"Мне из Кремля пишут" - новая книга Владимира Сергеевича Бушина. Как и все предыдущие, она никого не оставит равнодушным. Она будет интересна всякому, кому интересны история, литература, современная жизнь. Читатель Бушина - тот, кто способен, даже не соглашаясь, получать удовольствие от чтения. Главное в Бушине - артистизм и занимательность. И, конечно, воинственный дух бойца, сарказм, вечная весна в одиночной камере...
Содержание:
ЛЕНИН И ТЕПЕРЬ УМНЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ 1
КТО ИЗ НИХ МНЕ НЕ НРАВИТСЯ 4
ЛЕНИН В КРЕМЛЕ 6
ВОТ ЧЕМ ОНИ КОРМЯТ ТЕБЯ, РУССКИЙ! 8
ТАК ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ, А ЖИВУТ 11
Я БОЛЬШЕГО У БОГА НЕ ПРОСИЛ... - (День Победы 1999 г.) 12
ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ - (ДЕНЬ ПОБЕДЫ 2008 г.) 15
НА БЕРЕГУ ОЗЕРА ТИТИКАКА 18
МОСКВА. КРЕМЛЬ. Д.А. МЕДВЕДЕВУ 19
ПАТРИОТ ПО ВЫЗОВУ, ОДНАКО 19
ДАЕШЬ ЧЕРТУ ОСЕДЛОСТИ 20
ПРОВЕРКА НА ЛЖИВОСТЬ 21
И ГЛУПОСТЬ И ПРЕДАТЕЛЬСТВО 26
НОВИНКА ДЕТСКОИ ЛИТЕРАТУРЫ 29
И ВИДЕЛ Я ЕГО ЛИЦО... 32
ПОЗДНИЕ СТРАСТИ ВОКРУГ ТЕЛЬ-АВИДЕHИЯ 38
МОДЕРНИЗАЦИЯ ОПТИМИЗАЦИИ 39
ПИСЬМО 42
МАТЕРИНСКИИ КАПИТАЛ 43
И ЛИЦО, И МЫСЛИ 45
ЛЕНИН И ТЕПЕРЬ УМНЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ
Виктор Стефанович, прочитав сегодня в "ПРАВДЕ" вашу беседу с Распутиным, хочу заметить вот что.
Вы оба много и правильно говорите о ТВ. А читали ли вы в "ЗАВТРА" №10 коллективное письмо "Телевидение, ты чьё?" Под письмом стоят имена наших великих патриотов В.Белова, В.Крупина, вашего Распутина и др. А в письме Ленин объявлен "душителем прогресса". Чего ж они возмущаются ТВ, если в важнейшем вопросе с ними заодно, вместе клевещут на нашу историю? Я ответил им в "Дуэли", а "ПРАВДА" промолчала о подлости своих друзей.
Распутин у вас говорит:
- Приходится всё чаще вспоминать знаменитую клятву Ахматовой из осаждённого Ленинграда:
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не страшно остаться без крова,
Но мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово!
Насчёт "не страшно" хорошо ответила фронтовая сандружинница Друнина:
Я только раз видала рукопашный.
Раз - наяву. А сколько раз во сне!..
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Ахматова пережила за свою жизнь несколько войн, но ничего не знала о них, кроме естественных житейских трудностей. И приведенная "знаменитая клятва" прозвучала 23 февраля 1942 года не из осаждённого Ленинграда, а из Ташкента, где пули не свистели, кровли не рушились. Живому классику Распутину следовало бы это знать.
Конечно, в 42-м отрадно было услышать от Ахматовой и это, но нельзя не понимать, что тогда речь шла не только о русском языке, а о всей русской советской жизни. А ей, выходит, достаточно было сохранить русскую речь. Совершенно как Бродскому. Его спросили: как вы относитесь к гибели Советского Союза? Он ответил: "А что? Язык-то русский остался". Ахматовой и её любимцу этого достаточно. И не соображают, что ведь и языка не останется как в 42-м, так и теперь, если не останется русская власть.
А в связи с тем, что вы пишете о ЛГ, которая-де "соблюдает объективность", посылаю статью, напечатанную в ЛР №18-19.
Саша, не могу не вступиться за Симонова, которого ты сегодня по телефону определил одним словом: гедонист.
Я тоже гедонист: обожаю красивых женщин, люблю армянский коньяк, плачу, слушая фуги Баха, с удовольствием жарю шашлык, тоскую о Коктебеле...
А ты не гедонист? Если коснуться первого признака, то есть люди, всю жизнь прожившие с одной женой и с мудрой максимой: "У кого было много женщин, тот знает женщин, кто прожил с одной, тот знает любовь". Прекрасно! Завидно. Но не всем это удаётся. Я женился трижды. А Симонов - четырежды: Типот (Нат. Соколова) - Ласкина, от которой сын Алексей - Серова - Жадова. И что?
Ты сказал, как я могу в такое время, когда гибнет Россия, ввязываться в драку из-за каких-то литфондовских дач. Саша, живущий в стеклянном доме не должен швыряться камнями. Я ввязался и в эту драку и в драку между Михалковым и Бондаревым-Ларионовым, не имея никаких личных целей. Я выступил против грабежа писателей, против наглости и бесстыдства - Ты почитал бы, что они писали в ПАТРИОТЕ не только о 95-летнем Михалкове, но и о его жене, о секретарше. А ведь Михалков не сказал ни единого лживого слова о Советском времени. Наоборот, прямо заявил: "Я настоящий советский писатель". И это не оспоришь- А его новый гимн... Измена!- шумит, например, ПРАВДА. А что такое гимн? Это песня во славу родины. Таков и новый его гимн. И кто его осуждает-то! Зюганов пришёл в Большой театр почтить 95-летнего аксакала, а его ПРАВДА надменно прошла мимо юбилея, не отметив его хотя бы информацией о том, что их лидер почтил. ПРАВДА! Которая сто лет вела антирелигиозную пропаганду, а теперь ползает перед попами на брюхе. Чего стоит ст. куда-то исчезнувшего Зоркальцева в двух или трех номерах. А он был членом президиума ЦК...
Да, мне доставляет удовлетворение, я рад, что могу так выступить против негодяев, я даже наслаждаюсь, и это тоже можно назвать гедонизмом.
А твои роскошные юбилеи в ресторанах и грандиозные презентации то в ЦДЛ ("Господин Гексоген"), то в барском особняке у Никиты Михалкова ("Симфония пятой империи")? Тут было не только общественное, но и нечто сугубо личное, гедонистическое, согласись. После празднования твоего шестидесятилетия мне позвонила Таня Глушкова и сказала: "Вы были? Это ведь пир во время чумы?" Что мог я ей ответить? Родина и тогда гибла. Как и в твое семидесятилетие. Что делать! Таков человек. Вон в Китае только что погибли во время землетрясения 70 тысяч, а они готовятся к Олимпиаде, к Всемирному празднику.
Меня удивляет враждебность к Симонову многих людей твоего круга. Наперстный друг Бондаренко назвал его даже "писателем, далёким от патриотизма"! Да он просто не читал ни поэм "Ледовое побоище", "Суворов", ни строк:
Опять мы отходим, товарищ.
Опять проиграли мы бой.
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной...
Симонов был не гедонист, не эпикуреец, не жуир, а труженик, талантливейший трудяга. Ни один писатель не мотался так много по фронтам, начиная с Холхин-Гола, как он, никто так много и честно не писал о войне, никто не был так популярен и любим в годы войны, как он. Ты читал его двухтомник "Разные дни войны"? Это дневниковые записи тех дней и позднейшие замечания к ним. Это - лучшее, что он оставил, и самое честное о войне. Бондарев, например, не читал.
Да, мы люди разного поколения. Это многое объясняет.
После нашего разговора по телефону и твоих слов о какой-то двухуровневой даче Симонова, я позвонил давнему товарищу по "Литгазете" Лазарю Шинделю, много писавшему о Симонове, хорошо знавшему его лично. Он сказал, что Симонов купил в Переделкино дачу Ф.В.Гладкова, но жил там недолго, а когда разошелся с Серовой, оставил дачу ей. Почему именно купил, Лазарь не знает. Может быть, это была не литфондовская дача, а построенная там лично Гладковым. Много лет подряд Симонов снимал дачу кажется, в Сухуми. Но корить за это с его силикозом так же нелепо, как больного Толстого - за Гаспри, как Чехова - за дом в Ялте, как Горького с его чахоткой - за Капри.
Будь здоров и дай Бог нам удачи.
Посылаю статью, о которой говорил. Если не лень, посмотри.
В. Бушин
ЛЕНИН И ТЕПЕРЬ УМНЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ
Кто говорит о неклассовой политике
и о неклассовом социализме,
того стоит просто посадить в клетку
и показывать рядом с каким-нибудь
австралийским кенгуру
В.И.Ленин
Знаете ли вы, как в тропических землях ловят мартышек? Очень интересно! В кокосовом орехе делают небольшое отверстие, удаляют содержимое, кладут какое-нибудь мартышкино лакомство, а с противоположного конца орех прикрепляют к дереву. Мартышка находит приманку, сует в орех лапу; хватает лакомство и хочет вытащить. Но сжатый кулак не проходит в отверстие, не вылезает из ореха, а разжать пальцы, бросить лакомство мартышка по безмерной жадности своей не может даже когда появляется человек. Тут её и ловят. Это присказка покуда, сказка будет впереди...
В своё время я бывал у некоторых писателей на их дачах в Переделкино: приезжал к Корнею Чуковскому, который дал мне для "Молодой гвардии" статью о Толстом, написанную ещё при жизни Толстого, с молодой и прекрасной Викторией Токаревой заходили мы к Николаю Тихонову, едва не уморившего нас своими фантастическими рассказами, однажды посетили с женой институтского товарища Владимира Корпеку, жившего на даче покойного тестя Б.А. Вадецкого... Я, конечно, знал, что это дачи литфондовские, общественные, но никогда мне не приходила в голову мысль о том, как и кому они даются, по какому принципу. И задумался об этом только теперь, когда случилось ЧП литфондовского масштаба и на страницах "Литгазеты" и "Литературной России" вспыхнула баталия из-за этих дач.
Кинув взор в недалёкое прошлое, я вспомнил: тогда многие известные писатели могли получить дачу в Переделкино, однако предпочли построить для себя бунгало на собственные средства. Ну, в самом деле, разве отказали бы, например, таким прекрасным писателям да к тому же и высокопоставленным руководителям нашего Союза, как Твардовский, Симонов, Михалков, Бондарев, Бакланов, но они не просили, а построили дачи кто на Пахре, кто на Николиной горе, кто во Внуково. Паустовский купил домик в Тарусе, Пришвин построил избу в деревне Дунино. Да и те, кто помоложе: Викулов, Асадов, Евдокимов - в Красновидово. А была у Шукшина дача в Переделкино? А получил там дачу Проханов?.. Казалось бы, ведь если есть средства, то гораздо лучше построить свою дачу: казенную-то рано или поздно придётся освободить, детям её не оставишь. Но мартышки не могут этого понять...
Недавно Феликс Кузнецов на страницах "Литературной России" вроде бы даже с гордостью твердил: "Я тридцать лет живу в Переделкино, тридцать лет!" Я, дескать, уже абориген и ветеран, корни пустил глубоко, меня не вырвать... Да, в 1977 году как только стал первым секретарём Московского отделения Союза писателей, он позаботился о даче и получил её. Никто не против: начальству полагается. Несколько озадачивает другое. Кузнецов всю жизнь пишет о нравственности: "Литература и нравственное воспитание личности" (1962), "В.И.Ленин о проблеме нравственности" (1970, к столетнему юбилею Ленина), "Нравственные искания в современной прозе" (1975), "Размышления о нравственности" (два издания: в 1979 и в 1988 годах)... Словом, нравственность - его любимая тема. Он без неё жить не может. Я знаю только одного человека, который так же страстно обожает нравственность. Это Арсений Ларионов, владелец нашего издательства "Советский писатель", лютый супостат Кузнецова.
Так вот, мне думается, что свою любовь к высокой нравственности Кузнецову следовало бы подкрепить и личным примером, в частности, - на дачном поприще.
Принимая во внимание скоротечность нашей земной жизни, пожил бы годочков пять, пусть даже десять, и уступил бы дачу другому писателю, да хотя бы и мне - я и старше намного, и фронтовик, и книгу аж о самом Энгельсе сочинил, а себе за это время ему надо бы построить персональное монрепо на Пахре или на Николиной. Дело в том, что ведь сразу как драгоценный наш Феликс стал первым секретарём, к 60-летию Октября он получил не только орден Октябрьской революции, а потом и Трудового Красного знамени, но и Государственную премию, а потом - Ленинского комсомола (хотя был уже в предпенсионном возрасте). И чуть не каждый год выходили его бесчисленные книги. Они в большинстве своём скучноваты- всё нравственность да нравственность, всё гармония да целомудрие, но гонорары-то - весёленькие, улыбчивые! Первый же секретарь, государственный да ещё комсомольский же лауреат! Таким платили по высшей ставке: рублей по пятьсот с листа да еще потиражные. И зарплата первого секретаря столичного отделения СП была, надо думать, не пустячная. А государственных квартир Кузнецов сменил, всё более нравственно совершенствуясь, с полдюжины. Предпоследней была у него хорошая кооперативная квартира на Красноармейской улице. Глядь, Литфонд построил прекрасный дом в Астраханском переулке. Надо внедриться! Я опять не против. Пусть получил. Но при таких подарках любимой родины и Литфонда куда деньжищи-то девать? Я не о том, что их было невпроворот, Бог с ними, но как можно при этом бесплатно получать на двоих-троих 3-4-комнатную квартирку, за символическую плату тридцать лет занимать общественную дачу, когда другим - ни изданий-переизданий, ни дач, ни однокомнатных даже квартир... Вот замечательные писатели Владимир Солоухин и Николай Евдокимов, инвалид войны, получили одну квартиру на две семьи. При первой же возможности Солоухин купил кооперативную. И Кузнецов на один лишь гонорар за двухтомник "Избранное"(1981) мог такие хоромы отгрохать! Я хорошую двухкомнатную квартиру купил в кооперативе за 6 тысяч 800 рублей, а дачу - за 16 тысяч. Такие суммы для первого секретаря и дважды лауреата чепуха.
А через десять лет, в 1987 году, известный Яковлев, член ПБ, посадил Кузнецова, уже и доктора филологии(1980) и профессора (1983), в кресло директора Института мировой литературы и тут же пропихнул в член-коры Академии Наук ( а сам уже пролез в члены). Вы подумайте, Кожинов там не был, Палиевского и Кара-Мурзы там нет, а Кузнецов - давным-давно! Притом, надо полагать, все эти должности и звания тоже не на общественных началах. Тут был самый подходящий момент во имя коммунистической нравственности разжать кулачок, вытащить лапу и бежать. А дача перешла бы, допустим, к тому же Бушину, который ни квартиру от государства, ни дачу от Литфонда не получал. Но нет, не в силах он был разжать ухватистые пальчики, а каким-то образом вытащил кулачок и продолжал лакомиться. Да как!
Словно мартышка-троеручица, запустил он лапки в три ореха - в Международный союз писательских союзов, в Международный литфонд и в Академию Наук. И везде, пока кроме АН, он - главный, и везде - лакомства. И какие! Я не поверил своим глазам, когда прочитал, что из одного ореха мартышка беспрепятственно извлекает каждый месяц 75 тысяч рублей - и это только полставки по совместительству, а Иван Переверзин - 125 тысяч. Какова же ставка Кузнецова по основному ореху? Вообразить трудно... Что сказал бы любимый им Владимир Ильич, давший управляющему делами Совнаркома Бонч-Бруевичу нагоняй или даже выговор за то, что он самовольно повысил ему зарплату, кажется, на 400 рублей?..
8 ноября прошлого года я был в гостях у генерала Макашова в Думе. В разговоре между делом спросил: "Альберт Михайлович, а сколько депутатам платят?" Он опустил глаза: "Стыдно сказать, дорогой, - 96 тысяч!" Генерал-полковнику, депутату, избранному народом в Госдуму по одномандатному округу, стыдно, хотя он не имел никакого отношения к назначению такой суммы, а тут - министерские оклады! Повторяю: дело не в самих окладах и доходах. Если бы речь шла о каком-то процветающем предприятии, то для его умных, честных, умелых руководителей не жалко было бы ни дач, ни высоких зарплат. Но Союз-то писателей ограблен, при Ю.Бондареве во главе Союза, при В.Огневе во главе Литфонда (не ошибся?) украли у нас и сказочные дома творчества, и прекрасную поликлинику; и мощное издательство, большинство писателей бедствует...А тут ещё среди издателей нашлись кровососы вроде Бондаренко, которые отправляют детей кто в Оксфорд, кто в Сорбонну, сами - мечутся из одного увлекательного вояжа в другой по всему свету от Ирландии до Цейлона, от Северной Америки до Южного Китая, а гонорары авторам своих изданий не платят! Пользуются нашей безвыходностью и поощрением режима, мерзавцы. На всех уровнях литературные мироеды на наших глазах гребут и гребут под себя. Кто назначил им такие оклады? И за что - один вернул нам Малеевку? Другой - поликлинику? Ну проснитесь же, братья писатели! Назначьте им по 30 тысяч и пусть радуются жизни, ни в чём себе не отказывая!
А Феликс ещё и присосался к "Тихому Дону"! Делает вид, что если бы не он, репутация Шолохова погибла бы. Власть дала ему 50 тысяч долларов для выкупа рукописи. А как директор ИМЛИ хотя бы уж в этом-то случае мог выложить и свои. Шолохов-то не раз выкладывал на общественные дела - и Сталинскую, и Нобелевскую... Да ведь есть такие чудики и среди ныне живущих: Семён Шуртаков отдал Госпремию на памятник погибшим на войне односельчанам, Проханов - премию "Бестселлер" сидевшему в тюряге Лимонову на адвокатов... Так кто же для меня профессор и член-кор Кузнецов? Самый настоящий классовый враг. "Я с детства жирных привык ненавидеть..."