Вариант 2
Вспомним основные вехи истории. Вряд ли существовала ещё одна такая страна, к которой в России второй половины XIX – начале ХХ вв. неизменно относились столь же враждебно, как к Англии. Вряд ли существовала ещё одна такая страна, к которой в России второй половины XIX – начале ХХ вв. неизменно относились столь же враждебно, как к Англии.
Справедливости ради, Великобритания часто оправдывала такое мнение о себе в России, участвуя во многих антирусских комбинациях на протяжении всего XIX века. И до этого у России и Англии было немало точек столкновения интересов, со второй половины XIX века к ним добавилось противостояние сначала в Средней и Центральной Азии, а затем – и на Дальнем Востоке.
Англофобство было распространено широко. Например небезызвестный С. Ю. Витте говорил Д. М. Сольскому: "Вспомните меня: если вы будете дружить с немцами, с Вильгельмом, то и вы будете сыты, и ваши дети будут сыты. Свяжитесь с Англией – и наживете всяких бед, Англия – проститутка (он выразился гораздо циничнее)". Насчет циничнее – это просто такой термин у свидетеля. Попросту выматерился.
Почему собственно пошли на союз с Антантой. Ведь в реальной истории как раз дружили с Германией! Для многих наверняка большая новость. Вопрос возможен ли русско-немецкий союз в конце 19 – начале 20 века, и какие действия необходимо осуществить, чтобы он состоялся, не имеет смысла. Он существовал в реальности и был разорван по немецкой инициативе.
1873 год. Заключён Союз Трёх Императоров. Россия, Австрия и Германия создают сильнейшую континентальную коалицию.
1878 год. Русско-турецкая война. Берлинский конгресс. Кризис Русско-германо-австрийского союза. Австрия выступает против расширения русского влияния на Балканах. Германия поддерживает Австрию. Бисмарк отобрал у победоносной России часть плодов её победы и более того, одарил Австрию, которая вовсе не участвовала в борьбе и была постоянным соперником России на Балканах, незаслуженной компенсацией, а именно правом на оккупацию Боснии и Герцеговины.
Дело в том, что и Россия, и Австрия видели себя хозяевами Балкан и турецкого наследства. Немцам пришлось выбирать. Они поставили на Австрию, а в последствии присоединили к своему союзу ещё и Италию. Но надо ж понимать и русских. Вместо ответной услуги за поддержку в франко-германской Бисмарк начал делать авансы Австрии. И не зря.
1879 год. Заключен союз между Германским Рейхом и Австро-Венгрией.
Тут уж можно говорить об изменении на противоположную политики 1867 года. Тогда Бисмарк с прикрытием русских вышвырнул Австрию из Германии. Сейчас он отходил от прорусской ориентации. Именно Германия сделала первые шаги к разрыву.
1881 год. Несмотря на Балканскую напряженность Союз Трёх Императоров продлён. Для Санкт-Петербурга все еще играла роль умирающая идея монаршей солидарности против либерально-демократического Запада.
1886 год. Россия и Австрия разругались из-за Балкан. Союз Трёх Императоров распался.
1887 год. Германия пытается сохранить союз с Россией и заключает "договор перестраховки". В нем признавалось господство России в Болгарии и Германия обещала обеспечить благожелательный нейтралитет даже в случае захвата Константинополя Россией, так что он не только противоречил союзу с Австрией от 1879 года, но даже "честному посредничеству" Бисмарка на Берлинском Конгрессе. Обе страны обещали друг другу благожелательный нейтралитет на случай нападения какой-либо третьей страны на одну из них. В этом договоре, однако, указывалось, что Германия не будет соблюдать нейтралитет в случае австро-русской войны. То есть практического наполнения договор не получил. Слова.
Здесь уже четко видно кто именно отходит от союза – Германия. Австрия для нее важнее. А почему? Союз сильной Германии с еще более сильной России, усилит Россию. На тот момент именно так – РИ сильнее. Союз сильной Германии со слабой Австрией, усилит Германию. Они сделали свой выбор. Для Германии нет никакого резона иметь рядом с собой мощную Россию. РИ союз с Германией гораздо более выгоден, но вот как в анекдоте, осталось уговорить Ротшильда. А он не в настроении. Получается к противоестественному союзу с Францией (по мнению современных любителей поделить Европу, а заодно и мир, врезав противным демократам) Россию толкнула сама Германия.
1890 год. Германия (!) не продлевает договор перестраховки. Преемник Бисмарка ген. Каприви, с военной прямолинейностью указал Вильгельму II, что этот договор представляется нелояльным в отношении Австрии.
1891 год. Отныне у границ РИ находится одно враждебное государство (Австрия) и союзник враждебного государства (Германия).
Естественно Россия как можно быстрее стала искать новых друзей. Очень кстати имеется Франция, откровенно враждебная Германии. У нее серьезные претензии по поводу 1871 г. А основным вектором русской дипломатии в конце 19 века были Балканы и Проливы, здесь ощутимые противоречия с Австрией. И Россия нашла себе союзника, который был готов поддержать её в этом нелёгком деле. Россия стала гарантом, что пока Франция не накачается своей военной мощью, нападать на нее – сразу получить войну с Россией. Это чревато, когда в дело вступают "большие батальоны" (а пулеметов и колючей проволоки еще в серьезных количествах не то чтобы нет, но в планах не учитываются).
1893 год. Заключение оборонительного союза России с Францией, секретной военной конвенции.
Русско-французский договор автоматически продлевался в случае, если ни одна из сторон не разрывала его формальным актом о денонсации. Продлён в 1911-м году. Стороны обязывались оказывать взаимную помощь в случае нападения Германии или Австро-Венгрии на Россию или Италии и Германии на Францию. В дальнейшем союз был подтверждён русско-французской военно-морской конвенцией 1912.
1895 г. Установлено "разграничение сфер влияния России и Великобритании в области Памиров, на восток от озера Зор-Куль (Виктория)", по реке Пяндж.
Английское правительство дважды, в 1898 и 1899 гг., пыталось купить поддержку Германии обещанием колониальных компенсаций. Однако видимо германское правительство запрашивало столь непомерную цену, что Англия отказалась от этой сделки.
1904 год. Англо-французский союз.
Англия в основном уладила свои колониальные конфликты с Францией, которые к концу девятнадцатого века еще раз опасно обострились. Ядром англо-французского колониального соглашения было то, что французы отказались от притязания на Египет, а англичане за это предоставили им свободу рук в тогда еще не колонизированном Марокко.
1907 год. Русско-английский союз.
Англия отказывалась от Тибета; обе державы признавали суверенитет Китая над этой страной. Россия отказывалась от притязаний на Афганистан; обе державы обязывались уважать его независимость и неприкосновенность. Персия делилась на три зоны: северная, с Тавризом, Тегераном, южным побережьем Каспийского моря и центральной областью, вплоть до Испагани и Ханикина, входила в русскую сферу влияния; юго-восточная часть, примыкающая к Афганистану и Индии, считалась английской зоной; а между ними оставалась "нейтральная" общая полоса, включавшая почти все побережье Персидского залива. Обе державы при этом взаимно обязались охранять неприкосновенность и независимость Персии.
Кто кого там надул не особо важно. В Англии к примеру консерваторы выступили с резкой критикой соглашения; особенно возмущался лорд Керзон, бывший вице-король Индии, организовавший поход в Тибет. Парламент тем не менее одобрил конвенцию.
Разногласия уладили. Вот честное слово большинству населения РИ не особо важно было кто считал Афганистан под своим патронажем. Фактически его никогда не присоединяли. Сейчас на первый план вышло желание Германии строить Багдадскую железную дорогу и ее ответвления на Тегеран. То есть полезла в земли, которые Британия считала своей сферой влияния. Проблема же дороги в том, что она проходит через тот же Стамбул. Посему налицо пересечение интересов в буквальном смысле – немцам нужна дорога, России проливы. И то и другое в одном и том же месте. Не совмещаются интересы абсолютно.
Зато с британцами на данном этапе совпали. Лорд Эленбороу в 1904 году одной фразой сдал в архив традиционную Биконсфильдовскую политику поддержки Турции против России. Он сказал: "Лучше видеть Россию в Константинополе, чем немецкий военный арсенал на Персидском заливе". Понятное дело иногда ради красного словца не пожалеешь и отца, однако тупой упертости англичане не показали. Свой интерес они ловить умели прекрасно.
Коалиции оформились. Результат себя долго ждать не заставил.
Первый звонок к началу Великой войны для России прозвучал еще в связи с боснийским кризисом 1909 г. Именно там Австрия с маячившей у нее за спиной Германией откровенно кинули РИ. В октябре 1908 года Россия попыталась в согласии с Австрией предпринять манёвр, который должен был сделать возможным для неё свободный проход через турецкие проливы. Австрия, в соответствии с тайным соглашением между Петербургом и Веной, поддержит, когда Россия будет требовать свободного прохода через проливы. За это Россия в случае успеха подтвердит Австрии формальную аннексию Боснии и Герцеговины, которые уже с 1878 года управлялись Австрией как оккупированные области.
Но для свободного прохода через турецкие проливы нужно было согласие не только Австрии, но также и Англии с Францией, как установил Берлинский Конгресс 1878 года. Этого согласия Россия не получила. Всё же в то время, пока Россия еще вела об этом переговоры, Австрия уже аннексировала Боснию и Герцеговину. Правда предварительно они проконсультировались в Берлине. Из этого вышло обострение между Австрией и Сербией, которая тогда уже была под протекцией России. Сербия угрожала войной, если Австрия не отменит аннексию Боснии и Герцеговины.
Тут и появился Рейх. Он потребовал от русских, чтобы Сербия сняла свои возражения и признала аннексию Боснии. В противном случае Германия со всей своей мощью встанет на стороне Австрии Дело замяли, тем более что Франция не рвалась в тот момент сражаться. В одиночку воевать было нельзя, а результат очень наглядный. Поэтому выбор, сделанный Россией в РИ, был абсолютно органичным и естественным. Если столкновение неизбежно, а Германия навстречу не идет, Антанта совместно по промышленному и людскому потенциалу превышающая Тройственный союз хороший вариант. Очень хороший.
В 1911 разразился второй марокканский кризис. Возможно Франция перешла за пределы условий соглашения, распространилась в Южном Марокко дальше, чем это было в этих условиях предусмотрено. Каждый утверждает свое. Пусть так. Интересно другое. Англия встала на сторону Франции. А уже в том же году были возобновлены англо-французские конференции генеральных штабов, которые вели к конкретным результатам, в отличие от предшествовавших переговоров 1904–1905 гг. Было намечено, что во франко-немецкой войне на крайнем левом фланге французов выступит английский экспедиционный корпус.
Здесь не мешает напомнить еще кое о чем. Не все было замечательно с самого начала во взаимоотношениях не только с Англией, но и с Францией. Клемансо был против союза с Россией, предполагая что в самый ответственный момент, Россия предаст Францию. Как в воду глядел. В силу этой позиции, он был сначала сторонником налаживания отношений с Германией, и против выделения России кредитов. На рубеже 1910–1911 года, он поменял свою позицию, так как уверовал, что на первом этапе войны Россия не пойдет на сепаратный мир.
Хуже другое. Поминая Германию, неизменно вспоминают Бисмарка и его предупреждения не ссориться с Россией. Это было бы просто замечательно, если бы не маленькая деталь. Именно он и поломал прорусскую ориентацию Рейха, пойдя на сближение с Австрией и ловча в свою пользу на Берлинском конгрессе. Так что его афоризмы вроде: "Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью", смотрятся несколько неприятно и явно были сказаны по определенному случаю. Он между прочим еще кое-что сказал: "Война между Германией и Россией – величайшая глупость. Именно поэтому она обязательно случится".
Еще цитату? Есть крайне занимательная.
"Могущество России может быть подорвано только отделением от неё Украины. Необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата. Для этого нужно найти и взрастить предателей среди национальной элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть всё русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Всё остальное – дело времени".
Отто фон Бисмарк. Это высказывание мне попадалось несколько раз, включая сборники афоризмов. Откуда взято не нашел, однако достаточно характерно для общества тех времен.
Назвать Бисмарка великим миролюбцем довольно странно. А вот великим дипломатом он безусловно являлся. Прекрасно разумел с кем идти на союз в каждый конкретный момент. Силы умел соразмерять и предлоги для нападения обеспечивать. Между прочим, вся история 20 века результат его бурной деятельности. Образование Германской Империи самое худшее, что могло произойти. Конечно его вины в двух последовавших войнах и миллионах погибших никак не найти. Другие люди, иные побуждения. Тем не менее именно он опрокинул старую политику балансов.
К началу 20 века Рейх был мощной индустриальной державой с большими аппетитами, считающий, что ему сильно недодали. Поскольку добровольно делиться никто не собирался, речь могла идти только о дележке военным методом. И вот здесь крайне любопытно познакомиться с Бернхард Генрих Карл Мартин фон Бюловым. В 1897 году сей, практически уверен, мало кому знакомый господин возглавил МИД Германской империи, а в 1900–09 гг. был рейхсканцлером. Отсюда следует, что Бюлов – ключевой персонаж в истории российской внешней политики 1900-х годов.
Биографию излагать не стану – это легко находится. Неплохо бы для начала усвоить – он был германский националист. В этом нет ничего плохого, как не ничего ужасного в премьер-министре Франции националисте или России. Забота о своем государстве, особенно для чиновника по дипломатической части и его уровня дело полезное. Но в данном случае мы ведь выбираем дорогу для России. Так вот шансы у Санкт-Петербурга договориться с ним были нулевые.
Россия в представлении многих могла делать мировую политику как хотела и с кем хотела, и лишь глупость или измена наших доморощенных политиков помешала тогда избрать лучших союзников и лучшую историю. Впрочем, это беда всех авторов "альтернативных проектов" – реакцию визави они либо не учитывают вовсе, либо рисуют такой, какая потребна и выгодна "альтернативе". Простая же мысль, что Германия может вести свою игру, в которой роль России будет не столь уж выдающейся, как нам хочется, что при реализации "альтернативы" может получиться проект с техническими характеристиками обратными желаемому – как-то не приходит им в голову.
"Мы должны пустить кровь русскому, чтобы тот 25 лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить от тех двух морей Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире. Однако я могу себе представить Россию действительно и надолго ослабленной только после отторжения тех частей ее территории, которые расположены западнее линии Онежская губа – Валдайская возвышенность и Днепр".
Эти добрые пожелания в адрес России написаны в 1887(!) году. Писал их будущий рейхсканцлер непосредственно из Петербурга, где служил первым секретарем посольства Германии, и строчил личные мысли не в своем дневнике, а в служебной записке МИДу.
Есть еще личная беседа Николая с ним. 1889 г. Еще статс-секретарь по иностранным делам Бюлов (который вскоре после этого был назначен канцлером) выслушал следующее: Нет никакого вопроса, в котором интересы Германии и России находились бы в противоречии. Есть только один пункт, в котором вы должны считаться с русскими традициями и бережно к ним относиться – а именно на Ближнем Востоке. Вы не должны создавать впечатления, будто вы хотите вытеснить Россию, в политическом или экономическом отношении, с того Востока, с которым она веками связана многими узами национального и религиозного характера. Даже если бы я сам относился к этим вопросам более скептически или равнодушнее, я бы должен был все-таки поддерживать русские традиции на Востоке. В этом отношении я не могу вступить в противоречие с заветами и чаяниями моего народа".
Первое же выступление Бюлова в Рейхстаге в новом качестве рейхсканцлера сделало его знаменитым в Европе: "Мы не хотим никого отодвигать в тень, но и для себя мы требуем места под солнцем". Такой сильно воинственный. Дружные рукоплескания депутатов. Очень наверное симпатично прозвучало для другого человека.
"Так как вся эта так называемая великая сербская держава является бессильной и так как все славянские народы подобны ей, следует твердо идти к намеченной цели"
"Я ненавижу славян, я знаю, это грешно. Не следует никого ненавидеть, но я ничего не могу поделать. Я ненавижу их". Это высказывания Кайзера Вильгельма. 1914 г.
Ну мало ли чего сказанул на публике. Не так поняли. Лучше уж посмотреть на дела. Последний шанс на сближение. Бьёркский договор. Личная встреча двух императоров. Вот оно! Поворот! И тут предатель Витте и не менее ужасный Ламсдорф принялись выворачивать руки изумленному царю. Дело в том, что в нем содержатся два занимательных пункта. Первый: "В случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее придет ей на помощь в Европе всеми своими сухопутными и морскими силами". И последний: после вступления договора в силу Николай II ознакомит с ним французов и "побудит их" присоединиться.
Даже полному дебилу было понятно насчет того согласится или нет Франция. Естественно нет. Вся многолетняя политика ломается и Россия остается без союзника. Договор так и не вступил в силу. Казалось бы вот оно! Не с вечно гадящей англичанкой и лягушатниками, а с правильными немцами. Мы сами отказались. Оказывается была любопытная история и с немецкой стороны. Не только Николаю указали на его глупость. Бюлов пригрозил Вильгельму отставкой в случае ратификации документа. Что не так?
Дело в том, что Франция на тот момент немцев волновала меньше всего, а вот ожидаемый превентивный удар английского флота по Вильгельмсхафену, вовсю продавливаемый адмиралом Фишером – трогал весьма и весьма. То, что договор походя разрушал франко-российский союз – это приятный, но пустячок по сравнению с антианглийским пафосом документа. Точнее планируемым пафосом – в ту минуту, когда Николай II догадливо вставил слово "Европа" в текст первой статьи (все-таки клиническим идиотом он не являлся и расклад международный представлял), договор перестал Бюлова интересовать. В Европе Россия немцам против Англии ничем помочь не могла. Армейских корпусов у них тут своих хватало, а российский флот мирно лежал в тот момент на дне Желтого моря и порт-артурского рейда. Вот если бы Россия впряглась атаковать Индию или Персию.
Короче, не срасталось тут с обеих сторон, и все стоны и проклятия русских германофилов в адрес Витте и Ламсдорфа с тем же успехом можно адресовать Бюлову. Для танца требуется две стороны. Увы. У Германии были свои игры, у России свои. На этом они не закончились. Было еще и продолжение.