Естественно, чиновник не всегда мог учесть завоз какого-то продукта или неточно рассчитать, сколько и чего надо завозить. Население Красноярска уже выросло, а лампочек или тех же мужских трусов завезли, исходя из численности населения пятилетней давности. Вот и дефицит, как повседневная норма.
А если иностранные товары считаются лучше советских, а их ввозят мало – вот еще один источник дефицита.
Добавьте к этому еще один интереснейший момент: низкую стоимость товаров. Почти полное отсутствие зависимости цены от качества. Прекрасную вещь модно было легко "достать", заплатив очень скромные деньги.
В 1970 году средняя зарплата в СССР составляла 122 рубля. В 1985-м средняя зарплата составляла порядка 200 руб. в месяц, а в 1987-м она составила уже 214,4 руб. При этом еда стоила очень дешево. Килограмм сахара стоил от 94 до 97 коп., литр молока – 28 коп., мясо – от 1 руб. 10 коп. до 2 руб. 20 коп., соль стоила 7 коп., коробок спичек – 1 коп., колбаса – от 2 руб. 20 коп. до 2 руб. 80 коп. Крупы стоили от 15 до 25 коп. за килограмм, мука – 22 коп., рыба – от 36 коп. (треска и камбала) до 90 коп. килограмм (хек серебристый и сазан), растительное масло – 96 коп. литр, сливочное масло – 3 руб. 60 коп., маргарин – 1 руб. 60 коп. Яйца стоили за десяток от 90 коп. ("яйцо столовое") до 1 руб. 30 коп. ("яйцо диетическое"). 2 руб. 19 коп. стоил торт "Ореховый", 3 руб. – торт "Прага".
Промышленные товары тоже были дешевы. Мужская рубашка могла стоить от 5–6 до 20 руб., мужской костюм – порядка 70 руб. Ткани стоили от 30 коп. до 3 руб. метр, набор инструментов – от силы 3–4 руб. (отдельная отвертка мне обошлась в 1978 году в 15 коп.), кресло – 15 руб., набор из 6 стульев – 70 руб., диван – 60–80 руб.
Пальто стоило от 70 руб. ("не имеющее вида") до 150–250 руб. Мужская куртка – от 100 до 200 руб. При том, что ватник стоил 18 руб., но носить его было, конечно же, очень "неприлично".
Заплатить такие деньги было не сложно, но те же самые 150–250 руб. стоило и отвратительное пальто-костюм местной швейной фабрики и хорошее польское. "Достать" было важнее, чем купить.
В сущности, дефицит есть и при капитализме: не всем и не все вещи доступны. В СССР красивое белье или черная икра не лежали на прилавках, но их не все могли достать. А сейчас черная икра и белье от модных парижских кутюрье лежат в магазинах, но их не все могут купить.
Разница в том, что если дело в "купить", то ответственность возлагается на самого бедняка. Почему ты не заработал на то, что хотел бы приобрести?! Ты что – ленив?! Или глуп?!
Если дело в "достать", всегда возникает вопрос: а почему дают ему, а не мне? Если дефицит достается космонавтам или пожарникам – еще понятно. А если он достается тем, кто сидит в конторах и складах, распределяющих продукты? Если все достается по знакомствам?
Для основной массы жителей СССР главным и самым неприятным видом дефицита стал нарастающий дефицит продуктов. Если при Брежневе не был в дефиците хлеб, "зато" при нем были другие виды дефицита продуктов, в том числе самые невероятные.
Еще в середине 1960-х в крупных провинциальных городах, особенно за Уралом, можно было свободно купить и мясо, и молоко, и сыр, и масло, и шоколад или хорошие конфеты.
Все эти продукты постепенно исчезали из продажи. Общая тенденция – один и тот же продукт, например масло, постепенно исчезал там, где его раньше можно было свободно купить. Раньше он в городе лежал на прилавках – теперь его нет в свободной продаже. Приходится ехать за маслом из малого города в большой… А потом и там масло исчезает. Приходится масло возить из более крупного города, если оно там еще есть, или из Москвы или Ленинграда.
Или: что такое – длинная, зеленая, пахнет колбасой? Это субботняя электричка из Подмосковья.
Анекдот родился потому, что столичное снабжение кончалось аккурат на 101-м километре – на границе столичного округа. По субботам-воскресеньям жители Подмосковья дружно ехали в Москву, закупая все, что только можно – в том числе пресловутую колбасу.
С нашествиями провинциалов старались бороться, выдавая в одни руки по полкилограмма колбасы или сыра, не больше. Что ж! Провинциалы приезжали целыми семьями, приходилось давать им сразу несколько кило, на папу-маму-бабушку-дочку-сына-дядюшку. Или провинциалы "кооперировались": вот нас пять человек – дайте на нас пятерых два с половиной килограмма. Купили, постояли на улице, покурили… И снова зашли, а очередь предусмотрительно заняли заранее.
Впрочем, в Москву ехали порой и с намного больших расстояний. В городах европейской России, в средней полосе временами пропадали даже мука, макароны и крупы. Из Твери или Орла хоть приехать сравнительно нетрудно… А ехали и из Оренбурга: по неизвестной причине Оренбург снабжался очень плохо. Люди в пятницу вечером садились в поезд, вечер субботы посвящали покупкам, ночевали на вокзале, утром воскресенья опять покупали. Во вторую половину воскресного дня они опять садились в поезд, чтобы рано утром в понедельник высадиться в Оренбурге, привезя кило десять или двадцать гречневой, манной и перловой крупы. Чтобы надолго.
В конечном счете люди побеждали в "борьбе с дефицитом" – у всех или почти у всех было все…или почти все необходимое для жизни. Но у советского человека нарастало чувство несправедливости, "неправильности" происходящего.
Конечно, сама по себе дефицитная экономика была детищем идеологической зашоренности… Никто ведь не мешал в любой момент допустить частное предпринимательство, позволить народу самому решать вопросы доставки в магазины и приобретения лампочек, костюмов, трусов и холодильников. Но правительство СССР до самого конца СССР продолжало жевать унылую околомарксистскую мочалку про "рецидив психологии собственничества" и "недопустимость реставрации капитализма". При этом ЦК КПСС вряд ли вообще интересовался, а что думает народ, от имени которого он вещает? Он-то согласен терпеть дефицит, не иметь собственности, "доставать" каждую малость? Беда в том, что правительство СССР вовсе не нуждалось в том, чтобы спрашивать мнение народа. Оно и так "знало" истину в последней инстанции.
Деньги и доходы советского человека
В 1970-м и особенно в 1980-е годы советский человек считал себя очень бедным, намного беднее западного человека. При этом он считал, что ему полагается такой же уровень благосостояния, а его такового лишают.
Сравнивать реальное положение дел крайне трудно – слишком разными были источники доходов и образ жизни в СССР и на Западе.
Например, автомобили для большинства населения СССР были мало доступны… Но зато общественный транспорт работал очень хорошо. Перерыв в работе автобусов и трамваев в крупных городах составлял не более 4–5 часов, а иногда и 2–3 часов. Например, с часа ночи до 4 часов утра. Билеты на самолеты и поезда были совершенно доступны практически для каждого работающего.
Всякий, кто бывал на Западе, знает – с машинами там очень хорошо, но общественный транспорт ходит плохо и очень дорог. Ну и что чему предпочесть?!
Если сравнивать количество денег – то как ни считай, а западный человек зарабатывал больше. Даже то, что получали в СССР, часто не на что было тратить – не случайно же шутили, что в СССР является дефицитом все, кроме денег. В результате росли сбережения, положенные "на книжку". В смысле, на сберегательную книжку. Редко в какой семье не было сберкнижки, а то и по книжке на каждого члена семьи. К началу 1981 года количество счетов вкладчиков составило 142,1 млн, сумма вкладов достигла 156,5 млрд рублей, а средний размер вклада – 1102 рублей.
А с другой стороны, правительство поддерживало очень низкие цены … решительно на все. А с другой стороны, джинсы в США стоили 50–70 долларов, а в СССР "настоящие американские джинсы" продавали за 300–400 рублей. Но ведь покупали! Деньги у людей очень даже водились.
При этом уже в конце 1970-х в Твери джинсовый завод шил из индийской ткани джинсы "Тверь". Стоили эти советские джинсы 35–45 рублей. Индийские джинсы "Aviss" стоили примерно 70 рублей, а итальянские "Rafl" и "Riorda" шли по 100 рублей. За этими джинсами уже стояли километровые очереди! Престижная вещь, прямо как "дипломат". Ну, а за американскими "Леви стросс" очереди не стояли, потому что в продаже таких джинсов не было.
Никакими силами невозможно доказать, что "Леви стросс" были хоть чем-то лучше джинсов "Тверь". Но "зато" на попе обладателя "страусов" красовался "лейбл"! Настоящий американский "лейбл"! Получается, платили вовсе не за качество продукта, а за престижный "лейбл". В Одессе даже действовала шайка, изготовлявшая поддельные "лейблы". Стоили они порядка 100 рублей, но "зато" купил тверские, наклеил "лейбл" – и имеешь престижную вещь.
Годы "застоя" – эпоха, когда практически в каждый дом вошли различные приборы и предметы длительного пользования. Число семей, которые имели холодильники, телевизоры и стиральные машины, было сравнимо с таким же в ФРГ и в США, и больше, чем в Италии, в Греции или в Ирландии.
Кстати, в США в том же 1975 году 10–12% семей телевизоров и стиральных машин не имели. Во-первых, в США и правда были бедняки. Вот представьте себе! В 1975 году треть американцев стиральных машин не имела.
Во-вторых, телевизоры (не может быть, но факт!!!) смотрели и смотрят далеко не все американцы. Не все в этой далекой и очень разной стране любят пялить бельма в "ящик для идиотов".
Уверен, что если СССР и отставал – то очень и очень ненамного.
Но в 90 случаев из 100 речь идет о другом – о странной уверенности в превосходстве всего иностранного над русским и особенно советским. Этой уверенности я не в состоянии разделить.
Бессмысленно сравнивать как доходы жителя СССР и США, так и расходы.
Тем более самое главное в этой жизни в СССР получали без денег… Безвозмездно, то есть даром! Более того – самое ценное, что имел человек в СССР, как раз и давалось ему без денег и помимо денег. Если советский человек был обеспечен (а он был обеспечен), то как раз за счет этого полученного без денег.
Самое ценное, что имеет в наше время рядовой человек, – это квалификация, здоровье и жилье. Так обстоит дело в Российской Федерации, так обстоит дело и "во всех цивилизованных странах". В начале 1990-х годов англичанка Карен Хьюит пыталась рассказать россиянам, как работает рыночная экономика. В частности, она писала, что британцы "работают всю жизнь, чтобы просто иметь крышу над головой". Что они очень боятся серьезно заболеть и что хотят получить и дать детям как можно лучшее образование.
Так вот – все эти вещи человек в СССР не покупал, а получал ДАРОМ. Доступ к этим ценностям был разный, в зависимости от места проживания, принадлежности к какой-то группе населения, образования, но только очень частично – дохода.
При Брежневе, за 18 "застойных" лет, ввели в эксплуатацию 1,6 млрд кв. метров жилой площади. Это позволило обеспечить бесплатным жильем 162 млн человек – при населении СССР в неполные 250 млн. Две трети. При этом сдавалась квартира "под ключ", она если и требовала ремонта, то чисто косметического. Квартиры были если и тесноваты, то теплыми и удобными, а квартплата в среднем не превышала 3% семейного дохода.
Можно было и строить жилье. В малых городах и селах получали участок под застройку и строились. В больших городах к 1970-м годам с этим стало труднее, потому что города уже расстроились.
К 1970-м годам по обеспеченности врачами СССР занимал первое место в мире: число врачей приблизилось к девятистам тысячам, а вся армия работников медицины составляет шесть миллионов. На 10 тысяч населения число врачей колебалось от 29 до 54 человек.
В 1975 году в СССР было 24 тысячи больничных учреждений, а на 10 тысяч жителей приходилось 40,2 койки. Невероятно много по мировым стандартам. При поступлении на работу или учебу – справка о здоровье, подписанная у нескольких специалистов. Флюорографию полагалось проходить раз в полгода. И проходили.
Для человека же функционально здорового, но "подцепившего" грипп или ОРЗ, существовали не только неплохие врачи, но и дешевые простые лекарства. Аптечка, которая всегда "жила" у меня в одном из ящиков письменного стола, стоила сущие копейки.
До 1949 года обязательным было только начальное обучение – 4 класса. 12-летние рабочие в СССР – не страшная сказка, а реальность еще 1940-х.
В 1975-м вводилось обязательное 10-летнее образование. Еще до этого Уставом средней общеобразовательной школы 1970 года предписывается, в зависимости от местных условий, создавать в населенных пунктах отдельно начальные школы в составе 1–3-х классов, 8-летние школы в составе 1–8-х классов и средние школы в составе 1–10(11)-х классов.
Почему 10(11)-х? Потому что срок обучения в средних школах Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР на языках этих республик продолжался не 10, а 11 лет.
Причем стоило нам получить возможность сравнения, и оказалось – советское образование было очень хорошим. Как раз многохваленое образование "во всех цивилизованных странах" конкуренции с ним не выдерживало. Даже в Европе. Что ж до США… Помню американца, появившегося в 1990 году в Летней школе при Красноярском университете. Этого человека очень волновало, что белые мальчики и девочки в США не хотят получать технические специальности и становиться математиками и физиками: непрестижно, платят мало. Он хотел научиться создавать атмосферу энтузиазма, любви к научно-техническому прогрессу. А иначе наука в США окончательно сделается уделом негров и эмигрантов из "цветных" стран. У нас же этот энтузиазм был всегда, независимо от цвета кожи подростков.
В 1950-е большинство выпускников десятилетки и не думали о поступлении в вузы.
В конце 1970-х в СССР было уже более 5 млн студентов, а каждый десятый работающий имел высшее образование.
В 1940/41 учебном году в СССР было 29 университетов, в которых обучалось 75,7 тысяч студентов.
В 1976/77 учебном году в СССР было уже 65 университетов, в которых обучалось более 560 тысяч студентов.
О качестве образования говорить не буду. Разумеется, МГУ и ЛГУ давали лучшее образование, чем Томский или Ярославский университеты и тем более чем Благовещенский или Хабаровский пединституты. Но ВСЕ образование в СССР было надежным и добротным.
Годы "застоя" – это время появления и активной жизни многочисленного отряда провинциальной интеллигенции. Буквально миллионов хорошо образованных, интеллектуально активных людей. Человек приходил в вуз из деревни, имея лучезарную перспективу стать специалистом, а то и ученым. Причем стать ученым было престижно, а в материальном плане ученый был совершенно обеспечен. Обидно, но многие из них тоже считали свое время "застойным". А ведь после "перестройки" даже очень способный человек имел уже совершенно другие возможности.
"Хорошо" или "плохо" мы жили?
Понятия "хорошо" и "плохо" слишком относительны, чтобы однозначно сказать, где жили лучше – в СССР или в ведущих странах Запада.
Если иметь в виду только уровень потребления, то и тогда ведь в СССР, даже в республиках Средней Азии, жили явно "лучше", чем почти во всем остальном мире. Уровень материальной жизни при Брежневе был вполне сравним с уровнем жизни небогатой страны Европы… Вот образ жизни был совершенно иным. Конечно, было меньше красивых вещей, ресторанов и престижного потребления.
Учтем еще и особенности географического положения страны. Самая холодная и самая большая по территории страна мира, Россия при том же уровне промышленного освоения, что и Германия, обречена иметь в три раза более низкий уровень потребления – в силу расходов на отопление и на транспорт.
Опять же, можно спорить, что "лучше", а что "хуже": громадная страна с огромными лесами и полями "отсюда и до горизонта" – и при этом сравнительно низкий уровень потребления. Или страна поменьше, в которой частные леса почти недоступны для 90% населения, но "зато" уровень потребления повыше.
В любом случае средний класс в СССР был намного многочисленнее бедняков (как и в Европе). Инженерно-технический состав, рабочие с квалификацией, работники торговли и сферы обслуживания, все бесчисленные категории интеллигенции – все мы имели по крайней мере крышу над головой, вполне добротную пищу и одежду. У нас был дефицит машин, поездок за границу, цветных телевизоров и престижных вещей. Но предметами первой необходимости были обеспечены практически ВСЕ.
Даже бедняки, те же трое детей матери-одиночки, могли питаться скверно и нерегулярно, но даже и это был не голод. Они могли десятилетиями жить впятером в двухкомнатной квартире, но, по крайней мере, это им было совершенно гарантировано. Им всегда было что надеть, пусть одежда была непрестижной и считалась некрасивой.
И все они реально могли получить образование, включая и высшее образование. Они могли получать справки о состоянии здоровья и больничные листки, лечиться – в том числе у хороших специалистов.
Гарантированность быта и доступность основных благ были исключительно высоки. Ни в одной западной стране, при сколько угодно высоком уровне жизни человек не имел такого уровня социальной защищенности.
Люди привыкли к тому, что они это имеют и что им все это "полагается". Они не испытывали удовлетворения от того, что все это имеют. Большинство людей хотели иметь больше, чем имели в данный момент, и считали, что им "недодают". Вот как обширно процитированный мною товарищ из Интернета – мало было цветных телевизоров и электронных часов! Подумаешь, состыковались в космосе "Союз" и "Аполлон"! Даешь больше!!!
Это тем более странно, что люди имели беспрецедентно высокий уровень доступа к достижениям науки и культуры. Такой, которого нет и в помине в самой развитой стране современного западного мира. И такую медицинскую помощь, о которой даже жители самых развитых стран могли бы только мечтать.
В мире "застойной" науки
Учтем еще одно важнейшее обстоятельство: наука в СССР была одной из наиболее развитых отраслей народного хозяйства. Уважение к интеллекту и вообще всему "умственному" – в российской традиции. Теперь же "в науке" работала заметная часть всего громадного населения СССР, и эта часть все время возрастала.
Темпы роста численности научных работников более чем в два раза превышали темпы роста численности всех рабочих и служащих. С 1960 по 1975 год численность научных работников увеличилась в 3,5 раза, численность работников с ученой степенью кандидата или доктора наук – в 3,3 раза.
Число научных работников в СССР в 1975 году составляло 1/4 часть научных работников всего мира. Была наука советская – и вся остальная. Слишком много ученых? А это смотря для чего. По крайней мере, ученые на Западе смотрели на эту систему с откровенной завистью.
Правда, если в 1950-е годы ученые зарабатывали в 2–2,5 раза больше работников промышленности, к 1980-му их зарплаты примерно уравнялись. Но одно дело – брать бензиновую пилу и по колено в снегу валить деревья, совсем другое – работать головой в тишине и уюте кабинета.