Но к 1953 году система ПГУ при СМ СССР была уже достаточно сформирована, летом 1953 года предполагалось проведение испытания первой советской термоядерной бомбы. Пора было привыкать к тому, что теперь и в атомные работы должен прийти режим экономии и оптимизации усилий. А привыкать к экономии, отвыкая от избыточных расходов, многим не хотелось.
Берия и до этого сдерживал любителей широких трат, а уж теперь-то - останься он жив, режима экономии добился бы, и не только в системе ПГУ. После смерти Берии неоправданное ситуацией особое положение атомной отрасли ещё долго сохранялось, не способствуя укоренению в ней экономических способов рационального хозяйствования.
Для сравнения приведу цитату из "воспоминаний" Хрущёва…
Говоря о работах в области противоракетной обороны, он "хвалился":
"… З апустить одну ракету стоит миллионы. Я сейчас не могу конкретно назвать сколько, не из-за секретности, а просто не знаю, но это огромные средства…"
У Хрущёва даже не хватило ума сделать вид, что он "не знал, да забыл". Он прямо бухнул - не знаю, что там и как стоило…
Не барское, мол, и не ЦК-секретарское это дело - на счётах щёлкать.
Для Берии же рациональность и экономия была, я бы сказал, деловым фетишем. Он попросту не умел не видеть главное, не упуская при этом из виду и второстепенное, но способное крепко повредить главному.
Возглавив в конце 1938 года НКВД СССР, Берия быстро реформировал его так, что Главное экономическое управление (ГЭУ) НКВД стало структурой, способной не только компетентно вскрывать вредительство или халатность в промышленности, но и проводить квалифицированную экспертизу и выдавать технически обоснованные рекомендации по исправлению положения.
Теперь, возглавив МВД уже на новом витке своей деятельности, будучи не просто министром, но одним из высших руководителей великой державы, Берия вновь задумал новую реформу МВД и был намерен провести её с учётом всего того опыта, который накопили за многие годы он сам и вся страна.
Естественно, за объединённым МВД должны были быть сохранены его традиционные функции по обеспечению государственной безопасности и общественного правопорядка. Однако от хозяйственных функций МВД освобождалось, зато усиливались его задачи по объективному информированию государственного руководства о состоянии общества, его больных проблемах и конкретных недостатках и недоработках. В том числе - и в сфере экономики.
Речь сейчас - не о борьбе с хищениями социалистической собственности, чем занимались в ОБХСС, а именно об объективном независимом анализе дел в экономике.
Такое МВД могло бы при своём естественном развитии стать структурой, очень эффективно служащей интересам общества, - чем-то вроде так и не ставшего серьёзной силой Рабкрина, о деятельной работе которого мечтал Ленин.
Свидетельствам сына Берии - Серго Берии, приводимым в его книге об отце, можно верить далеко не всегда, но я верю ему тогда, когда он утверждает, что его отец "как специалист… считал, что МВД должно… информировать министерства и ведомства, помогать им в решении тех или иных конкретных вопросов".
Серго Берия пишет:
"Располагая колоссальными возможностями, МВД республик могли стать аналитическими органами и работать в интересах народного хозяйства. Партийный аппарат, который всегда всё знал, никогда не давал полной картины происходящего. А МВД такой объективный анализ был по силам.
- Не с пистолетом надо гоняться, а головой думать, - говорил отец".
Применительно ко всей экономике этот принцип можно было переформулировать так: "Не кулаком по столу надо стучать, а добиваться точной информации и думать. А подумав, делать".
Именно так Берия и работал. Он умел и кулаком стукнуть, и выматерить - но лишь тех, кто этого заслуживал, и тогда, когда он знал, что его жёсткая реакция станет дополнительным фактором успеха дела. Самодуром при этом Берия не становился. Есть интересное тому подтверждение, отыскиваемое в книге немецкого учёного Николауса Риля.
Риль сыграл немалую роль в успехе первых советских атомных работ и получил за это звание Героя Социалистического Труда и Сталинскую премию 1-й степени. Родился он в 1901 году в Петербурге в семье главного инженера заводов "Сименс и Гальске" и его супруги Елены, урождённой Коган. В 1918 году уехал в Германию, окончил Берлинский университет, работал у Отто Гана и Лизы Мейтнер, основал в нацистской Германии производство урана для атомных реакторов. После войны Риль был вывезен в Советский Союз, а в 1955 году вернулся в Германию - в ФРГ.
В своей книге, названной несколько провокационно "Десять лет в золотой клетке", Риль пишет и о двух своих встречах с Берией. Во время второй Берия, начав разговор с вопроса, чем сейчас немцы занимаются и как идут дела, потом поинтересовался - нет ли у Риля каких-либо жалоб?
Риль пожаловался на отсутствие особо чистых химикатов, но Берия, как пишет Риль, сказал, что "не может быть, чтобы была всего одна жалоба". Риль дополнительно пожаловался на отсутствие в Советском Союзе высокотемпературных тиглей, но Берия всё не унимался, спрашивал о личном и заявил: "Это невозможно, каждый человек всегда может на что-то пожаловаться"…
Далее - прямо по тексту книги Риля:
"Он наседал на меня и дальше, и, наконец, я сказал: "Если Вы так настаиваете, чтобы я на кого-нибудь пожаловался, тогда я это сделаю. У меня жалоба на Вас!" Эффект был потрясающий. Всё окружение Берии оцепенело, а сам он с наигранным испугом спросил: "На меня?!" Я сказал, что он сам приказал ввести строгий режим секретности и контроля, и поэтому наша свобода ужасно ограничена и мы от этого страдаем…"
От себя не уйдёшь, и если бы Берия был исполнен спеси и самомнения - как это ему приписывают клеветники - то в пресловутую "лагерную пыль" Риля, конечно, не смешали бы, однако реакция Берии доброй не была бы.
Берия же…
Впрочем, опять - прямо по тексту:
"Берия начал советоваться со своими соседями (сопровождающими его сотрудниками ПГУ и т. д. - С. К.), нельзя ли сделать для моей группы какие-либо исключения…"
Надо сказать, что во время визита Берии Риль, хотя и находился на работе, был не совсем здоров. Ничего смертельного не наблюдалось - в тот день Риль "из-за гриппа" всего-то "отказался от моей привычной сигары". Сразу по приезде Берия приветливо (оценка Риля) спросил у немца: "Как дела?", и тот ответил: "Плохо, у меня грипп". Затем началась беседа, в ходе которой Риль пожаловался Берии на Берию. По окончании разговора Берия пошёл осматривать комбинат, и Завенягин, тоже бывший с Берией, хотел, чтобы с ними пошёл и Риль.
Однако Берия возразил: "Человек болен, он должен быть в постели".
Мелочь?
Вроде бы - да. Но, может быть, и не очень-то мелочь…
Хрущёв был самодуром и не прощал самой объективной критики даже своим соратникам - есть на этот счёт свидетельства у, например, крупного партийного деятеля Шепилова. А ведь такая черта у главы государства не могла не вредить делу в огромной степени.
И вредила.
Берия же был всего лишь по-деловому жёсток, но в то же время уважал и чужое мнение, и чужую личность - если эта личность была в наличности. И такой стиль руководства тоже обеспечивал бы не метания экономики из стороны в сторону - как это произошло при Хрущёве, а уверенное поступательное её развитие.
Вот ещё одно свидетельство человека, к Берии нерасположенного, - известного ракетчика Чертока, недавно скончавшегося. В своем капитальном труде "Ракеты и люди" он сообщает, что министр Устинов, занявшись ракетными делами, к 1949 году понял "несуразность" структуры ведущего НИИ отрасли - НИИ-88, однако на реорганизацию не отважился, поскольку над ним стоял "всесильный" аппарат Оборонного отдела ЦК ВКП(б) во главе с Иваном Сербиным (1910–1981), имевшим прозвище "Иван Грозный".
Черток - с ним в его мемуарах это случается, увы, часто - не совсем верно указал тогдашнюю должность Сербина - в конце 40-х годов тот был заместителем заведующего Отделом машиностроения ЦК ВКП(б). Но общее положение дел Черток описал верно.
Так вот, без санкции Сербина были невозможны никакие изменения, поощрения и т. п., причём Черток вспоминает, что не раз имел возможность лично убедиться: министры Сербина "побаивались" и "никогда не рисковали" спорить с ним.
А вот в атомной отрасли и у разработчиков системы ПВО "Беркут" всё было, по словам Чертока, принципиально иначе. И он даже с некой грустью сообщает, что там где руководил Берия, все кадровые, например, решения, принимал Ванников, согласовывая их с Курчатовым и представляя на утверждение Берии.
А "небольшой аппарат Спецкомитета № 1" готовил проекты постановлений о назначениях, которые Берия давал на подпись Сталину.
Хрущёв, мало что смысля в экономике, пытался быть в каждой бочке затычкой, не доверяя людям, не уважая их, не ценя и не умея их толково организовать.
Берия, как видим, был руководителем прямо противоположного склада, и в случае руководства страной усиливал бы и усиливал её экономическую мощь.
Однако для устойчивого успеха ко второй половине XX века мало было выбрать верные приоритеты развития экономики и обеспечить наращивание производства - необходимо было обеспечить и эффективную систему управления экономикой. В СССР Сталина этой проблеме уделялось много внимания, что вполне понятно: социализм - это система плановой экономики. Но советский социализм к началу 50-х годов стал огромным экономическим гигантом, по сравнению с которым любые капиталистические корпорации выглядели карликами.
И этой всё более расширяющейся и расширяющейся суперкорпорацией надо было управлять.
Хрущёв и Булганин с проблемой управления экономикой не справились. В частности, попытка разделить районные партийные комитеты на "промышленные" и "сельские" была такой же глупой и ублюдочной, как и организация территориальных Советов народного хозяйства - совнархозов.
Брежнев и Косыгин с этой проблемой тоже не справились, начав в 1965 году такую экономическую "реформу", которая положила системное начало гибели социализма, - о чём позже.
А справился ли бы с проблемой усложняющегося управления Берия?
И если справился бы, то как?
Глава 7
Берия и реформа управления экономикой
Как система хозяйственного управления, а не как течение социальной мысли, социализм начал складываться лишь с 1918 года, причём чьим-то опытом мы воспользоваться не могли - недаром тогда много говорили о небывалом социалистическом эксперименте. Напротив, начиная уже с 30-х годов, капитализм начал всё более внимательно присматриваться к возникающему советскому опыту планирования и организации экономики и всё более широко использовать его практически.
Капитализм и в этом отношении оказался более прилежным учеником марксизма-ленинизма-сталинизма, чем трудящиеся массы планеты.
Так, во Франции с 1947 года был образован Генеральный секретариат планирования, задачей которого была разработка… пятилетних планов.
В Японии с 1954 года начало функционировать Управление экономического планирования, разрабатывающее планы экономического и социального развития Японии.
Экономическое программирование стало внедряться после войны в Италии, Голландии, Швеции, Англии да и в Соединённых Штатах Америки.
Отнюдь не без влияния социализма капитализм начал заменять рыночные механизмы регулирования на плановые. Об этом сегодня в "Россиянин" помалкивают, но так было!
Да, собственно, так есть и сейчас.
Даже сегодня нелишне почитать, например, ленинские труды "Набросок плана научно-технических работ", "Об едином народнохозяйственном плане", "О придании законодательных функций Госплану"… Не менее интересно знакомиться, начиная с 1918 года, и с протоколами заседаний тогдашнего главного планирующего органа РСФСР - Президиума ВСНХ (Высшего совета народного хозяйства РСФСР).
Ведь мы здесь не просто шли "впереди планеты всей" и не просто опережали всех, но расставляли верные ориентиры даже для капиталистической системы "хозяйствования". В XX веке классический капитализм уже не знал, как организовывать жизнь мира так, чтобы это не было движением к катастрофе. Реальный советский социализм указал верный путь - переход к планированию.
Советская Россия сказала это миру первой!
А России это сказал не кто иной, как Ленин: "Социализм - это план и учёт".
ВСНХ, образованный на основании декрета, подписанного Лениным, Свердловым и Сталиным 5 (18) декабря 1917 года, стал первым общехозяйственным центром нового социалистического государства и вообще первым в мире плановым органом. Задачи и функции ВСНХ со временем изменялись, и 5 января 1932 года постановлением ЦИК и СНК СССР на основе ВСНХ были созданы Наркомат тяжёлой промышленности, Наркомат лёгкой промышленности и Наркомат лесной промышленности. Но тогда уже существовал Госплан СССР.
При этом нелишне будет напомнить читателю, что в 1920 году была образована Государственная комиссия по составлению плана электрификации Советской России - ГОЭЛРО, а 22 февраля 1921 года ленинским декретом создавалась Государственная общеплановая комиссия при Совете Труда и Обороны.
Первый советский Госплан был создан "для разработки единого общегосударственного хозяйственного плана на основе одобренного VIII Съездом Советов плана электрификации и для общего наблюдения за осуществлением этого плана".
Берия никогда не работал непосредственно в плановых органах, но по линии своей работы в Совнаркоме СССР и затем в Совмине СССР он много и широко сотрудничал с Госпланом СССР во время и после войны и даже черпал в его подразделениях очень толковые кадры для Атомного проекта СССР. То есть значение планирования для успешной работы и устойчивых перспектив он понимал не лозунгово, не "вообще", а конкретно, из своей повседневной практики организатора экономики.
При этом Берия хорошо знал и перспективные направления научно-технического прогресса.
В 1952 году в СССР гласно и всенародно были поставлены важнейшие принципиальные системные вопросы дальнейшего развития страны - я имею в виду публикацию в "Правде" накануне XIX съезда работы Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР".
В марте 1953 года автора "Экономических проблем…" не стало. Однако сами экономические проблемы остались, и их надо было решать.
Берия взялся за это дело энергично и, как он после ареста писал в письме Маленкову, "с единственной мыслью сделать всё, что возможно, и не провалиться всем нам без товарища Сталина".
Берия и без товарища Сталина не провалился бы. А вот его коллеги по руководству страной без товарища Сталина провалились, и не в последнюю очередь из-за того, что действовали они не только без товарища Сталина, но и без товарища Берии. Причём самые существенные и зловещие провалы произошли не в сфере сельского хозяйства (хотя эти провалы стали очевидными уже к началу 60-х годов), и не в сфере промышленности, а в сфере организации современного управления огромной советской экономикой.
В Советском Союзе ещё строили гиганты индустрии, ещё "делали ракеты и покоряли Енисей", но полноценно управлять этой экономической махиной уже не могли.
Сложилась ли бы такая ситуация в сфере управления, если бы страной руководил Берия?
Уверен, что - нет.
А для того, чтобы понять, какой облик могло принять управление советской экономикой при Берии, нам надо обязательно хотя бы немного остановиться на идеях академика В. М. Глушкова - одного из основателей советской кибернетики, якобы уничтожавшейся Сталиным и Берией, а на деле ими всемерно поддерживаемой.
Как теория управления социумом - на что некоторые её апологеты претендовали - кибернетика могла пригодиться разве что буржуазии, как теория удержания в повиновении социального быдла. Именно такую кибернетику в СССР Сталина не видели "в упор" и справедливо критиковали.
Что же до технической кибернетики, то она развивалась в СССР Сталина такими же опережающими темпами, как и в США. Примеры тому - не только ряд выдающихся учёных в этой сфере, поощряемых Сталиным, начиная с академика Колмогорова, но и советские успехи того времени в разработке электронно-вычислительных машин.
Академик Глушков - как раз из воспитанной в СССР Сталина когорты советских кибернетиков.
Виктор Михайлович Глушков (1923–1982) - выдающийся советский учёный, Герой Социалистического Труда, сегодня почти не известен именно потому, что знакомство с его жизнью и работой проясняет очень многое в том, как был развален Советский Союз и почему его смогли развалить.
Глушков был выдающимся советским патриотом и в то же время одной из наиболее крупных мировых фигур как в области теоретической кибернетики, так и в деле разработки реальных электронно-вычислительных машин (ЭВМ), то есть того, что сейчас повсеместно называют компьютерами. Чтобы стал понятен уровень Глушкова, сообщу, что знаменитая англо-американская "Британская энциклопедия" в разгар "холодной войны" заказала статью "Кибернетика" именно Глушкову. Здесь вполне уместно заметить: "No comments!"
В начале 60-х годов Глушков - создатель первой в СССР управляющей ЭВМ "Днепр" - выдвинул идею Общегосударственной автоматизированной системы (ОГАС) сбора, передачи и обработки информации, используемой в управлении. Фактически речь шла о сквозной - снизу доверху и сверху донизу - компьютерной системе управления народным хозяйством.
В то время люди с государственным умом в СССР уже понимали, что старыми, административными методами нельзя эффективно управлять растущей централизованной экономикой, основанной на общественной собственности, - необходим переход на автоматизированное управление.
Вот Глушков и предложил автоматизировать управление советской экономикой на базе сети ЭВМ. Техническая база ОГАС должна была включать в себя иерархические кибернетические системы, работающие на принципах мультипрограммирования с разделением времени. И это был реальный проект, подготовленный всем предыдущим развитием советских ЭВМ и методов их использования.
Давно стал устойчивым миф о том, что Сталин-де затормозил развитие советской кибернетики и именно поэтому мы-де и отстали в компьютерной сфере. Однако как раз при Сталине советская наука о вычислительных автоматах и управляющих ЭВМ развивалась так бурно, как она уже никогда не развивалась в СССР позже! Глушков же был одним из тех, кто создавал советскую кибернетику при всемерной поддержке сталинского государства.
Идея ОГАС задумывалась широко и комплексно. Так, Глушков уже тогда предлагал перевод заработной платы на "электронные деньги" - то, что сейчас называется "пластиковой картой". Виктор Михайлович совершенно справедливо считал, что таким образом создаются действенные барьеры на пути "теневой" экономики и разворовывания страны, потому что при электронном учёте легко установить полный контроль над мерой труда и потребления любого члена общества. Для честного труженика такой контроль абсолютно не страшен, а вот для вора…
Тогда, в начале 60-х, Глушков был не одинок. Его поддерживали, в частности, академик Н. П. Федоренко - директор Центрального экономико-математического института АН СССР; директор Вычислительного центра АН СССР с 1955 по 1989 год, дважды Герой Социалистического Труда академик А. А. Дородницын (1910–1994) и другие…