Перевернутый мир
Сорвалась первая попытка использования "антитеррористических" статей из пакета Яровой – Озерова для расправы над иноверцами. Мировой суд Черкесска не нашел признаков административного правонарушения в деятельности молодого кришнаита Вадима Сибирева, которого местные силовики пытались привлечь к ответственности за распространение "Бхагавад Гиты".
Эта неудача не охладила рвения силовых ведомств. В тот же день, когда в Черкесске оправдали кришнаита, Железнодорожный райсуд Орла признал виновным в "миссионерстве" местного жителя Дональда Оссерваарде, проводившего по воскресеньям в собственном доме молитвенные собрания с чтением Библии. На основании поправок к ст. 5.26 КоАП, внесенных в рамках пакета Яровой – Озерова, он был присужден к штрафу в 40 000 рублей за незаконное занятие миссионерской деятельностью.
Сибирева, как мы помним, оправдали потому, что он не являлся членом никакой религиозной организации. Распространяя "Бхагавад Гиту" и рассказывая жителям Черкесска о своей вере, он никак не мог нарушить запрета, касающегося деятельности религиозных объединений или их полномочных представителей. Не будучи ни тем, ни другим, Сибирев как частное лицо и гражданин РФ реализовывал гарантированное 28-й статьей действующей Конституции право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные убеждения, и никакие нормы, касающиеся порядка госрегистрации и функционирования объединений, на него в этот момент не распространялись.
Орловские правоприменители в деле против Дональда Оссерваарде нашли из этой правовой коллизии блистательный выход. Если человек не является членом никакой религиозной организации и, следовательно, не может вести миссионерской деятельности (поскольку под нею подразумевается привлечение новых членов в ту самую организацию), то именно в этом его для начала и следует уличить. Дональда Оссерваарде обвинили в том, что он является членом несуществующего религиозного объединения. А не существует это объединение именно потому, что он, Оссерваарде, сам же и уклонился от его регистрации. Вопрос "из кого могло бы состоять религиозное объединение, куда входит один человек?" райсуд в Орле решил с изумительной легкостью, в евангельском духе. В качестве членов "объединения имени себя" обвиняемый должен был зарегистрировать тех людей, которые в воскресенье пришли к нему домой молиться и читать Библию. Учил же Иисус: "где двое или трое соберутся во имя Мое – там сразу беги вносить их в Единый государственный реестр юридических лиц в качестве местного религиозного объединения" (Евангелие от Матфея 18:19, вольный перевод Яровой – Озерова). Если ты не член организации – сам виноват, что не подсуетился ее создать. Судить тебя все равно будут как члена организации, а ее отсутствие в природе вменят тебе же самому в вину как "уклонение от регистрации".
По этой же логике в Республике Марий Эл возбудили административное производство в отношении пятидесятника Александра Якимова, позволившего себе явиться на деревенский праздник – без письменно заверенных документов о том, что он пришел туда в качестве члена религиозной организации (Якимов обвиняется в том, что позволил себе благословить жителей деревни). Судить его будут в ближайший понедельник. В Твери к ответственности привлечен пятидесятник, присутствовавший при обряде крещения. В Ноябрьске (ЯНАО) разогнали детский лагерь евангельских христиан-баптистов по подозрению в том, что досуг детей включал в себя беседы о религии.
Короче, горшочек принялся варить – и в каждом Усть-Зажопинске нынче оживляются держиморды, прослышавшие (или циркуляром из столицы уведомленные) о том, что у них появился легкий способ заработать звездочку на погоны, разоблачив "миссионерскую деятельность" незаконного религиозного объединения, состоящего из одного верующего и его священной книги.
И вся эта нелепая мракобесная суета в очередной раз выдается за "антитеррористическую" деятельность. К этому нам, впрочем, не привыкать: ведь в прошлый раз "антитеррористическим" у нас был объявлен закон № 97-ФЗ, предусматривавший создание единого государственного реестра "организаторов распространения информации". Туда предписывалось вносить владельца любой странички в Интернете, если ее посещаемость превысила 3000 человек в сутки. Террористов всего мира этот новый закон так напугал, что они дружно побежали создавать на дому незаконные религиозные объединения из одного человека. Но и эта уловка не спасет их от всеохватных поправок, включенных в новый "антитеррористический" пакет Яровой.
Чекисты в поисках сепаратора
ФСБ объяснила обыски на "Эхе Москвы" расследованием дела о призывах к сепаратизму, – сообщал на той неделе телеканал Дождь.
Невольно представилось, как чекисты заглядывают под все столы в редакции в поисках сепаратора.
Позже выяснилось, что ищут переписку интернет-редакции с политологом Пионтковским, который что-то такое написал там в блоге про Чечню в составе России, после чего ему пришлось в спешном порядке выводить из состава России самого себя.
С точки зрения здравого смысла, российская практика проводить обыски в рамках расследования любых дел о мыслепреступлении выглядит юридическим нонсенсом. Во всех таких делах человек обвиняется в том, что однажды высказанная им мысль – преступна. Это некая субъективная оценка дознавателя, которую он должен подпереть актами казенных экспертиз, чтобы представить суду как доказанную. Но мысль-то уже высказана, записана, задокументирована в материалах следствия. Какую пользу может тут принести обыск? Какие доказательства и улики по делу он может выявить, если спор идет об оценке уже публично прозвучавших слов?!
Бытовой смысл обысков по политическим делам хорошо понятен – хотя бы на примере недавнего визита сыщиков в семью Навальных. Это в чистом виде харассмент, акция устрашения, внесудебная расправа под видом следственного действия. Когда у жены и несовершеннолетних детей оппозиционера отбирают трубки и планшеты, никому же не приходит в голову, что в этих гаджетах будут искать какие-то доказательства виновности Навального в клевете на миллионера-милиционера Павла Карпова. В устройствах самого Навального могут поискать какую-нибудь переписку, документы и контакты, облегчающие фабрикацию новых "экономических" дел по старой схеме. И с некоторой натяжкой такой интерес еще можно признать служебным и профессиональным. Но телефоны и планшеты детей забирают явно не для следственных действий, а в чисто карательных целях. Так же, как у одного известного русского националиста, по совместительству геймера, при обыске по экстремистскому делу недавно изъяли из квартиры игровые приставки. Вы когда-нибудь слышали о преступлениях экстремистской направленности, совершенных с помощью Sony Playstation? Вот, и они тоже не слышали. А приставки забрали из тех же соображений, по которым в шесть утра выпиливают болгаркой дверной замок из квартирной двери. Чтобы жертвы правосудия поняли, с кем они связались, когда писали про квартиры, угодья и панамские счета. А у самих шестой iPhone, между прочим, и второе высшее. А у некоторых – еще и Сони, страшно сказать, Плейстейшын.
Несмотря на очевидность этой "воспитательной" мотивировки, ее не так уж просто применить к конкретному случаю с "Эхом Москвы". Потому что если бы задача рейда состояла в том, чтобы парализовать работу СМИ (как это регулярно случается в провинции), то для этого уже 20 лет силовики тупо изымают серверы, ответственные за вещание. В нашем случае ничего такого не случилось – пишут, что просто искали переписку редакции с Пионтковским. И искали ее не в эфирной зоне, а в веб-редакции. На допрос вызвали не ведущих из эфира, а сотрудников интернет-отдела, причастных к публикации постов в блоге радиостанции… Короче, складывается удивительное ощущение, что обыск имел какое-то отношение к расследуемому делу, а не просто к устрашению всех и вся. Как выясняется, так тоже бывает, хоть и не часто.
Когда я наткнулся на постановление о производстве обыска в материалах моего собственного уголовного дела, то задал вопрос адвокату и следователю: должно же быть какое-то хотя бы квазиюридическое объяснение у этой практики? Какие материалы по делу можно искать в компьютере человека, обвиняемого в публичном высказывании? Подзамочные дневниковые записи "Как я готовился возбудить ненависть либо вражду", способные доказать преступный умысел? А вдруг я эти записи делал на манжетах? Почему у следствия такая фиксация на электронных носителях?!
Как мне объяснили и следователь, и адвокат, логика тут все же есть. Не сказать чтобы слишком убедительная, но за что купил, за то продаю.
Если некто подозревается в том, что он уже совершил одно преступление мысли, то резонно предположить до кучи, что он либо покушался на аналогичные деяния в прошлом, либо находится в процессе подготовки новых злодеяний экстремистской/террористической направленности в будущем. И обыск стандартно назначается в таких случаях именно для того, чтобы выявить связанные с такой догадкой обвинения признаки и улики преступления. То есть, условно говоря, в моем случае следует искать не конкретный пост в ЖЖ "Стереть Сирию с лица Земли" (что и в самом деле было бы глупо), а признаки того, что я в прошлом подстрекал руководство страны к каким-нибудь иным действиям вроде ввода войск в Грузию, Крым, Донецк и Луганск, избиения американских дипломатов и польских журналистов, кибератак на серверы эстонского правительства или иных действий, призывы к которым в моем случае должны расцениваться как возбуждение по 282-й статье. Равно как и признаки того, что я как раз на момент обыска готовился к чему-нибудь подобному призвать в дальнейшем. Поэтому вполне логично, что при обыске по 282-й у меня должны искать не бутылки с коктейлем Молотова на антресолях, не схрон оружия за стиральной машиной и даже не те зловещие инструменты, с помощью которых участники массовых беспорядков обычно скалывают у омоновца зубную эмаль. А именно что инструменты мыслепреступления в форме электронных носителей, на которых могли бы сохраниться мои прошлые злодеяния и будущие преступные планы.
Очевидно, и в случае с Пионтковским на серверах искали не тот пост, который и так уже лежит в блоге на сайте Эха Москвы, а признаки других его преступных планов или более ранних деяний сходной направленности. Например, что он в прошлом собирался добиваться отторжения от России таких ее исконных земель, как Финляндия, Польша, Прибалтика, Аляска, Новороссия, или подстрекал к передаче Китаю 337 км исконно русской земли на Амуре. Или что в будущем, с использованием сайта "Эха Москвы", политолог планировал что-нибудь эдакое сказануть о судьбе островов Курильской гряды…
В моем случае дополнительных улик не нашлось – по крайней мере, я ничего о них не прочел в обвинительном заключении. Кроме сирийского эпизода, мне ничего не инкриминируется. А вот нашли ли под столом в интернет-редакции "Эха" принадлежащий Пионтковскому сепаратор, чекисты нам пока не рассказали.
ФСБ спасет Европу от стрелков-одиночек
Сотрудники ФСБ вломились в квартиру, где проживают дочь и внуки политолога Андрея Пионтковского, с обыском. Ордер на его проведение был выдан Лефортовским судом еще 31 мая 2016 года, но до 6 часов утра 23 июля, видимо, все руки не доходили. Сам Андрей Пионтковский меж тем уехал из России еще в начале февраля, когда Ирина Яровая направила в Генпрокуратуру письмо с требованием его арестовать за пост, опубликованный на сайте "Эха Москвы". Ранее по поводу этой же статьи ФСБ провело обыски в редакции "Эха Москвы" и вызвало сотрудников сайта радиостанции на допросы.
Перерыв квартиру, где живут родственники Пионтковского, чекисты отправились обыскивать ту, где он сам прописан. В общем, много полезного успели натворить с утра.
Тем часом по всем государственным телеканалам аналитики и политики наперебой рассказывают немцам и всей Европе, что без России и ее всемогущих спецслужб им с террором ни в жизни не справиться. И в самом деле, в Европе ж, поди, не научились ни по 10 месяцев расследовать один пост в ЖЖ, ни вламываться с болгаркой в 6 утра в квартиру к пожилому ученому, ни отца семейства на 2 года и 3 месяца за перепост в колонию упекать. А все это – совершенно необходимые навыки, без которых ИГИЛ никак не победить.
Правда, судя по сообщениям мюнхенской полиции, то, что у них случилось, не имеет отношения к Исламскому государству. А является очередной историей про одиночку с историей душевного расстройства, который сорвался в острый психоз и пошел убивать. У нас многие обыватели до сих пор думают, что такое бывает только в Америке, потому что там у каждого придурка по стволу – а совершенно зря. Давайте заглянем в российские криминальные сводки, и выяснится, что мы ничуть не хуже Америки, несмотря на все строгости с лицензиями на огнестрел:
19 октября 2012 года в Сургуте трое сотрудников городской администрации пришли с плановой проверкой в шиномонтажную мастерскую. Подоспевший сын владельца гаража двух инспекторов убил выстрелами в голову, а третьего ранил.
7 ноября 2012 года 24-летний юрист Дмитрий Виноградов, любовь которого была ранее отвергнута девушкой его мечты, из охотничьих карабинов "Сайга" и Benelli расстрелял в Медведково семерых сотрудников аптечной сети "Ригла".
3 февраля 2014 года московский десятиклассник Сергей Гордеев принес в школу 11-зарядный родительский карабин Browning 22, винтовку Tikka T3 с оптическим прицелом и кинжал. В школе он двумя выстрелами в голову убил учителя географии, затем застрелил подошедшего к дверям класса прапорщика вневедомственной охраны Олега Бушуева. Потом он произвел еще 11 выстрелов, ранив старшего сержанта полиции Владимира Крохина, и сдался властям. Суд не счел нужным привлекать школьника к ответственности, направив его на принудительное лечение.
27 января 2015 года заместитель главы Центробанка РФ по Амурской области расстрелял из карабина "Сайга" трех коллег, которых он считал виновными в его увольнении по сокращению штатов.
19 октября 2015 года в подмосковном Красногорске предприниматель Амиран Георгадзе расстрелял из пистолета замглавы администрации Красногорского района и руководителя ОАО "Красногорская электрическая сеть". Выйдя из здания районной администрации, он поехал убивать главу района, но не застал его дома, зато застрелил шедшего мимо случайного прохожего. При обыске в квартире предпринимателя выяснилось, что еще раньше он убил в ней своего делового партнера Тристана Закаидзе.
18 января 2016 года 53-летний житель Мытищ расстрелял из карабина "Сайга" директора фирмы по озеленению "Мон компани" и его заместителя. Выяснилось, что за год до трагедии он был из этой фирмы уволен.
29 февраля 2016 года душевнобольная узбекская няня Гюльчехра Бобокулова у станции метро "Октябрьское поле" продемонстрировала полицейским и прохожим отрезанную голову четырехлетней девочки. Задержание Бобокуловой у всех московских силовых ведомств и спецслужб заняло 40 минут.
7 апреля 2016 года пьяный девятиклассник на 3-й Институтской улице в Москве открыл с балкона своей подруги прицельную стрельбу из пневматического пистолета по строительным рабочим.
18 мая 2016 года неизвестный застрелил трех человек неподалеку от поселка Румянцево на Киевском шоссе и скрылся. По версии полиции, тройное убийство совершено на почве ревности.
Это все я нагуглил минут за 10, в открытых источниках.
Если отечественные силовики обладают каким-то тайным знанием, позволяющим предотвращать подобные трагедии в Германии, то, может быть, лучше бы они эти свои телепатические сверхспособности применили для начала в России.
Вести с полей борьбы с экстремизмом
Каждый день в России богат на однотипные новости:
– в отношении Евгения Киселева возбудили уголовное дело по террористической статье 205.2. У тещи провели обыск, жену вызвали на допрос;
– сопредседателю питерского ПАРНАСа Алексею Пивоварову, отсидевшему 2 месяца в кутузке, вынесли обвинительный приговор по ст. 272 УК РФ;
– академика Юрия Рыжова прокуратура предупредила об ответственности за участие в экстремистской деятельности (то самое предупреждение, после которого Яровая требует закрывать россиянам выезд из страны на 5 лет);
– ну, и мне вручили экземпляр обвинительного заключения.
В связи с этими новостями рекомендую всем почитать свежий обзор правоприменительной практики по экстремистским статьям "За что в России сажают блогеров". Уголовная ответственность за лайки и репосты, за твиты и ретвиты, за шеры и комменты, за кадры из художественных фильмов и фотохроники времен Великой Отечественной – на этом эпическом фоне мое скромное дело как-то бледнеет и теряется. В конце концов, я-то свой пост про Сирию хотя бы сам писал. А вот житель Казани Витольд Филипов получил уголовный приговор по той же 282-й статье за один лайк под кадром из "Американской истории Х".
Как в России невиновный человек может получить пожизненное заключение
Присяжные Приморского краевого суда оправдали группу "приморских партизан" по четырем эпизодам убийства, которые им инкриминировались на предыдущем процессе. Двое обвиняемых – Алексей Никитин и Вадим Ковтун, которые только по этим эпизодам и обвинялись, – после оглашения вердикта присяжных были освобождены из-под стражи в зале суда. По первому приговору Вадим Ковтун был осужден на 8 лет заключения, Никитин – на пожизненное лишение свободы. Ковтун по ложному обвинению провел за решеткой 6 лет и 6 недель, Никитин – 6 лет без 11 дней. Ковтуна при задержании избили так, что он попал в больницу с сотрясением мозга и отбитой почкой. Но признаний так и не добились: молодой железнодорожник, к 24 годам дослужившийся до начальника станции Кабарга, никакого отношения к деятельности "партизан" не имел. Даже под пытками ему нечего было рассказать про подпольную ячейку, один из руководителей которой приходился ему старшим братом.
Повторный процесс над "приморскими партизанами" был назначен в связи с тем, что Верховный Суд РФ, ознакомившись с жалобами осужденных по первому процессу, не увидел в приговоре улик и доказательств по эпизоду с убийством четырех жителей Кировского района Приморья осенью 2009 года. Присяжные в краевом суде, заново рассмотрев аргументы обвинения, нашли их полностью бездоказательными и вынесли оправдательный приговор.