Характерно, что наряду с американцами англичане получают максимальные выгоды и от глобализации. Статус глобального банкира предоставляет Британии практически неограниченные возможности в потреблении развлекательных товаров и услуг, предметов роскоши, включая недвижимость, автомобили, бриллианты, изысканные вина, модную одежду, парфюмерию и косметику. Англия имеет второе по величине в мире отрицательное сальдо внешней торговли товарами после США, размер которого увеличился в десять раз за последнюю декаду. Урегулирование платежного баланса достигается тем, что Великобритании принадлежит второе место в мире после США по объему экспорта коммерческих услуг, в первую очередь, конечно же, финансовых.
Следует подчеркнуть, что, будучи крупнейшими потребителями, англичане выбрасывают гораздо больше продуктов питания, чем любая другая страна: от 20 % до 40 % всего, что они покупают и выращивают каждый год, оказывается в мусорном баке. Согласно проведенному консалтинговой фирмой "С-Tech Innovation" исследованию, ежегодно выбрасывается 17 млн. тонн неиспользованных продуктов, стоимость которых оценивается в десятки миллиардов фунтов стерлингов. Также англичане занимают первое место в Европе по употреблению наркотиков, в частности кокаина. Национальная статистическая служба ведет официальный учет наркотиков в расходах домашних хозяйств, доля которых в ежемесячной потребительской корзине вместе с табачными и алкогольными изделиями составляет 4 %.
Американский политолог Ф.Закария называет кодексы поведения англо-американских элит "искусственными, этноцентричными и подчас лицемерными". Со ссылкой на историка Джона Люкакса он утверждает, что англосаксонское лицемерие является "цементом, скрепляющим цивилизацию воедино". Еще более безапелляционно оценивает роль США член Римского клуба Б.Гаврилишин, который отмечает, что после окончания холодной войны США "монополизировали правду и без лишней скромности стали поучать мир, что следует делать, а что не следует". Популярный американский журналист Джонатан Роуч пришел к выводу о том, что "государство в Америке, возможно, превратилось в то, чем оно, скорее всего, и останется: чрезмерно разбухшей структурой, по большей части живущей своей собственной жизнью. На 10–20 процентов она контролируется политиками и избирателями, а на 80–90 процентов – тысячами клиентских групп".
Таким образом, несоответствие воображаемого и действительного в навязываемой сегодня англо-американскими элитами модели либеральных ценностей превратилось в наиболее серьезное противоречие современного глобального развития. Мировой финансовый кризис нанес серьёзный удар по репутации Америки и Великобритании как глобальных регуляторов экономических процессов. Поэтому в своем стремлении к сохранению лидирующих позиций в процессах глобализации, а также с целью реанимации международной популярности неолиберальной (англосаксонской) модели эти две страны, несмотря на исторически обусловленные противоречия, будут вынуждены идти на взаимные уступки, что не исключает укрепления в будущем англо-американского стратегического альянса, в котором ведущая роль отводится Великобритании.
Глава 7. Англия и Америка: роли распределены
Роль британского фактора в формировании глобальных цивилизационных ценностей трудно переоценить. В результате промышленной революции XVIII–XIX веков Британия первой из европейских держав осуществила нелегкий переход от аграрного уклада к индустриальному производству. Вследствие установления военно-торгового господства на морях, проведения жёсткой колониальной и искусной коммерческой политики, а также освоения прорывных новаторских технологий в производстве и промышленности, английская продукция активно распространялась по миру. Британия превратилась в "промышленную мастерскую" мира по изготовлению предметов индивидуального пользования, и тем самым во многом предвосхитила эпоху массового потребления и господствующий в современном мире культ бытоустройства.
В период правления королевы Виктории (1837–1901 гг.) Британия захватила и поработила почти полмира, стала его полноправной хозяйкой. Это укрепило уверенность метрополии в своей особой глобальной цивилизаторской миссии. Колонии неоднократно пытались восставать против владычества Британии, но все восстания жестоко подавлялись. Единственными, кому удалось выиграть войну за независимость, стали тринадцать североамериканских штатов.
Долгое время Британия не могла смириться с утратой своих североамериканских владений. Министр колоний Дж. Чемберлен, пребывая в Америке с целью агитации за создание таможенного союза с США и Канадой, в своем выступлении в Филадельфии, в частности, отмечал: "Я отказываюсь считать себя чужим в Америке. Я согласен с тем дипломатом, который сказал как-то принцу Уэльскому, что наступит время, когда всё человечество будет делиться на три класса: на американцев, англичан и иностранцев". Данное заявление не было лишь голословным сотрясанием воздуха. Ведь даже после окончательного принятия Соединенным Королевством факта утраты США и формального распада британской колониальной империи во второй половине XX века, Англия не отказалась от идеи цивилизаторского миссионерства, а только медленно и незаметно для всего остального мира поменялась с США функциональными ролями, осуществив тем самым "перезагрузку" стратегии англосаксонской экспансии.
В своё время свои сомнения относительно того, что ослабленная в результате Второй мировой войны Британия удовлетворится второстепенной ролью в мировой экономике, высказывал И.В. Сталин. "Можно ли полагать, что они (Англия и Франция. – A.K.) будут без конца терпеть нынешнее положение, когда американцы под шумок "помощи" по линии "плана Маршалла" внедряются в экономику Англии и Франции, стараясь превратить её в придаток экономики Соединённых Штатов Америки, когда американский капитал захватывает сырье и рынки сбыта в англо-французских колониях и готовит таким образом катастрофу для высоких прибылей англо-французских капиталистов? Не вернее ли будет сказать, что капиталистическая Англия, а вслед за ней и капиталистическая Франция, в конце концов, будут вынуждены вырваться из объятий США и пойти на конфликт с ними для того, чтобы обеспечить себе самостоятельное положение и, конечно, высокие прибыли?".
Оценивая потенциал англосаксонской цивилизации, в начале XX века известный российский критик и публицист И.В. Шкловский отмечал: "Англосаксонский мир полон жизни и много веков будет ещё впереди человечества, но в нём возможно перемещение центра тяжести из окостеневшей Англии в заатлантическую республику, например, в Канаду или в Австралазию". И.В. Шкловский ошибся лишь в определении географической точки, но совершенно точно предсказал стратегию будущего глобального продвижения англосаксонской цивилизации. Как отмечает английский историк Э. Робертс, "британцы переселились за Атлантику, чтобы продолжить свое мировое господство, они инкорпорировали свое постимперское величие в современный американский исторический проект".
Отдавая должное США как двигателю современного мирового развития, следует, однако, не упускать из внимания того факта, что, по своей сути, североамериканская нация – это лишь отпочковавшаяся ветвь англосаксонского родового дерева, которая с самого начала своего зарождения была лишена адекватной почвы для прорастания аристократических традиций и формирования уникальной идентичности. Американский экспансионизм во многом основан на привнесённом на американский континент "островном" менталитете англичан с их "жаждой земли" и страхом недостатка жизненного пространства.
Североамериканская нация формировалась под влиянием наследованных у Британии концепции имущественных прав, идей протестантизма, традиций судопроизводства на основе английского общего права, парламентаризма, гражданских и политических свобод. Американцы заимствовали у англичан не только методы промышленной революции, но и активно перенимали модные в Англии течения в живописи, скульптуре и архитектуре.
Во времена колонизации Америки господствующие классы, в особенности плантаторы Юга, во всем стремились подражать англичанам, что создавало благоприятные условия для влияния более развитой английской культуры. Дом плантатора был обставлен английской мебелью, сам он носил английское платье и парик, читал английские романы. Большое влияние оказала английская культура и на формирование американского народа. Когда незадолго до смерти Отто фон Бисмарка спросили, какой фактор он считает решающим в современной истории, последовал ответ: "тот факт, что североамериканцы говорят по-английски".
В утверждении своей мировой гегемонии Америка и сегодня во многом копирует Британскую империю периода расцвета колонизации. С целью расширения своего глобального присутствия США затрачивают миллиардные ресурсы на развитие инновационной экономики, средств массовой информации и военно-морского флота, а также поддержания доллара в качестве мировой резервной валюты.
Однако, несмотря на прочные экономические и политические связи, установившиеся в рамках реализации политики "особых отношений" между США и Великобританией, сами британцы придерживаются невысокого мнения о своих партнёрах по ту сторону Атлантики. В негласном представлении британских политических элит, успехи Америки обусловлены в большей степени "физическим" наращиванием и устрашающей демонстрацией миру своей военно-промышленной мощи, нежели проведением взвешенной и результативной внешней политики.
В отличие от британцев, которые в преследовании своих внешнеполитических интересов демонстрируют неиссякаемый запас терпения, американцы, словно малые дети, хотят получать "всё и сразу". Уповая на свою исключительную успешность, США, однако, упускают из виду то обстоятельство, что британцы (за редким исключением) не навязывали колониям репрессивной идеологии метрополии. После установления жесткого контроля над их внешней торговлей, колониям предоставлялись широкие гражданские и духовные свободы наряду с правом на самоуправление. Подтверждением этому служит, к примеру, тот факт, что Индией, насчитывающей свыше 250 миллионов жителей, управляли всего девятьсот британских чиновников, занимавших только высшие должности в администрации и суде. В свою очередь преимущественно мирный характер деколонизации позволил Великобритании обеспечить свои интересы в странах Содружества. Как пишет российский исследователь В. Соколов, "при провозглашении независимости сохранялась неприкосновенность британских инвестиций (в отличие от Франции, которая потеряла свои инвестиции в Индокитае, и Голландии – в Индонезии). В Индии на долю Великобритании в 1960 г. приходилось 78,6 % иностранных инвестиций".
Анализируя ментальные особенности, отличающие американцев от англичан, ведущий научный сотрудник ИМЭМО НАН Украины Н.А. Татаренко, в частности, отмечает: "Прежде всего – это разные горизонты мышления, где такие понятия, как утонченность и сдержанность "невидимы" для многих американцев, а "жесткий разговор" (наследство ковбоев и гангстеров), "штампы", заидеологизованность или определенный набор преувеличений (с целью упростить и сделать мыслительный образ более четким), в определенной мере хвастовство и плебейское высокомерие лишены того смысла для англичан, который они имеют для американцев".
Британия до сих пор не может смириться с фактом утраты крупнейших североамериканских колоний. Но британские политтехнологи в совершенстве овладели искусством манипулирования амбициями США на пользу британских интересов и представляют США то в виде хронически больного жирного мальчика, не способного отказать себе в потреблении китайских сластей, то в виде бога войны Марса, готового в любой момент обрушиться на ближневосточный мир всей силой своего ядерного арсенала.
Английские политики не упускают случая принизить собственное достоинство только для того, чтобы лишний раз поощрить тщеславие американцев. Во время своего первого визита в США в 2010 г. премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон в интервью журналистам сказал: "Я думаю, что в жизни очень важно называть вещи своими именами, и факт состоит в том, что мы являемся очень эффективным партнёром США, но при этом мы – младший партнёр".
Вместе с тем не будет большим преувеличением предположить, что "младший партнёр" сегодня зависит от США в такой же степени, в какой мудрая жена зависит от преуспевающего мужа. Пребывая в геополитической тени США, Британия пользуется их колоссальной финансовой и военной мощью для глобальной экспансии англосаксонских ценностей и реализации своих собственных национальных интересов. По сути США являются своеобразным английским цивилизационным клоном, "исполнительным механизмом", "мускульной силой", "системным менеджером" глобализации, в то время как Британия выступает её истинным мозгом, духом и сердцем.
Сегодня Соединенные Штаты являются самым эффективным орудием глобализации в руках Британии. Американцы говорят на английском языке, их национальный флаг – несколько измененный аналог кембриджского (континентального) флага. Большинство отцов-основателей США были англичанами. Согласно первой переписи населения, проведенной в США в 1790 году, 75 % населения были выходцами с Британских островов (не считая бесправных африканских рабов). Из 43 белых президентов США 35 – англичане (8 шотландцев, в том числе первый президент США Д. Вашингтон). Собственно англичане оказывают непосредственное влияние и на американскую финансовую систему. Так, по некоторым данным, главные акционеры Федеральной резервной системы США имеют наитеснейшие связи не столько с нью-йоркским Уолл-Стрит, сколько с лондонским Сити. Механизмы управления Федеральной резервной системой США из Англии через каналы, ведущие к финансовой империи дома Ротшильдов, довольно подробно описаны в работе американского исследователя Ю. Муллинса "Секреты Федеральной резервной системы".
Однако именно на американцев возложена тяжкая ноша по финансированию глобализации. Они эмитируют мировую резервную валюту – доллар, составляют костяк НАТО, осуществляют крупнейшие затраты на исследования и разработки. В 2014 году военный бюджет США превышал совокупные оборонные расходы 10 других наиболее мощных держав и составлял 39 % общемировых расходов на эти цели. В 2014 году затраты США на исследования и разработки составили около 465 млрд. долл, или 31,1 % от совокупных глобальных расходов на НИОКР.
Так, около половины международных финансовых активов США вложены в экономику Британии или обращаются на подконтрольных ей финансовых рынках (в том числе офшорных). Треть иностранных компаний, работающих на британском рынке, являются американскими. В докризисный 2007 г. доля инвестиционных банков США в общих доходах от международной инвестиционной деятельности в Великобритании составила 53 %. Ради сохранения привлекательности лондонского Сити для миллиардных портфелей американских банков британцы на многое закрывают глаза. Так, несмотря на недостаток офисного пространства на золотоносной "квадратной миле" лондонского Сити, американские инвестиционные банки ощущают себя там чрезвычайно уютно. Причина их повышенной комфортности, в частности, заключается в том, что фискальный период в Британии заканчивается на три месяца позже (31 декабря), чем в США (30 сентября). Такая разница во времени служит поводом для американских компаний, работающих в Лондоне, со ссылкой на особенности американского законодательства, оттягивать уплату налогов в Великобритании. Подобная отсрочка дает возможность американским банкам для дополнительного обращения своих капиталов – так, что полученная в результате "прокрутки" прибыль с лихвой покрывает сумму начисленных налогов, сводя общий размер налоговых затрат банков практически к нулю. В свою очередь, около 29 % накопленных прямых зарубежных инвестиций и всех заграничных активов Великобритании сосредоточены в США.