Во Франции
Во Франции с 1648 года после присоединения к ней Эльзаса по Вестфальскому миру, по завершении Тридцатилетней войны, оказываются местные, германские евреи. Их порядка 20 или 30 тысяч человек, а очень скоро после этого правительство, опять же не отменяя средневекового указа, допускает въезд в страну итальянских и испанских евреев.
К 1700 году их въезжает столько же, сколько было "трофейных евреев" из Эльзаса, полученных счастливой Францией в 1648 году. Есть серьезные причины полагать - это потомки беглецов из Франции XIV века.
К середине XVIII века их во Франции много - 70 тысяч человек на 25 миллионов населения - целых 0,3 %. И католическая религия не позволяла забыть, что евреи - враги Христа, пожиратели зазевавшихся христианских младенцев. И гражданское общество во Франции формировалось медленнее. Иногда кажется, что королевская власть с каким-то самоубийственным, чуть ли не мазохистским пафосом тормозила развитие общества и тем самым подготавливала взрыв, делала его все более неизбежным.
Перед революционной властью - Конвентом - встал вопрос: как революционная утопия должна относиться к таким реальным, вполне материальным евреям? Было высказано мнение, что это народ реакционный - ведь евреи чтут Ветхий Завет и вовсе не готовы отказаться от своей религии. А ведь мерзкая католическая церковь, которую гражданин Вольтер называл не иначе как гадиной - она ведь тоже почитала Ветхий Завет, считала его частью священного предания. Значит, делался вывод, евреи - это прямо-таки поголовно враги народа. Надо их поголовно казнить, чтобы всем остальным стало лучше.
К счастью для евреев, существовала и другая логика, не менее шизофреническая, но более к ним благожелательная. Евреи, согласно этой логике, - народ как раз прогрессивный, "друзья народа", потому что они не католики. К тому же королевский режим их угнетал, считал неравноправными людьми.
В Конвенте шли такие бешеные споры о судьбе евреев, что вопрос решили передать самому народу. Пусть народ путем референдума скажет - надо истребить евреев как врагов народа или надо предоставить им гражданские права, как исконным друзьям народа. Что сказала бы сельская Франция, составлявшая 70 % населения, - бог весть. Но референдум почему-то провели только в Париже, а из 60 районов Парижа 53 проголосовали за предоставление евреям гражданских прав. Из этого, кстати, приходится сделать вывод: евреев в Париже знали с хорошей стороны. Мол, трудолюбивые и честные. С 1791 года 70 тысяч французских евреев сделались полноправными гражданами.
Провозгласить-то их гражданами провозгласили, а вот что теперь с ними делать? Что делать с народом, который живет сам в себе, по своим собственным законам и почти не входит в контакт с христианами?
В конце концов Конвент решил, что "религиозные убеждения не подлежат юрисдикции законов" и что "евреям как народу не следует давать ничего, но евреям как отдельным людям следует дать все. Надо, чтобы они были гражданами". В общем, пусть евреи приносят гражданскую присягу. Тогда они получат все права граждан. Но тем самым еврей отрекается от всех привилегий, данных королевским правительством.
До конца же еврейский вопрос пришлось решать не болтунам и крикунам в парижской говорильне-Конвенте, а великому практику Наполеону. Наполеон же действовал просто и жестко, заложив основу для всех более поздних законов. Для начала Наполеон созвал национальную ассамблею еврейских нотаблей - то есть выборных лиц. Всем им предложили двенадцать вопросов…
Одобряют ли евреи многоженство? Можно ли у них развестись с женой? Может ли еврей жениться на христианке? Считает ли себя французский еврей французом? Согласны ли евреи выполнять законы Франции? Готовы ли евреи воевать за Францию? Какой административной властью обладают раввины?
Трудно сказать, насколько понимали эти нотабли смысл происходящего… В том числе и смысл задаваемых им вопросов. Но ответили они на вопросы старательно и честно. Естественно, многоженства евреи не одобряли, жениться на христианках изъявили готовность… Ведь христиане не язычники! А ограничения на брак в иудаизме есть только с язычниками. Но самое главное, евреи подтвердили, что раввины властью не обладают, а вот французским властям они готовы подчиняться. Франция - родина французских евреев, и они готовы защищать ее от внешнего врага, и вообще лояльны к французскому государству.
Получив нужные ответы, Наполеон созвал не что иное, как… Великий еврейский Синедрион. Тот самый, что разогнали еще римляне! Который не собирался две тысячи лет!
Имя Наполеона мгновенно облетело весь еврейский мир и стало необычайно популярным. Созыв же Синедриона показался таким замечательным действием, что в синагогах служили специальные службы в честь почтеннейшего ребе Наполеона. Откуда было евреям знать, что Наполеон разгонит Синедрион, как только он выполнит свою миссию?
Великий Синедрион подтвердил все, что уже сказали ассамблеи еврейских нотаблей, - что законы Моисея суть не административные и не государственные, а религиозные законы. Наполеону только того и надо было. Раз так - то юрисдикция раввинов не распространяется на гражданские и уголовные дела, евреи подчиняются тем же законам, что и все остальные люди. Отныне французские евреи стали не государством в государстве, а частью французской нации. Опять же - одни французы идут по воскресеньям слушать проповедь кюре и звуки органа, а других "французов моисеевой веры" шафар призывает слушать раввина. Вот и все!
В Австрии
Еще в середине XVIII века императрица Мария-Терезия изгоняла евреев из Праги и Вены. Придворный священник убедил ее, что болезнь наследника престола происходит оттого, что христопродавцам позволено жить в христианском государстве, в Австрийской империи. Изгнание продолжалось всего несколько лет, да ведь каков прецедент…
Но в числе ближайших к Марии-Терезии придворных был выкрест: Иосеф фон Зонненфельдс, воспитатель и личный друг Иосифа II, который и наследовал Марии-Терезии. Он сделал не так уж и мало: ввел законодательство, запрещающее пытки, основал Национальный театр, стал президентом императорской Академии наук. При нем артиллерия в Австрии стала лучшей в Европе.
Взойдя на престол, его выученик Иосиф II издал Декрет о веротерпимости - в 1782 году. Евреи теперь могли жить вне гетто, не должны были носить отличительные знаки на одежде, могли учиться в гимназиях и университетах и заниматься в любых сферах производства, торговли и управления.
Евреи - подданные Австрийской империи призывались с того же, 1782 года. Массового взрыва энтузиазма это не вызвало, но и массового дезертирства тоже. Развал армии как будто бы тоже не произошел.
В Пруссии
Есть огромная разница между западными и восточными евреями - по великому множеству признаков. Евреи большей части Германии относятся скорее к западному еврейству, чем к восточному, но именно в Пруссии евреев позвали с востока, из Польши. Произошло это в правление Великого регента Фридриха-Вильгельма, между 1640 и 1688 годами. В 1712 году в Берлине возникла первая синагога.
В Пруссии гражданские права евреям предоставили в 1812 году, под явным влиянием французов. Потом, правда, опять отняли… но очень непоследовательно, и фактически евреи все равно их имели, кроме избирательных прав (эти права тоже дали в 1848 году). И в армию их призывали.
Евреи воевали в армиях немецких княжеств и Пруссии против Наполеона. Воевали во время франко-прусской войны, причем на обеих сторонах. Фактически эмансипация евреев всегда происходила в несколько приемов.
Чаще всего официальное уравнение в правах приходило скорее как следствие фактической эмансипации. На большей части Германии вся полнота политических прав предоставлена евреям в 1831 году. В Пруссии и в Дании - в 1848-м. В Австрии - в 1866-м. В Венгрии - в 1867-м. В Швеции и в Италии - в 1870-м. В Швейцарии в 1874-м. В Болгарии - в 1878-м. В Российской империи эмансипация евреев задержалась до декрета Временного правительства в марте 1917 года.
Могучий зов Европы
В Новое время с евреями стало происходить примерно то же самое, что и в античное время: они сами начали меняться. Евреи Британии, Голландии и Франции начали быстро ассимилироваться - прямо как евреи Александрии. Были, конечно, и не вполне нормальные раввины, проклинавшие Баруха Спинозу (а он плевать хотел на их проклятия, потому что голландские ученые принимали его очень хорошо). Но это все же исключение из правила.
Евреи ассимилировались сначала в культурном отношении, как граждане страны. А их дети и внуки обычно принимали христианство.
Если же вера и сохранялась - все равно евреи вели такой же образ жизни, как и люди "титульной нации", говорили на том же языке и мало отличались от "всех остальных".
В Германии же шла острая идейная борьба между разными группами евреев. И конечно же, не обошлось без религиозных партий… Хотя некоторые из них вообще отрицали религию, суть та же.
Часть из них попросту выкрещивалась, как Генрих Гейне или отец Карла Маркса. В 1848 году они писали: "Близится приход Мессии, мы обретем нашу родину; Мессия это свобода, а наша родина Германия!"
Сторонники равноправия и открытости, "маскилим", хотели сохранить свою религию, но ассимилироваться как можно больше. В их среде родилась реформаторская синагога. Маскилим изучали еврейскую религию и культуру с позиций науки XIX века. Так же точно, как изучали свои национальные культуры братья Гримм в Германии или Андерсен в Дании. Маскилим были патриотами своих отечеств и искренне хотели стать полноценными гражданами своих стран.
"Наши сердца отданы родине - Германии. Она может и должна потребовать от нас всего, чего вправе потребовать от своих граждан, и мы с радостью пожертвуем всем ради нее".
Так писал Габриэль Риссер (1806–1863) - адвокат, который из-за иудаистской веры не мог ни вести дела, ни преподавать в своем родном Гамбурге. Он опубликовал больше сотни книг и статей, доказывая необходимость равноправия евреев.
Сильной была и тенденция ни в коем случае не изменяться, а обособиться и замкнуться.
Наконец, многие евреи начали искать радикальные революционные идеи, которые бы изменили общество - так, чтобы в него можно было войти, не изменяя веры. Михаил Агурский предполагает, что участие в революционном движении было своего рода "более приличной ассимиляцией", потому что позволяло войти в русскую общественную среду и притом не требовало крещения. К тому же оно и выглядело более благородно, потому что шла ведь пропаганда и против еврейской буржуазии, а не только против русской.
Не бесспорная, но очень, очень интересная мысль…
Следствие эмансипации
С ростом еврейских общин в Британии, Нидерландах и США в XVII–XVIII веках евреи в этих странах стали переходить к самым разным занятиям, включая земледелие и самые разные виды ремесел. В XIX, тем более в XX веке нет буквально ни одного рода занятий, которое не освоили бы евреи.
Европа XVIII–XIX веков оказывается перед явлением удивительным, неприятным, раздражающим: евреи мгновенно выпускают облачко интеллектуалов, играющих огромную роль в интеллектуальной, деловой и политической жизни "своих" стран.
В XVIII веке европейский город жил еще по средневековым традициям. Все производство и вся торговля находились в руках гильдий и корпораций… Внедриться в эти области производства "чужакам" не было ни малейшей возможности. Евреи получают равные права… Но реализовать их можно только там, где рынок еще не поделен. Торговля "колониальными" товарами - сахаром, кофе, табаком, какао - как раз такая область, и евреи устремляются в нее. Даже когда возникают большие торговые компании, евреи и входят в состав акционеров этих компаний, и торгуют в розницу колониальными товарами.
Эти товары нуждаются в системе сбыта. А существующие цеха плохо умеют налаживать систему торговли новыми товарами, они чересчур неповоротливы. Именно евреи налаживают эту систему.
Евреи занимают важные позиции в торговле шелком, монопольные - в торговле алмазами и огранке бриллиантов. Никто не мешал христианам их обогнать - просто евреи действовали быстрее и активнее. В 1748 году рабочие-христиане обратились в муниципалитет города Амстердама с просьбой ограничить деятельность евреев-огранщиков. Но времена вытеснения евреев из городских ремесел кончились вместе со Средневековьем. Муниципалитет резонно рассудил, что ведь это евреи основали такое производство… А раз так, никто не будет их ограничивать по закону. Пусть работают.
Шелковую промышленность в Голландии и в Италии основали именно евреи. Из Голландии их потом вытеснили христиане - ведь закон вовсе не предоставлял евреям каких-то преимуществ, он был совершенно нейтрален к национальности предпринимателя и работника, и только. Из области огранки алмазов вытеснить евреев христиане хотели, но не смогли, а из шелкового производства - смогли. И вся мораль.
Но в Италии шелковая промышленность осталась в еврейских руках, и в середине XIX века ее основали и в Германии. Хлопчатобумажные ткани в Германии тоже начали производить евреи.
Поистине "основание новых отраслей промышленности, сбыт новых товаров и модернизация коммерческой системы произвели гораздо больший переворот в экономической деятельности евреев, чем среди городского сословия христиан, еще не вышедшего из общественных и экономических рамок, унаследованных от Средневековья. Поэтому неудивительно, что методы еврейских купцов воспринимались горожанами как нарушение традиций и подрыв освященных веками устоев".
Говоря попросту - евреи оказываются неизмеримо динамичнее, они меньше связаны традициями, условностями, предрассудками. Кроме того, они попросту двигаются быстрее.
А дальше больше - корпоративная система в странах Европы рушится весь XIX век, и к его концу уже ничто не мешает евреям развивать активность решительно везде, где им хочется. В результате получается как… Вовсе не евреи разводили виноградники в долине Рейна - но минимум половина всей винной торговли оказывается в их руках. Совсем не евреи основывали в Германии производство фарфора; более того - к фарфоровой мануфактуре немцы относились сентиментально, как к достижению своего народа. Но к 1920-м годам, по одним данным, 65 % акций этого производства, по другим - даже 80 % акций оказались в руках у евреев и выкрестов.
Поразительно, но сами евреи вовсе не видели в этом никакой опасности для самих себя. С их точки зрения, все происходило вполне справедливо, а что на справедливость могут быть разные точки зрения, их не интересовало. Мало ли что болтают всякие там туземцы-гои и чем там они недовольны?!
В XIX и XX веках поле интеллектуальной деятельности во всех странах Европы, где произошла эмансипация евреев, заполняется этими умными (а с другой точки зрения, хитрыми и юркими) людьми. Действительно, вот кто появился в эти два века в Германии: Гейне, Анна Зегерс, Фейхтвангер, Кафка, Цвейг. В США… Впрочем, одного имени достаточно - Марк Твен.
Этих писателей можно любить и не любить, это дело вкуса, но попробуйте представить себе германскую (если хотите - германоязычную) или американскую литературу без этих имен. Получается? У меня - нет.
Так что сказали они о себе на этот раз совершенную правду: "Большое разнообразие и резкие перемены в занятиях евреев и в экономических функциях, которые они выполняли в хозяйстве тех стран, в которых они жили в Средние века, опровергают легенду об особом "еврейском духе" в этой области. Однако они, бесспорно, указывают на предприимчивость, гибкость и жизнеспособность евреев даже в условиях ограничений, лишений и опасностей".
Уже задолго до 1791 года многие евреи во Франции добились высокого и почетного положения. И задолго до революции граф Альфред де Виньи стонал и сетовал, что приходится вводить процентную норму: ведь "всего сто тысяч израильтян среди тридцати шести миллионов французов, но они без конца получают первые призы в лицеях. Четырнадцать из них завоевали первые места в Нормальной школе. Пришлось сократить число тех, кому разрешается участвовать в конкурсе…".
Альфред де Виньи хотя бы стонет и плачет, спасая 36 миллионов от конкуренции 100 тысяч. А Вольтер прямо обвиняет евреев в том, что они "соединяют грязнейшее корыстолюбие с отвратительнейшим суеверием и непреодолимейшей ненавистью ко всем народам, среди которых они терпимы и за счет которых они обогащаются".
А дальше - только хуже.
Казалось бы - уж военное дело никак не сфера приложения еврейских талантов. Но "дело Дрейфуса" ясно показывает - евреи обходят по службе французов-христиан, и христиане начинают их бояться.
Процент французских граждан еврейского происхождения, получивших крест Почетного легиона за участие в Первой и Второй мировых войнах, выше, чем процент французов-христиан. И в окружении генерала де Голля были евреи.
А уж число французских евреев - успешных дельцов огромно. Составляя не более 1 % населения Франции, евреи сформировали 25 % ее делового мира. В 1800 году только 4 % национального богатства Франции принадлежало евреям. В 1900 году - 20 %.
В США банкирские дома немецких евреев Куна, Леба и Шиффа к 1900 году контролировали до 25 % всего финансового капитала страны.
К середине XX века еврей Ландсберг ввел понятие "шестьдесят правящих семей Америки". 20 из этих "правящих семей" еврейские, из остальных 40 в 25 есть хотя бы небольшая примесь еврейской крови. Еврейские родственники появились даже у потомков техасских миллиардеров, откровенных антисемитов, и у миллиардеров Дюпонов, потомков французских маркизов Дю’Пон де Немур: наследники их богатств вступают в браки с евреями.
К 1900 году пресса США на 20–30 % оказалась под прямым влиянием еврейских предпринимателей и дельцов.
Голливуд? Как можно представить себе Голливуд без фирмы "Голдвин-Мейер"? Без 60 % продюсеров-евреев, экранизации романов, написанных евреями, и 20 % ведущих актеров-евреев, начиная с Чарли Чаплина?
Государственные деятели? Весь XIX век от 7–8 до 30 сенаторов регулярно оказываются евреями. Ни в одной стране Европы не возникло такого мощного "еврейского лобби" в политике, как в США. Опираясь на влияние еврейских общин, на могучие политические организации, евреи заставили приносить публичные извинения тем, кто "обижал" их. Например, Генри Форда, который заговорил о "еврейском засилье" в экономике и начал делать разного рода антисемитские высказывания.
Опять же - даже в армию пролезли. Уже во время войны Севера с Югом в 1860-е годы евреи воевали на обеих сторонах. На Юге они как-то не очень продвинулись… Трудно сказать, почему именно. А вот в армии генерала Гранта к концу войны, к 1865 году, было 9 генералов-евреев и несколько сотен офицеров.
Во время Первой мировой войны число американских евреев-генералов превысило 100 человек.
В Британии уже задолго до прений в парламенте 1858 года многие евреи стали богатыми купцами, врачами, интеллектуалами. В их числе такие известные люди, как Бенджамин (Беисион) Дизраэли (1804–1881) и Мозес (Моше) Монтефиоре (1784–1894).
Бенджамин Дизраэли - сын еврейского литератора-выкреста. Начинал как автор романтических романов, всего же за свою долгую жизнь написал больше двадцати романов и больше 200 статей и памфлетов. В 1837 году избран в палату общин от консерваторов. С тех пор он сделал блестящую карьеру: канцлер казначейства, премьер-министр Британии в 1868 году и 1874–1880 годах. За заслуги перед Британской империей получил титул графа Биконсфилда.