Фильм, запущенный в эфир через две недели после того, как Путин подписал закон, ужесточающий правила функционирования неправительственных организаций, должен был показать, что самые крупные из этих организаций сотрудничают с британскими спецслужбами.
Лишь после показа фильма по телевидению Центр общественных связей ФСБ провел пресс-конференцию и предъявил "шпионский камень" журналистам. Демонстрируя камень, пресс-секретарь ФСБ Сергей Игнатченко сообщил: "По оценке наших экспертов, это изделие стоит несколько десятков миллионов фунтов стерлингов. Только в лабораторных условиях можно создать вот эту чудо-технику;".
Однако скандал сразу же вызвал много вопросов. По заявлению) ФСБ, в шпионаже в пользу Англии был заподозрен некий гражданин России, но позднее выяснилось, что никаких шпионов не арестовывали. Более того, сотрудники ФСБ даже не забрали камень в качестве вещдока. (Как признал Игнатчелко, камень, показанный на пресс-конференции, был найден позднее и совсем в другом районе Москвы.) В конечном итоге четырех сотрудников посольства Великобритании обвинили в том, что они причастны к незаконной деятельности, их имена назвали по российскому телевидению, но ни один из них не был выслан из России, что абсолютно нетипично для такого рода шпионских историй.
Фильм "Шпионы" был воспринят многими как откровенная пропаганда, но выполнил свою задачу - запугал неправительственные организации, которые стали опасаться обвинений в содействии иностранным разведкам.
"Шпионы" задали тон новым псевдорасследованиям. Один из таких фильмов, названный "План Кавказ", был показан в апреле 2008 года и должен был доказать, что за Первой чеченской войной стояло ЦРУ.
В 2000 году авторы этой книги работали в газете "Известия". Летом Солдатову позвонила Ольга Костина, специалист в области общественных связей, когда-то работавшая в "Менатепе" - банке Михаила Ходорковского. Она объяснила, что при ФСБ создана неофициальная пресс-служба, с которой журналисты могли бы общаться более свободно, чем с Центром общественной связи (ЦОС), а ее пригласили наладить работу этой пресс-службы, носившей название комиссии по работе со СМИ Консультативного Совета при ФСБ (КС комплектовался по принципу 50/50: половина действующих сотрудников, половина бывших).
Костина предложила устроить Солдатову интервью с Виктором Захаровым, только что возглавившим УФСБ по Москве и Московской области. (Тогда ходили упорные слухи о планах Путина по реорганизации ФСБ, и интервью с высокопоставленным чиновником давало шанс получить хоть какую-то реальную информацию.) Приехав на интервью в здание УФСБ на Малой Лубянке, Солдатов оказался в просторном конференц-зале с гигантским столом посередине. Вокруг стола сидели человек десять консультантов, преграждая Солдатову путь к Захарову. В дальнем конце стола восседал одетый в форму генерал ФСБ с непроницаемым выражением лица.
В руках у него было несколько листов, где были написаны ответы на вопросы, заранее присланные Солдатовым. Захаров принялся вслух зачитывать свои реплики, когда же разочарованный Солдатов попытался прервать его монолог вопросами не из списка, последовало лишь формальное изложение биографии генерала: "Ничего звездного в моей судьбе нет. Родился в семье рабочих, закончил в 1973 году Московский институт инженеров железнодорожного транспорта…" В КГБ Захаров пришел в 1975 году. В конце встречи Захаров, просветлев лицом, подарил Солдатову кассету с песнями о ФСБ. Автором всех текстов был Василий Ставицкий, в тот момент начальник Центра общественных связей ФСБ, штатный поэт органов госбезопасности.
Генерал дал интервью, но в его словах не содержалось никакой информации.
Одна из песен, записанных на кассете, стала полуофициальным гимном ФСБ. В песне были такие, например, слова:
Всегда как на фронте,
Всегда на посту.
Россию не троньте -
Чека начеку.
Через неделю Костина предложила Солдатову вступить в журналистский пул, получающий информационные сводки от ФСБ. Солдатов узнал, что в пул входят пять журналистов из разных газет и все они регулярно посещают брифинги на Лубянке. Там они все получают одну и ту же информацию одновременно, после чего публикуют статьи. Так и не поняв, чем может журналиста привлечь такое сотрудничество, а также памятуя об опыте интервью с Захаровым, Солдатов отказался.
Вскоре после этого Солдатов и Бороган ушли из газеты "Известия", занимавшей все более и более проправительственную позицию. Журналистский пул ФСБ активно функционировал еще не один год и служил послушным орудием по вбрасыванию в общественное поле информации, удобной ФСБ.
29 и 30 января 2001 года две крупнейшие российские ежедневные газеты, "Известия" и "Комсомольская правда", опубликовали на первых полосах историю бывшего прапорщика Российской армии 40-летнего Василия Калинкина. В обеих статьях рассказывалось, что в 1992 году он дезертировал из Российской армии, и, перебежав к чеченским боевикам, был переброшен в Афганистан или Пакистан, где прошел боевую подготовку у инструктора по имени "Билл" (плохо завуалированный намек на ЦРУ), включая тренировки по стрельбе на живых людях. Там Калинкин подписал некую бумагу - обязательство сотрудничать со спецслужбой США, а в 1994-м вернулся в Россию - уже в роли тайного агента и под чужой фамилией с заданием внедриться в одну из воинских частей в Волгоградской области. Если верить газетной информации, своего первого задания Калинкин ждал шесть лет. В статьях утверждалось, что в июле 2000 года к Калинкину приехали представители полевого командира Арби Бараева и приказали взорвать Волжскую ГЭС - самую крупную в Европе (725 м. в длину, 44 м. в высоту) бетонную плотину, перегораживающую Волгу.
В ноябре Калинкин, к тому времени служивший в 20-й мотострелковой дивизии, добровольно явился в отдел военной контрразведки и сдался.
В истории Калинкина было много странного. Зачем надо было целых шесть лет держать агента Калинкина на месте? Почему приказ о совершении теракта поступил лишь в 2000 году? Как именно намеревался Калинкин взорвать ГЭС?
Через несколько дней Калинкин повторил свой рассказ на пресс-конференции. В интервью журналистам он утверждал, что подписанный им документ о сотрудничестве выглядел следующим образом: "В левом углу была изображена статуя Свободы, а в правом было написано - "Диверсионная школа Осамы бен Ладена"".
Несмотря на все нестыковки, две крупнейшие российские газеты не смутились и опубликовали эту странную историю, невзирая на отсутствие доказательств.
В деле Калинкина использовалась тактика "активных мероприятий", изобретенная еще советским КГБ и изначально применявшаяся в операциях за рубежом, с целью повлиять на ход событий в какой-либо конкретной стране (иначе говоря, дезинформация и черная пропаганда). Соответствующая тактика именовалась "операциями содействия" и была направлена на изменение политики или позиции иностранного правительства в том направлении, которое "содействует" советской позиции.
Бывший сотрудник Службы внешней разведки России в Нью-Йорке полковник Сергей Третьяков, в 2000 году попросивший убежища США, утверждал, что между "активными мероприятиями" и "операциями содействия" нет никакой разницы. Вот, что он рассказал Солдатову: "В Первом главном управлении КГБ был Отдел "А", который проводил такие операции. Когда ПГУ переименовали в Службу внешней разведки, Отдел "А" тоже получил новое название "Отдел операций содействия". В начале 90-х ЦРУ попросила СВР перестать проводить активные мероприятия, которые подрывали национальную безопасность США. В результате отдел переименовали, но методы, структура и сотрудники остались теми же".
Активные мероприятия на 95 % были основаны на объективной информации - просто к ней добавлялись данные, превращавшие ее в дезинформацию. В 1999 году о подобных методах заговорили вполне открыто: Александр Зданович, тогдашний начальник Центра общественных связей ФСБ, получил новую должность и был представлен журналистам как глава нового подразделения - Управления программ содействия. Это смущало многих сотрудников ФСБ: по их мнению, Зданович не должен был обнародовать этот термин, предназначенный для внутреннего употребления, ведь он фактически позиционировал себя как начальника управления дезинформации.
9 сентября 1999 года сразу после полуночи произошел взрыв в жилом доме на улице Гурьянова на юго-востоке Москвы. Мощность взрывного устройства составила от 300 до 400 кг в тротиловом эквиваленте. Девятиэтажный дом был разрушен, погибло 94 человека, 249 были ранены. 13 сентября взорвалась мощная бомба в подвале жилого дома на Каширском шоссе, примерно в шести километрах от первого взрыва - 118 погибших, 200 раненых.
Взрывы ужаснули жителей Москвы: на протяжении нескольких недель люди боялись ночевать дома. Путин сразу возложил вину на чеченских террористов и начал подготовку к немедленному вводу войск в республику. Взрывы оказались переломным моментом восхождения Путина к вершинам власти: решительная реакция на события, военная кампания и брутальное обещание "замочить" террористов в сортире - все это подняло его популярность на небывалую высоту. Вопрос о том, кто на самом деле несет ответственность за теракты - чеченцы или кто-то еще, стал предметом споров, не прекратившихся до сих пор. Постепенно эти дебаты переросли в кризис доверия к ФСБ.
Ужас, вызванный взрывами, был столь велик, что власти ответили мерами безопасности невиданных масштабов. На охрану жилых домов в Москве направили солдат внутренних войск, и срочники дежурили у каждого подъезда. (Солдат в спешке даже не снабдили продовольственными пайками, и во многих домах москвичи их подкармливали.)
Паника усугубилась 22 сентября, когда средства массовой информации сообщили о том, что в Рязани предотвращен i тракт: сообщалось, что в подвале жилого дома по улице 11овоселова были найдены взрыватель и взрывчатое вещество, похожее на гексаген, использованный при взрывах домов в Москве. Рязанское УФСБ немедленно открыло уголовное дело.
В тот же день в Москве пресс-секретарь ФСБ Александр Зданович выступал в программе "Герой дня" на телеканале НТВ. На вопрос о рязанском расследовании он ответил: "По предварительному заключению, гексагена в мешках, найденных в Рязани, не было. Взрывателя тоже не было: обнаружены некоторые элементы взрывателя".
24 сентября директор ФСБ Николай Патрушев в телевизионном интервью сделал сенсационное заявление: рязанский эпизод был не попыткой взрыва, а учениями ФСБ. "Это не был взрыв, во-первых. Во-вторых, не предотвращен, и думаю, что не совсем четко сработали. Это было учение, гам был сахар. Взрывчатого вещества не было. И это учение проводилось не только в Рязани. Надо, к чести рязанских правоохранительных органов и населения, сказать, что они отреагировали. Я считаю, что учения должны быть приближенными к тому, что происходит в жизни".
Позднее Зданович заявил в телевизионном выступлении: "Действительно, в рамках операций Вихрь-Антитеррор Федеральная служба безопасности провела ряд учений в ряде городов России, в том числе и в Рязани. Я хотел сказать о том, что в тех городах, о которых я пока не хотел бы говорить, предпринимаемые меры не сработали. Не сработали и сотрудники Федеральной службы безопасности местных аппаратов, и органов внутренних дел, и местные власти, и никаких сигналов мы не получили от граждан. Очередным этапом в проведении этих мероприятий была Рязань. Поэтому я бы хотел прежде всего выразить благодарность гражданам, жителям Рязани и этого дома конкретно, за ту организованность, которую они проявили и бдительность, которую они проявили после обнаружения псевдовзрывчатых веществ. Одновременно хотел бы извиниться перед ними, принести извинения за причиненные им…".
Всеми этими заявлениями руководство ФСБ окончательно запутало российских граждан. На вопрос о роли ФСБ в этой истории с учениями или готовившимся взрывом до сих пор нет однозначного ответа. Авторы этой книги полагают, что в Рязани на самом деле проводились учения. Подобные акции регулярно проводит "Вымпел" - спецподразделение ФСБ, в задачи которого входит проверка эффективности антитеррористических мер на спецобъектах. Но ФСБ своей неадекватной реакцией на события без всякой необходимости спровоцировала кризис, поскольку нежелание открыть факты полностью и показать общественности сотрудников, планировавших и проводивших операцию, вызвало недоверие общества, а противоречивые объяснения генералов еще больше запутали дело.
В результате конспирологическая теория о том, что ФСБ организовала взрывы, чтобы помочь Путину прийти к власти, очень быстро овладела умами. ФСБ оказалась перед проблемой - как опровергнуть спекуляции. Нельзя сказать, что спецслужба сумела решить эту задачу.
Только в 2002 году кое-какие детали, связанные с рязанскими учениями, были переданы в ежемесячную газету "Совершенно секретно", известную своими прочными связями со спецслужбами, однако публикация осталась практически незамеченной. В статье рассказывалось, что 20 сентября 1999 года два спецподразделения ФСБ, "Альфа" и "Вымпел", были направлены в Рязань для предотвращения возможного теракта и проверки готовности городов к противодействию террористической угрозе.
В статье приводились свидетельства сотрудников, участвовавших в учениях, но из соображений секретности их имена не было разрешено публиковать, и это не добавило убедительности публикации.
Вместо того чтобы представить общественности исчерпывающие объяснения инцидента, ФСБ сделала все возможное для того, чтобы заставить замолчать тех, кто задавал вопросы и подвергал сомнению официальную версию.
Сергей Ковалев, депутат Государственной Думы и известный диссидент, предложил бывшему офицеру ФСБ, а в то время адвокату Михаилу Трепашкину принять участие в независимом расследовании взрывов жилых домов. Кроме того, Трепашкина наняли в качестве адвоката сестры Морозовы, мать которых погибла в одном из взорванных домов: Трепашкин представлял их на процессе против двух россиян, обвинявшихся в перевозке взрывчатых материалов. Адвокат заявил о том, что ФСБ участвовала во взрыве домов.22 октября 2003 года Трепашкина арестовали за незаконное хранение оружия; закрытый военный суд приговорил его к четырем годам лишения свободы, причем дело выглядело явно заказным Трепашкин провел в тюрьме три года; в августе 2005-го он был условно-досрочно освобожден, однако прокуратура опротестовала это решение, суд отменил свое постановление, и Трепашкин вновь оказался в тюрьме. На свободу он вышел 30 ноября 2007..
Вскоре после этого бывший офицер ФСБ Александр Литвиненко, бежавший из России, в соавторстве с Юрием Фельштинским опубликовал книгу "ФСБ взрывает Россию", в которой прямо обвинял ФСБ в организации террористической кампании. 28 декабря 2003 года, когда тираж прибыл в Россию, сотрудники ФСБ арестовали все 4376 экземпляров книги.
28 января 2004 года бывший диссидент Александр Подрабинек, занимавшийся доставкой книг в Россию, был вызван в Лефортово и допрошен сотрудниками ФСБ