И вдруг, почти сразу же после смерти Сталина и ликвидации Берии, как чёртик из шкатулки, возникает в жизни СССР этот странно скоропалительный проект.
В сентябре 1953 года созывается очередной пленум ЦК КПСС. Он вводит должность Первого секретаря ЦК - под Хрущёва. А 7 сентября 1953 года этот же пленум принимает постановление "О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР". В Индию-то зерно отправляли, а собрали его в 1953 году "рекордно" низкое количество. В 6-м томе брежневской "Истории социалистической экономики СССР" сказано, что в 1953 году "было заготовлено (государством. - С. К.) немногим более 31 миллиона тонн зерна, а израсходовано более 32 миллионов тонн, что заставило частично использовать государственные резервы".
Что надо было делать?
Конечно же, бросать все силы на подъём колхозов и совхозов в русском Нечерноземье и создание в европейской части СССР - в РСФСР, на Украине и в Белоруссии - современной базы сельского хозяйства. Резервы роста здесь были огромные, да и политический эффект был бы очень актуальным - ведь именно эти регионы наиболее пострадали от войны.
Однако в конце февраля - начале марта 1954 года созывается ещё один Пленум ЦК КПСС, в основном - по вопросам сельского хозяйства. 23 февраля доклад делает Хрущёв, а 2 марта 1954 года выходит постановление Пленума "О дальнейшем увеличении производства зерна и об освоении целинных и залежных земель". Районы нового производства зерна - Западная и Восточная Сибирь, Дальний Восток, Урал, Северный Кавказ, но прежде всего - Казахская ССР.
В 1954 году земли Киевщины, Смоленщины, Полтавщины, Харьковщины, Орловщины, Курской, Брянской, Белгородской, Сумской и многих других областей России и Украины, не говоря уже о землях Белоруссии, всё ещё несли на себе ужасные отметины войны. Изношенный парк машин, нехватка рабочих рук, явно недостаточное строительство…
И вот вся та техника, все силы и кадры, которых так не хватало для сельского хозяйства европейской части Союза, валом повалили за тридевять земель - в необжитые пустынные степи.
В 1954–1955 годах в районах освоения целины было создано 40 крупных машинно-тракторных станций (МТС), куда было направлено 120 тысяч тракторов (в 15-сильном исчислении) и 23 тысячи комбайнов. В 425 новых совхозов поступило 136 тысяч тракторов (в 15-сильном исчислении) и 55 тысяч комбайнов.
6 ноября 1951 года Л. П. Берия в своём докладе на торжественном заседании Моссовета сообщал:
"Сельское хозяйство ежегодно получает от государства большое количество новейших машин. В текущем году оно получит 137 тысяч тракторов в переводе на 15-сильные, 54 тысячи зерноуборочных комбайнов, из них 29 тысяч самоходных, а также два миллиона других сельскохозяйственных машин и орудий".
Сопоставляя "целинные" цифры с цифрами общесоюзного производства сельскохозяйственной техники, можно понять, что "целинные" коррективы директив XIX съезда фактически взрывали эти директивы! К чёрту летели тщательно взвешенные планы…
Да, дела с государственными заготовками в СССР в 1953 году сложились не лучшим образом. Но всё было не так уж и катастрофично! В целом уже в 1950 году в СССР было произведено 81,2 миллиона тонн зерновых, и даже в 1945 году - 47,3 миллиона тонн (в 1940 году - 95,6 миллиона тонн, при этом в 1941 году, если бы не война, сбор явно перевалил бы за 100 миллионов тонн, без всякой целины).
Разумная линия была, повторяю, ясна - ускоренно восстанавливать традиционные районы зернового производства при всемерном повышении там урожайности (что, собственно, сталинскими директивами на пятилетку и предусматривалось). Вместо этого с 1954 года 350 тысяч юношей и девушек, получив путёвку комитета комсомола, уезжали "на освоение целинных земель".
За 1954–1955 годы по СССР было распахано 33 миллиона гектаров новых земель, из них 18 миллионов - в Казахстане.
В 1954 году Казахстан дал 250 миллионов пудов (4 млн т) зерна - на 150 миллионов пудов (2,4 млн т) больше, чем до этого. Прибавка, которую вполне могли дать традиционные районы зернового производства, если бы хрущёвцы их не "ободрали" в пользу целины.
1955 год был на целине неурожайным. И лишь в 1956 году Казахстан "дал стране первый казахстанский миллиард пудов хлеба", то есть - 16 миллионов тонн. При этом за два года посевные площади были доведены до 27 миллионов гектаров.
Простая арифметика показывает, что средняя урожайность в Казахстане была "аховая" - примерно 6 центнеров с гектара.
Директивами съезда предусматривалось повышение урожайности в Северо-Восточном Казахстане до 15–16 центнеров и на орошаемых землях до 24–26 центнеров, но, во-первых, - к 1959 году, а во-вторых (и это - самое существенное) - на принципиально меньших посевных площадях!
Русское и украинское село недополучало жизненно необходимого, а в "целину" продолжали вкладываться огромные средства. Вместо восстановления исстрадавшихся, разорённых войной и оккупацией русских, украинских и белорусских сёл началось строительство целинных посёлков у чёрта на куличках. В Казахстане и Сибири строились новые шоссейные и железные дороги.
Особенно сильно такое неожиданное, незапланированное ранее перераспределение общесоюзных средств било по русскому селу. И сегодня можно уверенно утверждать, что антинародная и асоциальная политика брежневщины в отношении "неперспективных сёл" имела свои истоки в "целинной эпопее" хрущёвщины.
Вот цифры валового сбора зерна в СССР по годам: 1950 г. - 81,2 млн т; 1951 г. - 78,7 млн т;
1952 г. - 92,2 млн т; 1953 г. - 82,5 млн т; 1954 г. - 85,6 млн г, 1955 г. - 103,7 млн г, 1956 г. - 125 млн г, 1957 г. - 102 млн т; 1958 г. - 134,7 млн т; 1959 г. - 119,5 млн т; 1960 г. - 125,5 млн т.
А вот цифры по урожайности в центнерах с гектара: 1949 г. - 6,9; 1950 г. - 7,9; 1951 г. - 7,4;
1952 г. - 8,6; 1953 г. - 7,8; 1954 г. - 7,7; 1955 г. - 8,4; 1956 г. - 9,9; 1957 г. - 8,4; 1958 г. - 11,1; 195 г.; 1959 г. - 10,4.
Как видим, в целом плановое задание директив по увеличению производства зерна было выполнено: вместо 81,5 миллиона тонн в 1950 году в 1959 году было произведено 119,5 миллиона тонн, то есть почти в полтора раза больше.
Однако все намётки директив по урожайности были сорваны. А это означает, что рост производства зерна был обеспечен не за счёт интенсивного, как предусматривали сталинские директивы, а за счёт хрущёвского экстенсивного развития зернового производства.
Сталинский план должен был заложить прочную базу для нового мощного подъёма села.
Перспективный подход Берии - если бы он остался жив, обеспечил бы развитие советского сельского хозяйства по сталинскому плану.
Хрущёвские коррективы этот план угробили.
Показательно, что упоминавшийся в предыдущей главе антисоветчик Пётр Вагнер в 2004 году написал о целине, которая была хрущёвской, а позднее - брежневской "гордостью", как о символе "идущего в тупик коммунистического эксперимента". Мол, целина "сначала спасла СССР от серьёзных проблем с недостатком продовольствия, однако через несколько лет сама стала тяжело решаемой проблемой".
Увы, возразить здесь нечего.
Да и незачем.
После убийства Сталина и расправы с Берией в 1953 году, после доклада Хрущёва о культе личности "под занавес" XX съезда в 1956 году и после политического убийства хрущёвцами Молотова, Маленкова и Кагановича в 1957 году Советский Союз действительно шёл (а точнее - его подло вели) в тупик и затем - в пропасть.
Но это было не логическим результатом "коммунистического эксперимента", а результатом комплексного плана постепенного разрушения социализма. И хрущёвские волюнтаристические коррективы сталинских директив были одной из частей этого подлого плана.
Впрочем, эта моя книга - всё же о другом. А именно о том, каким могло быть развитие СССР при живом, а не убитом Берии.
Вот и посмотрим, каким курсом мог бы повести страну Лаврентий Павлович Берия, если бы его не убили.
Глава 4
Берия и реформа политической системы
Есть все основания утверждать, что Берия, останься он жив, обеспечил бы важнейшую политическую реформу, задуманную ещё Сталиным, - перенос центра государственной власти из партийных в советские органы.
Политическая система Советского Союза накануне его развала в 1991 году основывалась на "руководящей и направляющей роли КПСС", которая была закреплена конституционно - в знаменитой 6-й статье Конституции СССР.
Но верен ли был такой принцип?
И как он в СССР сформировался?
До Октября 1917 года Ленин рассматривал партию как инструмент завоевания трудящимися политической власти в виде Советов и выдвинул лозунг "Вся власть Советам!", а не "Вся власть РСДРП(б)!".
После победы Октября Ленин рассматривал партию как инструмент укрепления, опять-таки, Советской власти, то есть власти Советов рабочих и крестьянских депутатов.
Из этого, собственно, не следовал принцип главенства партии, однако реальный ход событий в России поставил во главе всех преобразований именно партийные органы. Советские органы с самого начала приобрели подчинённое значение, потому что внутренние свергнутые классы и внешняя интервенция уже в 1918 году поставили молодую Советскую власть в форсмажорные обстоятельства гражданской войны.
Так оно дальше и пошло - в дальнейшем роль партии в организации жизни в СССР лишь возрастала и укреплялась, и это тоже было обоснованно - политический "форс-мажор" продолжался и преодолеть его можно было лишь при условии такого сплочения всех деятельных сил общества, которое могла обеспечить лишь сильная политическая партия большевиков.
Но Советский Союз развивался, массово вырастали новые поколения, рождённые и воспитанные уже при Советской власти. Эти поколения были убеждёнными сторонниками и строителями социализма, и их представители всё более определяли характер деятельности во всех сферах жизни общества. Поэтому реальное управление всё более перемещалось из партийных в хозяйственные органы, вершиной которых были наркоматы и Совнарком - Совет народных комиссаров СССР.
Совнарком, а после войны - Совет Министров СССР, был исполнительным органом, образуемым Верховным Советом СССР, то есть Советской властью. И поэтому с какого-то момента (конкретно - с начала 50-х годов) назрела необходимость пересмотреть взгляд на роль и место Коммунистической партии в политической системе СССР. Приоритет надо было отдавать органам Советской власти - Верховным Советам СССР и союзных республик, областным, районным и городским Советам депутатов трудящихся. Партийные же органы должны были обеспечивать цементирование общества в единый духовный монолит за счёт особо высоких моральных качеств коммунистов, за счёт того, что они являются нравственным авангардом советского общества.
Сталин и был намерен начать такую постепенную реформу, что стало одной из внутренних причин его устранения нарождающейся "партоплазмой". При этом, когда Сталин говорил о партии как об "ордене меченосцев", он имел в виду не отгороженность коммунистов от народа, а, напротив, требование для членов партии рыцарственного поведения, благородства и отрешения от своекорыстных побуждений как примера для беспартийных.
Провёл ли бы подобную реформу Берия?
Ответ на этот вопрос дал, собственно говоря, сам Хрущёв.
В июне 1953 года Хрущёв избавился от Берии.
В июне 1957 года Хрущёв при активной помощи маршала Жукова произвёл на Пленуме ЦК внутрипартийный (и антипартийный) переворот, объявив Молотова, Маленкова и Кагановича "антипартийной группой".
В октябре того же 1957 года Хрущёв избавился уже от Жукова.
Если при Сталине крупные партийные перемены - какими бы жёсткими и даже жестокими они ни были - обуславливались интересами государства, то уже ликвидация Берии стала актом не политическим, а политиканским, нужным лично Хрущёву, сумевшему спровоцировать на политиканство остальных. И с этого момента подлинно политическая (то есть - в интересах партии, государства и народа) линия внутри руководства КПСС оказалась под угрозой.
XX съезд верную линию почти прервал, а попытка Молотова, Маленкова и Кагановича её восстановить стоила им места в высшем руководстве.
Фактически с июня 1957 года большевики-государственники утратили в России политическую власть, и к власти пришли политиканы - пока ещё, впрочем, не помышляющие о реставрации капитализма, но реально работающие на эту будущую реставрацию. Позиции лично Хрущёва к ноябрю 1957 года полностью окрепли, что означало и укрепление тех "серых кардиналов" типа Куусинена и прочих, которые подготавливали почву для реставрации капитализма, невозможной без ликвидации социализма.
Берия был системным антиподом Хрущёва, так что необходимую социализму реформу он провёл бы.
Как уже читателю известно, 1 ноября 1957 года Хрущёв выступал на собрании актива Московской областной организации, где и задал свой сакраментальный вопрос: "Если бы партия не смогла бы справиться с Берией, куда бы тогда пошли мы?"
А вот далее Хрущёв рассуждал так:
"…возьмите Берию. Берия после смерти Сталина в каком направлении стал действовать? Он стал усиливать МВД и ослаблять партию… и мы Берию буквально за хвост поймали, когда он стал громить партийные организации на Украине, в Белоруссии, Литве, Латвии (? - С. К.), Эстонии (? - С. К.), и он добрался бы, конечно, до Российской Федерации…"
Хрущёв лгал, пользуясь тем, что его аудитория не знала и не могла знать истинного положения дел.
Берия не стал усиливать МВД как репрессивный орган - он, напротив, предложил ограничить права Особого совещания, избавил МВД от ГУЛАГа, передав его в Минюст СССР, а также избавил МВД от народнохозяйственных функций, передав всю промышленность МВД в отраслевые министерства.
Берия задумывал реформу МВД в том духе, что должна была быть усилена контрольная и информационная роль органов МВД и превращение органов государственной безопасности на местах в своего рода "петровских сержантов" Советской власти, которые обеспечивали бы прямое информирование с мест высшего и регионального руководства о реальной ситуации в обществе и экономике.
Берия не громил партийные организации, а резонно указывал на уродливую кадровую политику в конкретных "новых" регионах - на Западной Украине, в Западной Белоруссии, в Литве (о Латвии и Эстонии речи не было), где национальные кадры играли тогда незначительную роль, зато на почве национализма был развит политический бандитизм.
В "старых" союзных республиках положение тоже было далеко от благополучного. Но там национальные кадры создавались с начала 20-х годов. Поэтому о "старых" союзных республиках Берия речь не вёл, хотя и тут у него некие соображения намечались.
В то же время показательны слова Хрущёва о том, что Берия якобы начал "ослаблять партию". Ведь Берия действительно считал, что все основные практические вопросы надо ставить там, где они затем практически решаются, то есть не в ЦК КПСС, а в Совете Министров СССР.
И это его мнение совпадало со сталинским.
Впрочем, не только со сталинским!
Хрущёв 1 ноября 1957 года говорил:
"Это, товарищи, шёл поход на партию, на разгром партии, на усиление личной роли (чья бы корова мычала! - С. К.), это привело бы к реставрации капитализма…"
И далее продолжал так:
"Теперь смотрите, если взять Маленкова, Молотова, Кагановича, Шепилова, то какой спор опять был с Молотовым. Ну, Берия и Молотов - это, верно, разные люди, совершенно разные. Но у нас с Молотовым был большой спор, как только умер Сталин. Он говорил, что нужно усилить роль советских организаций. Мы (интересно, кого имел в виду Хрущёв под этим "мы"? - С. К.) сказали: нет, надо усилить роль партийных органов. Почему? Это принципиальный спор. Он (Молотов. - С. К.) парировал, что Ленин после Октябрьской революции не стал секретарем (ЦК. - С. К.), а стал председателем (Совета Народных Комиссаров. - С. К.). Товарищи, сравнивать нельзя, это был Ленин, а где Ленин, там и партия. Лучше всего об этом сказал Маяковский. Что Ленину возможно, то другому нельзя давать. Это же, товарищи, должно быть ясно".
Как видим, не очень обременённый эрудицией Хрущёв, даже о Маяковском вспомнил. ("Мы говорим "Ленин" - подразумеваем "партия", мы говорим "партия" - подразумеваем "Ленин"…").
Но пример был некорректным.
Ленин - это самое, начало молодой советской истории. Тогда глава Совнаркома чаще руководил страной не через советские органы, а через партийные, потому что именно партийные органы состояли поголовно из не просто сторонников, а из организаторов Советской власти.
Но со времён Ленина в истории России за считаные десятилетия сменились, по сути, несколько исторических эпох! Страна изменилась неузнаваемо, и надо было приводить политическую систему в соответствие с этими изменениями.
Как раз этого-то Хрущёв и боялся, а с ним боялась и усиливающаяся "партоплазма".
Хрущёв вещал:
"Товарищи! Если партия будет сильна, если она будет сплочена, тогда строительство социализма и развитие этого строительства в коммунистическом направлении обеспечены. Если же партия будет ослаблена, потеряет свое влияние на коммунистов, тогда, товарищи, могут развестись всякое авантюристические явления в стране.
Кто способен сокрушить противника в партии? Партия. Поэтому вопрос о партии - это главное. Если бы партия не смогла бы справиться с Берией, куда бы тогда пошли мы?"
При этом Хрущёв не понял, что сам себя высек и сам себя разоблачил. Сказав, что "партия будет ослаблена", если "потеряет свое влияние на коммунистов", Хрущёв ясно показал, что под "партией" он понимает не миллионные партийные массы, а лишь партийную верхушку!
По Хрущёву не коммунисты должны были нравственно влиять на беспартийных, а партийная верхушка должна была иметь право влиять на рядовых коммунистов просто в силу своего нахождения в руководящих креслах.
Маяковский был гениально точен, подчёркивая тождество партии и её создателя Ленина. Хрущёв же фактически сказал, что, говоря "партия", он подразумевает под этим Хрущёва и хрущёвский Президиум ЦК. Однако можно ли было сказать: "Мы говорим "Хрущёв" - подразумеваем "партия"…"?
А ведь Хрущёв сказал 1 ноября 1957 года и вот что:
"Возьмем даже пример борьбы (все присутствующие знают об этом из изучения истории партии, а некоторые из старшего поколения сами были участниками) Советской власти против белогвардейщины. Вы знаете, какие тогда лозунги были эсеров, анархистов и всяких прочих. Когда Ленин сказал: "Вся власть Советам!", они стали приспосабливаться и говорить - вся власть Советам, но без коммунистов. Почему? Потому что сама власть - это организационные формы, а социалистическое направление - это содержание, которое даётся коммунистами. Поэтому они думали, что, устранив коммунистов, форма может быть приспособлена к буржуазному государству, к буржуазному строю.
Вот почему вопрос о партии, вопрос о роли партии - это основной вопрос не только сегодня, но и завтра".
Хрущёв случайно "ляпнул" в "точку" - и он сам, и большинство его слушающих знали о давних событиях именно что не по личному опыту, а "из изучения истории партии". Но историю партии Хрущёв тоже перевирал.