В июне 1919 года эстонская армия оттеснила красных стрелков за Айвиексте. Ландесвер пошел на Цесис, чтоб остановить разграбление эстонцами имущества, оставленного большевиками, а также чтобы прекратить грабеж имений. Правительство А. Ниедры потребовало от Эстонии прекратить оккупацию Латвии и вернуть войска обратно. Под крылом эстонцев в это время организовалась так называемая армия И. Земитана, которая на деле представляла собой только несколько батальонов. Легенда о целой армии нужна была для того, чтобы скрыть тот факт, что Ландесвер воюет не с эстонской армией, а с латышами. Эстонцы на оккупированных территориях совершали военные преступления, насиловали женщин, грабили имущество. Об этом свидетельствуют сохранившиеся донесения местных властей в Государственном архиве Латвии.
Эстонцы выставили Ландесверу ультимативные требования отступить, практически объявили ему войну. Ландесвер ультиматум проигнорировал и начались так называемые Цесисские бои. В ходе этих боев эстонская армия, поддерживаемая Антантой, взяла верх и Ландесвер стал отступать. Кровопролитие закончилось перемирием. Ландесвер был расформирован, немецкие наемники уволены. Из остатков отрядов сформировали новое, первоначально немецкое по своему составу, ополчение – земессардзе. Земессаргов срочно отправили на фронт под Ливаны против большевиков. Правительство А. Ниедры под нажимом Антанты пало, и пост главы Временного правительства из рук англичан был передан К. Улманису. Эстонцев в Ригу не пустили, поскольку нельзя было показать, кто на самом деле прогнал большевиков из Видземе. Эстонцы до сих пор за это в обиде на латышей. В Ригу вошла "армия" И. Земитана. Части Я. Балодиса между тем соблюдали нейтралитет, пока шла братоубийственная война, которую развязали союзники, чтобы защитить правительство большевиков в Москве чужими руками.
В это время в Курляндии организовывается Северо-Западная армия под руководством полковника П. Бермонта. В его армию вливаются немецкие добровольцы, которых обманул Улманис, нарушив декабрьский договор 1918 года о наделении их латвийским гражданством и землей. Эта армия становится угрозой для большевиков, и тут опять в дело включаются англичане. Они пытаются отправить эту армию на войну с большевиками морским путем и готовят ей участь армии Юденича. Отряд ливенцев удается морем отправить на фронт. До этого самого Ливена тяжело ранили в засаде, организованной большевиками возле Инчукалнса. Существует версия, что произошло это не без помощи англичан.
Завоевание Латгалии становится в это время второстепенным делом. Главной задачей, которую поставили перед К. Улманисом его новые хозяева англичане, было не пропустить Северо-Западную армию П. Бермонта на большевистский фронт. К. Улманис, тайно от других союзников, под видом организации Красного креста, отправил свою делегацию с особыми поручениями в Москву. Там она должна была получить гарантии от руководства большевиков о ненападении на Латвию. О чем договорились стороны, до сих пор секрет, но по действиям обеих сторон можно понять суть дела. В начале сентября 1919 г. большевики спокойно снимают свою гвардию латышских стрелков и отправляют ее на юг России, где решается судьба большевизма. Красные латыши спасают большевиков на юге, а белые латыши в это время снимают с латгальского фронта свои части и отправляют их на новый – Рижский фронт против своих недавних союзников под руководством П. Бермонта. Цель этих действий была одна – спасти большевиков и получить независимость любой ценой. Независимость обеспечивалась посредством заключения договора с большевиками, а не с законным российским правительством. Независимость планировалось получить "на вечные времена". Правда, вышло всего только на 20 лет.
Опять начинаются бои на Рижском фронте, опять там присутствуют английские офицеры. "Белые" латыши бегут от бермонтовцев за Даугаву, правительство перемещается в Цесис, командующий бросает свои войска. Дорога на восток оказывается открыта. Однако тут П. Бермонт допускает ошибку – останавливается и просит Временное правительство мирно пропустить его через Латвию. К. Улманис молчит. Используя возникшее замешательство противника, немногочисленные защитники Риги сжигают мосты через Даугаву. Тут частям Временного правительства на помощь приходят вошедшие в реку корабли союзников, которые открывают огонь по жилым кварталам Пардаугавы, где разместились отряды П. Вермонта. Правительства Антанты в это время грозят оккупировать промышленные районы Германии. Берлин дает команду вывести немецкие части из Латвии. Латвия объявляет войну Германии. Войска П. Вермонта отступают в направлении Литвы и Пруссии.
Целый год во время описываемых событий территория Латгалии находилась под властью правительства большевиков, возглавляемого Петром Стучкой. Повсюду действовали военные трибуналы. Осквернялись церкви, вытаскивались гробы из склепов и в них искали сокровища, ломали кресты, убивали священников и помещиков. В имениях организовывали коммуны. Весь собранный урожай конфисковывали и отправляли в воинские части для обеспечения боевых действий во имя реализации мировой революции.
Весной 1919 года большевики начинают формировать вторую дивизию Советской Латвии. В нее мобилизовывают молодежь, но она бежит в леса. Начинается стихийное сопротивление отрядам красных латышских стрелков, которые забирают хлеб у крестьян. Отряды ушедших в леса призывников, т. н. "зеленые братья", нападают на обозы красных, освобождают задержанных ими людей. В окрестностях Болвы партизаны контролируют целые районы. К лету 1919 года партизаны держат фронт от озера Лубана до сегодняшней границы с Россией. Это в то время, когда части Временного правительства воюют со своими недавними союзниками. В июле отряды "зеленых партизан" берет под свою опеку Временное правительство и организуется Латгальский партизанский полк. Командиром полка назначается латыш, делается попытка заменить на латышей всех командиров батальонов и рот, но партизаны не соглашаются с этим.
В чем было отличие латгальских партизан от остальных частей Временного правительства? Отличие заключалось в том, что их не вооружают в долг за латгальский лен англичане, а они сами воюют со своим оружием и лошадьми. Кроме того, они вступали в полк с целью защищать свое собственное имущество.
Только 3 января 1920 года начинается изгнание большевиков из Латгалии. Решающую роль в этом процессе играют польские легионы, которые потеряли в этих освободительных боях около 1000 человек. Немецкие земессарги потеряли в этих боях более 200 человек, Латгальский партизанский полк – около 100 человек. Девять латышских полков, вместе взятые, в боях с большевиками потеряли около 50 человек. Численность потерь – яркое свидетельство существования тайных соглашений Временного правительства с большевиками, о которых командование добровольческих частей и польских легионов не знало. Потом, если о каждой латышской части, участвовавшей в этих боях, была написана отдельная книга, то литературы о Ландесвере и о роли латгальских партизан в борьбе против большевиков очень мало. Обе последние части сразу после гражданской войны расформировали и успешно забыли о них. Расформировали эти части потому, что собирались отобрать землю и имущество у немцев, поляков и русских, а Латгалию аннексировать и превратить в новую колонию "Тобаго", то есть в источник сырья и рабочей силы.
В первое время независимости жителей Латгалии в регулярные воинские части не призывали, оружие им не доверяли. Зато была создана Трудовая армия, в состав которой входили так называемые лесоэксплуатационные батальоны. Бойцы этих частей бесплатно пилили лес для правительства в Риге.
Итак, Латгалия была освобождена от большевиков, но зато оккупирована частями Временного правительства.
В Латгалии после освобождения от большевиков власть не переходит к Земельному совету Латгалии. Здесь назначается начальником вновь образованного "Латгальского округа" А. Берзинып, и ему передается вся власть в Латгалии. Вводится военное положение и комендантский час. Так, в присутствии военных частей Временного правительства, начинаются выборы в Учредительное собрание. Под крылом начальника округа "латгальского гаулейтера" А. Берзиныпа в Латгалии организуются карманные партии балтиешей. Назначенная из Риги балтиешами администрация не дает права агитации партиям латгальских патриотов. В Латгалии активными избирателями являлась и дислоцированная здесь армия балтиешей. Как и за кого голосует армия, всем известно. И, тем не менее, все депутаты от Латгалии отказываются голосовать на Учредительном собрании за "конституцию", в которой записано, что Латвия унитарное государство.
Все решения латгальских съездов Учредительным собранием во внимание не принимаются. Мало того, большая часть Дрисенского уезда, населенного около 45 000 латгалов, отдается Белоруссии, а к Латвии присоединяется округ Пыталово, в котором живет 95 процентов русских. А для чего это делается, спрашивается? Ответ прост: чем меньше латгалов, тем сильнее позиции латышей-балтиешей. Ведь в те годы Курляндия была малонаселенной. Поход делегации жителей Дрисенского уезда к "гаулейтеру"
Латгалии с просьбой организовать плебисцит по поводу их принудительного присоединения к другой стране оказывается безуспешным. Согласно мирному договору и договоренностям правительственных комиссий, в которых не было ни одного латгала, войска Временного правительства оставляют Дрисенский уезд. Потом тех латгалов, которых пощадили сталинские репрессии в Дрисенском уезде, добили свои "братья" во время карательных операций против советских партизан зимой 1943 года.
С первых дней освобождения Латгалии от большевиков ее переполнили чиновники из бывших балтийских губерний с тем, чтобы научить латгалов "правильному" языку и освободить их от непристойной речи. Латгальский язык провозглашается диалектом латышского. Однако до середины 30‑х годов он еще изучается в начальной школе. После фашистского переворота К. Улманиса латгальский язык запрещается вовсе, книги на нем изымаются из библиотек и сжигаются. До этого, при крайне странных обстоятельствах, погибает 3. Мейеровиц, который обещал латгалам сохранить возможность пользоваться родным языком.
С 1925 года из государственных учреждений Латвии изымаются печати с надписями на латгальском языке. Переименовываются названия рек, озер, населенных пунктов. Все эти топографические названия переводятся на "правильный" язык.
С отделением церкви от государства создаются светские органы регистрации гражданского состояния граждан – загсы. В результате появляется возможность давать несвойственные католикам имена. Перед крещением ребенка необходимо было зарегистрировать в загсе. А как быть с больным или если крестить надо было в пятницу? Помрет не крещенным, или священнику за незаконное крещение без регистрации надо было отправляться в тюрьму?
Латвия своим радикальным аграрным законом причислила себя к странам, где не соблюдается право на собственность. Латгалия еще была под большевиками, а уже стали делить награбленное имущество "поровну". В Курземе и Видземе хозяйства в результате получали в среднем по 45–50 га, а в Латгалии их размер был не более 7-15 га. В Мердзенской волости Латгалии было около 15 000 жителей, а в некоторых волостях Курземе по 700 человек. Так, в среднем в Курземе и Видземе, где семьи были по три-четыре человека, образовались хозяйства, которые не могли обрабатывать землю без привлечения наемной рабочей силы. В Латгалии семья из 10–15 человек жила на 5–7 га. "Один закон, одна правда для всех"?
Оправданием аграрной реформы, а на самом деле грабежа, было то, что около половины всей земли в стране принадлежало не латышам, а немцам, полякам, русским. Как и всегда при грабеже, достается больше тому, кто сильнее. Так было и с аграрной реформой в Латвии. Землю часто получали спекулянты, ведь каждый, кто не имел земли, мог ее взять, даже городские чиновники, а потом продать. Латышский поэт, социал-демократ и депутат Сейма Я. Райнис "подарил" себе имение Дурбе, принадлежавшее ранее ландесверовцу фон Реке. Это при том, что фон Реке освобождал Резекне от большевиков. Жена Я. Райниса метила на имение Стукманю. Народ вышел против этой семейной пары с плакатами, на которых были записаны слова самого Я. Райниса: "Долой чертей помещиков!"
Так, в результате аграрной реформы латгальцы стали батрачить на своих "старших братьев". Пошатнулось правосознание всего народа Латвии, в которой в течение веков менялись разные власти, но отношение к частной собственности оставалось всегда неизменным. Народ понял, что можно брать чужое и оформлять его как свое. Где правильный рубеж – сколько семье может принадлежать земли? 100 га в Курземе и 50 га в Латгалии. А может, всем не более 30 га, как предлагали большевики в 1940 году?
Крестьяне, которые обрабатывали землю, от такой аграрной реформы мало что получили, а вот чиновники-балтиеши и местные волостные "предводители", партийные "боссы" выгоду поимели немалую. Некоторые из них застраховали вновь присвоенные имения и потом подожгли их, поскольку ни сил, ни умения хозяйствовать у них не было. Всякое было. В Курземе и Земгале имения своих "врагов" – немцев отдали отчасти генералам-победителям, в некоторых из имений разместили школы.
Для жителя Латгалии в улманисовской Латвии окончить вуз было почти неосуществимой мечтой. Только около одного процента латгальцев училось в университете. В военном училище из курса в 100 человек только два-пять были латгалы, и то в основном выходцы из Курземе.
Сильный удар по жизненному укладу латгалов нанесла политика принудительного расселения по хуторам. Из‑за нее рухнула старая система хозяйствования. На хутора выходили и при Столыпинской реформе, до Первой мировой войны, но это происходило на добровольной основе. Хорошо, если было много сыновей, чтоб перенести дом на хутор, а если нет рабочей силы? К. Улманис во время праздника жатвы в Резекне сказал однажды такие слова: "Латгалия за десять лет сделала столько, сколько некоторые европейские страны не сделали за 200 лет". Вот только чего это стоило жителям Латгалии – латгалам, русским, полякам, всем? А если бы они знали, что ровно через 4 года начнется новый дележ земли, но уже по 10 га, а через 13 лет и вовсе начнется переселение с хуторов обратно в поселки?
В 1934 году в результате государственного переворота К. Улманис стал вождем нации. Патриотов Латгалии, которые обратились к народу с протестами по поводу дискриминации латгальцев, в 1939 году арестовали, запугали, но через некоторое время отпустили.
В Латвии, согласно договору, в это время размещаются части Красной армии, а в июне 1940 года вводится дополнительный воинский контингент. Улманис по радио говорил тогда народу: "Сегодня, с согласия правительства, вводятся дружеские войска. Просим им оказать содействие". Произносимые ранее К. Улманисом слова – "Все, как один, умрем за Родину" – остались пустым звуком. К. Улманис лично подписывает приказ о ликвидации и разоружении своей гвардии – айзсаргов.
Обе сверхдержавы – СССР и Германия – готовятся в это время к войне. Перед войной происходят сталинские депортации населения. Почти все, кто в какой-то мере был связан с предыдущей властью, с семьями или без таковых, высылаются.
В июне 1941 года Латвию оккупируют немецкие войска. Те, кто получил 10 гектаров от советской власти, становятся преступниками. Не было пощады евреям, комсомольским и партийным активистам, всем, кто хоть как-то был связан с советской властью. Все те, кто активно помогал немцам в начале войны, теми же немцами были быстро разоружены и им объяснено, кто в стране теперь хозяин. Под руководством оккупационных властей создаются самоуправления и местная полиция. В Латгалии чиновников самоуправления, по старому обычаю, назначают из Курземе и Видземе.
Жителей Латгалии определяют в так называемую "мобильную группу", которую планируют в будущем расселять вглубь "новой Европы". Жителей Курземе и Видземе немецкие нацисты приравнивают к арийцам и определяют к ассимиляции на месте. В Латгалии, несмотря на протесты "настоящих латышей" – руководителей самоуправлений, немецкий гаулейтер Рикен разрешает издание книг на латгальском языке. За два года издается больше книг, чем в "свободной" Латвии за все время ее существования. Какую цель имели немцы, до сих пор не ясно. Ставить памятник гаулейтеру из‑за "любви" к латгалам или он преследовал цель с помощью книг выявить неполноценные и пригодные для переселения элементы, дабы не ошибиться?
Когда немецкую армию на Востоке сильно потрепали, в Латвии стали организовывать добровольческие батальоны, которые, по большей части, потом использовали для карательных операций против партизан. В 1943 году на фронтах немецкой людской силы стало не хватать, и немцы решили уже подвергнуть население Латвии принудительной мобилизации. В Литве эта операция провалилась, поскольку литовские генералы сказали "нет" и пошли за это в концлагеря. По-другому поступили латышские генералы. Они успешно создали две дивизии Ваффен СС. Командный состав этих дивизий почти все – выходцы из Курземе и Видземе, а пушечное мясо в окопах почти все – выходцы из Латгалии и городов Латвии. Хозяева земли в Курземе и Видземе были освобождены от призыва, и сыновья часто откупались от призыва мясом и другими продуктами. Несмотря на то, что больше половины жителей Латгалии не явились на призывные пункты, властям, путем облав на вечеринках и по месту жительства, удалось численность латгалов в легионе довести до 40–45 процентов личного состава. Все они, как один, были посланы на передовую. Немцы обычно легионеров ставили под удар Красной армии в стыке соединений немецких частей или использовали для того, чтобы прикрывать отступление.
Латышские самоуправления помогали организовывать отправку молодежи на бойню. Прадеда автора этой статьи, например, немцы взяли в заложники для того, чтобы его сын вернулся обратно, в легион.
Весной 1944 года возле границы своей родины обе латышские дивизии Ваффен СС потерпели поражение. Те, кто был ближе к дому, дезертировал и успел повоевать потом за И. Сталина, участвовал во взятии Берлина. Летом 1944 года в Латгалии в Красную армию призывали всех, даже тех, кого немцы ранее забраковали. Необученную молодежь потом посылали воевать против немцев. Часто брат воевал против брата.
Часть призывников, видя большие потери в Красной армии, не являлись на призывные пункты или дезертировали после первого ранения и подавались в лес. Была такая поговорка: "Лучше пару месяцев в лесу, чем день на фронте". В Латгалии таких была основная масса из тех, кто ждал конца войны в лесу. К ним присоединились и те, кому, по сталинским законам, за пособничество немцам грозил лагерь.
Началась война после войны, где нет победителей. Война "лесных братьев" быстро бы закончилась, если не активная западная пропаганда, которая призывала идти крестовым походом на войну с большевиками. Со временем основная масса национальных партизан стала легализовываться, в лесу остались только те, кто совершал теракты или боялся ответственности за преступления. Советское правительство не сдержало своего слова и в 1949 году депортировало тех, кто был до этого амнистирован или поддерживал партизан. Последний "лесной брат" – дезертир из Красной армии – лес в Латгалии оставил в 1994 году. Некоторые так и померли нелегалами и похоронены родственниками поблизости от родного дома.
Не будем подробно касаться истории советского периода, но отметим только несколько важных моментов.