На 22 июня 1941 года на Восточном фронте было сосредоточено 3660 самолетов (по другим данным – более 4 тысяч). Общая численность самолетов люфтваффе составляла менее 6 тысяч, считая транспортные. Для того чтобы обеспечить быструю победу на востоке, командование вермахта стянуло к границам Советского Союза все доступные подразделения. Воздушное наступление на Англию было прекращено, во Франции были оставлены чисто символические силы. На Средиземноморском театре военных действий было прервано успешное воздушное наступление против Мальты. Здесь находилось к концу июня немногим более 300 самолетов люфтваффе – в 11 раз меньше, чем было сконцентрировано на Восточном фронте. Англичане получили передышку, Роммель вынужден был довольствоваться минимально необходимой воздушной поддержкой. На территории Германии остались, по сути, только ночные истребители.
Молниеносная кампания против СССР не удалась, и авиационная группировка оказалась скована на Восточном фронте. Только в самом конце 1941 года появилась возможность перебросить часть сил на Средиземное море, где положение Африканского корпуса стало просто невыносимым. Однако львиная доля германских боевых самолетов оставалась на востоке. В конце 1942 года при попытке снабжать окруженную в Сталинградском котле 6-ю армию Паулюса погибла значительная часть германской транспортной авиации – около 500 машин. От этого удара транспортная авиация уже не смогла оправиться до самого конца войны. По данным Греффрата, всего с 19 ноября по 31 декабря 1942 года люфтваффе потеряли на Восточном фронте около 3 тысяч самолетов всех типов.
Только в 1943 году, после начала массированных налетов американских бомбардировщиков на германскую территорию, на Восточном фронте оказалось менее половины германской истребительной авиации. Противовоздушная оборона рейха приобретала все большее значение. Однако такие типы самолетов, как штурмовики или пикирующие бомбардировщики, по-прежнему почти в полном составе сражались против советских войск. К примеру, на 31 мая 1943 года в составе люфтваффе насчитывалось 434 пикировщика "Юнкерс-87" (знаменитая "Штука"), причем все они действовали на советско-германском фронте. Из этого числа 35 находились в составе 1-го воздушного флота в Прибалтике, 274 – в составе 4-го воздушного флота на южном фланге, 23 – в 5-м флоте на северном участке фронта и 102 – в 6-м на центральном участке Восточного фронта.
Только после высадки в Нормандии на Восточном фронте оказалось сосредоточено менее половины всех боевых самолетов люфтваффе. Согласно некоторым подсчетам, в 1941–1945 годах на Восточном фронте находилось в среднем 50 % германской авиации. При этом в период с июня 1941 по начало 1943 года эта цифра составляла 70 %. Соответственно, по тем же подсчетам, потери германских самолетов на Восточном фронте составили около 40 % от общих боевых потерь люфтваффе в 1939–1945 годах.
Но это техника. Вернемся к людям. Как уже говорилось выше, к концу войны в Третьем рейхе не хватало в первую очередь самолетов, а не опытных пилотов. Как обстояло дело с ними? В статистике потерь люфтваффе пилоты не учитываются отдельной строкой. Из общего числа потерь люфтваффе подавляющее большинство (около 70 %) приходится на Восточный фронт. Однако в эти цифры включены, в том числе, солдаты авиаполевых дивизий, представлявших собой по сути слабо обученную пехоту.
При оценке потерь квалифицированных пилотов нам следует учесть одно очень важное обстоятельство. Сбитый над рейхом пилот истребителя, если он оставался в живых, мог выпрыгнуть с парашютом – и приземлиться на своей территории. На следующий день он мог сесть за штурвал нового самолета и подняться в воздух для отражения очередного воздушного налета. Сбитый на Восточном фронте экипаж, если ему удавалось спастись из падающего самолета, как минимум в половине случаев попадал в плен. До самого конца войны ему светил отдых за колючей проволокой. Таким образом, процент потерь летного состава на Восточном фронте обязательно должен быть выше процента потерь техники. Это справедливо еще и потому, что доля штурмовиков и бомбардировщиков люфтваффе, где экипаж насчитывал несколько человек, была на советско-германском фронте выше, чем на остальных театрах военных действий, вместе взятых.
Наконец, военно-морской флот. Здесь нет никаких сомнений – основные силы Кригсмарине сражались с западными союзниками. Война против СССР была практически полностью сухопутной, корабли могли действовать только на флангах, периодически прикрывая операции танков и пехоты и занимаясь снабжением. На Балтике, в Черном море и на Севере действовали лишь небольшие силы немецкого флота, потери были тоже невелики. Однако следует учитывать, что среди трех составляющих вермахта Кригсмарине был бедным родственником. Если сухопутная армия традиционно являлась основой германского могущества, а люфтваффе были детищем Геринга – второго человека в рейхе, то Кригсмарине отводилась сугубо вспомогательная роль.
Имеет смысл посмотреть и на распределение германских дивизий по фронтам Второй мировой войны. На 22 июня 1941 года на Восточном фронте находилось 150 из 210 дивизий вермахта. В их число входили практически все имевшиеся у немцев танковые и моторизованные дивизии. В 1942 году здесь находилось более 2/3 от общего числа германских дивизий – однако именно в этом году немцы наиболее активно использовали для латания брешей войска своих сателлитов. "С точки зрения большой стратегии трудно уйти от того очевидного факта, что русские армии уничтожают больше солдат и вооружения противника, чем все остальные 20 государств Объединенных Наций, вместе взятые", – писал Рузвельт в мае 1942 года.
К началу 1944 года на Восточном фронте находились 245 дивизий из 362 имевшихся в действующих армиях вермахта и союзников Германии. 201 дивизия из этого числа был собственно немецкая. Даже после высадки в Нормандии против англичан и американцев сражались 82 немецкие дивизии, против СССР – 182 дивизии вермахта.
Возьмем еще один показатель – число разгромленных дивизий. Эта цифра достаточно условна, поскольку сразу же встает вопрос о том, по каким критериям оценивать, разгромлена дивизия или нет. Известно, что даже дивизии, от которых осталась всего лишь горстка солдат и офицеров, иногда официально не считались разбитыми, хотя по сути их приходилось создавать с нуля. Тем не менее относительная численность разгромленных на Восточном фронте и на других театрах военных действий дивизий при любой методике подсчета останется более или менее стабильной величиной, хотя и может колебаться в определенных пределах. По некоторым данным, Красная Армия разгромила 507 дивизий вермахта и 100 дивизий союзников Германии, что почти в 3,5 раза больше, чем западные союзники на всех остальных театрах военных действий.
Кроме того, имеются подсчеты, согласно которым боевые действия на Восточном фронте отличались большей интенсивностью, чем на других театрах военных действий. Перемирия и затишья здесь были гораздо реже. Во многом играла свою роль громадная протяженность советско-германского фронта: на одних участках могла царить тишина, пока на других шли ожесточенные бои. В любом случае из 1418 дней Великой Отечественной войны 1320 сопровождались активными боевыми действиями. В Северной Африке, например, периоды затишья были гораздо более продолжительными – 309 "активных" дней из 1068.
Если посмотреть на все приведенные выше данные, то станет очевидно, что основные силы Германии начиная с 1941 года были сосредоточены на Восточном фронте, там же Третий рейх понес и наибольшие потери. Это говорит о том, что вклад СССР в разгром гитлеровской Германии действительно был наиболее весомым.
Означает ли это, что Советский Союз смог бы при необходимости разгромить немцев и их союзников в гордом одиночестве?
Вопрос очень сложен, поскольку здесь мы вступаем на зыбкую почву альтернативной истории. Легко рассуждать о том, чего никогда не было, поскольку никто не сможет поймать нас на ошибках и передергивании. С другой стороны, столь же неточными и зыбкими будут наши умозаключения – их невозможно проверить на практике. И все же попытаемся дать ответ на вопрос, раз уж он был поставлен. Для этого еще раз внимательно проследим ход событий на фронтах Второй мировой войны с 1941 по 1944 год.
В июне 1941 года подавляющее большинство подразделений сухопутных войск и авиации были сосредоточены на советской границе. Только военно-морской флот вел активные действия в Атлантике, да Роммель с горсткой солдат сковывал англичан в Ливии. По сути, добавление дивизий Африканского корпуса к группировке на Восточном фронте не дало бы никакого серьезного выигрыша. Относительно огромной махины, развернутой на востоке, они представляли собой не более чем каплю в море. Кроме того, летом 1941 года одна из главных проблем вермахта заключалась в том, как наступать и снабжать войска по имевшимся немногочисленным дорогам. Появление дополнительных дивизий в первую очередь усугубило бы эту проблему.
В 1942 году Восточный фронт продолжал оставаться доминирующим. Туда направлялись все основные ресурсы. Роммелю приходилось довольствоваться лишь жалкими остатками. Во Франции в этот период находилось в среднем около 30 дивизий. Однако не стоит считать, что их держала там угроза английского вторжения. В нее немецкое командование верило не больше, чем сами англичане. Франция была своеобразным курортом для потрепанных на Восточном фронте соединений, где разбитые немецкие дивизии могли в комфортной обстановке отдохнуть, восстановить свою численность и подготовиться к новой отправке в Советский Союз. Перед каждой крупной операцией на Восточном фронте происходила значительная по своим масштабам переброска войск из Франции.
В таких условиях неудивительно, что в 1941–1942 годах потери вермахта на Восточном фронте составляли, по некоторым данным, более 90 % от его общих потерь! Между тем именно этот период можно назвать по-настоящему переломным во Второй мировой войне. Вермахт впервые потерпел крупное поражение – под Москвой в декабре 1941 года. Добившись своих последних крупных успехов в ходе летнего наступления 1942 года, германские армии осенью завязли под Сталинградом и на Кавказе. Сталинградская битва не только нанесла вермахту огромный урон, но и стала, по сути, коренным переломом в войне. Это все происходило в период, когда западные союзники занимались охотой за немецкими подлодками и редкими ночными бомбардировочными рейдами против немецкого гражданского населения. Помощь по ленд-лизу поступала в Советский Союз в небольшом количестве и весьма неравномерно.
Только с начала 1943 года роль, которую играли западные союзники в разгроме Германии, стала постепенно расти. Однако масштаб высадки в Италии был все равно несопоставим с масштабами развернувшейся параллельно на Восточном фронте Курской битвы. Именно здесь, под Курском, оказались перемолоты наиболее боеспособные, оснащенные новейшим оружием танковые дивизии вермахта. С этого момента немецкие войска покатились на запад. Максимум, что им удавалось сделать, – закрепиться на несколько месяцев на каком-либо участке фронта. На крупные наступательные операции они были уже неспособны.
Экономика Германии лихорадочно переводилась в режим тотальной мобилизации. Все больше ресурсов направлялось на обеспечение противовоздушной обороны Германии. Росла и группировка во Франции. Однако эти силы по-прежнему выделялись по остаточному принципу. Основная масса военной продукции шла на Восточный фронт. Туда же попадали наиболее боеспособные подразделения. Ф. Погью, не имевший никаких оснований симпатизировать Красной Армии, писал:
"Войска, находившиеся в распоряжении командования противника для использования в случае вторжения, оставляли желать много лучшего. К началу июня 1944 г. войска Рундштедта состояли из пятидесяти восьми дивизий. Из них тридцать три не обладали подвижностью или являлись резервными и могли быть использованы лишь ограниченно. (…)
Войска противника на Западе, несмотря на то что после февраля и марта 1944 г. они были значительно усилены новыми частями и вооружением, все еще ощущали отрицательное влияние слишком большой растянутости, служили резервом живой силы для Восточного фронта и пополнялись войсками, истощенными в боях на востоке. У так называемых мобильных частей нередко почти ничего не имелось для мобильности, кроме повозок на конной тяге и велосипедов. Во многих танковых частях, несмотря на увеличение количества получаемых ими танков весной 1944 г., некомплект тяжелых танков достигал 50 процентов".
Ему вторил бывший германский генерал Зигфрид Вестфаль: "Всем было известно, что эффективная сила дивизий западной армии была существенно меньше силы дивизий в Италии и на Восточном фронте даже перед началом вторжения. Изнуренные подразделения на Востоке приходилось обменивать на такие с Запада. Многие так называемые "позиционные дивизии", которые формировали часть армии во Франции, были плохо оснащены и вдобавок состояли из пожилых солдат". К этому следует добавить, что почти треть дислоцированных во Франции дивизий находилась в стадии формирования или на ранних этапах восстановления. Фактическая численность пехотной дивизии не превышала 70 % штатного состава. Для сравнения – на Восточном фронте в этот период находилось почти в четыре раза больше германских дивизий.
Имеет смысл вспомнить и германских сателлитов. Из всех союзников Третьего рейха только один – Италия – принимал участие в войне против англичан и американцев. Участие итальянцев во Второй мировой метко описывается знаменитым анекдотом, в котором к германскому фельдмаршалу приходит его адъютант и сообщает, что Италия вступила в войну. "О, это не проблема! Отправьте десять дивизий, пусть разгромят их армию". – "Нет, Вы не поняли: они вступили в войну на нашей стороне". – "Это гораздо хуже: придется отправить двадцать дивизий, чтобы их защищать". Уровень боеспособности (или, правильнее сказать, небоеспособности) итальянцев в условиях Восточного фронта был прекрасно продемонстрирован под Сталинградом. Большой помощи немцам не оказала бы даже вся итальянская армия, появись она 22 июня 1941 года на советской границе – скорее стала бы предметом головной боли. Все остальные союзники Германии – Венгрия, Румыния, Финляндия, Словакия, Хорватия – воевали исключительно и только против Советского Союза.
Вклад западных союзников стал наиболее заметным на завершающем этапе войны. Значительная часть вермахта была скована боями в Италии и на Западном фронте, львиная доля истребительной авиации и зенитной артиллерии занималась отражением атак четырехмоторных бомбардировщиков, а в Советский Союз нескончаемым потоком лились поставки по ленд-лизу. Однако все это помогало лишь ускорить конец войны и избежать лишних жертв. Судьба Германии была решена не в ливийских песках, итальянских горных долинах или пляжах Нормандии. Судьба Германии была решена под Москвой, Сталинградом и Курском. И произошло это в тот период, когда Советский Союз практически в одиночку нес на себе бремя войны с Третьим рейхом.
В заключение остается лишь процитировать человека, который известен своим жестким и несгибаемым антисоветизмом, который всю жизнь работал на ослабление Советского Союза, а затем и России. Вам слово, Збигнев Бжезинский:
"Парадоксально, что разгром нацистской Германии повысил международный статус Америки, хотя она и не сыграла решающей роли в военной победе над гитлеризмом. Заслуга достижения этой победы должна быть признана за сталинским Советским Союзом, одиозным соперником Гитлера".
Глава 7
Кто выиграл мир?
Итак, в вопросе о том, кто внес решающий вклад в Победу, вроде бы можно поставить точку. Но есть еще один любопытный вопрос, который касается уже не столько войны, сколько ее последствий. В последние годы в Интернете все чаще можно встретить утверждения о том, что, хотя основной вклад в Победу внес Советский Союз, ее плодами воспользовались в первую очередь англичане и американцы.
То, что США вышли из Второй мировой войны сильнейшей державой мира, бесспорно. Позволю себе процитировать один из учебников всемирной истории, где эта мысль неплохо изложена:
"В отличие от других западных держав, США не только не понесли во Второй мировой войне тяжелые потери, но и, наоборот, получили огромные выгоды. США достигли грандиозной экономической и военной мощи. За 5 лет войны прибыли американских монополий составляли 70 млрд долл. США заняли доминирующие позиции в мировом капиталистическом хозяйстве и добились несомненных преимуществ над основными конкурентами. После войны американцы владели примерно половиной запасов золота несоциалистического мира, а с 1944 году американский доллар заменил английский фунт как основную международную валюту. Экономическую гегемонию Америки еще больше усугубляло то, что она производила почти половину мировой промышленной продукции. В 1945 году вооруженные силы США насчитывали 12 млн человек, 114 авианосцев, примерно 3 тыс. тяжелых бомбардировщиков. Летом 1945 г. после успешного испытания атомного заряда США стали первой ядерной державой. Результат неуклонно растущей экономической и военной мощи США – усиление их политических позиций в мире".
Столь же бесспорен тот факт, что Советский Союз после Победы испытывал огромные внутренние проблемы. Значительная часть территории европейской части страны лежала в руинах после немецкой оккупации. Людские потери составляли более 20 миллионов человек, львиную долю которых составляли мужчины в расцвете сил. Было разрушено 1710 городов, 70 тысяч сел и деревень, 33 тысячи промышленных предприятий и шахт, 65 тысяч километров железнодорожных путей, 37 млн гектаров посевных площадей. Было уничтожено в общей сложности 30 % национального богатства. Промышленность в 1945 году давала 92 % от довоенного уровня производства, но практически полностью работала на фронт.
Миллионы людей голодали, жили в землянках, в нечеловеческих условиях. Не хватало всего. Неурожай 1946 года вызвал в некоторых регионах страны настоящий голод, от которого, по некоторым данным, погибло до 2 миллионов человек… Неудивительно, что многие западные аналитики весьма скептически относились к перспективе восстановления Советского Союза в обозримом будущем.
Понятно, что армия и народ сражались в Великой Отечественной войне не ради каких-то выгод или приобретений, не ради статуса сверхдержавы. Как писал Твардовский, "бой идет не ради славы – ради жизни на Земле". Советский Союз сражался за свою свободу и свободу других европейских народов. И все же будет правомочно задать вопрос – действительно ли война не принесла стране ничего, кроме смерти и разрушений? Действительно ли советским гражданам пришлось довольствоваться "жизнью на Земле", в то время как западные союзники снимали сливки с последствий крушения держав Оси?
Чтобы ответить на этот вопрос, придется вернуться к уже затронутой в одной из глав проблеме – взаимоотношениям между союзниками по антигитлеровской коалиции в годы войны. Потому что именно тогда закладывался фундамент послевоенного мира.