* * *
В июле 2004 года в "Докладе Комиссии 9/II" было описано, как 11 сентября 2001 года, при внезапном нападении на Америку, два самолёта врезались в башни-близнецы в Нью-Йорке, а третий – в здание Пентагона в Вашингтоне. Четвёртый самолёт разбился в поле. Были убиты почти 3000 человек. Эти потери превысили человеческие жертвы при внезапном нападении на Пирл-Харбор во время Второй мировой войны. Оба случая – провалы американской разведки.
ЦРУ было сформировано в 1947 году, главньм образом для того, чтобы предотвращать внезапную агрессию иностранных государств, такую, как нападение на Пирл-Харбор. Оно потерпело неудачу в тот день, 11 сентября. Однако ещё более крупная неудача постигла ФБР. За год до нападения на башни-близнецы, когда Мохамед Атта и некоторые из его пилотов проходили лётную подготовку в Соединённых Штатах. ФБР обнаружить их не удалось.
Ответственность за противодействие угрозам национальной безопасности США лежит на контрразведке ФБР. Это подразделение тогда возглавлял Дэвид Щади. Выводы Комиссии 9/11 были мягкими для контрразведки ФБР. Неудача, как было сказано, произошла частично из-за того, что ЦРУ не выполнило свою обязанность передавать информацию в ФБР, и частично из-за недостатка ресурсов для контрразведки ФБР. Доклад рекомендовал назначение "царя" разведки и над ЦРУ, и над контрразведкой ФБР, чтобы координировать их операции.
* * *
При введении нового поста "царя" разведки над всеми агентствами казалось логичным, что кандидатом станет либо глава ЦРУ Портер Госс, либо глава ФБР Дэвид Щади.
К концу 2004 года положение Госса ухудшалось, как мы видели, с каждым новым заявлением раздражённых агентов ЦРУ. Представлялось, что Щади находился на подъёме карьеры. Однако одно из расследований Щади в течение 2004 года вызвало политическую реакцию против его шансов. Он принял вызов мощной группы еврейского лобби – Комитета американо-израильских общественных отношений (AIPAC), и в печати начался мощный поток статей, вылавливающих, как будто тралом, грязь о нём. Было отмечено, что он обвинил молодого еврейского юриста ЦРУ Адама Сиралски в шпионаже. Сиралски был изгнан из ЦРУ несмотря на недостаточные доказательства и подал в суд иск против ЦРУ. Щади был обвинён в антисемитизме.
Имелась информация из российских источников, которая наводила на мысль о существовании длительное время "крота" внутри американской разведки. Щади полагал, что "крот" должен быть внутри ЦРУ – старого врага ФБР, – и указал на старшего агента ЦРУ Брайана Келли. Интенсивно собирались сведения о Келли и его семье, и, несмотря на отсутствие доказательств о его сотрудничестве с российскими спецслужбами, он был, тем не менее, временно отстранён от работы. Российским "кротом" оказался коллега самого Щади, старший агент контрразведки ФБР Роберт Хансен.
Коньком Щади был Закон об экономическом шпионаже, принятый в 1996 году, чтобы предотвратить кражу американской технологии агентами иностранных государств. Оценки экономических потерь от кражи технологий с 1996 года находились в пределах до 1000 миллиардов долларов. Но до сих пор, за девять лет розыска, ни один иностранный агент не был признан виновным в экономическом шпионаже судом США, ни один! Было похоже на то, что контрразведка ФБР была либо потрясающе некомпетентна, либо гонялась за тенями.
Одна статья в "Джуиш Уорлд Ревью" в августе 2004 года констатировала, что "мистер Щади… заслужил репутацию в разведывательном сообществе своей погоней за призраками". Эта оценка была верной, с моей точки зрения, но давала слабое утешение.
* * *
Примерно в сентябре 2004 года Кармайн д’Илиа из компании "AST" сообщил о подозрительном контакте с ирландцем, который интересовался продуктами компании "AST" посредством электронной почты и телефонных звонков и, в конце концов, нанёс личный визит в компанию "AST". Он хотел закупить продукты компании "AST" для продажи в Россию и сказал Кармайну, что хотел бы посетить компанию "AST" в январе 2005 года.
Расспросы об американских продуктах посредством "электронной почты, телефонных звонков, писем или лично являются в Соединённых Штатах признаком криминального намерения. Это было подчёркнуто в ежегодном, за 2004 год, докладе Конгрессу США об экономическом шпионаже. В нём разъяснялось, что "иностранные бизнесмены, учёные, академические работники и должностные лица правительств из более чем 90 стран продолжают нацеливаться на засекреченные технологии США" и что в большинстве случаев они "просто расспрашивали – посредством электронной почты, телефонных звонков, телефакса, писем или лично". Ирландец не только расспрашивал, но и посещал интересующие его компании лично. Это стало весьма подозрительным.
В течение 2004 года в ФБР поступали тысячи подобных сообщений, но приближались президентские выборы, и этой информации дали ход. Кармайн обсуждал подозрительного ирландца со своим другом – подполковником Димитри Китом Джонсом в Агентстве национальной безопасности (АНБ). Было вероятно, что именно эта встреча с влиятельным лицом в АНБ выделила сообщение Кармайна д’Илиа из массы других и обратило на себя внимание Дэвида Щади. Человек из АНБ сказал, что речь идет о секретной технологии, а Кармайн знал со слов ирландца, что заказчиком был Главный центр радиочастот. Это имело все признаки того, о чём предупреждал Щади, – российские шпионы и экономический шпионаж.
Однако существовал барьер, препятствовавший тому, чтобы ФБР выступало в качестве обвинителя по делу. Судебные дела по экспорту вело Агентство по правоприменению в области иммиграции и таможенных пошлин (ICE agency). Щади разрешил эту проблему, отобрав эту функцю у ICE. Газета "Ньюсуик" прокомментировала, что "ФБР в конце прошлого года инициировало, чтобы это было превращено в главную арену борьбы за влияние при расследованиях, касающихся экспортного контроля". Агентство ICE отошло в сторону, и данные дела стали сферой влияния ФБР.
Теперь Щади контролировал расследование судебных дел по экспорту, и в поле его зрения находился первый российский агент экономического шпионажа – я. Изучая ситуацию, я почувствовал, что факт недостаточности доказательства не мог разубедить его.
17
Четверг, 3 февраля 2005 года
Марк Харрис
Мы признаём самоочевидными эти истины, что все люди созданы равными…
История теперешнего Короля Великобритании – это история повторяющихся несправедливостей и узурпаций прав… Чтобы доказать это, позвольте представить факты непредубеждённому миру (включая следующее):
он сделал судей зависимыми только от его воли для лишения нас во многих случаях преимуществ рассмотрения дел судом присяжных…
Из Декларации независимости США
Из дневника
В это утро моя встреча с Марком Харрисом длилась в течение часа. То малое, что я знаю о нём, поступает ко мне, главным образом, из его профиля на сайте его юридической фирмы "Бекк, Де-Корсо, Дэли, Крейндлер и Харрис". Он является акционером в компании и работает "в области сложных гражданских и уголовных судебных дел и внутренних корпоративных расследований". Он был помощником Прокурора США в течение восьми лет и "получил награду от директора Департамента юстиции за превосходную деятельность в качестве Помощника Прокурора США".
Я был рад прочитать, что Харрис работал и в качестве обвинителя и как защитник и глубоко знал процесс. Сайт в Интернете отмечал также, что Харрис является лектором "по адвокатской деятельности и основным вопросам уголовного права" в университете Южной Калифорнии.
Харрис и его компания представили свою позицию в журнале "Супер-адвокат Южной Калифорнии" посредством следующего высказывания: "Успехи возникают даже до того, как начинается судебный процесс: при получении решения о прекращении расследования или при склонении противной стороны к тому, чтобы уладить дело на выгодных условиях". Мой брат, как мне представляется, "напал на золотую жилу" в выборе адвоката.
* * *
– Моя работа – обеспечить, чтобы не было судебного разбирательства, – сказал Харрис, поясняя, что у него было два судебных дела, прекращённых обвинителями, где ответчики были освобождены от обвинения без судебного разбирательства. – Буду откровенным с Вами. Я не могу гарантировать три таких случая подряд.
То, что я узнал об американской юстиции, не очень обнадёживало мое желание скорее уйти домой. В 2005 году рекордное число – 7 миллионов человек, один из каждых 32 взрослых граждан США, находились за решёткой, на испытательном сроке или под честным словом. Показатель частоты заключения в тюрьму, измеряемый числом людей, сидящих в тюрьме, на 100000 населения, в США был более чем в 10 раз больше аналогичного показателя в Ирландии, которая находится примерно на средне-европейском уровне. Показатель частоты заключения в тюрьму в Америке был мировым рекордом. Американцы любили сажать людей в тюрьму.
Для чернокожих мужчин в возрасте от 25 до 29 лет число заключённых в тюрьму составляло 1 на каждые 13 человек. При теперешней скорости роста (средний годовой темп роста в 2,4 % в год) можно вычислить (печальный юмор), что к 2160 году каждый мужчина, женщина и ребёнок в Соединённых Штатах попадут на заметку системы правосудия. Все афроамериканцы и американцы азиатского и латиноамериканского происхождения будут сидеть в тюрьме задолго до этого.
Почти все из этих заключений в тюрьму были совершены без "преимуществ рассмотрения дел судом присяжных" – основного права, требуемого Декларацией независимости. И это совершалось в обстановке, которая "сделала судей зависимыми только от его воли", где местоимение "его" относится не к тирану – королю Георгу III, упомянутому в Декларации независимости, а к его преемнику – Президенту Соединённых Штатов Америки, который назначал и контролировал федеральных обвинителей.
* * *
На протяжении XX столетия, вплоть до 1960-х годов, система правосудия в США была подобна системе наиболее прогрессивных западных стран. Преступление или, по меньшей мере, преступление, не сопровождающееся насилием, рассматривалось как социальная проблема, с которой следует справляться, главным образом, полицейскими силами, работающими с местной общиной. Подход к большинству преступлений мог быть в общих чертах охарактеризован как реформистский. Преступление рассматривалось и как несостоятельность преступника, который должен быть подвергнут исправлению, и частично как несостоятельность общества, которое несло ответственность за исправление обстоятельств, лежащих в основе преступности: бедности, недостатка образования, неравенства или чего бы то ни было иного, что вносит свой вклад в криминальное поведение. Наиболее важное в этом взгляде – это то, что преступник может быть исправлен и что общество принимает на себя риск приёма бывшего правонарушителя обратно в свою среду. Он может отсидеть свой срок в тюрьме, выплатить свой долг обществу и возвратиться в общество, чтобы жить нормальной жизнью.
Преступление тогда рассматривалось Администрацией США как вопрос менеджмента, не центральный для руководства нацией, и делегировался Генеральной прокуратуре как имеющий малую значимость. Системой правосудия управляли ведомство Генеральной прокуратуры и суды, и администрация преуспевала в управлении страной. В 1960-е годы XX столетия всё это изменилось.
* * *
1960-е годы были бурным десятилетием в США. Бунты в Литл-Роке 1957 года, спровоцированные постановлением суда, разрешающим чернокожим посещать школы для белых, породили активность чернокожих в борьбе за гражданские права. Мартин Лютер Кинг был одним из организаторов многотысячного марша за расовое равноправие на Вашингтон. Рабочие места для белых и жилища для белых оказались под прессингом чернокожих, наводняющих города. Гражданские волнения вспыхивали во всей стране. Во время этого десятилетия американская военная авантюра во Вьетнаме потерпела фиаско, а общественная поддержка этой войны падала. Солдаты возвращались из Вьетнама с пристрастием к героину и с карманами, полными "травкой", т. е. марихуаной. Преступность возрастала. При этом нагромождении проблем политиканам США того периода было трудно представлять собой структуру, способную осуществлять вразумительное руководство страной.
Республиканец Барри Голдуотер нашёл эффективную политическую стратегию. Проблема была представлена не как разочарованность нации в непопулярной военной авантюре, не как несбывшиеся ожидания гражданских прав для чернокожих и не как ухудшение социальных проблем, но как преступность. Голдуотер, кандидат от республиканцев на президентских выборах 1964 года, обозначил "преступность на улицах" как тему своей избирательной кампании. Кандидат демократов Линдон Джонсон, чтобы не быть оттеснённым на задний план, немедленно объявил "войну против преступности". Для обоих кандидатов это было ловкое решение, чтобы избежать обращения к более трудным проблемам, лежащим в основе преступности.
Республиканец Ричард Никсон в своей избирательной кампании 1968 года поднял проблему "войны с преступностью", заявив в своём послании о том, что программа создания "Великого общества социального процветания и соблюдения гражданских свобод" Линдона Джонсона, в частности, аспекты его социального благосостояния, явилась тем фактором, который стал главным источником преступности. Никсон разносил Верховный суд за решения, благоприятные для преступников, и набивал суды своими назначенцами, чтобы восстанавливать равновесие.
Был принят закон, который поддерживал эту новую политику. "Сводный акт о контроле над преступностью и о безопасных улицах" 1968 года ввёл многочисленные меры, направленные на то, чтобы бороться с преступностью. Были резко увеличены федеральные фонды. Признания вины были допустимы в качестве доказательств, если судья считал их "добровольными". Правила подслушивания телефонных разговоров и других способов электронного перехвата сообщений были ослаблены, и эти методы агрессивно использовались уже против Мартина Лютера Кинга перед его убийством.
Американские президенты приняли на вооружение тему "жёсткости к преступности". Рональд Рейган подчёркивал свою поддержку смертной казни. Джордж Буш-старший объявил "войну наркотикам", а Джордж Буш-младший распространил "войну с преступностью" на международную арену своей "войной террору", переформатировав оппозицию американской внешней политике.
В то время как Администрация США приняла "войну с преступностью" как свою стратегию, роль судей как двигателей социальной политики была урезана. Судьи оказались под нападками за то, что были "мягкими к преступности".
Рональд Рейган подписал окончательный удар по независимой власти судей – "Руководящие указания по вынесению приговоров в США" от 1987 года, которыми были обусловлены приговоры с обязательными наказаниями. Судьи больше не могли свободно трактовать индивидуальные обстоятельства преступления, но были обязаны следовать жёстко определённой схеме. Полномочия судей были сведены к оглашению приговоров, которые им поручено вынести, а право судить, взвешивать индивидуальные обстоятельства перешло к обвинителю, который определял формулу обвинения и приговоры. Обвинитель играл роль и судьи, и жюри присяжных, определяя виновность лица и приговор.
По иронии судьбы эти удары по американской юстиции, полученные ею от Никсона в 1967 году и от Рейгана в 1987 году, были нанесены людьми, которые, по оценке историков, сами являлись ярчайшими примерами преступности на правительственном уровне: Никсон прославился "Уотергейтом", а Рейган – незаконной войной против Никарагуа и сделкой "Иран-контрас".
При минимизации роли судьи в суде и при том, что федеральный и штатный прокуроры действуют как объединённые в одном лице обвинитель, судья и жюри присяжных, количество людей, готовых противоборствовать такому могущественному персонажу посредством отказа согласиться на признание себя виновным, уменьшилось до мизерного количества. Американский "ГУЛАГ" рос.
И таким образом Соединённые Штаты утратили цельность своей системы правосудия.
Из дневника
Во время нашей сегодняшней встречи Марк позвонил Занидесу. Я прислушивался к их беседе. Это был совсем короткий разговор, главным образом, о кухне Занидеса, которую он строил в своём доме. Ничего важного о моём деле не обсуждалось.
Что Харрис делал, и делал хорошо, это вхождение в контакт с обвинителем – небольшой диалог о кухнях, если это нужно "при получении решения о прекращении расследования или при склонении противной стороны к урегулированию спора на благоприятных условиях".
18
Пятница, 4 февраля 2005 года
Шпионы
Из дневника
Сегодня я написал письмо человеку, которого я называю Заключённый, в городской центр содержания под стражей, о том, что я сейчас уже одну неделю нахожусь под домашним арестом, и другому обитателю тюрьмы, Алексу, судьба которого продолжала занимать мои мысли. Совпадений много. Мы встретились как раз перед моим слушанием об освобождении под залог, и Алекс приводил убедительные доводы в пользу сделки о признании вины "чем скорее, тем лучше", такие убедительные, что я должен был попросить Харриса остановить слушание об освобождении под залог и немедленно начать переговоры о заключении такой сделки. Сразу после этого Коблиц повторил такой же совет: "Мой совет Вам – поговорить со своим адвокатом, чтобы заключить сделку о признании вины. Это будет для Вас самое лучшее". Я был в тот вечер выведен из своего блока камер и посажен вместе с Алексом. В конце концов мне показалось странным, что Алекс всё ещё находился в тюрьме в ту пятницу, хотя он, как говорил, подлежал освобождению ещё в предыдущую среду.