В-третьих, потерпев почётное поражение в холодной войне с Западом, обратились в не вытекающее из почётной природы поражения позорное бегство. Сдали всех, начиная с верных союзников. Бросили - и по-прежнему бросаем - все, во что вгроханы всенародные миллиарды. "Ах ты, дурилка картонная", - думает каждый очередной друг Билл про своего московского контрагента. А когда мы порой взбрыкиваем - это, с оглядкой на уже происшедшее и по-прежнему происходящее, выглядит ещё смехотворней.
Перестройка обернулась системным кризисом, а затем и всеобщим крахом. Её библейские плоды - колбаса и свобода - также весьма двусмысленны: сейчас, двадцать лет спустя, объевшимся колбасой не хватает свободы, а объевшимся свободой не хватает колбасы - все той же пресловутой колбасы за два двадцать. Свобода, похоже, скоро закончится, а колбаса так и не начнётся. Особенно если и ту и другую монетизируют. Что - применительно к свободе - уже идёт полным ходом.
Второй по значимости итог двадцатилетия: мы в цивилизационном смысле отброшены назад - не на двадцатилетие, а навсегда. А главный итог подсказал польский остроумец: воистину нет такой бездны, куда не постучались бы откуда-нибудь снизу. Стучатся и к нам - потомки.
2006
Комбинация из двух сидельцев
Интервью полковника Квачкова газете "Завтра" - ещё одно звено в цепи загадочных событий, связанных с именем этого - в кавычках или без - патриота с безупречным послужным списком. Глумливый по отношению к объекту неудачного покушения и собственной роли в нем тон интервьюируемого - я говорю, что не участвовал в преступлении не потому, что не участвовал, а потому, что не считаю покушение на Чубайса преступлением; впрочем, я в этом деле и вправду не участвовал, иначе бы оно не завершилось неудачей, - больше всего напоминает реплику из пародии на давний роман-памфлет Всеволода Кочетова: "Скажи мне, отец, как на духу: был 1937 год, или это враги клевещут?" - "Не было, сынок, никакого 1937 года, не было, это враги клевещут… Но будет!"
Рассуждения полковника про Временный Оккупационный Режим (ВОР - так с незапамятных пор именовали его в той же газете "Завтра", но с какого-то времени прекратили), естественно, и неверны, и банальны. Оккупационный режим наверняка оказался бы более эффективным, да и куда менее коррумпированным, чем тот, что сложился у нас на деле. А что на деле сложился режим компрадорский, так с этим вроде бы никто и не спорит.
Вернёмся, однако, к цепи событий, начатой покушением на Чубайса. Моментальный выход следствия на преступников; задержание; сбор доказательной базы - не забудем и о благодарности "органам" из уст главного энергетика страны; предъявление обвинения; арест. Помещение подозреваемого Квачкова в одну камеру с Ходорковским; выдвижение последнего в депутаты; отказ Квачкова включиться в предвыборную борьбу против сокамерника; согласие Квачкова баллотироваться по другому округу; регистрация кандидатом; интервью газете "Завтра".
Каждое из этих событий по отдельности столь маловероятно, что само по себе способно стать сенсацией. И уж подавно сенсационно "все меню". Но если попробовать вычленить самое невозможное, то им, разумеется, окажется совместное "сидение" с Ходорковским. Воля ваша, но таких совпадений не бывает!
А раз так, то вся история с интервью волей-неволей раскручивается в обратном направлении и поддаётся интерпретации в столь конспирологическом духе, что пришлось бы по вкусу и самому бредящему всемирным заговором полковнику. Которого, похоже, используют втёмную. Не очень понятно, правда, кто использует, поэтому назовём этого человека просто Куратором. И вообще, все, что будет изложено дальше, не более чем версия. Рабочая гипотеза, верить которой необязательно, особенно если вы в состоянии предложить столь же внутренне непротиворечивую собственную.
Итак, Куратор приказывает полковнику "припугнуть" Чубайса, который, не исключено, в курсе дела. Полковник "пугает" - и его, по наводке Куратора, "вяжут". И сажают в одну камеру с Ходорковским. И разыгрывают трехходовую комбинацию с довыборами в Думу, чтобы "раскрутить" полковника и сделать его по возможности соизмеримой с опальным олигархом общественной фигурой. А затем дать этой общественной фигуре высказаться - так, как она высказалась и собирается высказываться и впредь. А там, чем черт не шутит, и впрямь доизбрать Квачкова в Думу!
Для чего это нужно? Ну, не для нас с вами, это понятно. Или для нас с вами во вторую, бесконечно отстающую от первой, очередь. Нужно это для Запада (причём в одном наборе с ксенофобскими выходками против иностранных студентов и много чем ещё) - и нужно как страшилка. По формуле: если не Путин, то Квачков и те, кто стоит за Квачковым. По формуле: если Путин выпустит ядерный чемоданчик из рук, то его подхватит Квачков. А эта перспектива, знаете ли, будет пострашнее объединения с Белоруссией или там с Казахстаном - для вас же, зажравшиеся дураки, страшнее! Так что живенько прекратите качать права в качестве всемирных гарантов российской демократии, не то получите военный переворот со всеми вытекающими…
Ну а заодно невредно лишний раз обкатать идею всемирного заговора - и проверить реакцию широких масс. Потому что это вам иного не дано, а мы до последнего будем оперировать добрым десятком альтернатив. И недобрым десятком тоже.
Так, по-видимому, рассуждает таинственный Куратор. А как рассуждает Квачков, вы прочли в газете "Завтра".
2005
Крик души
А может, и впрямь отменить все и всяческие выборы? Вот взять - и отменить! Ведь ерунда какая-то получается. Противная ерунда.
Реальные возможности избирателя (да и избираемого) съёживаются, как шагреневая кожа; момент истины становится все яснее и недвусмысленнее: выбирать-то нам некого! Не не из кого (хотя и это тоже), а именно некого. Буквально. И персональные кандидаты - поголовно, и зарегистрированные партии - по всему спектру - ухитряются скомпрометировать себя (и друг друга) ещё на дальних подступах к вожделенной цели. А уж на ближних…
Есть, конечно, кандидат Против Всех, превращённый у нас в Питере в женщину со звучным иностранным именем Contra Omnes. Его (её) даже Конституционный суд разрешил. Но как-то, извините, непродуктивно.
В советское время на избирательных участках с утра торговали дефицитным пивом и бутербродами с остродефицитной колбасой. Торгуют и сейчас, но и колбасу, и пиво можно нынче купить повсюду. И будьте честны - не ставьте это в заслугу электоральной демократии!
"Родину" снимают с выборов в Мосгордуму за разжигание межнациональной розни. По иску, извольте заметить, ЛДПР! Вот у нас, оказывается, где главные интернационалисты - в ЛДПР.
А фильмы Станислава Говорухина перед довыборами в Госдуму бесстыдно крутят по всем каналам. Да ладно бы только крутили! Заранее по многу дней рекламируют: вот, мол, великий фильм великого режиссёра - "Ворошиловский стрелок". Статья про этот фильм в Киноэнциклопедии написана как раз мною, и, готовя её, я внимательно изучил прессу. "Провалом" картину называли, и "чудовищным провалом" тоже, а вот "великим фильмом" - никто. Да и самого Говорухина великим режиссёром не называли, пока он баллотировался против Ельцина. А вот как стал баллотироваться против Шендеровича - тут же назвали.
Но не лучше и сам Шендерович. Обратился в суд. Снимите, говорит, Говорухина с пробега, иначе у нас в Университетском округе честной борьбы не получится. Демократ! И писательница Мария Арбатова теперь в демократах. Только не в Объединённых, а в засланных. Как будто сами Объединённые не засланы на борьбу с мэрскими, а с яблони упали. Предварительно перепилив сук, на котором сидели долгие годы.
А полный разгул демократии в Чечне - тут тебе и "Яблоко", и СПС, и КПРФ! Странно ещё, что в тамошних выборах не участвуют "Солдатские матери" и Партия пенсионеров. Или все-таки?
Ну а в "Единой России" свои выборы, внутрипартийные. Выбрали "правильный" цвет медведя. Нетравоядный. Одна беда - белый медведь питается человечиной. Когда она ему попадается. И рыбой. Но вся рыба ушла в норвежские территориальные воды.
Выборы и у СМИ: между Ивановым и Медведевым, между Сурковым и Сечиным, между министром культуры и начальником ФАККа. Но и тут хочется проголосовать против всех.
А ведь на носу президентские выборы! Два с половиной года всего! И нет ни одного кандидата! И в перспективе - ни в ближней, ни в дальней - не просматривается.
Выходит, выборы надо отменить. А президента назначить. Или определить по жребию. Потому что жребий слеп, а это означает, что нам может и повезти.
2005
Любите ли вы Путина, как люблю его я?
Вопрос любить или не любить Путина утратил актуальность уже четыре с половиной года назад, когда прошедшие огонь, воду и медные трубы деятельницы и, не в последнюю очередь, деятели искусств один за другим обнаружили в свежеиспечённом на тот момент премьер-министре неотразимую мужскую привлекательность. Любить!!!
Вопрос о том, как любить - страстно до сумасбродства, как пылкого любовника, или ровно и благодарно, как преданного и заботливого супруга, - самой жизнью был снят с повестки дня ещё в начале первого президентского срока: ясно стало, что любить Путина можно (а раз можно, то и нужно!) и так и этак.
Как утверждают виноделы, качество хереса зависит от процесса хересования. Хересование бывает двух типов: длительное и интенсивное. Наилучшие результаты сулит сочетание длительности хересования с интенсивностью.
Длительная и интенсивная любовь к Путину, став нормой, не обернулась пустой проформой, но самым естественным образом пронизала все поры расцветшего в начале нового тысячелетия гражданского общества, одновременно и заблаговременно выпустив из него (из общества, а не из тысячелетия) весь пар в предусмотрительно не заткнутый предварительной цензурой свисток.
Масштабность свершений - сегодняшних, завтрашних и послезавтрашних - становится все очевидней. Однако новое торжество демократической законности и законопослушной демократии, каким обернулись только что завершившиеся президентские выборы, представляет собой - и новый вызов обществу. Отныне любить Путина - пусть и по самое не могу - уже мало. Отныне нам нужно любить его правильно!!! Любить за то - и только за то, - что и впрямь заслуживает всенародной любви.
Скажем, кое-кто любит Путина как гаранта Конституции, мужественно возложившего на себя нелёгкое бремя президентства ещё на один срок, с тем чтобы ровно через четыре года "сдать пост" мудро и тщательно подобранному преемнику.
Но это неправильная любовь - слишком земная, чтобы не сказать приземлённая. В сегодняшнем Путине надо увидеть и угадать творца новой Конституции, которая по праву будет называться Путинской, и полюбить его именно в этом качестве. Вот это будет правильная любовь - хотя бы потому, что, поклявшись любить, мы клянёмся любить навеки.
Собственно говоря, вопрос о том, как правильно любить Путина, и должен стать главным содержанием общественно-политической жизни в ближайшей и среднесрочной перспективе, способствуя тем самым, наряду со многим прочим, и становлению подлинной двухпартийной системы: Партия Правильно Любящих Путина приходит к власти, Партия Не Совсем Правильно Любящих Путина остаётся в конструктивной оппозиции и представляет собой кадровый резерв (иначе: засадный полк) демократии.
С удовлетворением отмечаем, что соответствующая дискуссия, начатая ещё прошлым летом двумя пламенными докладами (Станислава Белковского и Глеба Павловского), охватила все путинологическое сообщество и с помощью ТВ (как государственного, так, хочется подчеркнуть, и независимого) уже пронизала все недра и толщи подлинного путинолюбия.
Мы любим президента Путина за то, что он всех в сортире замочит, утверждают одни. Мы любим президента Путина за то, что он поможет нам (в смысле - не запретит) обустроить сортир, возражают другие. Мы любим президента Путина за то, что он поможет нам (в смысле - не запретит) обустроить сортир, в котором всех замочит, вмешиваются третьи. Мы любим президента Путина за то, что он всех замочит в сортире, который поможет нам (в смысле - не запретит) обустроить, уточняют четвёртые. Мы любим президента Путина за то, что он, как Одиссей, проведёт наш корабль между Сциллой обустроенного сортира и Харибдой замоченного, - заранее ликует звезда Первого, который всегда Первый, Михаил Леонтьев, но на то он и телезвезда.
Сам Путин меж тем невозмутим и загадочен, как Джоконда. Вроде бы он никому не разрешает любить себя так, а не этак, но и не запрещает тоже. И ты прав, и ты прав, и ты тоже прав, и вообще премьер-министр у нас теперь из Внешторга, пусть и немножко силовик-налоговик, и своих он не тронет или хотя бы тронет в последнюю очередь, - радуются олигархи и любят Путина хотя бы за это. И задаривают яйцами Фаберже то ли государство, то ли православную церковь, и складывают все яйца в одну корзину, так сказать, под единый серп.
"Чтобы извести еврея, нужен другой еврей", - вычитывает у Нормана Мейлера интеллигент патриотической ориентации и любит Путина за то, что тот, должно быть, тоже читал "Американскую мечту" в моем переводе с карандашом и взял данный афоризм на заметку. А уж за что любят Путина разведчики с контрразведчиками, они не признаются и на перекрёстном допросе.
Правильно любит Путина нефть - и держит на себя правильную цену. Правильно любит Путина Запад - за то, что он говорит по-немецки. Правильно любит Путина председатель Совета Федерации Миронов - потому что он все делает правильно (Путин, понятно, а не Миронов; хотя в каком-то смысле и Миронов тоже). Правильно любит Путина избиратель, предоставляя ему карт-бланш. А все остальные?
Ну, избирательное право-то у нас всеобщее, равное и тайное. И демократические традиции не хуже, чем в исторических цитаделях капитализма. "Одну кандидатуру оставьте, а все остальные вычеркните", - значилось в бюллетене ещё при советской власти. А то там "остальные" были!
Да и вообще, какая разница? Много ли их у нас - остальных? И потом - они ведь не сидят сложа руки. Вчерашние политологи и политтехнологи, обозреватели и подозреватели, советологи и кремленологи, наконец, путинологи - они нынче всей оравой впали в близкий к религиозному (а может, и просто религиозный - чем черт не шутит) пафос путиностроительства и путиноискательства.
Больше, правда, ищут, чем строят. Да и не то ищут. Или не там. Но не в этом дело. Они стараются. Они любят своего президента и хотят любить его правильно, но не знают как. А сам он загадочен, как Джоконда. И если подаёт знаки, то заведомо никому не ясные, друг дружке противоречащие, а то и взаимоисключающие.
Вот почему любить Путина легко, бесконечно легко, а любить его правильно - трудно, невероятно трудно. Но не будем впадать в уныние. Времени на то, чтобы научиться правильно любить Путина, у нас немерено, а уж запасов самой любви - тем более. Любви к президенту в стране даже больше, чем нефти. Хотя нет; это я сам, похоже, чуть перебрал в не совсем правильной любви к нему: не больше, а ровно столько же.
2006
Минеральная революция
Двадцать лет назад началась перестройка, и ровно месяц спустя - сразу же по завершении празднования сорокалетия Победы - антиалкогольная кампания. И ту и другую мы худо-бедно выстояли, перескочив через пропасть даже не в два прыжка, как стало модно выражаться в те годы, а каким-то чисто бэтменовским зигзагом - перекрестившись, зажмурившись и спиной вперёд, стилем фосбюри, хотя ни рекордсменов, ни суперменов среди нас, увы, не было и быть не могло. Были, правда, самозваные пророки и прорабы (прорабы перестройки!) - но прорабы из них получились точно такие же, как пророки.
Антиалкогольная кампания не только совпала по времени с перестройкой, но и скомпрометировала её буквально со старта. Генсок или минеральный секретарь ЦК КПСС, как тут же прозвали М. С. Горбачёва, мог сколько угодно пугать молодостью, говорливостью и напором склеротических коллег по Политбюро и чаровать теми же уникальными для руководителя советской страны качествами Запад; люди здравомыслящие (а постоянное употребление алкоголя в умеренных дозах резко обостряет интеллект) понимали: начав с такой фундаментальной ошибки, как борьба с основной доходной статьёй бюджета, она же - главная особенность национальной охоты и загадка русской души в одном флаконе (из-под "Настойки овса"), власть непременно наделает новых, столь же нелепых, чудовищных и в конечном счёте самоубийственных.
Вспомним ещё раз Гёте: "Ежели краеугольную глупость заложишь в фундамент, сколько ни строй этажей, вылезет глупость наверх". Так что "минеральная революция" - по аналогии с нынешними цветочно-цитрусовыми в сопредельных государствах, её во многом копирующими, - была изначально обречена на провал. В отличие от форсированной модернизации, которую, беспощадно расстреляв собственных говорунов, тогда же затеяли в Китае.
Перестройка и антиалкогольная кампания шли рука об руку долгие годы. Минеральная революция не заладилась хотя бы из-за отсутствия в стране соков и газировки. Хорошо помню оптимистические таблички, украсившие безнадёжно запертые киоски и будки жарким летом 1985-го: "Квас заказан". Именно так! Не "Кваса нет", не "Ушла на базу", а "Квас заказан". Водки уже не было, сахар раскупили, не дожидаясь ягод, дрожжи шли на вес золота, и умельцы заменяли их отвратительной томатной пастой молдавского производства, - а заказанный квас все никак не могли подвезти.
Открылись кооперативные ресторанчики (первый в Питере - на углу Фонтанки и Гороховой), кормили в них плохо, дорого, а спиртного не подавали вовсе. Такси встали - торговать водкой стало выгодней, чем развозить пассажиров, до ближайшего "пьяного угла" каждый мог добраться пешком, - а кваса как не было, так и не было.
Навострившись обналичивать безнал, предприятия купили у будущих олигархов, которые тогда выдавали себя за комсомольских работников, допотопные компьютеры и примитивную множительную технику - и принялись печатать фальшивые талоны на водку. В судьбоносные августовские ночи 1991 года перепился ГКЧП, не ударили в грязь лицом и защитники Белого дома - и те и другие со страху. И в результате угодили мордой в салат - и те и другие.
Запомнился и такой эпизод минеральной революции: перед Съездом народных депутатов предстал тогдашний премьер-министр Н. И. Рыжков. Мне не удаётся свести бездефицитный бюджет, поведал собравшимся плачущий большевик, как его тогда называли. Необходимо поднять цены на табак и пиво. Депутаты, затопав ногами и засвистев, прогнали его с трибуны и в бездефицитном бюджете, разумеется, отказали. Его преемник Павлов тяжело пил и сам, о Ельцине замнём для ясности, а Егор Тимурович Гайдар называл себя со товарищи командой камикадзе. Может, в Японии камикадзе садятся за штурвал самолёта трезвыми, только мы живём не в Японии.
Антиалкогольная кампания закончилась именно тем, чем и должна была, - палёной водкой в немереных количествах, пивом, клеем и другими "синтетическими наркотиками". Кваса так и не завезли никуда, кроме деликатесных лавок и duty free, да и пить его как-то в лом. Перестройка, двадцатилетнюю годовщину которой мы нынче празднуем, закончилась точно так же.
2005