В Киеве в 1862 году жило полторы тысячи евреев, а в 1913 году - 83 тысяч, и это опять же - официально. Фактически же, "несмотря на частые полицейские облавы, которыми славился Киев, численность его еврейского населения намного превосходила официальные данные". К началу XX века 44 % всех киевских купцов были еврейского происхождения.
Во внутренних губерниях России к 1880-м годам жило 34 тысячи евреев, из них 28 тысяч - ремесленники. К началу XX века не было ни одного сколько-нибудь значительного города в России, где не жили бы евреи, не было бы синагоги и еврейской общины.
Поскольку Самаро-Оренбургская железная дорога строилась евреями - Варшавским и Горвицем, множество даже самых незначительных должностей заняли на ней евреи. Так называемые "ремесленники" стали не только обслуживать Самарскую ж/дорогу, но и торговать самарской пшеницей, в том числе первыми стали вывозить ее за границу. В итоге к 1889 году в Самаре "проживало более 300 еврейских семейств, не имеющих правожительства".
В Вязьме на 35 тысяч населения евреев было около 2 тысяч. В том числе "все три аптекаря, все шесть дантистов". Даже в области Войска Донского с 1880 года числят порядка 25 тысяч евреев: содержателей гостиниц и ресторанов, парикмахерских, мастерских, портных, часовщиков, торговцев.
В Красноярске, лежащем в 3500 километрах от Москвы (после проведения железной дороги до Красноярска в 1895 году ехали от Москвы 8 дней), в 1912 году проживало около 3000 евреев. В глухо провинциальном Ачинске, городишке в 300 верстах к западу от Красноярска по железной дороге, при населении в 12 000 человек жило 400 евреев. При этом евреям принадлежала ни много ни мало треть общего жилого фонда города, находящегося в частных руках.
Способов нарушить черту оседлости и уйти подальше от выморочных, бесперспективных местечек было много. Например, несколько богатых евреев делали складчину, и кто-то один становился "купцом 1-й гильдии". Остальные же устраивались к нему в "приказчики", "секретари" и так далее, и тоже уезжали из черты. Отставной солдат, который имел право жить где угодно, "усыновлял" кого-нибудь (бывали случаи, что до 5 человек). Солдату платили пенсию, а его новоиспеченные "сыновья" получали возможность жить где угодно.
Ремесленник получал вид на жительство… И вот "ремесленник" Неймарк заводит фабрику, на которой работают 60 наемных рабочих, - все, разумеется, тоже ремесленники, "ни денежная, ни образованная верхушка евреев стеснений "черты" не испытывала, свободно расселялась по внутренним губерниям и по столицам". В общем, люди как-то устраивались, и это вызывало новую порцию раздражения. Особенно в связи с ростом влияния богатых евреев в городском самоуправлении.
Экономические последствия
К 1872 году 89 % всех винокуренных заводов было в аренде у евреев, а к 1980-м годам в губерниях черты оседлости принадлежало до 76 % всех винокуренных заводов, и по большей части они носили "характер крупно-промышленный". В 1878 году 60 % вывоза хлеба был в руках у евреев, а в дальнейшем "вывоз хлеба осуществлялся исключительно евреями". Колоссальный по объему экспорт хлеба из Одессы уже в 1880-е годы был практически полностью в еврейских руках.
Единственным местом в Российской империи, где стремительное экономическое продвижение евреев было ограничено запретом приобретать и арендовать недвижимость, - это области Войска Донского. Объяснение этому запрету давалось простейшее: "слишком поспешная эксплуатация местных богатств и быстрое развитие промышленности… сопровождаются обыкновенно чрезвычайно неравномерным распределением капитала, быстрым обогащением одних и обеднением других". Коль скоро казаки должны являться на службу на конях и со снаряжением, - то нет, допустить евреев в область Войска Донского - нельзя!
Уже из этого решения правительства видно, до какой степени экономическое развитие и имущественное расслоение ассоциируются с евреями. Куда еврея не пустили - там и сохраняется тихая дореформенная жизнь. "Пока у русского рубль обернется 2 раза, у еврея он обернется 5 раз". Считать ли, что еврейский капитализм так уж вреден для всех остальных? Не уверен. Ведь после изгнания евреев из Киева жизнь там вздорожала, а отнюдь не подешевела. Выгодное это дело - оборачивать рубль пять раз, пока у других он обернется только два раза. Так что печалиться надо не о еврейской оборотистости - плакать надо скорее о том, что в руках у русских купцов рубль оборачивается недостаточно быстро.
Несмотря ни на какие стеснения, еврейский капитал проникал в самые невероятные места. Евреи вели торговлю скотом в Забайкалье, занимались добычей угля в Анжеро-Судженском бассейне, золотодобычей на Лене. "Ленскому золотопромышленному товариществу", в котором основная часть акций принадлежала сыновьям барона Гинцбурга, принадлежали знаменитые Ленские прииски.
Еврейский же капитал в 1880-е годы проникает и в судоходство. В 1883 году под руководством Давида Марголина создавалось крупное судоходное общество для перевозок по Днепру и его притокам. В 1911 году флот общества насчитывал уже 78 пароходов, осуществлявших 71 % всех перевозок в бассейне Днепра.
И в торговлю нефтью и нефтепродуктами. В начале XX века в Баку "крупнейшими среди них были фирма "Мазут", принадлежавшая братьям С. и М. Поляк и Ротшильдам", "имеющим за собой Ротшильда"… "Каспийско-Черноморское товарищество". Добывать нефть "Мазут" не имел права, но занимался нефтеперегонкой и торговал керосином и бензином. В 1912 году 92 % всей хлебной торговли Российской империи были в руках евреев.
Говоря о банковском деле, легче назвать банки, в которых не было евреев ни в числе видных акционеров, ни в дирекции, ни среди крупных служащих. Это Московско-Купеческий и Волжско-Камский банки.
Порой правительство пыталось сдерживать рост еврейского капитала. В 1903 году введен был запрет евреям приобретать "недвижимые имущества по всей Империи, вне черты городов и местечек". То есть реально - запрет владеть сельскохозяйственными угодьями. Как и все остальные запреты того же рода, своей цели он не достиг.
"Еврейские помещики имели при царской власти более 2 миллионов гектаров земли (особенно при сахарных заводах на Украине, а также большие имения в Крыму и в Белоруссии)". Барону Гинцбургу принадлежало в Джанкойском районе 87 тысяч гектаров, фабриканту Бродскому десятки тысяч гектаров. Вместе с сыновьями Бродский к началу XX века "прямо или косвенно контролировал 17 сахарных заводов". Моисей Гальперин владел 8 свекольными заводами и примерно 50 тысячами гектаров земли.
Всего же "около сахарной промышленности питались сотни тысяч еврейских семейств в качестве посредников при продаже сахара и т. д.". Неудивительно, что среди евреев было так много врагов столыпинской реформы: "аграрные реформы, основанные на передаче земли исключительно в руки тех, кто обрабатывает ее личным трудом, нарушили бы интересы некоторой части еврейского населения, находящегося при больших хозяйствах еврейских землевладельцев".
Замечу еще, что земли, сосредоточенные в руках евреев-помещиков до 1903 года, оставались у них. Помещик Бронштейн - папа Льва Троцкого и Веры Инбер - оставался помещиком вплоть до 1918 года. В этом достопамятном году он счел нужным приехать к сыну в Петроград и высказать о нем все, что думает по поводу революций и участия в них "сыночков почтенных людей". К чести Льва Троцкого - его отец не сгинул в подвалах ЧК.
К Первой мировой войне евреи, вопреки всем попыткам их сдерживать, составляли 35 % торгового класса России - при том что было их 6 миллионов из 150 миллионов населения империи. То есть 4 %.
На службе государевой
При Александре II, если еврей поступал на службу, никаких ограничений на его продвижение не накладывалось. "С получением чина действительного статского советника евреи на общих основаниях возводились в потомственное дворянство". С 1865 г. разрешен прием иудаистов в военные врачи, затем, с 1866 и 1867 годов, врачам-евреям разрешено служить по Министерствам народного просвещения и внутренних дел.
И до этого многие крещеные евреи достигали в Российской империи высокого положения. Можно назвать лейб-медика Павла I Блока - прадеда поэта; министра графа Канкрина, сына раввина при Николае I; военного врача, статского советника Максимилиана Гейне (брата поэта); генерал-губернатора Безака; Гирса, дипломата, министра при Александре II; директора Александровского лицея Саломона, шталмейстера двора (придворный чин III класса, равный тайному советнику в штатской службе и генералу в военной); генералов Кауфмана-Туркестанского и Хрулёва, а в Департаменте полиции Виссарионова и Гуровича.
Но это все выкресты, а по переписи 1897 года 196 человек дворян называли своим родным языком "разговорно-еврейский жаргон", то есть идиш. Среди личных дворян и чиновников таких уже 3371 человек. Фабрикант Бродский даже стал предводителем дворянства в Екатеринославской губернии.
200 и даже 3 тысячи человек - это не очень много в масштабах Российской империи. Даже если добавить сюда примерно 3 тысячи служивших чиновниками выкрестов, все равно получается немного. Но ведь лиха беда начало… Процесс пошел!
Рождение еврейской интеллигенции
И русское правительство, и образованные русские люди старались убедить евреев в пользе учения. Знаменитый хирург и врач Пирогов, став попечителем Новороссийского учебного округа, старался привлечь еврейских мальчиков в гимназии. То же самое делали многие русские врачи, преподаватели и просветители.
Широко известный в более позднее время судебный деятель Я. Л. Тейтель вспоминает, как в Мозыре "директор мозырьской гимназии… часто…обращался к евреям, указывая на пользу образования и на желание правительства видеть в гимназиях побольше евреев. К сожалению, евреи не шли навстречу этому желанию".
В начале 1860-х годов евреи вовсе не рвались войти в русскую культуру. Еще в 1863 году евреев в гимназиях было по своей процентной норме - 3,2 % и учеников, и всех евреев - подданных Российской империи.
В конце 1860-х настроения изменились. Во всех гимназиях и прогимназиях страны с 1870 по 1880 год процент евреев возрос вдвое, достиг 12 % учащихся, в Одесском учебном округе достиг 32 %, а по отдельным учебным заведениям зашкалил за 75 %.
В 1881 году в университетах стало около 9 % студентов-евреев, к 1887 году - уже 13,5 %. На медицинском факультете в Харькове их стало 42 %, в Одесском - 31 %, а на юридическом в Одессе - 41 %.
При этом евреи учились охотно и очень часто забирали себе большую часть наград и стипендий. Кроль отмечал, что у молодых евреев, в том числе и у девушек, "стремление к образованию… носило буквально религиозный характер". А что? Очень верно подмечено - именно что религиозный.
Интересно, что деятели первого поколения русско-еврейской интеллигенции родились "почти в соседние годы", между 1860-м и 1866-м: С. Дубнов, М. Кроль, Г. Слиозберг, О. Грузенберг, Саул Гинзбург. И другие имена родившихся в те же самые годы: М. Гоц, Г. Гершуни, Ф. Дан, Азеф, Л. Аксельрод-"Ортодокс", а П. Аксельрод и Л. Дейч - чуть раньше в конце 1850-х.
Это - верхушка интеллигенции, те, кому суждено стать знаменитыми, богатыми, определять интеллектуальную жизнь русского еврейства и всей Российской империи.
Но вот так пишет о своем отце известный русский поэт и писатель Самуил Маршак: "Детство и юность провел он над страницами древнееврейских духовных книг. Учителя предсказывали ему блестящую будущность. И вдруг он - к великому их разочарованию - прервал эти занятия и на девятнадцатом году жизни пошел работать на маленький заводишко… Решиться на такой шаг было нелегко: книжная премудрость считалась в его среде почетным делом, а в ремесленниках видели как бы людей низшей касты… Много тяжких испытаний и горьких неудач выпало на долю отца, прежде чем он овладел мастерством и добился доступа на более солидный завод. И однако даже в эти трудные годы он находил время для того, чтобы запоем читать Добролюбова и Писарева, усваивать по самоучителю немецкий язык и ощупью разбираться в текстах и чертежах иностранной технической литературы".
В результате по специальности химик-практик он не получил ни среднего, ни высшего образования, но читал Гумбольдта и Гете в подлиннике и знал чуть ли не наизусть Гоголя и Салтыкова-Щедрина. "В своем деле он считался настоящим мастером и владел какими-то особенными секретами в области мыловарения и очистки растительных масел".
Мама Самуила Маршака, "покинув строгую, патриархальную семью… в Витебске… впервые попала в столицу, в круг молодых людей - друзей брата, ходила с ним в театр… слушала страстные студенческие споры о политике, морали, о женском равноправии, зачитывалась Тургеневым, Гончаровым, Диккенсом".
В описаниях Самуила Яковлевича звучит нотка обиды за отца, не получившего путного образования; за рано постаревшую мать, всю себя отдавшую семье. На мой взгляд, в этих оценках сказываются мнения, от которых не отказались бы и самые что ни есть средневековые талмудисты: Самуил Яковлевич последовательно считает образование и умственную работу самым достойным, самым благородным занятием для человека.
И сам он реализовал именно такую возможность, и для отца считал ее самой желанной. Яков Маршак, первое поколение, сделал меньше, чем мог бы при других стартовых условиях, - и сыну за него больно и грустно. Справедливо ли?
Яков Маршак прожил независимую материально жизнь, в которой было чтение в подлиннике Гумбольдта и Гоголя. И вырастил пятерых сыновей, один из которых стал знаменитым русским писателем.
Остается добавить, что старший брат Самуила Яковлевича родился в 1885 году; значит, родители Маршака встретились где-то в конце 1870-х или в начале 1880-х годов.
Судя по упоминанию брата матери, других евреев этого поколения, не одни они были такие. Слиозберг, Кроль - люди, вошедшие в историю, во многом делавшие историю. Но за ними и вокруг них стояла толпа, толща. Десятки тысяч менее блестящих, но необходимых в обществе людей еврейских интеллигентов первого поколения.
Поворот в представлениях общества
И тут происходит обычное: русское общество переменяет свое мнение о евреях. Довольно типичен в этом отношении И. С. Аксаков: смутно-доброжелательный к евреям, великий сторонник эмансипации в конце 1850-х годов. И такой же яростный антисемит уже спустя 8–10 лет, в середине - конце 1860-х. Особенно же непримиримым врагом был Аксаков к "просвещенным евреям" (казалось бы, радоваться надо - "нашего полку прибыло", но тут какая-то совсем иная логика).
И таковы же были очень, очень многие из российских интеллигентов того времени. Почему?! Да потому, что еще в середине 1850-х годов русское общество практически не знает евреев. Еврей - это некий то ли забавный, то ли несимпатичный, то ли "природный" и потому по сути своей добрый… но неизвестный и не понятный никому туземец. Общество, жаждущее "реформ вообще", сначала проникается к нему неким общим расположением - просто потому, что еврей угнетенный, а теперь подлежащий спасению. Дикий, а теперь подлежащий обучению и приобщению к цивилизации.
В процессе же эмансипации общество сталкивается с уже совершенно реальными, а не книжными евреями, и уж кому они нравятся, а кому и нет.
Кроме того, общество сталкивается с множеством проблем, порожденных самой эмансипацией: например, с проблемой конкуренции за места в учебных заведениях. Теоретически евреи, которых хотело пригреть на своей груди русское образованное общество, никогда не совершали таких нехороших поступков: не мешали поступать в гимназии и университеты, не оттесняли от хлебных местечек…
В результате если еврейский вопрос в 1850-е годы никого особенно не волновал, то к концу 1870-х годов он выходит на одно из самых первых мест по числу упоминаний в периодической печати. А русское общество оказывается резко поляризованным по этому вопросу: от ярких юдофилов до таких же ярких юдофобов.
Получается, что "за четверть столетия, прошедшие со времени начала реформ, евреи оказались в сложном и противоречивом положении. С юридической точки зрения их положение улучшилось. Но ценой тому стало неприятие еврейства значительной частью русского общественного мнения. Возникшее в самый канун реформ мнение, что положение евреев требует изменений, сменилось иными настроениями. "В лучшем случае еврейский вопрос рассматривался как проблема, решение которой оказалось более сложным, чем считалось прежде… В худшем - евреи в духе нигилизма были демонизированы, как активные враги русской христианской культуры, как кровавые вампиры, готовые пить кровь русских детей. Они представлялись зловредной эксплуататорской силой, угрожающей как бедным, так и богатым. Общественное мнение, одно время проявляя слабую симпатию к евреям, стало враждебным и скептически настроенным к любому решению еврейского вопроса. Это был заколдованный круг".
Как видите - все как во времена эллинизма. За волной эмансипации и ассимиляции евреев обязательно следует волна жидоедства включающего их в себя общества. И причина этого - в особенностях евреев…
Нет, я имею в виду не их привычку заманивать в лес и там поедать то упитанного эллина, то христианского младенца! Я имею в виду, что иудеи оказываются очень уж сильными конкурентами. Их легко и приятно любить, им удобно сочувствовать на расстоянии. А вот вблизи они постоянно оказываются очень уж неудобными объектами для любви и сочувствия. Они недостаточно слабые… Да к тому же по любому поводу каждые два еврея имеют три разных мнения - в том числе и по поводу русской истории и культуры. Иметь дело с "ними", допускать "их" в образованный русский класс - значит постоянно иметь в виду эти другие, быть может, раздражающие и задевающие чем-то мнения и оценки. В результате часть общества начинает отторгать евреев, не хочет иметь с ними дела, а то и боится евреев как конкурентов.
Это общее замечание, согласно которому в Российской империи между 1855 и 1881 годами все шло как обычно, как всегда. Так было в Александрии Птолемеев и Испании Средневековья, в Италии XIV века и во Франции XVIII–XIX столетий.
В России общество колеблется между позициями римлян и эллинов. А вот правительство начинает действовать по римскому образцу. Одни подданные обижают других?! Пресечь! Одни подданные выделяются, лезут, куда их не просят?! Остановить!