11. Переезд Лили с Лешкой в Рим
Савицкие и тетя Берта уезжали из Вены обратно в Бельгию, в Льеж. Ранним утром Лиля с Лешкой пришли попрощаться. Перед отъездом Коля передал Лиле золотые монеты, теперь у них с Лешкой появилась новая проблема: как их хранить. По примеру Нади, Сашиной жены, Лиля вшила по нескольку монет в разные части одежды, и они ходили, постоянно ощущая на себе дополнительный вес золота.
На другой день им, вместе с группой из тридцати человек, объявили:
- Завтра вечером вы выезжаете поездом в Рим. За вами придет автобус и отвезет вас на вокзал. Там будут люди из других гостиниц. Держитесь вместе, не расходитесь, вас будут охранять от арабских террористов. Перед самой посадкой получите ваш багаж.
Лиля собирала их немногочисленные вещи и приговаривала:
- Лешенька, представляешь, послезавтра мы увидим Рим, Вечный город. Я не могла и вообразить, что когда-нибудь побываю в Риме. Боже мой, перед нами открывается мир! - и добавила неуверенно: - Может быть, туда к нам приедет Алеша.
Автобус пришел уже в темноте. Соблюдая осторожность, их высадили в стороне от вокзала. Группу в сто беженцев из разных гостиниц окружили десять мрачных австрийских автоматчиков в темно - серых шинелях и повели вытянутой гусеницей в конец путей, где фонарей было меньше. Молчаливое движение под охраной было похоже на мрачные сцены войны - так толпы евреев вели для отправки в лагерь. Люди шли подавленные. Лешка шепнул матери:
- Кажется, не хватает только овчарок.
Так их отконвоировали к двум отцепленным вагонам. Тут же подвезли на электрокарах сотни чемоданов и тюков, а затем объявили:
- Быстро разбирайте вещи и ставьте свои в ряд перед вагонами. Вам дается пятнадцать минут. И пожалуйста, не поднимайте шум.
Все кинулись к вещам. Началась суета. В темноте найти свой багаж было не так просто, пожилые люди метались взад - вперед, вглядывались в тюки, ощупывали их, брали по ошибке чужое и возвращали на место.
Лешка быстро нашел их чемоданы и поставил перед вагоном. Руководитель велел:
- Заноси чемоданы и занимай купе.
Лиля осталась в купе, а Лешка вышел помогать другим. Некоторые семьи везли по пятнадцать чемоданов и тюков - переезжали фундаментально. Вещи были тяжелые, их передавали в вагоны через открытые окна - снаружи подавали мужья, внутри принимали жены. В купе к Лиле уже внесли десять чемоданов, им негде будет сидеть. Она пыталась спорить, но ее не слушали, и Лешка остался без места.
Пришел электровоз, охранники встали на ступеньки, вагоны подвезли к составу "Вена - Рим" и прицепили к его концу. Поезд тронулся, австрийцы вошли в вагон, оставив по одному солдату на площадке. У них было свое купе, они увидели, что бедный Лешка торчит в коридоре, и пригласили его к себе.
Вагон покачивался на ходу, Лешка дремал, солдаты молчали. Лиля пробралась к нему, принесла заготовленный бутерброд и питье. Он сказал:
- Знаешь, мам, эти австрийские солдаты очень молчаливые, от них пахнет шинелями и ремнями.
- Ну, это лучше шума и запаха наших беженцев, - ответила Лиля.
Они смотрели в окно и видели прекрасную сказку - поезд проходил через Австрийские Альпы, мимо проплывали освещенные лунным светом луга и скалистые горы со снежными вершинами.
Совершенно поразительным было их пробуждение. Поезд стоял на путях, купе было пустым - австрийцы исчезли. Вместо них на площадке вагона стоял итальянский карабинер и напевал что-то мелодичное.
- Значит, мы уже в Италии, - обрадовалась Лиля.
Вдали вздымались купола какой-то церкви. Лиля всмотрелась и узнала виденные не раз на фотографиях и картинах Кампанеллу и купол собора Сан - Марко. У нее захватило дух от восторга:
- Лешенька, смотри, боже мой, мы в Венеции! - и попыталась уточнить у карабинера: - Венеция, Венеция?
- Si, si, signora, Venezia, - радостно закивал он.
Она знала, как экспансивны все итальянцы, поэтому просто протянула к нему руки и с радостью обняла. Он начал что-то быстро говорить по - итальянски, смеясь и отчаянно жестикулируя. Итальянец всё говорил, они его не понимали, но смеялись вместе с ним. Потом он достал из сумки бутылку вина, сделал глоток из горла и протянул Лиле с Лешкой:
- Chianti, signora, chianti! - называл он сорт вина, по - прежнему заливаясь смехом.
Лиля отпила глоток со словами "За Италию!" и передала бутылку Лешке. Потом кинулась в купе, открыла один из чемоданов, достала последнюю бутылку водки на продажу, крикнула просыпающимся пассажирам:
- Мы в Венеции! - и побежала дарить водку карабинеру.
Он с благодарностью принял бутылку и крепко обнял Лилю.
Люди стали просыпаться и, потягиваясь, выходили на площадку, с удивлением поглядывая на веселого карабинера.
- Почему стоим?.. А это еще кто?
Лешка возбужденно объяснял:
- Мы в Венеции, это итальянский карабинер. Вдали купола собора.
Люди смотрели безразлично, ворчали:
- Безобразие - туалет заперт. Когда же мы тронемся?
* * *
За сто километров от Рима поезд остановился, хотя никакой станции вокруг заметно не было. Два вагона с иммигрантами отцепили, и поезд ушел. Карабинеры весело помахали беженцам и оставили их в окружении десятка энергичных молодых людей в штатском. Они говорили между собой на иврите, это была секретная служба Израиля, теперь иммигрантов охраняли они. Италия предоставляла им право нелегального временного проживания, но не брала на себя никаких обязательств по их содержанию и охране - все делалось за счет Израиля и США.
Люди не понимали, что случилось, волновались, переговаривались. Рядом с путями стояли три автобуса и грузовики для багажа. Оказалось, людей специально будут пересаживать в автобусы, чтобы предотвратить нападение террористов на вокзале в Риме. Опять началась суета с багажом, все метались, таскали вещи, перекрикивались. Израильтяне помогали. Наконец вещи сложили в грузовики, и все расселись по автобусам.
В Рим въехали в темноте - так было безопаснее. Большинство людей дремали, все устали и были голодны, старики совсем обессилели и вздыхали, дети капризничали и плакали. Лиля с Лешкой прильнули к окнам - увидеть, какой он, Рим. Даже при быстром движении автобуса их поразили громадные площади, очертания великолепных дворцов и соборов, красивые фонари, незнакомые деревья и пестрая толпа на улицах. Рим захватывал, Рим обвораживал, Рим очаровывал!
Их привезли на узкую улицу в центральной части города, остановились около шестиэтажного дома старинной архитектуры. У подъезда с высокими дверями, большими бронзовыми ручками и великолепными стеклами висела доска с надписью Cipro, в глубине за дверями виднелись мраморный пол и широкая лестница. Все отличалось от убогой венской гостиницы и сразу произвело на путешественников впечатление. Работник ХИАС раздал ключи от комнат и объявил:
- Вещи берите с собой. В столовой на втором этаже вас ждет ужин.
Слово "ужин" придало всем бодрости, и началась третья за сутки процедура выгрузки вещей. Комнаты располагались на четвертом, пятом и шестом этажах, а лифт был один, старой конструкции, двигался медленно, и надо было вручную прикрывать внутренние дверки. Всех об этом предупредили, но, выходя, люди все равно забывали прикрывать их. Каждый раз после подъема лифта внизу кричали:
- Лифт! Люди, закройте двери! Эй, вы, там, закройте дверки!
Лешка носил по паре чемоданов вверх по лестнице, а Лиля подождала внизу и потом пошла наверх. На каждом этаже было по две квартиры из семи комнат, с высокими лепными потолками, громадными окнами и мраморными полами. Лиле с Лешкой досталась комната на пятом этаже, окнами на улицу. Как все было не похоже на "гадюшник" мадам Бетины в Вене! Комнаты обставлены добротной мебелью, на постелях свежее белье. А главное, в каждой квартире свой туалет и просторная ванная комната с зеркалом и большой глубокой ванной с медными кранами и ручками, рядом стояло биде.
Наконец закончилась суета, все разместились, из открытых дверей комнат слышался удовлетворенный гул голосов, люди радовались приличным условиям, заходили друг к другу - посмотреть комнаты, сравнить со своими. В туалеты и ванные с мраморным полом заходили с особым интересом. Биде было для советских людей невиданным открытием, они не понимали его назначения. Объяснение руководителя поразило всех, люди захихикали, стали изощряться в остротах. Лиля рассказала об этом Лешке.
Вскоре со второго этажа, где располагалась столовая, раздался громкий женский голос. Официантка - итальянка певуче кричала на ломаном русском:
- Аа - куу - шаать! Аа - куу - шаать! - так она звала к ужину.
Странное приглашение она переняла у предыдущих жильцов: едва прибыв на место, они сразу спрашивали: "А кушать?" На ее призыв все бегом бросились в столовую. Столики были накрыты крахмальными скатертями, на них стояли большие красивые тарелки, набор столовых приборов, рядом с каждым - крахмальные салфетки.
Итальянский ужин состоял из двух блюд: равиоли с сыром и спагетти с соусом, потом следовал довольно жидкий чай. Люди не наелись, сосед Лили, часовщик из Харькова, ворчал:
- Безобразие, они что, будут нас кормить своими макаронами? А хлеба почему не дали? Я все ем с хлебом, без хлеба я не умею наедаться. Мне бы мяса, да побольше.
Лиля удивилась:
- Нам ведь у Бетины и этого не давали, а тут горячий ужин.
Дородная жена часовщика проворчала:
- Разве это сервиз на столе? Видели бы вы, какой у меня в Харькове был сервиз.
Часовщик все-таки пожаловался руководителю, и в ответ тот сказал небольшую речь:
- С завтрашнего дня вы будете получать ранний завтрак - свежие булки с кофе (раздался гул одобрения), а вечером ужин - итальянскую пасту, то есть макароны (гул недовольства). Жить в пансионе вы сможете не больше двух недель. За это время вы обязаны подыскать себе квартиру, где будете жить до самого отъезда. ХИАС даст вам на это деньги, минимальную достаточную сумму. Снимайте дешевые квартиры. Завтра будете отдыхать с дороги, а в понедельник утром все приходите в ХИАС. Всем раздадут план города Рима, вы сможете ходить и ездить по нему, сколько захочется, но помните - вы находитесь в Италии нелегально, по неофициальной договоренности с Америкой. Поэтому не рекомендуется вступать в деловые контакты с незнакомыми людьми, ничего не продавайте и не покупайте на улицах, не привлекайте к себе внимания итальянской полиции. Иначе нам будет нелегко выручить вас. Все ясно? А теперь я раздам вам деньги на три дня из расчета по три доллара в день на каждого.
В итальянских лирах это получались большие деньги, и новость вызвала всеобщий восторг.
12. Римские каникулы
Лиля проснулась от шума голосов с улицы и широко распахнула окно. Раннее утро и приветливое солнце, какой-то необыкновенный сладковатый аромат в воздухе. Лиля сразу почувствовала прилив бодрости - она в Риме! Итальянцы свозили на ручных тележках продукты на уличный рынок и весело перекрикивались. Рынок виднелся всего через три дома, на площади, под аркой.
Лиля растолкала Лешку:
- Вставай! Вдохни необыкновенный римский воздух, надо быстро помыться, пока другие не встали. Тем более что вода из крана течет очень слабо.
Удобства жизни - возможность принять душ и выпить в столовой вкусный кофе со свежими булками - все это радовало и вдохновляло после жизни в нищей венской гостинице. Только одно ужасно огорчало Лилю: ей так хотелось бы встретить римское утро с Алешей, а она даже не знала, сможет ли он приехать и когда это будет.
В приподнятом настроении они с Лешкой пошли на рынок на Piazza Alessandria, долго поражались изобилию фруктов, цветов, а особенно - невиданным рыбам. Но интереснее всего было наблюдать за экспансивными торговцами, слушать их напевную речь, удивляться их живой жестикуляции.
Лиле больше всего хотелось увидеть базилику Святого Петра в Ватикане. Но как туда проехать? Лиля решила:
- Знаешь, Лешенька, давай возьмем такси.
- Мам, а это не дорого?
- Ничего, у нас есть немного денег.
Они сели в маленький "фиат", и Лиля сказала шоферу только одно слово: "Ватикано".
- Си, синьора, - только ответил шофер, и через пятнадцать минут они увидели знаменитый собор с колоннами по бокам.
- Леша, смотри, смотри! Творение титанов Возрождения Микеланджело и Бернини!
От величественности картины у них захватило дух. День только начинался, на площади и внутри собора было еще мало народа. При входе в собор они буквально застыли возле скульптуры Микеланджело Pieta ("Оплакивание Христа").
В полном восторге Лиля с Лешей два часа ходили по собору, стояли у бронзового балдахина с витыми колоннами, осматривали мозаику на стенах, потом по длинной винтовой лестнице поднялись на крышу и оттуда долго любовались Римом.
- Теперь пойдем пройдемся по улицам.
По карте они проследили приблизительный путь, прошли по широкой улице Conciliazione к замку Святого Ангела, и там Лиля увидела в ларьке путеводители по Риму.
- Нам нужен путеводитель, чтобы знать, на что мы любуемся.
- Мам, а это не дорого? - Лешка явно не одобрял расточительность матери.
- Лешенька, это наша первая и, может быть, единственная возможность хоть немного узнать Рим.
И они купили дешевый карманный путеводитель на английском. По мосту перейдя реку Тибр, Лиля с Лешей вышли на проспект Vittorio Emanuele и свернули на площадь Navona. Полюбовавшись фонтаном Бернини "Четыре реки", они прошли к Пантеону. Их чрезвычайно поразил самый большой в мире сферический купол без подпорок, пропорции и красота самого строения. А потом еще долго стояли у фонтана Треви и не могли оторвать от него глаз.
Уже давно наступил полдень, оба проголодались, и тут Лиля увидела, как из соседнего кафе с надписью PIZZA выходят люди с большими горячими треугольниками заманчиво пахнувшего пирога. Она купила три куска пиццы - один для себя, два для Лешки, и, сидя на краю фонтана, они впервые с наслаждением попробовали эту типичную итальянскую еду. От фонтана они вышли на знаменитую узкую улицу Corso, дошли до древних развалин и увидели вдали знакомый по картинкам силуэт Колизея. Сколько они уже сегодня смотрели и восторгались, но все равно не могли удержаться, чтобы не обойти весь Колизей. Лешка, в полном восторге, почти бежал, подгоняя мать.
- Как, ну как они могли построить такое чудо две тысячи лет назад?!
Возле Колизея продавали яркие открытки с видами памятников Рима.
- Лешенька, давай все-таки купим, они такие красивые! Пошлем дедушке с Августой.
На этот раз Лешка не спросил, дорого ли, только сказал:
- Я тоже пошлю Ирке.
Потом они долго шли вверх по улице XX Setiembre, у Лили уже гудели ноги: они прошли около двадцати километров и были почти без сил. Когда они вернулись обратно, рынок уже сворачивался, итальянцы развозили остатки непроданного товара. Для ужина в пансионе было еще рано, Лиля купила хлеба и колбасы с сыром. Быстро поев, они буквально повалились на кровати.
* * *
Рим стал праздником, наградой за все мучительные переживания. Жить в Риме было громадной радостью. Но приходилось заниматься делами, устраивать свое будущее, готовиться к переезду в Америку. Почти все беженцы толпились каждый день в ХИАС, в шестиэтажном доме на Víale Regina Margherita, здесь решались судьбы. Людей прикрепляли к "ведущим" - социальным работникам. Они беседовали с беженцами через переводчиков и оформляли документы. На получение визы уходило около 3–4 месяцев, а пока все ходили на инструктаж в ХИАС, искали квартиры и посещали курсы английского языка. Беженцы мало что знали о странах, в которые ехали, и совсем не были готовы к новой жизни. У всех были вопросы, просьбы, проблемы. Люди в очередях нервничали, сердились на сотрудников и даже порой скандалили.
Для встречи с сотрудницей Лиля надела свой деловой синий костюм. Теперь все вещи были с ними, и ей доставляло удовольствие выбирать, что надеть. Их прикрепили к миссис Батгони, седой американке средних лет, которая была замужем за итальянцем. Она говорила по - английски и по - итальянски, но русского не знала.
Лиля с Лешкой ожидали приема. Никогда раньше они не видели такого уважительного, внимательного и выдержанного отношения к людям. Чтобы произвести хорошее впечатление, Лиля заранее подготовила несколько фраз на английском. Это удивило и обрадовало Баттони, она просияла:
- Вы знаете английский?
Лиля смущенно сумела ответить:
- Я только учу язык.
Баттони похвалила ее:
- Вы молодец, это делает вам честь. Старайтесь говорить побольше, не стесняйтесь.
Узнав, что Лиля хирург, Баттони прониклась к ним особым расположением. К тому же Лешка бойко переводил беседу, и переводчик им оказался не нужен. Лилю беспокоили мысли об Алеше, мечтой ее было поскорей узнать о нем хоть что-нибудь.
- Я хочу поговорить по телефону с мужем, - попросила она и рассказала историю Алеши.
Баттони участливо выслушала и пообещала:
- Да - да, я постараюсь завтра же связать вас с мужем.
Между ними быстро установились доверительные отношения, и тогда Баттони сказала с улыбкой:
- С вами приятно разговаривать. Скажите, почему ваши русские беженцы такие нервные и сердитые?
- Наверное, это культурный шок… Люди лишились обычных условий, им все здесь непривычно, - ответила Лиля.
- Но мы знаем, что эти "обычные условия" при коммунистах ужасны.
- Да, ужасны, но они выросли в них. А здесь они многого не понимают, не умеют это выразить, нервничают, сердятся. Мы понимаем, как вы терпеливы со всеми нами. Спасибо.
- Нам надо быть терпеливыми. Мы знаем, в каких условиях эти люди жили, и стараемся им помочь войти в новую жизнь.
Лиля видела перед собой другую культуру человеческих взаимоотношений - уважительное отношение к личности, поведение людей свободного мира.
Батгони спросила:
- Итак, важный вопрос: где вы собираетесь поселиться в Америке?
- Мы еще не решили. Может быть, в штате Коннектикут или Массачусетс.
Батгони улыбнулась:
- Нет, вам надо ехать только в Нью - Йорк. Поверьте, вам и вашему сыну будет значительно легче устроиться там. Это большой город, в нем много перспектив, особенно для врачей. И там самая большая еврейская община. Она всем помогает.
Лиля с Лешкой переглянулись, он кивнул, и она тут же подписала бумагу.
- Теперь вам надо поскорей найти квартиру. Постарайтесь снять за те деньги, которые выделил ХИАС. Все, что выше, вам придется оплачивать самим.
- Может быть, нам снять просто комнату?
Батгони отрицательно покачала головой:
- Комнату вам не сдадут. Итальянцы не привыкли жить с соседями. И потом, вас же двое - мать и взрослый сын, каждый должен иметь свою комнату. Семья должна жить в отдельной квартире.
Лиля только улыбнулась. Значительную часть жизни она прожила в коммуналке, как и большинство жителей Советского Союза.
Батгони дала им специальные карточки для бесплатного проезда на транспорте и бесплатный пропуск в основные римские музеи, а прислушавшись к Лешкиному английскому, сказала: