Летом 1907 года англо-русские переговоры о спорных вопросах в Азии, вяло текущие уже больше года, вдруг получили новый импульс. Это случилось после того, как при посредничестве англичан Петербургу удалось заключить конвенцию с японцами и поделить сферы влияния в Маньчжурии. "Англичанка" показала себя вполне лояльным посредником, выяснилось, что с Лондоном можно договариваться. Но нужно ли? Зависит от того, каковы альтернативные варианты. Иными словами: что предложит Берлин?
В Берлине, конечно, зашевелились. Уже после Первой мировой были изданы письма Бюлова, в одном из которых – от 6 ноября 1905 года – есть такие примечательные строки: "Если Россия объединится с Англией, это будет означать открытие направленного против нас фронта, что в ближайшем обозримом будущем приведет к большому международному военному конфликту. Каковы были бы его последствия? Выйдет ли Германия победительницей из этой катастрофы? Увы, скорее всего Германия потерпит поражение, и все кончится триумфом революции".
Пророк, а? Раз ты такой умный, давай выдвигай для России вкусные предложения. Найди такое решение, которое смешает все карты на столе и создаст совершенно новую политическую реальность.
Что-то там шевелится, идет переписка и новая встреча на яхтах 3–5 августа 1907 года. На сей раз на переговорах присутствовали российский министр иностранных дел Извольский, и Бюлов. Не беседы под коньячок с глазу на глаз и без галстуков. По принципу: "А, кузен – меня вот тут осенило". Люди ехали подготовленными. И что ж привезли немцы?
Бюловская программа соглашения с Россией состояла из следующих пунктов:
1) "Молчаливое" признание договора в Бъёрке, как сохранившего силу.
2) Признание Россией экономических интересов Германии в Персии, согласие России на продление туда Багдадской железной дороги.
3) Предварительное соглашение России с Австро-Венгрией по любому вопросу балканской политики.
4) Статус-кво России и Германии на Балтике.
5) Германия предоставляет России заем, в случае если последняя примет все вышеперечисленные условия.
6) "Осторожная политика" на открывающейся II Гаагской международной конференции: "не выходить за рамки добрых пожеланий".
7) Россия не должна настаивать на присоединении к русско-германскому союзному договору Франции.
Пункт 7-й явно противоречит пункту 4-му собственно Бъеркского договора, по которому Николай II должен был уговорить Францию присоединиться. Но в принципе это и не важно. Рейх устами канцлера требовал согласия на пресловутую железную дорогу (Проливы он вообще не вспомнил) и признание проникновения в Персию (против чего яростно боролись в России).
Именно Германия, а не Англия или Франция, была основным экономическим конкурентом России в борьбе за восточные рынки сбыта. Причем русские товары в начале XX века теснили германские, а не наоборот. Они были дешевле. И вся политика Германии на Ближнем Востоке была направлена на то, чтобы политическими и военными методами исправить данную экономическую ситуацию – вытеснить конкурентов (русских и англичан в равной степени) силой, раз не получается по-честному.
Железная дорога Берлин-Багдад – это оружие, направленное против России в не меньшей степени, чем против Англии. При победе Германии Россия может забыть свои мечты о Проливах навсегда – потому что для Германии непринадлежность их России куда более критична, чем для Англии, с которой, если помните, в конце концов договорились-таки. Помните беседу с царем в 1899 г?
Еще он хотел уступок для АВИ – на любые действия на Балканах их разрешение, не увеличивать флот на Балтике, идти за Германией на конференции, плюнуть на Францию, а буде все это принимается, дадут кредит. О суммах и возможностях Рейха по части финансов ниже.
Фактически было предложено пойти в младшие союзники. При любых спорах с АВИ Германия посредник. Чем это кончалось раньше все в курсе. В одиночку против австро-немецкого союза Россия не выстоит, а бить Австрию немцы России не дадут. Союзника Франции уже нет. И что в итоге? Балканы достаются противнику практически бесплатно.
Страна, претендующая на свою игру в мировой политике – обоснованно или нет, это другой вопрос – будет искать варианты. Благо они тут же под рукой – соглашение с Англией состоялось 31 августа 1907 года.
Как собственно это могло совмещаться в голове Бюлова – понимание грядущих проблем в случае союза Англии и России и подобная неуступчивость? Есть у меня подозрение, что на фоне русско-японской войны и ее результатов он Россию не в грош ни ставил. Ни по части армии, ни флота на тот момент она угрозы не представляла. Но ведь опасения были! Кстати и конфликт с Францией он был готов решить мирным путем. Попытки были. Я честно говоря не в курсе подробностей, но характерно отсутствие пожимания рук. Видимо когда доходило до дела, жаба душила идти на серьезные уступки. Спрашивается кто ж виноват в произошедшем? Не русские политики. Это – безусловно. Им как раз меньше всего хотелось на данном этапе воевать.
Есть еще одна интересная история. Миссия Хэлдэйна весной 1912 года. Англии попыталась добиться ограничения в гонке вооружений на море. Цель немцев при переговорах с Хэлдэйном состояла в том, чтобы добиться от Англии обещания нейтралитета в случае большой континентальной войны в Европе. Ну, казалось бы, чего проще? Флот в данной ситуации не требуется, пускай сэкономленные деньги на армию. Британцы сидят на островах и не вмешиваются. Увы, немцы не согласились. Рассуждения кто конкретно виноват и почему кайзер гордо отказался, не столь важны. Англия просто толкалась немцами в Антанту.
Так почему же в Рейхе так уверены были о невступлении Великобритании в войну? Потому что скрытно продолжались переговоры о разделе колоний и в принципе пришли к определенным договоренностям. Рейх хотел иметь возможность получить португальские колонии, в основном Анголу и Мозамбик. Сверх этого желала также выкупить у Бельгии часть бельгийского Конго и таким образом получить непрерывную цепочку земель от Германской Юго-Западной Африки через Анголу и Конго до Германской Восточной Африки. Тем самым он объявил бы себя удовлетворенным, а Англия могла бы получить определенные компенсации из португальских, а возможно также и из бельгийских колониальных владений.
Совершенно секретное соглашение было готово к июню 1914 г. Перед самой ПМВ. Но речь в нем шла о колониях, а не Европе! То есть Германия в очередной раз кинула готового идти на сближение. И потом очень удивилась с какой стати британцы вступили на враждебный лагерь.
О финансах и кредитах с ссудами. В ходе войны с Японией РИ серьезно надорвала бюджет. Ей требовались займы и срочно. Германия могла дать не более половины необходимой суммы. Трудность заключается в том, что в Германии просто меньше избытка капитала, чем, допустим, во Франции. Фактически за 1906–13 годы Россия ввезла 2,045 млрд. руб. иностранного капитала. Германия за тот же период вывезла 4,435 млрд. марок = 2,053 млрд. руб., а Франция вывезла 12,198 млрд. франков = 4,574 млрд. руб. (Данные Джонса-Обстфельда).
Что для нормального развития промышленность должна иметь доступ к кредиту, рассказано в любом учебнике экономики. За счет французских денег наша промышленность росла на 5–10 % каждый год. У немцев необходимых радужных бумажек и золотых кругляшков для вливаний в нас не было и близко. Оставалось идти на поклон к Франции.
17 апреля 1906 г. был выпущен "Российский государственный 5 % заем 1906 г." на общую сумму 2250 млн. французских франков. Из которых французские банки должны разместить 1200 млн., русские – 500 млн., английские 330 млн., австро-венгерские -165 млн. и голландские – 55 млн. Заем был заключен сроком на 50 (!) лет и должен был быть погашен до 1956 (!)г. В наше время я о таких кредитах не слышал. Может не в курсе, но выгода просматривается без лупы. Выбор России в этом вопросе определялся в основном принимаемой внутренней финансово-экономической стратегией.
При этом царское правительство вынуждено взяло на себя важное, имевшее политическое значение условие не привлекать новый заем, ни в какой другой стране и обратиться к французскому правительству, если появится нужда в валюте до истечения двухлетнего срока с момента заключения займа. В этом месте непременно объявится критик, указывающий на подчиненную роль царского правительства по отношению к чуждым нам банкирам, заставляющим действовать в их интересах. В жизни все несколько сложнее.
На деньги, полученные от продажи за рубежом царских облигаций, в России была построена большая часть железных дорог, в том числе и Транссибирская магистраль, морские порты, заводы в Москве и Петербурге, монументальные здания. Публичные займы царской России размещались без определенного деления на внутреннюю и внешнюю задолженность, а состояли из двух основных категорий: займов для общих нужд государства (65 %) и для строительства железных дорог (35 %).
А когда началась Первая мировая война, правительство Франции призывало граждан покупать российские ценные бумаги, чтобы помочь союзнику. Конечно они рассчитывали и получили определенную прибыль, но условия были достаточно человеческими. Хуже того, без иностранных денег (французских) промышленность России и так не очень развитая представляла бы из себя убогое зрелище. Доля иностранного капитала (французского, бельгийского и немецкого) во вложениях в экономику страны достигала 72 %.
Хочу уточнить: Германия тоже немало вкладывала в Российскую промышленность. Разница в том, что те деньги в основном были частными, т. е. направлены на строительство заводов для частного рынка, французские инвестиции шли в основном в оборонку и железные дороги, что со стороны французов более чем логично. Им требовалась сила, а не беспомощный инвалид в союзниках. Приоритет – "казённоориентированным", индустриальным объектам, сооружаемым на кредиты казны, автоматически приводит к Франции. В Германии просто не имелось таких средств. Собственно немецкие инвестиции лидируют в химии и электротехнике, что, конечно, хайтек, но на тот момент и еще лет тридцать-сорок рулит тяжелая индустрия.
Созданные франками банки давали кредиты на развитие существующим и создающимся русским промышленным предприятиям (металлургия, транспорт, металлообработка много чего еще). Немцы же создавали филиалы своих компаний (ну или скупали уже существующие). Вся разница в том, что по немецкой схеме владельцы предприятий – немецкие компании. У них полный контроль над предприятием и прибыль они могут вывести целиком, если посчитают нужным. При французской схеме владельцы предприятий – поданные Российской Империи, французы получают не всю прибыль, а только проценты по кредиту.
У немецкой схемы только один плюс – непосредственное участие немецких инженеров/управленцев в создании компаний. С другой стороны и русские компании нанимали забугорных инженеров, но за зарплату, а не за всю прибыль.
Кстати, про спекулятивный капитал: например Русско-Азиатский банк. Его капитал в основном французский. Главным направлением его деятельности стало финансирование железнодорожного строительства, производства вооружения, а также ряда отраслей тяжелой индустрии. В этот сектор банк вложил к 1914 г. 323 млн. руб., или половину своих активов.
Преимуществом Русско-Азиатского банка была также его принадлежность к мощной группе дружественных банков. То есть если средств не хватает можно взять под низкий процент у приятелей. Фактически это перекрестное опыление. Часть акций одного принадлежит другому и в случае проблем станут поддерживать терпящего убытки. Вкладчикам приятнее не потерять свое, а при этом варианте шансы выше.
В этот своеобразный банковский трест входили три ведущих петербургских банка Частный, Русский Торгово-промышленный и Сибирский Торговый, с которыми у Путилова были заключены соглашения об общности интересов и сотрудничестве. К 1917 г. Русско-Азиатский банк контролировал свыше 160 акционерных компаний, сумма акционерных капиталов которых превышала 1 млрд. рублей.
В их число входили 124 торгово-промышленных предприятия, 20 железнодорожных обществ, 4 пароходства, 3 страховые компании, 2 земельных банка. Лишь одна военно-промышленная группа Русско-Азиатского банка включала 8 крупнейших акционерных обществ с капиталом 85 млн. руб., в том числе такие знаменитые предприятия, как Путиловский, Невский судостроительный и Русско-Балтийский судостроительный заводы.
На самом деле тема инвестиций огромна и полна противоречий. При желании легко обнаружить исключения из правил. Немцы строят заводы, а французы нет. Реально у меня имеется список заводов на несколько страниц в обоих вариантах. В принципе нельзя сказать эти плохие, те хорошие. А что лучше – быть в долгу за построенный завод, или иметь завод, принадлежащий иностранному владельцу, построенный на деньги этого владельца и продукция которого этому же владельцу и принадлежит – ещё большой вопрос. За кредит можно расплатиться в счет прибыли. С другой стороны вложения в конкретное производство, присылка технических специалистов, обучение российских рабочих, создание инфраструктуры. Нет четкого ответа что лучше. В разных случаях по-разному.
Прибыль. Люди вкладывали деньги и хотели получить отдачу. Без темы вывоза капитала никак. Если хотите промышленность и не имеете денег, придется считаться с желанием инвесторов. Куда вы денетесь. При этом как-то не вспоминают об индустриализации в США проведенной в основном на английские деньги. В 1850–1914 годах иностранные инвестиции и долгосрочные займы Соединённым Штатам составили в целом 3 миллиарда долларов. Но за тот же период Соединённые Штаты сделали чистых выплат процентов и дивидендов, главным образом, Британии, на сумму в 5,8 миллиарда долларов. Почему-то никто не сообщает о зависимости даже перед ПМВ.
Никто, имея в наличии золото, не будет инвестировать в развитие России или США – вкладывать будут в то, что выгодно для инвестора и часто для его страны). Но завод уже построенный никуда не денется и товары производимые им тоже.
По этому поводу есть одно серьезное соображение. Не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, но есть ощущение, что германское правительство либо само, либо при помощи экономических механизмов, либо по требованию определенной группы предпринимателей старательно зажимало любые инвестиции в военную область России.
Почему Крупп предпочитал продавать русским пушки, но не создавал в России дочерние предприятие? Почему Русско-французский судостроительный завод с 1880-х был, а русско-германского – не было?
Немцы построили Мюльграбенскую верфь. Кто в теме – тот поймёт. Кто нет – поясняю. Принятие Большой судостроительной программы вызвало небывалый подъем в русской частной судостроительной промышленности. Немецкая фирма "Шихау" тоже оказалась не прочь присоединиться к общей радости и решила открыть в России свое отделение. Понизив цены на эскадренные миноносцы, неожиданно для всех стала опасным конкурентом русским предпринимателям. Согласно документам русские владельцы верфей и заводов заявляли на постройку судов непомерно высокие цены. Затем, якобы идя на уступки, понижали их, выторговывая себе право на ухудшение наиболее трудновыполнимых тактико-технических элементов корабля.
Министерство об этом знало. Требовало обеспечения однотипности эскадренных миноносцев и выполнения требований технических условий на проектирование. "Шихау" предложив много меньшую сумму, оказалась очень к месту. Казалось бы, им удалось ухватить крупный подряд на девять эскадренных миноносцев. Тут еще присутствовал тонкий момент – все это происходило накануне ПМВ, в 1912–13 г и было сообщено, что в состав правления верфи, администрации и рабочих иностранные подданные допущены не будут.
Никаких вопросов! Полное согласие. При этом директор строительных работ К. Кинаппель и весь персонал инженеров и мастеров были полностью приглашены с верфи "Шихау" в Эльбинге. То есть сразу нарушение. Сроки окончания всех строительных работ на верфи устанавливались на конец 1913 г. К середине августа 1913 г. намечалось начать сборку первых трех эсминцев. Закладка следующих трех кораблей на трех других предполагалась в начале октября 1913 г.
Как выяснилось фирма "Шихау" с самого начала не собиралась строить на территории России самостоятельное предприятие. Новой верфи отводилась роль сборочной площадки эсминцев, оборудование для которых вплоть до последнего винта должно было производиться на заводах в Германии. Задним числом существует масса претензий к конструкции и техническим данным узлов. Что там правда, а что потом уже вылезло и без войны могло и проскочить неизвестно. Может задним числом присутствуют и преувеличения. Фактически речь идет именно о нежелании налаживать производство на территории России.
Еще немцы участвовали в модернизации Металлического завода и строительстве Путиловской верфи (т. е. за денежку прислали своих технических специалистов). В целом, германские частные инвестиции в России накануне Первой мировой войны составляли около 3 млрд. марок или 7–10 % всех германских внешних капиталовложений. Не приоритетная была РИ для германских вложений.
А французы?
На Путиловском заводе при финансовом и техническом содействии Шнейдера сооружён цех тяжёлых арторудий (фактически – отдельный завод). Тот же Шнейдер получил контракт на модернизацию Пермского артзавода. Шнейдер построил завод Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов (формально – купил завод "Парвиайнен", но реально – кардинально его перестроил). Шнейдер и K° построил Русско-Балтийский судостроительный завод. Виккерс получил контракт на строительство артзавода в Царицыне, причём Виккерс являлся одним из крупнейших акционеров завода.
У Виноградова описывается дивная история с контрактом на модернизацию Пермского орудийного завода. Англичане и французы предложили свои проекты. Английский был лучше и конкурс выиграл. Французы устроили скандал – на наши деньги, отдайте нашим подряд. Плохо? На первый взгляд – да. Они качают права, пользуясь финансами. В результате контракт передали франкам, но с условием, что они "подтянуться" к британским стандартам.
Итого:
1. Русские получили что хотели – модернизацию по британским стандартам.
2. Англичанам указали на место. 3. Контракт был на модернизацию завода. Т. е. это именно те самые инвестиции в производство, о которых идёт речь.
4. Немцы в конкурсе вообще не участвовали. Это к вопросу об их стремлении строить в России заводы. Уточняю. Имеющие отношение к военным.
Еще пример.
В 1889 г заводы Шкода в Чехии начали производить артиллерийские орудия для армии АВИ. В 1900 г фирма становится АО. В 1903 г хорошо налаженная связь с Круппом была укреплена обменом патентами. Фактически заводы Шкода стали отделением Круппа. Соль в отсутствии собственных разработок в дальнейшем. Там были заказы, которые Крупп не мог выполнить в других местах. То есть работа под контролем с точки зрения выгоды для Германии, а потом уже для АВИ. Может и в других случаях работала та же система. Наверное утверждать не могу. Но почему должно отличаться.