"Слоны" и "ослы" на русской почве
Сохранение путинского режима в нынешнем виде требует гражданской войны. Сверхпрезидентская республика была создана Ельциным в 1993 году. Маленькая, но победоносная война в центре Москвы позволила Ельцину утвердить на референдуме Конституцию, гарантировавшую неограниченную власть президента. Для ее продления за пределы ельцинского царствования понадобилась еще одна война - на этот раз чеченская. Она вознесла к власти Путина. Прецедентов мирной передачи власти в рамках нынешней Конституции просто нет. Ибо это Конституция гражданской войны.
Выходит, трансферт власти в рамках действующего режима предполагает гражданскую войну как базовый институт. Если республику Ельцина не смазывать человеческой кровью, колеса "конституционного механизма" не завертятся и новый властитель не придет. Мы, наивные, считали войны 1993 и 1999 года случайными сбоями политического механизма постсоветской Эрэфии. Меж тем "случайными сбоями" были спокойные выборы. Даже президентские выборы 1996 всего лишь закрепили результаты маленькой гражданской войны внутри элит, результатом которой стала капитуляция перед чеченцами.
Потому и не выходит ничего у нынешних властителей, что они не понимают этого закона. На деле механизм перехода власти в Ельцинленде устроен иначе, чем мы о нем думаем. Он имеет малое отношение к традиционной демократии. Его подлинным механизмом является гражданская война, а демократические институты призваны лишь оформлять ее итоги.
Вглядитесь в политическую систему РФ последних 15 лет и вы с ужасом убедитесь, что, начиная с 1993 года, любые выборы были лишь прикрытием для гражданских войн. Отсюда бесконечные Бесланы и Буденовски, прекрасно заменяющие "вотумы недоверия" и обструкцию в парламенте.
Однако при всей омерзительности подобного механизма смены власти даже в нем брезжит лучик надежды. Если временно не принимать во внимание, что у нас власть менялась в результате гражданских войн, а в США - в результате выборов, мы неожиданно можем убедиться, что политическое разделение в России происходит примерно по тем же параметрам, что и в Америке. Все 90-е власть принадлежала нашему аналогу демократов - либералам-западникам с уклоном в правозащиту. С приходом к власти "республиканца" Путина пошел уклон в консерватизм, укрепление всех и всяческих вертикалей и, конечно, традиционные ценности, возросло политическое влияние православной церкви.
Иначе говоря, в рамках "ельцинского" механизма трансферта власти через гражданскую войну у нас уже сложилась двухпартийная система. Она почти не видна невооруженным глазом, но, тем не менее, существует. В начале путинского правления, божественных "нулевых", народ терпеть не мог правозащитников. Году в 2003 понял, что правозащита не такое уж плохое дело. Сейчас сама идея реабилитирована (а полной ее реабилитации мешает лишь то, что скомпрометированные правозащитники 1990-х сидят на прежних местах). Иначе говоря, маятник от "республиканца" Путина качнулся в обратном направлении.
* * *
Сегодняшние российские "демократы" говорят о необходимости отделиться от "путинской тирании" и создать основанную на правах и свободах народа "свободную федерацию конфедераций", а "путинские республиканцы" хвалят железную вертикаль власти и вводят в школах "Основы православной культуры".
Понятно также, что оппозиция при таком раскладе будет апеллировать к правам человека, а правительство - к религиозным ценностям и их эрзацам - "имперству", "византийству", "евразийству", прочей чепухе и демагогии. Таким образом, идеологический расклад в России, несмотря на бегающих по поверхности в великом множестве ряженых "имперцев" и столь же ряженых "фашистов", становится похож на общемировой.
Больше того, само противостояние "имперцы" - "националисты", которого так боится мой друг Борис Межуев, вписывается в вышеизложенную схему.
Ибо если для "имперца" (то есть очень тяжеловесного и кондового аналога республиканца) важны религиозные ценности (из которых он по глупости выводит необходимость "тягла" для русского народа), то для "националиста" важны права. Права нации, права каждого конкретного человека. Недаром крайне правые наши националисты избрали в качестве образца для подражания Господин Великий Новгород. Эту средневековую купеческую демократию при всем желании не назовешь фашистским государством.
Выходит, те, кого правительство называет "фашистами", - аналог демократов? Странно звучит, но в наших условиях - да. Ведь эти люди готовы основать множество мелких этнических "штатов", основанных на правах человека - лишь бы жил русский народ. Вообще, они не пугаются, если им говорят о целой сети "русских государств". Ибо они взывают к иным ценностям буржуазно-свободного мира. "Фашисты" - наши протестанты, проще говоря. "Имперцы", "православные мракобесы" - наши католики. Именно так и никак иначе.
Когда чуткий, как сейсмограф, Дмитрий Быков пишет в своем романе "ЖД" о противостоянии между "варягами" и "хазарами", он пишет об этом. И высмеивая под именем "Плоскорылова" одного из видных лидеров наших "республиканцев", он интуитивно ничуть не ошибается, ибо сам принадлежит к другой партии. Но тогда, тогда выходит, не так уж неправ молодогвардеец, обозвавший Быкова "фашистом" в недавней статье? С точки зрения словарного значения слова "фашист" - безусловно, неправ. Но с точки зрения понимания этого слова в рамках нашей статьи молодогвардеец, пожалуй, не ошибался. Как причудливо тасуется колода: "фашист"=националист=сторонник буржуазных прав и свобод=сторонник прав человека. Нет, дорогой читатель, я понимаю, эти слова сложно читать подряд и странно видеть рядом, но в нашей реальности все по сути, так и есть, у нас "фашисты" - главные защитники прав народа, и "фашист" Белов - главный правозащитник.
Я понимаю, дорогой читатель, что наговорил сейчас много нового и странного. Пожалуй, это трудно уложить в голове с одного раза. Но, тем не менее, возможно. Итак, я утверждаю, что в России неявно, в неоформленном и непонятном еще для самих людей виде сложилась общемировая двухпартийная система. Сторонники прав человека (по американским политическим меркам - "демократы", обзываемые у нас также "фашистами" и "оранжистами", часто называющие себя националистами), сторонники обязанностей человека, легитимирующие свои воззрения через религию (они же - "имперцы", обзываемые также "православными мракобесами" и "охранителями").
* * *
Вернемся, однако, к теме гражданской войны. Власть отдавать никто не любит. Между тем "республиканская" администрация Путина явно находится в идеологическом кризисе. Удивительное дело, введение ОПК в школах, всего пару лет назад вызывавшее в обществе горячее одобрение, сегодня встречает лишь скепсис. Маятник явно пошел в сторону оппозиции. Хотя оппозиция сама не понимает, что она такое, как не понимает это и действующее правительство.
Наша власть привыкла менять идеологические векторы, не слишком меняя собственный кадровый состав. Для того чтобы правящая корпорация могла спокойной перекраситься, ничуть не меняясь, и нужны маленькие (и не очень маленькие) гражданские войны.
Однако сегодня механизм войны практически исчерпан. Россия слишком слаба, чтобы развязать войну за пределами своей территории (например, в Грузии). А война на собственной земле чревата созданием таких угроз безопасности страны, что лучше даже и не пытаться "играть со спичками"…
Двухпартийная система, как мы уже сказали выше, сложилась. Единственное, что ей требуется - это легализация. Российская политическая система - это система фиктивных партий, которые, по сути, плохо понимают, зачем они нужны, а собственных избирателей видят в лучшем случае только на картинках - в презентациях, предъявляемых партийным вождям политтехнологами. Потому - долой ее.
Все ищут Путину место в истории. Объявляют его то Дэн Сяопином, то аятоллой Хаменеи. Так вот, лучше бы ему стать Хуаном Карлосом. Нынешний испанский монарх обеспечил переход своей страны к демократии. Недавно Путин встречался с ним, и испанский король наверняка мог бы рассказать ему много полезного на этот счет.
Ибо альтернатив, видимо, две.
Первая - переход к реальной демократии.
Вторая - та или иная форма гражданской войны с целью продления бытия нынешнего режима, его перекрашивания в новые идеологические цвета в соответствии с требованиями времени.
Второй альтернативы даже в "мягкой", выборнополицейской форме, хотелось бы избежать.
Коль скоро у нас есть уже два идеологических фланга, разделенных между собой по ценностным основаниям (а спор о ценностях - базовый спор в современном мире), российскую политику следует доверить им. Для действующего президента этот сценарий - максимально достойный. Для действующих политических элит - это шанс создать комфортным государство, из которого уже не надо будет сломя голову бежать на Запад. Конечно, путь к демократии не будет легким, но чем раньше мы его пройдем, тем лучше. И нам польза, и Путину - место в истории.
Империя и ее имперцы
"Империя - это нечто большое и тоталитарное". Так ответил мой однокурсник на вопрос преподавателя. После краха Советского Союза возник целый класс людей, ориентированных на имперскую идентичность. Многочисленные имперские проекты, сначала продиктованные просто ностальгией по СССР и стремлением воссоздать его на новой идеологической основе, постепенно выродились в банальную русофобию.
За что бы ни боролись имперцы - за построение в России Европы, отличной от натуральной, могучей Евразийской империи в союзе с Китаем (либо без союза с Китаем, но в союзе с Ираном или Казахстаном - варианты многообразны), за "Третий Рим", нововизантийскую империю и завоевание Константинополя (и тут вариантов масса), они едины в одном.
Во взгляде на русский народ как на скот, который по неизвестной причине "обязан" построить им Третий Рим, Межгалактическую коммунистическую империю, Неоевропу, Светлое Царство коммунизма им. Льва Давыдовича Троцкого и тому подобные фантастические государственные образования.
Обосновывается это по-всякому - ссылками на православие, будто бы обязывающее русских костьми лечь во имя Третьего Рима, ссылками на "комплементарность" русских тюркам (вариант - китайцам), обязывающую их строить совместную с ними империю, ссылками на исторический европейский выбор русского народа, делающего для необходимым строить Европу, ссылками на всечеловечность русских, которых хлебом не корми, дай устроить судьбу всяких европейских голодранцев. Вариантов великое множество.
Что бы ни говорили имперцы, смысл их идеологических построений всегда один - русский народ обязан совершить коллективное самоубийство во имя высокой миссии. Насчет того, для какой миссии нужен убой русских, меж имперцами идет продолжительная дискуссия. Впрочем, нам все равно. Хоть во имя полета на Марс и посева репы, что проповедовал в свое время известный критик Пирогов.
* * *
Этот тезис - "русские должны сдохнуть, но построить нам нашу великую империю" - является единственным, объединяющим всю "имперскую" пропаганду, связывающим ее риторику. Будет справедливым отделить третьеримских мух от жирных русофобских котлет, и признать, что данный тезис составляет единственное содержание имперства.
Имперцы грезят эмиграцией в фантастическую страну. Так маленький мальчик мечтает поступить в Хогвартс. Из России - в Третий Рим, из России - в Евразийскую империю, из России - в Европу. Эмиграция не обязательно носит географический характер, но везде речь идет о создании над Россией имперской надстройки, часто вынесенной за пределы нынешней территории страны, реализующей имперскую программу, противоречащую национальной.
Русский народ в рамках имперской концепции мыслится транспортным средством: ослом или лошадью, призванным доставить имперца в вожделенную империю. А что ишак сдохнет по дороге - так то пустячки, дело житейское, такова его евразийская "православная" всечеловечная имперская судьбинушка.
Из этого следует, что в России имперцу неуютно. Тогда нам стоит приглядеться к имперцам. Кто они? Если они хотят эмиграции, но не в реально существующие страны, если они одновременно с недоверием смотрят на русский народ, призванный пожертвовать собой во имя их бредовых идей, значит, имеются проблемы с самоидентификацией. Ибо если б имперцы считали себя русскими, они не стали бы так легко и охотно жертвовать собственным народом во имя химеры империи. А если б они принадлежали к другим нациям, они мечтали бы об эмиграции в реально существующие государства.
Быть может, они не считают себя русскими? Быть может, они - орки или эльфы, как любили писать в графе "национальность" в ходе последней переписи шутники-толкиенисты?
Массовый имперец - не совсем русский, но и не совсем нерусский. Практика, критерий истины, показывает, что в имперцы идут люди с расколотой идентичностью. Те, кто не может определенно назвать себя "русским", "евреем", "азербайджанцем" или "татарином". По сути дела, имперство - идеология полукровок. Еще точнее - имперство есть идеология людей, по тем или иным причинам испытывающих проблемы однозначной идентификации с той или иной нацией и потому ищущих для себя специфическую универсальную идеологию, которая могла бы снять это противоречие.
Классический имперец - по папе еврей (или татарин), по маме русский. Жуткое сочетание. Вот и мечется человек - "желаю великой евразийской империи и союза с тюрками", "хочу Полярного Израиля от Москвы до Мадагаскара". Если такому человеку предложить строительство Империи, но на базе национального русского государства, он в ужасе заплачет и немедленно откажется. Ибо не империя как таковая нужна ему, а преодоление мучительного внутреннего разлада.
* * *
Разумеется, не все люди, происходящие из нескольких народов, таковы. Ибо идентичность как принадлежность к нации, достигается путем волевого акта, выбора, и не детерминируется этническим происхождением. Людей, которые, несмотря на "компот кровей", сделали свой выбор в пользу того или иного народа, много. Но есть и такие, с внутренним разладом, наши имперцы. Из этого, кстати, следует, что далеко не всегда расколотая идентичность есть результат этнического происхождения. Иногда она - следствие специфического религиозного выбора ("русский, но старообрядец") или же просто длительного пребывания в продуцирующей раскол идентичности среде (например, такой, где считается "приличным" культивировать "компот кровей").
Проблема здесь заключается, что в нашей, русской культуре, пока не выработан механизм "приема в русские", механизм русского "гиюра".
Вариантов тут возможно ровно два.
Первый - выработка критерия гражданской нации. Как ни стараются современные идеологи, все время получается гроб. Дело даже не в том, что нет хороших определений русской нации. А дело в том, что те самые имперцы, люди с расколотой идентичностью, вписыванию в русские сопротивляются. Что, впрочем, неудивительно, ибо какой же разумный человек захочет вписаться в быдло, предназначенное быть строительным материалом для очередной метагалактической империи?
Второй - интеграция в русские через религию. Православие как национальная религия занимается этим, во многих случаях успешно, но не всегда. Все те же люди с расколотой идентичностью склонны образовывать даже внутри религии субэтнические структуры и не очень-то интегрируются в русское общество. Наоборот, православность становится маркером, позволяющим уклониться от русскости (в основе уклонения мысль: "Спасибо, Господи, что мы православные, не то, что эти русские скоты") и опять, на новом витке, приводит к имперским мечтаниям - "русские обязаны любой ценой завоевать Константинополь, чтобы восстановить прекрасную Византию".
Итак, проблема состоит в том, чтобы:
1) безболезненно интегрировать людей, которые не готовы пока объявить себя русскими, но политически вполне могут быть союзниками в деле достижения общественного блага,
2) избежать создания универсальной "зонтичной" имперской идентичности, которая во имя интеграции малочисленных меньшинств потребует от русского народа чудовищных жертв или полного исчезновения с лица Земли.
Ответ существует. Неверен сам имперский дискурс, требующий какого-то "вселенского проекта" и неисчислимых жертв во имя него. На самом деле проектом является государство. Государство - проект русского народа. Именно строительство государственности на данном этапе является объединяющим началом. В появлении нормального государства заинтересованы все, как русские, так и остальные народы России. Смею предположить, и сами имперцы.
Отказ от сырьевой экономики, демократия, патриотизм. Плюс переход к нормальному для любой демократической страны режиму государства-убежища для русских. Больше ничего на данном этапе не требуется. Империя? Ну, пусть империя… Само слово-то нас не пугает. "Государство, возглавляемое императором". Возможно, национальная Россия создаст ее. Когда-нибудь потом.
Виват, гламур!
В приличном обществе принято ненавидеть гламур. Никто, впрочем, не знает, что это такое, но смысл слова чувствуют все.
Супермаркет (непременно "элитный"), Рублевка, дорогие жемчуга (а то и целые "стразы") и почему-то Ксения Собчак - все это непременные атрибуты гламурности. За гламур принято стыдить, с гламуром принято бороться. Борются, правда, методами столь гламурными, что лишь укрепляют его позиции в головах сограждан.
Казалось бы, при чем здесь политика? А вот при чем. Гламур, если говорить совсем просто, - это культ потребительства. В нашей российской культуре нет ничего страшнее, чем получить ярлык мещанина, обывателя, потребителя. Люди рефлекторно стыдятся того, чем могли бы гордиться. Тут, естественно, взыскательный критик заметит, что не след гордиться "модными шмотками". Как бы не так. На самом деле гламур - это не просто культ дорогой модной жизни. Это символ зарождающейся свободы.
Что будет делать раб, только что освобожденный из рабства? Он постарается окружить себя вещами. Почему вещами? Да потому что человек, сам недавно бывший вещью, естественно, будет пытаться стать хозяином - хотя бы предметов. Древнеримские историки критиковали вольноотпущенников, бывших рабов, за пристрастие к роскоши. Но это пристрастие было логично в их положении, положении людей, только что избавившихся от ярма рабства.
"Не стоит осуждать тех, кто предался азарту потребительства. Для них это неизбежный этап освобождения от "рабства" 90-х".