Хотя входной пилон (пилон I) сильно поврежден и лишился выступающего вперед карниза, он по-прежнему поражает своим величием (А). За воротами открывается впечатляющая панорама святилища. На оси переднего двора царь Тахарка XXV династии построил крытую колоннаду из десяти колонн (С), по пять с каждой стороны. Это тот самый "Тиргака, царь Эфиопский", о котором упоминает Исайя, 37: 9; ассирийские войска под командованием Ашшурбанипала разгромили его войско, и царь бежал в родную Эфиопию, оставив Египет на разграбление самому свирепому и дикому народу древнего мира. Ашшурбанипал с гордостью перечисляет разрушения, произведенные им в Фивах после смерти Тахарки: "Тиргака бежал в Эфиопию, мощь воинов Ашшура, господа моего, одолела его, и он удалился во тьму. Потом Тандамане (Танутамон), сын его сестры, воссел на его царский трон. Он сделал Фивы своим оплотом и собрал силы против моего войска… Я направил свой путь во второй поход в Египет и Эфиопию. Тандамане услышал о моем походе и что я перешел границу Египта. Он покинул Мемфис и, чтобы спасти свою жизнь, бежал в Фивы. Я преследовал Тандамане, я пошел в его оплот в Фивах; он увидел приближение моего мощного войска, покинул Фивы и сбежал в Кипкип. Служа Ашшуру и Иштар, я взял город в свои руки; серебро, золото, драгоценные камни, дворцовую обстановку, разноцветные одежды, лен, коней, людей – мужчин и женщин; два деревянных столба, высокие, яркого захалу [буквально "покрытые металлом"], в две с половиной тысячи талантов весом, стоящие у врат храма, я сорвал с места и привез в Ассирию. Обильную добычу без счета унес я из Фив. Египет и Эфиопию я предал ярости своего оружия и показал им свою силу. С полными руками я в добром здравии вернулся в Ниневию, в мои владения". Видимо, дверные рамы были сделаны из драгоценной древесины и обшиты бронзой, изделия такого типа часто описываются в египетских летописях. Пророк Наум также рассказывает о разграблении Фив Ашшурбанипалом: "Разве ты лучше Но-Аммона, находящегося между реками, окруженного водою, которого вал было море, и море служило стеною его? Эфиопия и Египет с бесчисленным множеством других служили ему подкреплением; копты и ливийцы приходили на помощь тебе. Но и он переселен, пошел в плен; даже и младенцы его разбиты на перекрестках всех улиц, а о знатных его бросали жребий, и все вельможи его окованы цепями" (Наум, 3: 8–10). Колоннада Тахарки, построенная для процессий, видимо, положила начало исполнению более честолюбивого замысла; сейчас она стоит в развалинах, цоколи колонн едва поднимаются над землей, и только одинокая колонна показывает, каким прекрасным обещало быть сооружение. Колонна поразила воображение местных жителей, которые связывали ее с обелиском Хатшепсут, и предание о великой царице передают из поколения в поколение на протяжении более чем трех тысяч лет. По легенде, колонна – это веретено великанши Сарангумы, а обелиск – иголка царицы Сарангумы, которой она сшивала корзины и плетенки и складывала туда свою пряжу.
К северо-западу от колоннады стоят три молельни (D), посвященные Амону, Мут и Хонсу соответственно. Три этих божества составляют фиванскую триаду, и построенные в их честь святилища находятся во многих фиванских храмах. Все члены триады первоначально были независимыми божествами. Самым первым была, вероятно, Мут, чье имя означает просто "мать", в древности ее олицетворял коршун, крылья которого укрывали фараона и являлись символом защиты. Коршун Верхнего Египта вместе с богиней-коброй Нижнего Египта составляют один из титулов царя как правителя Юга и Севера. Бог-баран Амон, видимо, сменил коршуна задолго до постройки храма, когда уже стал главным фиванским богом. Хонсу был богом луны и предстает в образе мальчика с "локоном юности". Жрецы Нового царства в попытке соединить божества свели трех ранее независимых местных фиванских богов в одно семейство, где отцом стал Амон, Мут – матерью, а Хонсу сыном. Три святилища в переднем дворе относятся ко времени царствования Сети II, которое было коротким и оставило мало следов в Египте.
Храм Рамсеса III (К), видимо, был самостоятельным зданием, построенным за пределами входного пилона того периода. Строители Бубастиса, почитая фараона, просто окружили вход и часть внешнего двора стеной переднего двора, тем самым сделав его одной из боковых молелен главного храма. Должно быть, он находился в хорошем состоянии или считался особо священным, так как обычно фараоны не колеблясь, когда было нужно, сносили полуразрушенные здания своих предшественников, чтобы повторно использовать строительный материал в собственных постройках. Храм посвящен фиванской триаде и возведен в ознаменование победы над союзом "народов моря", а также чтобы продемонстрировать благочестие одного из самых распущенных правителей своего времени. Будучи памятником последнего из великих фараонов, храм представляет большой интерес.
В стену переднего двора встроен не только храм Рамсеса III, но и ворота с колоннами или портиком (Е), который также связан с передним двором храма Рамсеса. На стенах этого портика высечены надписи Шешонка I, более известного под именем Сусакима, который "вышел против Иерусалима" в правление царя Ровоама и "взял сокровища дома Господня и сокровища дома царского… Все взял; и все золотые щиты, которые сделал Соломон" (3 Цар. 14: 26). В тексте Шешонка перечисляются его победы в Сирии, а также дается перечень захваченных городов, причем каждый город изображен в виде укрепления, окружающего название места, а голова и плечи связанного пленника олицетворяют захват города. Кроме того, текст позволяет сделать интересное предположение о том, что отношение фараонов к богу изменилось; в данном случае Амон ведет за собой плененные города и дарует их царю, тогда как Тутмос III XVIII династии завоевал Сирию собственно силой и принес награбленную добычу богу в добровольную жертву.
В большой гипостильный зал можно войти через пилон Рамсеса I (F, пилон II), где первоначально по обе стороны от ворот стояли статуи Рамсеса II. Зал (G) представляет собой одно из самых великолепных культовых сооружений в мире. Каменная крыша опирается на сто тридцать четыре колонны, установленные в шестнадцать рядов. Колонны двух центральных рядов почти восемьдесят футов в высоту и более тридцати футов в окружности; другие ряды ниже, колонны достигают всего лишь сорока двух футов в высоту и чуть больше двадцати семи футов в окружности. Эта разница в высоте колонн – часть оригинального плана, который позволял снабдить зал рядом окон верхнего света, прорезанных в вертикальной стене, стоящей на двух рядах коротких колонн, примыкающих к высоким центральным рядам. Крыша частично опирается на центральные колонны, частично на стены, в которых прорезаны окна, забранные каменными решетками. Зал освещался главным образом через окна, хотя некоторое количество света попадало и через дверные проемы, открывающиеся наружу. Все колонны зала папирусовидного типа, два центральных ряда имеют капители такой же формы, как колоннада Хоремхеба в Луксоре. Эта форма, скорее всего, произошла от капители в виде пальмовых листьев; короткие колонны имеют капители в виде бутонов лотоса, это форма позднего времени. При строительстве колонны имели совершенно гладкую поверхность, но вскоре их покрыли резными, раскрашенными надписями. Когда глаз привыкал к царящему в зале сумраку, цвета, должно быть, приобретали яркость, невозможную при ярком свете солнца. Зал устроен таким образом, что перспектива открывается во всех направлениях; ряды колонн уходят во тьму, а столбы солнечных лучей, падающих из окон, с пугающей резкостью пронизывают мрак. Недавно зал отреставрировали, что в некоторой степени возвратило его древнюю красоту; торжественное величие этого пространства остается вечным памятником славного прошлого. Быть может, самое глубокое впечатление зал производит при лунном свете, когда кажущиеся крохотными лисы бегают среди колонн. В подобные часы, когда кругом все молчит, посетителю так и видятся бритоголовые жрецы и одетые в белое верующие, пришедшие в святая святых, чтобы в восторге припасть к ногам божества одного из величайших храмов в мире.
На оси храма находится вход через пилон III (Н), из которого можно попасть в зал так называемого центрального двора (I), где стоит обелиск Тутмоса I. Когда-то там стояло четыре обелиска; куда делись остальные, неясно, скорее всего, они стали жертвами одной из постигших храм катастроф.
Именно здесь храм сильно пострадал от времени, разграблений и прежде всего от воздействия ежегодного разлива. Из ворот пилона Тутмоса I (пилон IV, J), теперь совсем разрушенного, открывается небольшой гипостильный зал (L), когда-то имевший крышу и украшенный осирическими статуями Тутмоса I. Хатшепсут, видимо, приказала снять крышу, чтобы установить свои обелиски; возможно, что следующий пилон (пилон V) на самом деле принадлежит ей, хотя на него претендовал Тутмос III. Между шестым пилоном и святая святых находятся две небольшие камеры, которые датируются царствованием Тутмоса III; молельни и камеры, окружающие святая святых, также принадлежат ему. Ныне существующее святилище, гранитное, принадлежит греческому периоду и представляет интерес тем, что относится к правлению Филиппа Арридея, слабоумного брата Александра Македонского, царствовавшего всего шесть лет.
На юге от центрального двора расположена группа строений, составляющая большой путь, по которому к храму богини Мут двигались процессии; эти строения включают четыре двора и четыре пилона (план, илл. XVIII, 2).
Из центрального двора через небольшую дверь можно попасть в другой двор (В), интересный только тем, что там находится надпись, принадлежащая Мернептаху, который перечисляет свои победы над врагами Египта, среди которых упоминаются этруски и ахейцы. Двор расположен на том месте, где когда-то находились два святилища, одно Среднего царства, другое времени Аменхотепа I. На юге от этого двора Тутмос III возвел пилон (пилон VII), возможно являвшийся входом в храм его деда, и высек на нем текст летописи своих военных походов. За пилоном открывается еще один двор (С), по бокам от входа со стороны обоих дворов установлены статуи, в основном Тутмоса III. Сломанный обелиск того же властителя стоит у входа в южный двор, а так как обелиском всегда отмечался вход, это является доказательством того, что пилон во времена Тутмоса был главным входом для всех приходящих из храма Мут. Небольшая молельня Тутмоса III находится в восточной части двора.
На южной стороне второго двора находится пилон Хатшепсут (пилон VIII). Здесь, как и везде в Карнаке, имена царицы сбиты, а поверх них вырезаны имена либо Тутмоса II, либо Сети I. Барельефы на северной стороне имеют исключительно религиозный характер; южный фасад, очевидно, оставался пустым до времени Аменхотепа II, который счел его подходящим местом для того, чтобы поместить там свое изображение: здесь фараон убивает своих плененных врагов. Вероятно, эта сцена является иллюстрацией события, запечатленного в храме Амады. По обе стороны от двери с южной стороны стояли царские статуи.
Третий двор – не более чем открытая площадка (D), он ведет в один из пилонов Хоремхеба (пилон IX). Пилон построен с использованием материалов храма, в свое время возведенного Эхнатоном и посвященного почитаемому им богу. Никакое деяние не могло быть столь дерзким и оскорбительным, как то, что Эхнатон построил храм божеству, состоявшему в смертельной вражде с верховным богом Фив, и практически в пределах храма последнего. Хоремхеб выразил свое отношение к подобному беззаконию тем, что "сбил всю резьбу топорами и молотами", использовав затем камни при строительстве двух пилонов. Он явно желал стереть всякую память о святотатстве еретика, похоронив и забыв и самого "нечестивого Эхнатона".
IX и X пилоны принадлежат Хоремхебу, а между ними находится огромный двор, не совсем правильный по форме, так как восточная сторона заметно длиннее, чем западная (Е). Двор представляет собой всего лишь огражденную стеной площадку без колоннады; Хоремхеб украсил стены рельефами с собственными изображениями. Он проводит пленников перед лицом фиванской триады, показывая этим, что, являясь великим завоевателем, он, одновременно, и щедрый благодетель храма. На восточной стороне двора находится храм Аменхотепа II (М), в который можно подняться по пандусу. Планом храм напоминает праздничный зал его отца Тутмоса III, так как вход расположен сбоку, а святая святых под прямым углом к входу. Фасад украшают двенадцать квадратных колонн по шесть с обеих сторон от гранитных дверей; двери ведут прямо в гипостильный зал, в котором находились двадцать четыре квадратные колонны, установленные в два ряда по обеим сторонам, так что посреди зала оставался широкий проход (илл. XVII, 1). Небольшой зал с колоннадой, или святая святых Амона, находится на севере; большая часть этого святилища сохранилась, в том числе большая часть кровли. Аналогичное святилище, правда менее сохранившееся, находится в южном конце зала. Видимо, соответствующий храм находился с западной стороны двора, однако он давно исчез.
X пилон (часто называемый пилоном Хоремхеба, хотя IX пилон тоже принадлежит ему) – последний на дороге, по которой шли процессии, по этой причине для многих поколений он был входом на территорию храма Амона с другой стороны. С обеих сторон возвышается кирпичная стена, достигающая почти той же высоты, что и каменная кладка пилона, но большая ее часть разрушена. Когда Служба древностей производила реставрацию пилона, оказалось, что пилон почти целиком построен из камней, взятых из храма Эхнатона; многие блоки сохранили надписи и картуши Эхнатона, относящиеся как ко времени до, так и ко времени после изменения им имени, иными словами, до и после его обращения в атонизм. На некоторых из скульптур сохранились следы краски. Во дворе, напротив северного фасада пилона, находится знаменитая стела, где запечатлен рассказ о работе Хоремхеба по восстановлению порядка после хаоса предыдущей эпохи. От пилона до главного портала храма Мут ведет аллея сфинксов.
На юге от Большого храма Амона находится священное озеро (F). Именно между этим озером и стеной храма в 1902 году был обнаружен огромный тайник с более чем двумя тысячами статуй и статуэток. Они относятся к периодам от XII до XXII династии и на редкость хорошо сохранились, что доказывает их намеренное сокрытие. Другими словами, их зарыли не потому, что они сломались или обветшали, как это было в Иераконполе; должно быть, в земле их спрятали. Возможно, это случилось тогда, когда Ашшурбанипал, этот царь грабителей, шел по долинам Нила, собираясь разорить Фивы. Среди найденных статуй много царских портретов, не считая портретов великих вельмож, которые иначе были бы известны только по имени. Озеро имеет квадратную форму и окружено каменной стеной со ступенями, ведущими к воде. Оно питается посредством инфильтрации воды от реки, и по этой причине имеет неприятный вкус, так что в наше время его зовут Биркет-эль-Меллаха – "озеро соляной ямы". Тутмос III и "Тиргака, царь Эфиопский" построили молельни на северном берегу озера, предназначенные, вероятно, для совершения водных церемоний. По всей видимости, эти церемонии здесь были роскошны, так как местные жители верят, что на озере до сих пор можно увидеть золотую барку с музыкантами и певицами. Легрен рассказывает, что однажды житель Карнака заснул в храме и был разбужен прекрасной музыкой. Взглянув на озеро, он увидел золотую ладью. Это зрелище так поразило его, что он воскликнул: "Аллах!" При звуке святого имени дама в ладье перерезала веревку, после чего ладья скрылась из глаз. Однако, когда счастливец вышел на берег озера, он нашел колышек и молоток из чистого золота.
Кроме того, местные жители уверены, что храмы действительно покрыты золотом, но оно заколдовано и скрыто от глаз смертных. Считается, что английские туристы читают заклятия по своим волшебным красным книжечкам, чтобы расколдовать золото, потому белые люди с такой готовностью покупают исписанные иероглифами камни. Большая часть Египта заколдована, и там "бесполезно рыть землю в поисках древних сокровищ, ибо они будут скрыты от глаз ищущего. Чем глубже кладоискатель копает, тем глубже в землю уходят сокровища. На большую часть земли в Карнаке и на западном берегу реки наложено такое заклятие".
В северо-западном углу священного озера находится гигантский каменный скарабей, установленный Аменхотепом III. Значение монумента неясно, скарабей был символом воскресения и не имел особого значения в культе Амона, отличного от культа любого другого бога.