Этот приток был как нельзя кстати – подготовка к вторжению в СССР потребовала новых солдат. В итоге добыча угля в Рурской области, к примеру, упала с марта по август 1941 года на 15 %. Основная причина – нехватка рабочих рук. Когда стало ясно, что блицкрига на востоке не получилось и русские "унтерменши" почему-то не спешат в панике разбегаться, а прилежно и с удовольствием уменьшают поголовье истинных арийцев, такая ситуация стала нестерпимой. Потребовались новые меры для того, чтобы заполнить опустевший рынок труда.
Весной 1942 года главным уполномоченным по трудовым ресурсам был назначен Фриц Заукель, один из ветеранов нацистской партии, долгое время занимавший пост гауляйтера Тюрингии. Его задачей было восполнить дефицит рабочей силы на территории рейха за счет иностранных рабочих. Заукель был хорошим организатором и прилежно выполнял свою работу. Его назначение оказалось как нельзя кстати – в связи с ухудшением условий труда многие завербованные по контракту как раз решили вернуться в родные страны, распространяя при этом мрачные истории о своем пребывании в Германии. Альтернативы насильственному вывозу рабочих в этих условиях не существовало. Уже к середине 1943 года германские фабрики и заводы получили 2,8 миллиона новых рабочих (общее число достигло 6,3 миллиона), к концу 1944 года эта цифра превысила 5 миллионов.
Значительную их часть составляли рабочие из западноевропейских стран. К моменту назначения Заукеля на германских заводах трудились, к примеру, 135 тысяч французских рабочих; год спустя их число достигло 667 тысяч. Численность бельгийских рабочих, занятых в Германии, удвоилось. В 1943 году на французской территории был введен в действие Закон о трудовой повинности, предусматривающий также отправку контингентов рабочей силы в Германию.
Сократить размах своей деятельности Заукель вынужден был лишь в связи с мерами Шпеера по развитию производства на оккупированных территориях. Эти меры защищали рабочих, трудившихся на Германию в своих родных странах, от депортации. Летом 1944 года в Берлине состоялись масштабные дебаты между функционерами Третьего рейха по вопросу привлечения рабочей силы из Западной Европы. "Принудительные мобилизации Заукелем рабочей силы причинили там больше вреда, чем принесли пользы. Потому что французские рабочие, уклоняясь от них, попросту бежали со своих предприятий, немалая часть которых выпускала продукцию для наших вооружений. В мае 1943 г. я впервые пожаловался на это Заукелю, а в июле на заседании в Париже я предложил, чтобы, по крайней мере, те предприятия, которые работали на нас, были бы ограждены от набегов Заукеля", – писал впоследствии в своих мемуарах Шпеер. Правда, "главный архитектор рейха" задним числом несколько преувеличивал свои разногласия с Заукелем, чтобы предстать перед читателями в более выгодном свете. В действительности между ними существовали серьезные разногласия, однако на первом плане находилось все же сотрудничество – без завербованной Заукелем иностранной рабочей силы было трудно воплотить в жизнь планы Шпеера по резкому увеличению военного производства в Германии.
В любом случае споры Заукеля и Шеера никак не затрагивали судьбу граждан государств Восточной Европы, которых продолжали вывозить на территорию Германии миллионами. Как и в Западной Европе, немцы задействовали широкий спектр мер – от межгосударственных соглашений с союзниками до настоящей охоты за людьми на оккупированных территориях. Так, 1 декабря 1939 года было заключено соглашение о предоставлении рабочей силы со Словакией. Однако подавляющее большинство "остарбайтеров", как их стали называть в рейхе, было вывезено на территорию Германии в принудительном порядке. Условия их труда мало чем отличались от условий, в которых находились узники концлагерей. Первым объектом эксплуатации стали поляки, сотни тысяч которых были вывезены в Германию. За ними пришла очередь советских людей. К весне 1943 года на германской территории работало более 1,3 миллиона граждан Советского Союза, и это число продолжало расти.
Однако вывоз рабочих в Германию был лишь одним из способов эксплуатации завоеванных стран нацистами. Еще более существенным источником ресурсов для продолжения войны была экономика этих стран. В течение всей войны промышленность и сельское хозяйство Чехии, Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии и других стран исправно работали на вермахт.
Начнем с того, что оккупированные и союзные страны превосходили Германию по выплавке стали в 2 раза и производили столько же алюминия. Потенциал их автомобильной промышленности был равен германской, а в области судостроения они значительно превосходили Третий рейх.
Рассмотрим оккупированные страны по очереди. Начать имеет смысл с Австрии, которая в 1938 году стала первым объектом германской агрессии. Стоит упомянуть, что захват австрийского золотого запаса спас Германию он неминуемого банкротства и позволил продолжить быстрое наращивание вооружений. Не меньшую роль сыграла и австрийская промышленность, с помощью которой был значительно усилен потенциал Германии. Геринг лично приезжал осматривать австрийские предприятия тяжелой промышленности, многие из которых потом вошли в состав громадного государственного концерна "ГГВ" ("Герман-Геринг-Верке"). В годы войны мощный индустриальный комплекс Австрии производил самое различное вооружение, в том числе танки, самолеты, артиллерийские орудия, не говоря уже о пехотном вооружении. Всего за годы Второй мировой войны в Австрии было выпущено свыше 10 тысяч единиц бронетехники, примерно столько же самолетов, более 12 тысяч артиллерийских орудий, огромное количество автомобилей, в первую очередь грузовиков для вермахта. К примеру, именно в Австрии был разработан и запущен в производство легкий гусеничный тягач RSO. Аббревиатура расшифровывается как "гусеничный тягач для Востока" – машина была предназначена в первую очередь для действий в тяжелых природно-климатических условиях Восточного фронта и приобрела там заслуженную популярность. В Австрии было выпущено около 7 тысяч RSO, еще около 20 тысяч произвели немецкие заводы. Общее же число произведенных на территории Австрии грузовиков и тягачей за годы войны превысило 50 тысяч.
Чехословакию, как уже говорилось выше, Третий рейх заглотил в два этапа: осенью 1938 года "жалкие червяки" из западноевропейских столиц сдали Гитлеру Судетскую область, а в марте немецкие войска без труда, не встречая ни малейшего сопротивления, заняли оставшуюся часть Чехии. Словакия провозгласила независимость, став в реальности сателлитом Германии. Немцам в Чехии достались два больших трофея.
Первым из них было вооружение чехословацкой армии, достаточно большой и неплохо оснащенной по меркам тогдашней Европы. Захват миллиона единиц стрелкового оружия, около 40 тысяч пулеметов и почти 5 тысяч артиллерийских орудий позволил немцам оснастить целый ряд крупных подразделений вермахта, в том числе пять пехотных дивизий. К этому добавлялось около 500 единиц бронетехники, самыми ценными образцами которой были три сотни легких танков LT-35. Хотя ничего особо выдающегося эти боевые машины из себя не представляли, на вооружении вермахта находились в то время и менее грозные образцы. Поэтому чешские машины под названием Pz.Kpfw.35(t) составили танковый парк 6-й танковой дивизии и воевали во Франции и в Советском Союзе. Правда, к 1941 году они уже довольно серьезно устарели и при столкновении с соответствующим образом обученными и оснащенными советскими подразделениями несли весомые потери.
Но все это вооружение, несмотря на внушительный объем, было, если можно так выразиться, разовым вкладом Чехии в военные усилия Третьего рейха. Гораздо более важным и ценным было второе приобретение – чешский военно-промышленный комплекс. Он строился на "трех китах" – концернах "Шкода", ЧКД и Зброевка. Еще до Первой мировой войны эти концерны образовывали ядро военной промышленности Австро-Венгрии, а в межвоенные десятилетия являлись крупнейшим военно-промышленным кластером Восточной Европы. Чешское вооружение поставлялось во многие страны Европы, а также за пределы континента. Теперь все это богатство досталось немцам. К этому добавлялась развитая тяжелая промышленность – одним из первых приказов Гитлера при оккупации Чехии был захват огромного металлургического комплекса в Остраве, который позволил значительно увеличить потенциал рейха в данной области.
Самым известным произведением чешских оружейников времен Второй мировой войны являлся, опять же, танк. LT-38 был разработан фирмой ЧКД на основе легкого танка TNH, поставлявшегося в Иран и использовавшегося там аж до 1957 года. Удачной конструкцией заинтересовались чешские военные, и улучшенная версия была принята на вооружение чехословацкой армии летом 1938 года. К моменту германской оккупации, правда, танки так и не начали поступать в войска. На территории фирмы находилось около 150 недостроенных машин. Немцы переименовали их в Pz.Kpfw.38(t) и приказали продолжать производство. Всего в 1939–1942 годах было выпущено около 1400 машин.
LT-38 считается одним из лучших легких танков своего времени. Машина весом около 10 тонн имела лобовое бронирование 25 мм и бортовое 15 мм. На более поздних версиях толщина брони была увеличена вдвое. В башне было установлено орудие калибра 37 мм. Танк получился достаточно компактным и маневренным. По своим характеристикам он соответствовал германским и советским легким танкам конца 1930-х годов. Именно поэтому немцы начали с радостью вооружать им свои подвижные соединения.
На момент начала войны против Советского Союза в вермахте находилось более 800 танков 38(t). Ими были вооружены пять танковых дивизий. Учитывая 6-ю танковую, на вооружении которой находились 35(t), получается, что треть немецких танковых подразделений была вооружена чешской техникой!
Прекрасно показав себя в боях с Т-26 и БТ, чешские танки, тем не менее, оказывались бессильны против КВ и Т-34. Поэтому уже в 1942 году их звезда начала клониться к закату. К весне 1943 года "чехи" практически исчезли из фронтовых частей и применялись только против партизан.
Однако история танка 38(t) на этом не завершилась. Вермахт испытывал большую нужду в легких противотанковых самоходках. В 1942 году в Чехии начался выпуск самоходных орудий "Мардер III". На шасси 38(t) устанавливалась либо немецкая 75-мм противотанковая пушка, либо трофейная советская 76-мм дивизионная пушка. В разных источниках можно найти различные данные по числу выпущенных машин, тем более что многие были переделаны из поврежденных танков. В любом случае их было выпущено не менее полутора тысяч, и воевали они до последних дней Второй мировой.
Основная часть из них использовалась на Восточном фронте. На все той же базе легкого танка в начале 1944 года была создана легкая противотанковая самоходка "Хетцер". По сравнению с "Мардером" она была значительным шагом вперед, отличаясь низким силуэтом и гораздо более мощным бронированием. Сегодня "Хетцер" считается специалистами едва ли не лучшей легкой противотанковой самоходкой Второй мировой войны. Конструкция оказалась настолько удачной, что ее выпуск продолжали и после войны. Всего в 1944–1945 годах с конвейера сошло почти три тысячи "Хетцеров", их производство продолжалось до первых дней мая 1945 года.
Однако танками дело не ограничивалось. На чешских военных заводах выпускалось все – от тяжелых многомоторных самолетов ("Юнкерс-90" и варианты) до штык-ножей к винтовкам "Маузер-98". В большом количестве выпускались знаменитые истребители "Мессершмитт-109" и двигатели для бомбардировщиков "Хейнкель-111". Это дополнялось огромным количеством боеприпасов, а также автомобильной и прочей техники. Чешские компании поставили вермахту за годы войны 5 тысяч грузовиков и 6 тысяч различных тягачей. В 1944 году Чехия ежемесячно поставляла в Германию около 11 тысяч пистолетов, 30 тысяч винтовок, более 3 тысяч пулеметов, 15 миллионов патронов, около 100 самоходок, полторы сотни пехотных орудий, 180 зенитных орудий, более 620 тысяч артиллерийских снарядов, почти миллион снарядов для зенитной артиллерии, от 600 до 900 вагонов авиационных бомб, 1000 тонн пороха и 600 тысяч тонн взрывчатых веществ.
Роль чешской промышленности и чешских рабочих для Германии была настолько велика, что идеологам расширения "жизненного пространства" пришлось, скрипя зубами, отказаться от идеи масштабного выселения "славянских недочеловеков" и замены их чистокровными немцами. Заместитель имперского протектора Богемии и Моравии Карл Германн Франк подчеркивал: "Полное выселение 7,2 миллиона чехов я считаю невыполнимым, потому что люди – капитал рейха, и мы не можем обойтись без 7-миллионной чешской рабочей силы". Сам протектор Нейрат тоже был категоричен: если немцы хотят выиграть войну – чехам лучше создать приемлемые условия для труда и жизни.
Примерно то же самое происходило в Польше. Генерал-губернатор Ганс Франк описывал ситуацию следующим образом: "15 сентября 1939 года я получил задание взять на себя управление завоеванными территориями на востоке. У меня был специальный приказ относиться к этим землям как к территории, на которой ведется война, и источнику трофеев – соответственно, безоглядно опустошить их и превратить их экономическую, социальную, культурную и политическую структуру в груду развалин. Однако под влиянием воспитательной работы последних месяцев эта установка полностью преобразилась. Сегодня генерал-губернаторство рассматривают как ценную составляющую германского жизненного пространства. На смену принципу абсолютного разрушения пришло желание сохранять эту территорию в достаточной степени для того, чтобы она могла приносить выгоду рейху".
Хотя в дальнейшем "принцип разрушения" и "принцип сохранения" продолжали бороться между собой, немалые экономические выгоды от оккупированной Польши немцы все же получили. Под их контроль перешло почти 300 крупных промышленных предприятий, исправно выпускавших военную продукцию, пока в начале 1945 года наступавшие с востока русские не выкинули немцев за Одер. Не оставалось в стороне и сельское хозяйство – в 1943 году польским крестьянам, например, была установлена квота поставок в 1 млн тонн зерна.
Следующим крупным арсеналом для рейха являлась Франция. Как и в Чехии, здесь удалось захватить огромное количество вооружения. Правда, французские танки не нашли такого широкого распространения в вермахте, как чехословацкие. На 22 июня 1941 года на советско-германской границе находилось менее 200 танков французского производства, многие из которых были на вооружении румынской армии. В рамках вермахта французские танки были сведены в отдельные батальоны, а также установлены на бронепоездах. Боевые качества французских машин не сильно впечатлили германских генералов. Правда, на базе французских легких танков в дальнейшем было построено несколько сотен противотанковых самоходок, но и здесь объемы было не сравнить с чешскими.
Другое дело – грузовики. Несколько десятков тысяч французских автомобилей, захваченных летом 1940 года, позволили поставить "на колеса" множество немецких пехотных дивизий, превратив их в моторизованные. Пусть потом слышались жалобы на французскую технику, которая слишком часто ломается и слишком легко вязнет в русской грязи, – выбор был не между французскими и немецкими грузовиками, а между грузовиками и их отсутствием. В этой ситуации выбор был очевидным. По данным немецких историков, в июне 1941 года из 209 немецких дивизий 92 были оснащены трофейным автотранспортом, по преимуществу французским.
Точно таким же ценным приобретением стали несколько тысяч французских паровозов. Кроме того, немцами было захвачено много жизненно необходимого стратегического сырья: восемь с половиной тысяч тонн нефти, десятки тысяч тонн цветных металлов…
Но и это, как и в случае с восточной соседкой, был лишь первый приз. Главной добычей стала французская промышленность. Впрочем, только ли промышленность? Сельское хозяйство тоже не оставалось в стороне. Ежегодно Франция обязалась поставлять в Германию 750 тысяч тонн пшеницы, 140 тысяч тонн мяса, 650 миллионов литров молока, 220 миллионов литров вина… Это позволяло не только кормить вермахт, но неплохо обеспечивать и тыл, демонстрируя немецкому населению явные преимущества державы-победительницы. Из Франции в Германию ежемесячно направлялось по 3 тысячи тонн алюминия и 300 тонн магния, а также железная руда, фосфаты, кобальтовая руда, графит, другое стратегическое сырье.
Большие планы возлагались и на французскую гражданскую промышленность. В особенности этим отличался Альберт Шпеер, ставший в 1942 году министром вооружений и боеприпасов и воплощавший в жизнь амбициозный проект резкого увеличения военного производства. "У меня было намерение наладить во Франции, Бельгии, Голландии массовое производство потребительских товаров: одежды, обуви, текстиля, мебели, с тем чтоб предприятия аналогичного профиля в Германии переориентировать на военную продукцию", – писал он в своих мемуарах. В этом он нашел полное понимание французской администрации. Правда, поток французских рабочих в Германию пришлось несколько сократить – но только во имя роста производства на французских заводах.
Военное производство также находилось на должном уровне. Уже в июле 1941 года было подписано соглашение, согласно которому французские фирмы обязались произвести для люфтваффе 2038 самолетов. В дальнейшем масштабы только росли. На авиационном заводе "Амиот", к примеру, выпускались знаменитые транспортные самолеты "Юнкерс-52" – "Тетя Ю", как их называли в вермахте. Всего здесь было сделано около 500 этих трехмоторных машин – примерно каждая шестая. Около 400 артиллерийских корректировщиков "Фокке-Вульф-189" – знаменитых "рам" – было выпущено в Бордо; это примерно в два раза больше, чем произведено таких самолетов в Германии. Авиационные моторы, выпускавшиеся во Франции, составляли восьмую часть от двигателей, установленных на самолетах люфтваффе. В качестве примера можно привести моторы "Гном-Рон" 14М, которые устанавливались на противотанковые штурмовики фирмы "Хеншель" Hs.129. Всего за годы войны было выпущено почти 900 этих двухмоторных бронированных самолетов.
Почти четверть грузовиков, полученных вермахтом в годы войны, была выпущена на французских заводах. Особенно здесь отличилась фирма "Рено" – после окончания Второй мировой ее владельца даже судили за коллаборационизм. Всего вермахту компания передала 35 тысяч грузовых автомобилей; казалось бы, немного по современным меркам – но это 10 % всех автомобилей, использовавшихся вермахтом в годы войны. Еще более 40 тысяч поставили фирмы "Пежо" и "Ситроен". Как писал после войны один из чинов абвера, "французы без всякого принуждения производили в больших объемах и без рекламаций продукцию для нашей военной промышленности". В целом, по некоторым данным, к 1943 году в Германию шло 40–50 % продукции французской промышленности и сельского хозяйства.
"Оккупанты хотели заставить французских рабочих работать на себя. На заводах Ситроена, Рено, "Гном" они решили ремонтировать самолеты и танки. Что же, парижские рабочие поработали! Отремонтированные самолеты недалеко улетели. Танки застряли под самым Парижем. Искали, кто подстроил, и не нашли. Рабочие были единодушны". Так писал в одной из своих статей знаменитый Илья Эренбург. Для военной пропаганды это было хорошо, но практически никакой связи с реальностью, к сожалению, не имело. Акты саботажа оставались единичными, и отремонтированные танки застревали не "под самым Парижем", а где-нибудь в донецких степях или новгородских лесах после попадания советского снаряда.