* * *
Я возвращался в Москву через каждые четыре-шесть недель, чтобы работать над проектом конструкции. Москва в то время была серым городом, где почти отсутствовали бары или рестораны в западном стиле. Должен был пройти ещё целый год, прежде чем западная цивилизация пришла в Москву в форме ирландского паба. Имелись отели, предназначенные для иностранцев, такие, как ужасный "Интурист" в центре города или в такой же степени зловещий "Космос", расположенный дальше от центра, где кровати были стандартного советского производства с планками на боковых сторонах, которые врезались вам в спину, если вы переворачивались, где обычно была раковина, отваливающаяся от стены, или подтекающий унитаз.
Один из этажей в "Интуристе" имел репутацию зарезервированного для КГБ, который, как говорили, имел пост прослушивания, присоединенный к "жучкам", находящимся во всех комнатах постояльцев. Но этот дискомфорт в отелях компенсировало невероятное дружелюбие и радушие рядовых россиян, встречавшихся на улице или во время нашей работы, и оказалось, что я всё больше и больше предпочитаю останавливаться в квартирах моих российских друзей. Впоследствии я уклонялся от "радостей" "Интуриста" и "Космоса" и арендовал для своих визитов квартиру, покупая самостоятельно для себя продукты на рынке и угощая друзей блюдами своего домашнего приготовления и ирландским виски.
* * *
Летом 1992 года я снял квартиру возле Измайловского парка, где мог совершать пробежки тёплыми вечерами, а зимой кататься на лыжах. Советский Союз был ликвидирован в конце предыдущего года, и 2 января на российскую публику в полную силу была "спущена с привязи" экономическая политика, названная "шоковой терапией". "Шоковая терапия" создала широко распространившуюся нищету. Рабочие месяцами ходили без зарплаты, пенсии не выплачивались ещё дольше. Пожилые женщины стояли длинными рядами на улицах, продавая свои скудные пожитки, чтобы купить за вырученное еду. В январе и феврале цены росли на 240 % каждый месяц. Скорость инфляции достигала 2650 % в год.
С начала этой реформы было разрешено снятие со счетов в Сберегательном банке только маленьких сумм, т. е. фактически произошло замораживание вкладов, в то время как инфляция уменьшала их реальную стоимость до доли от исходного значения. Одна семья, которую я знал, муж и жена, в возрасте старше среднего, потеряла сбережения всей своей жизни, деньги, хранившиеся на то время, когда они оставят работу, в сумме, равной стоимости двух хороших домов. Их ожидала безрадостная жизнь на пенсии.
Воздействие "шоковой терапии" на российскую экономику было катастрофическим. Капиталовложения в период между 1991 и 1995 годами упали на 78 %. Из всех отраслей промышленности высокотехнологичные отрасли – стратегически важные для экономического развития и выживания для главных промышленно развитых наций – пострадали сильнее всего. Производство электроники в период между 1991 и 1995 годами упало на 78 %. К 1999 году эта отрасль промышленности упала на ошеломляющую величину 92 %, а число работающих снизилось с 5 миллионов человек, работающих, по приблизительной оценке, в конце 1989 года, до 300000 человек к концу 1990 года.
"Шоковую терапию" наиболее разрушительной сделало именно то, как она была проведена. В Китае под руководством Дэн Сяопина экономическая реформа проводилась поэтапно. Сельскохозяйственная реформа началась в 1979 году с повышения цен на сельскохозяйственные продукты. Через два года началась раздача колхозной земли, за которой последовала легализация частной собственности на производственные фонды, частным предприятиям было позволено конкурировать с государственными компаниями. Инвестиции были сфокусированы в меньшей степени на тяжёлой промышленности и в большей степени на лёгкой и высокотехнологичной промышленности. Китайская экономика откликнулась на это средним темпом роста в 10 % в течение 1980-х годов, поднимая миллионы китайцев из страшной бедности.
В отличие от этого в российской "шоковой терапии" цены были внезапно отпущены без того, чтобы сначала позволить развиваться альтернативной, частнособственнической экономике и удалить слабые места из склеротичной государственной системы. Результат для России был противоположным китайскому опыту. Миллионы жителей были превращены из относительно комфортно живущего среднего класса в людей, живущих за чертой бедности. На протяжении следующих лет миллионы умерли от лишений и отчаяния. Рождаемость стремительно падала.
* * *
Горбачёв предупреждал в своей книге "Перестройка" о подобной экономической политике. "Никакое общество никогда не сможет сделать так, чтобы какая-то система экономического управления была заменена за одну ночь другой системой, даже более передовой, как если бы это был некий вид механического устройства", – писал он. Перед осуществлением шоковой терапии российское правительство признавало её опасности. В ноябре 1991 года заместитель министра финансов России Андрей Нечаев сказал в интервью: "Давайте будем откровенны. Доходы будут возрастать с отставанием от роста цен. По мере того, как будет снижаться стандарт жизни, будет возникать проблема социально уязвимых групп с низкими доходами".
Одним из авторов шоковой терапии был Джеффри Сакс. В январе 1992 года, когда был запущен этот проект, Сакс, как сообщали средства массовой информации, сказал на вашингтонской встрече: "Шоковая терапия имеет шанс на успех, только если Запад предоставит значительную помощь, особенно для фонда стабилизации рубля. К сожалению, маловероятно, что Запад мобилизует средства для такой помощи". И всё же, зная, что миллионы будут доведены до бедности, зная, что Запад не предоставит большую помощь, программа начала осуществляться, и результатом явилось, как и предсказывалось, бедствие.
К концу 1992 года продовольственная помощь Запада помогала заполнять бреши в продовольственном снабжении, но она же и разрушала подающее надежды частное российское сельскохозяйственное производство. Джордж Буш согласился снабжать Россию продовольствием, и американские куриные ножки, которые наводнили российский рынок, стали известны как "ножки Буша". Вплоть до времени написания этой книги Россия является единственным крупнейшим рынком сбыта для американских кур. Ирландцы извлекали из этого свою выгоду посредством сброса на российский рынок "субсидированной говядины", которая годами находилась на хранении. "Мясная гора", как это называлось, была создана при помощи субсидий в соответствии с политикой Европейского общего сельскохозяйственного фонда.
Закупки продовольствия были оплачены за счёт займа в 12,5 миллиардов долларов, которые российские налогоплательщики должны были выплачивать с процентами. Одновременно с этой щедрой продовольственной "помощью" от Запада были отрезаны традиционные поставщики продовольствия в Россию. Киргизия, крупный поставщик баранины в Россию, была изолирована от российского рынка, и в течение 1990-х годов огромные стада овец были съедены местным населением. Автор, посетивший Киргизию в 1998 году, видел пустые горные склоны, которые раньше были покрыты стадами пасущихся овец. Одна ферма, которую он посетил, раньше продавала каждый год 30000 голов овец, а теперь имеет только 6000 голов, пасущихся в горах.
Приватизация началась 1 октября 1992 года с выдачи каждому гражданину ваучера номинальной стоимостью в 10000 рублей. Ваучеры можно было продать, обменять на акции в приватизированных государственных компаниях или инвестировать в ваучерную компанию. Возникли свыше 600 ваучерных компаний, рекламирующих невероятный доход, и миллионы людей "инвестировали" свои ваучеры и сбережения в эти компании. Одной из самых печально известных была компания "МММ-инвест", которая стала одной из самых больших в мире финансовых пирамид, известных на Западе как схема Понци. Компания "МММ-инвест", перед тем как она пришла к банкротству, предлагала доход на инвестиции до 1000 % в год. Большинство россиян не получили ничего за свои ваучеры. К концу декабря 1992 года были приватизированы почти 47000 государственных компаний.
Программа приватизации, особенно при сбережениях россиян, уничтоженных гиперинфляцией, дала западным инвесторам возможность скупать стратегические предприятия за гроши. Российский историк Рой Медведев в своей книге "Путешествие по эре Ельцина" приводит примеры. Американские авиационные компании "Boeing" и "Sikorsky" через российские компании "МММ-инвест" и "Садко-Аркада" купили одну треть вертолётного завода "Миля". Британская компания "Madrima" приобрела 19 % акций Санкт-Петербургского завода "Электросила" с целью (согласно Медведеву) "не помочь заводу, а вытеснить "Электросилу" из традиционных рынков, на которых она продавала свои продукты". Американская компания "Baldwin Enterprises" купила долю в 10 % предприятия "Компонент" через подставную фирму. Предприятие "Компонент" поставляло детали военного назначения "для Генерального Штаба Вооружённых Сил и Контрразведывательной Службы России". В российской прессе появились протесты, когда были проданы предприятия "НИИГрафит" и Московский электродный завод. Эти фирмы "производят уран-графитовые элементы для атомных подводных лодок и электростанций, наконечники для ядерных боеголовок ракет и технологию для самолётов-невидимок типа "Стеле" и для космической программы".
Совершая визит за визитом в Россию по делам собственного бизнеса, я видел всё меньше и меньше высококвалифицированных инженеров. Многие эмигрировали в Израиль, некоторые в Германию, большинство в Соединённые Штаты. Для Израиля огромный приток российских инженеров и научных работников стимулировал его высокотехнологичную промышленность и стал катализатором, который запустил израильский бум хай-тека.
* * *
В 1991 году, отметил Р. Медведев, когда власть начала выскальзывать из рук Горбачёва, "Директор Центрального разведывательного управления Уильям Уэбстер, Джордж Кольт и другие должностные лица ЦРУ начали энергичную кампанию поддержки Ельцина на совещаниях правительства США". "Во время той весны 1991 года американские разведывательные агентства начали помогать Ельцину совершенствовать его личную безопасность" и "безопасность его системы коммуникаций". В апреле ЦРУ предоставило Бушу секретный меморандум, в котором констатировалось, что "кредит доверия Горбачёва опустился до уровня, близкого к нулевому", и предсказывался "большой сдвиг власти к республикам, если это не будет заблокировано традиционным государственным переворотом". Администрация Буша, начиная с июня, трижды предупреждала Горбачёва о перевороте.
Спустя два месяца начался государственный переворот, известный как "путч", возглавленный ГКЧП. 19 августа Горбачёв был арестован в его резиденции в Крыму. О перевороте было объявлено по государственному радио и телевидению в 7 часов утра того же дня. Ельцин был в Москве и проделал путь к российскому Белому дому, не встретив, как ни странно, сопротивления, и прибыл туда в 9 часов утра. Американская разведка доставила "портативное телефонное оборудование, необходимое для того, чтобы дать возможность Ельцину вести защищенные от прослушивания телефонные разговоры с военными командирами и другими лицами". Это оборудование было важно для того, чтобы нанести поражение путчу.
Заместителю командующего воздушно-десантными войсками генералу Александру Лебедю было приказано во главе батальона тульских десантников взять под охрану здание Верховного Совета РСФСР, так называемый Белый дом. Ельцин поддерживал контакт с командующим ВДВ Павлом Грачёвым, вероятно, используя американское оборудование засекреченной связи. Ельцин позднее писал, что этот телефонный звонок попал "точно к тому лицу, которое было нужно". "Буш приказал также Агентству национальной безопасности сделать доступными для Ельцина отчёты в реальном времени о разговорах, ведущихся Крючковым, Язовым и другими по их специальным правительственным телефонам". В российском Белом доме Ельцин принял на себя командование, объявил путч незаконным и призвал к всеобщей забастовке. Толпы людей собрались вокруг Белого дома и воздвигли баррикады, чтобы защищать его. Путч, начатый для того, чтобы восстановить коммунистическое правление, провалился.
После этих событий Горбачёв подал в отставку с поста Генерального секретаря Коммунистической партии. КГБ официально прекратил существование 6 ноября 1991 года. 25 декабря Горбачёв сложил полномочия Президента СССР. 27 декабря Советский Союз канул в вечность.
* * *
Признав скрытое использование мониторингового оборудования при отслеживании радио– и телефонных переговоров российских заговорщиков, я могу видеть, оглядываясь на прошлое, почему агентства США были заинтересованы в разработке моего демодулятора в Кремниевой долине. Но это понимание пришло очень поздно при моём столкновении с юридической системой США.
10
Среда, 26 января 2005 года
Слушание об освобождении под залог
Федеральный магистрат выпустил Сугру под залог – вопреки возражениям федеральных обвинителей.
Журнал "Ньюсуик", 6 февраля 2005 года
Из дневника
– У тебя нет шансов, – говорил мне Сантос.
Консенсус среди заключённых сводился к тому, что мне никогда не будет дано освобождение под залог. Обвинитель мог сослаться на риск побега. Мои тюремные консультанты сказали мне, что даже если это препятствие будет преодолено, судья может потребовать поручительство от американских граждан, которых я должен буду найти, чтобы они предоставили свои дома в качестве обеспечения.
У меня не было больших надежд, когда я шёл сегодня в суд.
* * *
Вызов на слушание об освобождении под залог поступил в 6:30 утра.
– Сугру, поднимайся на судебное слушание, – прокричал охранник, когда постучал в дверь камеры.
Завтрак состоял из сладкого липкого кекса и маленького картонного пакета с фруктовым соком. Собрались четыре или пять заключённых, идущих в суд из нашего блока камер. Мы выстроились в ряд и соединились с другими заключёнными из противоположного блока камер 7-N. Следующие пять или шесть часов были проведены в ожидании в клетке для содержания заключённых.
Время от времени тюремный надзиратель мог выкрикнуть фамилию.
– Родригес, приготовиться к суду.
Дверь открывалась, и кого-то, который был Родригесом, выводили из клетки, обыскивали и выводили в коридор. Я провёл первый час в молчании, размышляя и осматриваясь, прежде чем заметил Алекса снаружи. Он был среднего роста, в возрасте немного за тридцать, с приятным интеллигентным лицом. Но самой примечательной его характеристикой было то, что он говорил почти безостановочно, подшучивая и делая комментарии.
Я представился. Алекс пояснил, что он ждёт своего освобождения в этот день.
– Как только поступят документы, я выйду отсюда, – обещал он.
Из него выпирала самоуверенность, и в его речи использовался жаргон риэлторов (торговцев недвижимостью). Алекс был арестован восемь месяцев назад за "сговор с целью мошенничества" – в этом деле 30 миллионов долларов были похищены другом риэлтора из банков его клиентов.
– Он не был в действительности моим другом, – охарактеризовал его Алекс, – я лишь встречался с ним от случая к случаю, чтобы выпить пива. Мы работали в одном бизнесе и в действительности были конкурентами.
У друга несколько лет назад произошел конфликт с ФБР, который ожесточил его против этого ведомства. Поэтому, как предполагал Алекс, друг подготовил аферу, чтобы отомстить за обиду. В течение некоторого периода времени друг вывез жену и ребёнка из Соединённых Штатов.
– Без сомнения, по фальшивым паспортам, кто знает, куда, – сказал Алекс.
Он работал в своём бизнесе так, что одновременно совершалось примерно тридцать сделок. По каждой сделке вносился депозит на сумму около одного миллиона долларов, который банки клиента переводили в компанию друга Алекса. Тридцать миллионов долларов были похищены и вывезены из Соединённых Штатов, и все следы денег были потеряны к тому времени, когда это обнаружилось. Друг Алекса исчез. Прошло некоторое время, прежде чем клиенты осознали, что у них проблема. Их банки начали задавать вопросы. На сообщения, оставленные на автоответчике, ответов не было. Проходили недели. Агенты ФБР пришли с обыском в дом друга. Когда они включили его компьютер, на экране появилось сообщение "Fuck off FBI!"
В компьютере не было ничего, кроме этого. В доме или в офисе не было свидетельств, которые могли бы помочь ФБР. Все следы были стёрты дочиста. Алекс был опрошен, но объяснил, что не имел близких личных отношений с этим парнем и что сожалеет, но "не может помочь". У него не было "никаких соображений о том, где находится его друг".
Через несколько месяцев ФБР дало санкцию на обыск дома Алекса. Кто-то сказал, что Алекс знал местонахождение своего сбежавшего друга. Алекс был арестован как соучастник сговора в мошенничестве. Это происходило за восемь месяцев до того, как я его встретил. Он отрицал всё. Его допрашивали бессчётное число раз. Федералы пропустили его через "детектор лжи", который он прошёл чисто. С самого начала они предложили ему "сделку". Он мог признать себя виновным в меньшем преступлении и был бы освобождён по "отбытии срока заключения", но он отказался. Проходили месяцы. Формально ему не было предъявлено обвинение. Но он не сотрудничал со следствием, как объясняли федералы, не был откровенным, за что подвергся ещё одному испытанию на "детекторе лжи" и выдержал его. Но федералы опять не поверили: ему удалось каким-то образом нанести поражение "детектору лжи".
Он оставался в тюрьме, в заточении, не обвинённый в чём-либо конкретном, но всё же не отпущенный на свободу. Тогда агенты ФБР начали допрашивать его жену.
– Мы арестуем Вашу жену как соучастницу сговора, – объясняли они, – если Вы не будете сотрудничать с нами.
В тот момент он осознал, что выиграть дело не сумеет.
– Если бы я не был таким упрямым, как бык, я мог бы заключить сделку восемь месяцев назад и был бы выпущен.
Он согласился сотрудничать и признал себя виновным в мошенничестве на сумму в 2700 долларов. Эту цифру, как сказал он, "взял с потолка".
ФБР отступилось от его жены. Алекс признал, что если бы он не согласился заключить сделку, был бы заклеймён навечно как уголовный преступник и потерял бы свою лицензию риэлтора.
Он был приговорён к "отбытому сроку", к восьми месяцам, проведенным под стражей в тюрьме. Но он будет освобождён и, как он сказал, уверен, что построит свою жизнь заново. Сегодня он должен был выйти на свободу.