Россия в современном мире
Демидовская аудитория Федерального Уральского университета имени первого президента России Б. Н. Ельцина. Стены аудитории украшены портретами лауреатов. Среди них и академик Евгений Максимович Примаков. По традиции здесь перед студентами выступают демидовские лауреаты. Их доклады посвящаются актуальным проблемам, тем, которые их волнуют сейчас.
Я с интересом ждал, какую тему для своего доклада выберет Евгений Максимович. Его жизнь наполнена событиями поистине историческими, и каждое из них заслуживает того, чтобы студенты о нем знали. О многом, что удалось пережить вместе со своим народом, Примаков рассказал в научных монографиях, в публицистических книгах, в статьях и воспоминаниях. Незначительную часть этой великой жизни я представил в этом эссе, в котором я использовал подаренные мне книги "Восемь месяцев плюс…" и "Мысли вслух"… Есть и последняя книга Е. М. Примакова "Ближний Восток на сцене и за кулисами". Она только что вышла, но не потому самая любимая. Ближний Восток – это любовь, страсть, творчество, забота и печали Евгения Максимовича. Пожалуй, в стране нет специалиста и ученого, который бы до тонкостей знал суть происходящего здесь. Да и в мире всего несколько человек, способных трезво оценивать тот бурный политический поток, в волнах которого вскипает Ближний Восток.
Единственное, что могу воскликнуть: "Читайте Примакова!" и вы лучше будете понимать, что происходит на этой планете…
Евгений Максимович для студентов выбрал тему, пожалуй, самую важную для них сегодня: "Россия в сегодняшнем мире".
– Прежде всего, нужно сказать, что Россия унаследовала те природные преимущества, которые были у Советского Союза. Россия остается самым большим по территории государством на Земле, расположенным на двух континентах – в Европе и Азии. В недрах России суммарно более трети мировых природных ископаемых. Кроме того, Россия унаследовала у СССР весь ракетно-ядерный арсенал и ныне является единственным в мире государством, сопоставимым с США по своим военно-стратегическим возможностям.
Все это так. Но эти преимущества не вечны. Для их воспроизводства необходимы недюжинные постоянные усилия. Говоря, например, о природных дарах России, следует, как это ни прискорбно, привести следующие факты: до 85 процентов российской территории расположено севернее Западной Европы и северной границы Соединенных Штатов. Именно в этих районах, где по определению товарно-рыночное производство нерентабельно, расположено от 60 до 95 процентов всех российских природных богатств – нефти, газа, редких металлов, леса. Постоянных усилий по модернизации требует и ракетно-ядерный потенциал России – на это уходят огромные финансовые средства.
Экономика – самое слабое звено для России, выступающей в качестве мировой державы, но, несмотря на все еще нерешенные проблемы, есть основания считать, что экономический рывок России состоится. В России растет число лиц, стремящихся модернизировать экономику.
Для внешней политики страны погоду не делает та сравнительно небольшая группа российских граждан, которая ошибочно считает, что, пока не решены жгучие внутренние проблемы, нам не следует претендовать на роль великой державы. Люди, придерживающиеся таких взглядов, очевидно, не понимают – дело даже не в одних лишь традициях, а в том, что без России трудно, если вообще возможно, противодействовать вызовам и угрозам человечеству в XXI веке. Не следует забывать, что Россия сама является объектом этих вызовов и угроз. Вместе с тем активное участие нашей страны в международных делах, несомненно, облегчает решение внутренних проблем.
О третьей мировой войне и Академии наук
– Евгений Максимович, вы единственный в стране человек, который, как мне кажется, может объяснить, что происходит. Катятся революции по Ближнему Востоку, Северная Корея грозит начать войну с Америкой, повстанцы в Сирии и так далее. Такое впечатление, что мы живем на пороховой бочке?
– Я должен сделать небольшой экскурс в прошлое. Во времена "холодной войны" все считали, что ядерное столкновение невозможно, так как существует опасность взаимного уничтожения. Это была система ядерного сдерживания. Сейчас некоторые мои коллеги считают, что такая доктрина устарела. Я так не считаю, потому что если не будет паритета, то нам могут диктовать какие-то условия. И на этом строилась вся политика. Однако потом появились вызовы, которые не были предусмотрены. Некоторые посчитали, что пришла новая эра, когда хвост управляет собакой и заставляет ее вилять. Но это не так. Все-таки миром управляют великие державы – Совет безопасности ООН плюс Индия, Бразилия и так далее. Однако начались процессы, которые были скованы конфронтацией двух систем. В стабильности были заинтересованы и мы, и США. Я был свидетелем двух войн – сначала как корреспондент "Правды" в Каире, а потом уже как ученый, которого послали на Ближний Восток в критической ситуации. Тогда американцы и мы делали все возможное, чтобы удержать обе стороны, стабилизировать положение. И это нам удалось сделать. Но сейчас ситуация изменилась.
– Кризисов, как известно, было много. Широко известен Карибский, он поставил на грань ядерной войны две сверхдержавы. Но ведь были и другие, не менее опасные?
– Я имею в виду "шестидневную войну" 67-го года и войну 73-го, когда арабы впервые на первом этапе добились больших успехов. Киссинджер тогда обхитрил всех. Он хотел, чтобы Садат добился небольшой победы, а затем посадить обе стороны за стол переговоров. Если бы не было "победы", то никто бы с Садатом и не стал разговаривать… Ну а что касается нынешнего положения, то сказываются многие противоречия этнического и религиозного характера. Речь идет чуть ли не о борьбе цивилизаций. Я с этим не согласен. Если бы такое случилось, то она приобрела бы какие-то новые формы. Но такого не происходит. Конечно, поленья в огонь подкидывают США. Но Обама отличается от своего предшественника, который подчас принимал решения спонтанно. Однако в США идут процессы, которые не зависят от того или иного президента. В некоторых кругах там считают, что существует однополярная мировая система. Хотя это далеко не так.
– Им не хватает Советского Союза…
– Просто они себя считают самой сильной державой. Впрочем, так и есть: США по экономике, военной мощи превосходят все страны. Однако это не является гарантией существования однополярного мира. Есть тот же Китай, который поднялся очень сильно. По существу у него уже вторая экономика в мире, в обозримый период она может обогнать и экономику США. Так выглядит мир сегодня. Если попытаться прогнозировать будущее, то я не верю, что мир станет двуполярным – США и Китай, так как, убежден, что Китай не будет представлять военной угрозы для США. Не верю, что Китай будет делать ставку на военный аспект в своих отношениях с соседями.
– Это противоречит их традициям, их менталитету. Китайцы не воевали за пределами своей страны, да и они исповедуют конфуцианство…
– Но они никогда не были такими великими…
– Но почему же?! А в прошлом: великий Китай – это реальность?!
– Но тогда мир был иным…
– Но Китай и США сегодня взаимно дополняют друг друга?!
– Только экономически! Китай, на мой взгляд, не догонит США по развитию науки, так как в нем много "вторичного".
– Американцев трудно догнать…
– Если вообще возможно… Ну а что касается нас, то мы в многополярном мире приняли верное направление – действуем в разных векторах, на разных направлениях.
– Но со всеми дружить нельзя!
– Нельзя, но работать можно. И нужно. Мир – очень сложный.
– Некоторые считают, что началась третья мировая война – имеются в виду арабские страны, и ведут эту войну американцы.
– "Арабская весна" прежде всего невыгодна именно американцам. Прежние режимы их устраивали, потому что их руководители боролись с исламским экстремизмом, с террористами. "Весна" началась спонтанно, а вот распространение ее по арабским странам уже связано с новейшими технологиями – Интернетом, телевидением, другими коммуникациями. "Оседлали" этот процесс исламисты. Их организации взяли ситуацию под свой контроль, и с этим надо считаться.
– Из нашего разговора следует, что политология очень сложная наука. С чем ее можно сравнить?
– Действительно, наука сложная. А сравнивать ее, наверное, можно с физикой.
– Но там есть твердые законы?!
– Я имею в виду, что политология, как и физика, наука комплексная. И экономика, и история, и психология, и философия – всего понемногу. Я считаю, что мы мало уделяем внимания на государственном уровне ситуационному анализу, хотя я и руковожу таким Центром в Академии наук.
– Насколько я помню, когда вы стали премьером, то сразу попросили Академию наук проанализировать ситуацию и вскоре получили подробный документ, который сильно помог в выходе страны из страшного кризиса, в котором Россия оказалась.
– Да, так и было.
– Сейчас иначе?
– Ситуационный анализ – это мозговая атака. Высказываются разные точки зрения, проходит дискуссия. В результате появляется документ, в котором совсем не значит, что отражается только мнение большинства. В нем обязательно представлены все точки зрения. Мы готовим аналитические записки и представляем их руководству страны. В прошлом году получили благодарность за один из анализов конкретной ситуации. Но сейчас наши документы поступают к помощникам, и уже они решают, докладывать о них или нет. Я считаю, что нет тесной связи между руководителями страны и экспертным сообществом, и это, безусловно, крупный недостаток.
– И кто виновен?
– Обе стороны должны проявлять инициативу, ведь речь идет о судьбе страны, а в этом случае не следует искать, кто именно виновен… Конечно, Академия могла бы делать намного больше, если бы ее "притягивали" к проблемам, чаще обращались к ней… Но и Академия сама должна проявлять инициативу…
– А почему образовался такой разрыв?
– Если по-настоящему представить ситуацию, то с одной стороны у нас неолибералы… Я их так называю, потому что они считают, что государство вообще не нужно, мол, надо все приватизировать. А пока это до конца не сделано, то госпредприятия нужно резко ограничивать, по сути, не давать возможности им работать эффективно. Неолибералы, например, сейчас расширяют частное предпринимательство в образовании, медицине и других областях, тех, что связаны с созданием человеческого капитала. Я считаю это неверным. Ставка неолибералов на то, что все должен сам человек делать, порочна, так как они устраняют государство от реальной жизни. Я говорю очень схематично, но суть от этого не меняется.
– Но детей своих они рожают в Англии или Америке, лечатся в Германии. А вас оперировали здесь?
– Да.
– Кстати, те самые хирурги, с которыми неолибералы воюют. Думаю, из-за того, что они не уступают по своему мастерству лучшим хирургам мира.
– Когда мне потребовалась операция, мысли у меня даже не было, чтобы куда-то уехать.
– Попробуем "пройтись" по вашим должностям в прошлом и оценить положение дел сегодня именно с тех "вершин". Итак, Ближний Восток. Ваш прогноз?
– Если в Сирии уйдет существующий режим, то там настанет хаос. Произойдет дестабилизация всего региона, а там уже сейчас сложнейшая обстановка. Негативно все происходящее может сказаться и на наших бывших среднеазиатских республиках, особенно после того, как американцы уйдут из Афганистана. Там, к сожалению, есть основа для исламистского движения… Но в конце концов все в этом регионе успокоится. Хотя ситуация сейчас очень тревожная.
– Теперь спрашиваю как руководителя внешней разведки: чем сегодня надлежит ей заниматься?
– Надо заниматься изучением ситуации и раскрывать руководству истинную картину. Нужно, безусловно, знать хорошо наших оппонентов. Разведка всегда необходима. Кстати, как только я был назначен руководителем внешней разведки, сразу же был приглашен в США. Состоялся обмен визитами. Мне говорили, мол, случилась "перестройка", появилась новая Россия, зачем вам разведка? Я согласился: давайте сократим наши разведки, но сделаем это под контролем. Плюс к этому, надо сократить и структуры НАТО, так как вы будете получать информацию от них. На том разговоры и завершились. Ну, конечно, разведки нужны, чтобы политика была выверенной.
– Самые приятные воспоминания, связанные с Академией наук?
– Конечно, выборы. Это было в 79-м году. Избрали академиком, кстати, в один день с Жоресом Алферовым. Он мой хороший товарищ.
– И последнее: что будет с Академией наук?
– Считаю, что будет дикая глупость, если будет ликвидирована Академия наук. Помню, как американцы нам отчаянно завидовали, что у нас есть Академия. Кое-кто в правительстве хочет взять за образец американскую матрицу, но они знают, что фундаментальная наука развивается вне университетов, а в институтах, которые находятся при университетах.
– Эти наши реформаторы претендуют на роль Петра Великого. Только он создавал Академию наук и университет, а они стараются их прикрыть.
– Я видел один документ, в котором вполне серьезно предлагалось, чтобы развитие физики, химии, космонавтики, ракетной техники и других отраслей определяло правительство.
– Теперь понятно, что министры сами хотят стать академиками, но сделать это не на честных выборах, а по приказу сверху… Честно говоря, даже обсуждать подобные глупости не хочется…
– Вот это верно.
– Спасибо за беседу. Хотя поговорить еще хочется о многом.… До следующей встречи!
Мы беседовали с академиком Примаковым в День космонавтики. Поздравили друг друга с праздником. А вечером я узнал, что ребятишки трех детских домов на Урале получили подарок в этот день – компьютерные классы. Так распорядился своей Демидовской премией Евгений Максимович Примаков.
Академик Владимир Фортов. От метеоров до галактик
Метеорит, взорвавшийся над Челябинском, вернул нас в Средневековье и отомстил за неуважение к астрономии.
Космос способен подносить землянам сюрпризы, причем происходит это обыкновенно в самый неподходящий момент. И это сразу же порождает легенды, домыслы и убеждения, что "случилось чудо".
Так произошло и на этот раз.
Аналогичная история произошла вскоре после смерти Цезаря. На небе появился яркий свет, потом произошла вспышка, и новая огненная стрела унеслась ввысь в темноту космоса. Христиане тут же посчитали, что небесное тело явилось за душой великого римлянина и унесла ее то ли в рай, то ли в ад. Разгорелись жаркие споры, выиграли в них те, кто доказывал, что небесные скитальцы, посещающие Землю, это порождение дьявола.
Впрочем, любое появление кометы или метеорита обязательно связывалось с неприятностями, которые обязательно возникнут. Это будут стихийные бедствия, войны, болезни или голод.
Появление метеорита сначала над Челябинском, а затем и над Кубой трудно связать с каким-то бедствием, так как землетрясений, боевых действий, болезней и голода хватает на планете и нас уже трудно удивить чем-то подобным. А вот "космическое бедствие" – это совсем другое! Это нечто новенькое, необычное, сенсационное!
А может быть, все не так?
Но сначала разберемся с христианством.
Римский понтифик отрекся от святого престола, и тут же в шпиль храма Святого Петра ударила молния.
Предзнаменование? Нет?
И тогда сразу два метеорита – на Урале и на Кубе – сразу в двух полушариях обрушились на человечество.
Конец света? Или нечто подобное?
Обращусь к авторитетам. Один из них пишет так:
"Мы, просвещенные светом науки, видим в кометах небесные тела, которые не имеют ничего общего с божьим гневом; но это правильное воззрение начало постепенно получать свою силу всего двести лет тому назад. Тихо Браге и Кеплер первые удалили кометы из пределов нашей атмосферы, причем Кеплер высказал мнение, что небесное пространство наполнено ими, как море рыбами. Подобное воззрение, быть может, несколько преувеличено. Хотя мы можем видеть только очень незначительную часть всех комет, попадающих в нашу солнечную систему, ибо большинство из них можно заметить только при малом, сравнительно, расстоянии от Солнца и от Земли, так что многие из них пропадают для нас, но все же, судя по числу ежегодно открываемых комет, трудно считать число их бесконечно большим…"
Это цитата из "Астрономических вечеров", вышедших в 1897 году. Книга была подарена Елизавете Кондратьевой из Елисаветинской женской гимназии при переходе ее из V в VI класс "за отличные успехи и поведение". Книга оказалась в моей библиотеке, и я информирую о ней потому, что гимназисткам нужно было обязательно знать астрономию, а нынешним школьникам – нет, и оттого астрономию исключили из школьной программы.
Весь мир обошли кадры, как в одной из школ Челябинска вылетают стекла в окнах. Оказалось, пострадали почти все школы города.
Может быть, именно это предзнаменование, точнее – плата за невежество наше?!
Из-за него, на мой взгляд, падение метеорита в Челябинске вызвало у многих людей страх, более того – ужас.
С академиком Владимиром Евгеньевичем Фортовым наш разговор начался с событий над Челябинском вовсе не случайно:
– Не буду скрывать: если где-то что-то взрывается, я сразу же вспоминаю академика Фортова…
– Это осуждение или комплимент?
– …просто это единственный человек, который может объяснить точно и объективно все, что происходит при взрывах, случись они на Земле или в Галактике!
– Тогда примем это за комплимент.
– Взорвался метеорит над Челябинском. Сразу появилось много домыслов и предположений, но всю правду знает только один человек – вы! Итак, что там произошло?
– Это очень обычное явление. Физика его понятна. Есть большая статистика, люди анализировали это явление в течение, наверное, двух тысяч лет. Знаменитая комета Галлея впервые появилась в то время, когда волхвы пришли поклоняться Христу, и на всех картинах, посвященных этому событию, изображена хвостатая звезда – комета Галлея. Так что событие над Челябинском – заурядное. Такого рода явления происходят раз в два-три года. Другое дело, что это редко случается там, где есть люди, где есть дороги и где есть фоторегистраторы. Обычно метеориты падают в океан. Существует система обнаружения ядерных испытаний, есть система слежения – это спутники, которые смотрят на такие вспышки. Удары метеоритов и комет с мощностью порядка 15–20 килотонн (это мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму) бывают два-три раза в год. Если объект побольше, такой, как Тунгусский метеорит, то он падает на Землю приблизительно раз в сто лет. Кстати, приблизительная оценка мощности Тунгусского метеорита 50 мегатонн. Это столько же, сколько у "царь-бомбы", которая была испытана на Новой Земле в 1961 году. Зона поражения при падении метеоритов хоть и большая, но локальная. При взрыве "царь-бомбы" или падении Тунгусского метеорита она порядка 30 километров. Не дай Бог, такой объект попадет в Москву, Нью-Йорк или другой крупный город – он перестанет существовать. Такое, конечно, теоретически может случиться, но, повторяю, такие объекты приходят из космоса очень редко. Наблюдения за ними ведутся, так как реальность подобной трагедии не исключена.