили их в памяти. Надо следить, чтобы вещи не украли, - усмехнулся Алеша.
Поезд тронулся, проводница пришла проверять билеты, повела носом и закричала:
- Что за свинство развели! А ну, берите щетку и подметайте шелуху.
- Сам подметаешь, твой такой работать, - возразил татарин на ломаном русском.
Но крепкая баба гаркнула на них еще раз, и татары неохотно стали убирать.
Все-таки до Казани пришлось ехать в духоте, и Алеша с Лилей не спали всю ночь.
Казань оказалась старым и довольно грязным городом. Мела пурга и стоял крепкий мороз.
Лиля сказала:
- Какое счастье, что родители не поехали с нами, - наверняка простудились бы.
Они метались по городу в поисках транспорта в Чистополь. Всего туда пути было 135 км, но маршрутный автобус - полуторка в такую погоду не ходил, таксисты тоже отказывались ехать. Наконец Алеша уговорил одного из них за дополнительные 50 рублей. Они скооперировались с двумя другими желающими и поехали.
Снег летел прямо на ветровое стекло старой "Волги", дворники не успевали его счищать. До переезда через Каму доехали уже под вечер. В татарской деревне на самом берегу шофер остановился:
- Через Каму не поеду. На льду трасу не видать, покрышки у меня почти совсем лысые, скользят. Кама встала недавно, лед неверный - можно провалиться.
Услыхав, что есть риск провалиться под лед, они не стали его упрашивать. Но что делать? Алеша поговорил с татарами и узнал, что для пешеходов лед достаточно крепкий, а на той стороне есть такси. Некоторые люди уже шли пешком через Каму.
Он предложил Лиле:
- Пойдем и мы. Наш вес лед выдержит.
- Что ж, если провалимся, то хоть вместе, - улыбнулась Лиля.
Идти почти два километра было тяжело, пурга слепила глаза, ноги на льду скользили, а они еще несли два чемодана с подарками. Лиля выбивалась из сил, говорила, переводя дыхание:
- Господи, как я рада, что родители не поехали, они бы это не выдержали.
Алеша поддерживал ее. Через час в пелене снега показался другой берег и на нем такси. Еще через полчаса, усталые, но возбужденные, они ввалились в дом и попали прямо в объятия Саши, Нади и их дочери Александры.
* * *
В первый вечер все долго сидели за столом, много говорили, знакомясь друг с другом. Стол был плотно уставлен домашними заготовками - пирогами, пельменями, соленьями, вареньями. Если был в те дни самый счастливый человек на свете, то это Саша Фисатов. Он хвастливо рассказывал:
- Это все Надюся моя вместе с Александрой сделали.
Надя приговаривала:
- Кушайте, гости дорогие, кушайте на здоровье, как говорится. Вот пельменей наших сибирских отведайте, сами с Александрой лепили.
- Таких пельменей вы нигде не поедите, только у Нади с Александрой, - прибавлял Саша.
Пельмени действительно были изумительно вкусные, Алеша и Лиля проголодались за сутки и уплетали их с удовольствием. Они поражались изобилию стола, а Надя все угощала:
- Это, как говорится, для гостей, надо, чтоб по - русски, чтоб стол от еды ломился.
Алеша с Лилей украдкой поглядывали на Надю и удивлялись - до чего эта полная седоватая женщина не соответствовала тому поэтическому образу, какой Саша описывал им раньше. А он смотрел на нее с обожанием и восторженно рассказывал об Алеше с Лилей:
- Алеша - поэт, его талант открыл сам Корней Чуковский, его ценят в Союзе писателей, он знаком с Евтушенко.
Хозяйки восклицали:
- Что ты!.. А мы-то не знали!.. Это ж интересно-то как!
Про Лилю Саша сказал:
- Лиля наша - известный хирург, кандидат медицинских наук. Она такие операции делает!..
Лиля смущалась, хозяйки опять восклицали:
- Вон оно как!
А Надя неизменно добавляла:
- Это ж интересно-то как!
Гости казались им столичными звездами.
После застолья гости раздали подарки.
- Выбирала все Авочка, Алешина мама, - сказала Лиля.
- О, тетя Авочка - необыкновенная женщина, аристократка, - добавил Саша.
Радости и удивлению хозяек опять не было предела:
- Это для нас?! Прелесть-то какая!.. Вещи-то все заграничные!..
Командовала разбором вещей инициативная девушка Александра, полноватая, всегда веселая:
- Мам, это тебе подвенечное платье! А ну, прикинь! Очень идет. А это для меня, тоже подойдет для свадьбы.
Особенно обрадовались привезенному кофе:
- Ой, кофе в зернах, "Арабика"! Как давно мы его не пили!
Тут же достали старую деревянную кофемолку, насыпали зерна и стали молоть. Потом пили, причмокивая, а Надя говорила:
- Вот в Москве всё есть, даже кофе. А мы уж года два его не видели, так сказать.
- И в Москве его тоже нет, - вставила Лиля. - Это нам знакомый по блату достал.
Утром хозяйки повели гостей во двор, с гордостью показывали свое хозяйство: свинью, кур и погреб с запасами варений и солений, все банки были тщательно подписаны. Надя приговаривала:
- Это, так сказать, весь овощ со своего огорода.
- Мама, не "весь овощ", а "все овощи", - смеясь, перебила ее Александра.
- Вот я и говорю - всё своими руками. Как говорится, иначе у нас не проживешь.
В погребе, обложенном ледяными глыбами, висели копченые и вареные колбасы и корейка, в бочке хранились чуть ли не тысячи заготовленных на зиму пельменей.
- Все своими руками, как говорится. Иначе у нас не проживешь.
Городские жители Алеша с Лилей удивлялись и восторгались. А Саша ходил следом за Надей, кивал головой, поддакивал и все нахваливал их с дочкой:
- Надюся, какая ты у меня хозяйственная. И Александра моя - мастерица на все руки.
* * *
На регистрации в загсе Надя уговорила Сашу надеть Звезду Героя и колодки орденов. Сама она надела привезенное подвенечное платье и выглядела стройней.
Их ждал корреспондент местной газеты "Чистопольский рабочий", который собирался фотографировать молодых.
- Завтра фотографии будут напечатаны в статье "Необыкновенная история любви героя", - сказал он.
Друзья невесты принесли цветы, поздравляли, с уважением смотрели на Сашу и с интересом - на Алешу с Лилей. В единственном на весь город ресторане "Кама" были накрыты длинные столы на сорок человек. Гости пили шампанское за счастье супругов, кричали "горько", и молодые целовались. Надя много пила, была навеселе. Все чокались с Сашей, героем, он смущенно улыбался.
Несколько мужчин быстро напились и подняли скандал. Буянов пришлось силой выволакивать из зала. Алеша шепнул Лиле:
- Глубинка показывает нам свое лицо.
Когда приехали домой, Надя была пьяна, Саша вел ее, крепко обнимая, и умиленно смотрел на нее.
Вскоре снова сошлись у стола - встречать Новый год.
В полночь услышали по радио бой курантов, Саша разлил всем шампанского:
- С Новым годом, дорогие мои, с новым счастьем! Пусть для всех нас этот год будет самым счастливым, пусть исполнятся все наши мечты!
Алеша многозначительно посмотрел на Лилю, и она чуть заметно кивнула ему, они думали о своей мечте - о встрече за границей после отъезда.
А Саша продолжал:
- Пусть прямо с первого дня нового года у нас будут случаться неожиданные удачи и радости. Ничего нет лучше, чем встретить Новый год в кругу своей семьи. У меня этого счастья не было с юности. Теперь у меня есть жена и дочка. Это ли не счастье?
Надя нетвердой походкой ушла в спальню и крикнула оттуда, смеясь:
- Муж мой, иди сюда ко мне в нашу первую брачную ночь! Всего-то через тридцать четыре года…