Их можно уподобить самым знаменитым дружеским, любовным или творческим парам в мировой истории и литературе, например, героям-братьям Аяксам из "Иллиады", или знаменитым братьям Гракхам, римским трибунам второго века до нашей эры, тоже, кстати, занимавшимся реформами, но, увы, убитым, или гоголевским старосветским помещикам - Афанасию Ивановичу и Пульхерии Ивановне, или даже Марксу и Энгельсу, которых они почему-то не любят и боятся, или братьям Райт, изобретателям самолёта,- они тоже изобрели самолёт демократии, но не знают, где он сядет, наконец, можно уподобить даже Тарапуньке и Штепселю, ныне подзабытым, но замечательным эстрадным юмористам. И на будущих президентских выборах они оба победят, оба станут президентами и сядут в одно кремлёвское кресло, каждый на полпопочки. Это во-первых, говорю.
А во-вторых, наш президент слишком умён, образован и прозорлив, чтобы его можно было толкнуть на что-то сомнительное. Вспомните, как мудро недавно в Дании он ответил на вопрос "Каково ныне лицо России?". Ни секунды не мешкая, гордо заявил, выдвинув вперед свой фейс: "Смотрите на мое лицо. Это и есть лицо великой России!". А чего стоит его признание о том, что "Мертвые души" Гоголя он скачал из интернета и с удовольствием начал читать. Это ли не интеллектуальный подвиг!
Поэтому есть все основания считать, что Медведев именно сам лично решил переименовать милицию в полицию и тем продолжить великое дело, начатое его учителями Ельциным и Путиным, - изгонять к чертовой матери из жизни всё советское и восстанавливать всё царских времён. Правильно! Молодец! Достойный ученик!
Вспомните... Бессмертный Собчак провернул переименование героического Ленинград в Петербург и город вскоре из второй столицы державы превратился в первую столицу преступности. И на телевидении появился цикл прекрасных передач - "Криминальный Петербург".
В Советское время высший орган законодательной власти назывался Верховным Советом. Прочь! Стало, как при Николае, - Дума. И результат налицо: Россия вышла на первое место в мире по абсолютной величине убыли населения и количеству самоубийств. Первое место! За что боролись...
Дальше. Государственным флагом СССР было красное полотнище, украшенное серпом, молотом и пятиконечной звездой. Такого красивого и овеянного славой флага не было ни у кого в мире. Но у Ельцина при виде его начинались корчи, переходившие в запой. Значит - выбросить! Взяли триколор фашистско-власовской армии, состоявшей из двух дивизий и разбитой в прах Красной Армией.
Цвета - те же, что у Франции и, кажется, у Нигерии. И что? Сразу вышли на первое место в мире по числу разводов, внебрачных детей и детей, брошенных родителями. И не редко брошенных - в прямом смысле выброшенных. Вот 10 августа телевидение сообщило, что в Ростовской области около города Аксай одна пожилая женщина нашла в поле под палящим солнцем выброшенную двухнедельную девочку, слава Богу, живую. Спасли кроху. Но зато - власовский триколор.
Вместо Советов во всех областях ныне насажали правительства и губернаторов. Теперь у нас около сотни правительств, столько же губернаторов и тысячи министров. И все хотят пищи. Приходится кормить. Губернаторам хорошо бы при вступлении в должность (инаугурации, как говорят холуи) вместе с тяжелой цепью на шею давать и новые имена в гоголевско-щедринском духе царского времени: Сквозник-Дмухановский, Угрюм-Бурчеев и т.п. Каков итог? Первое место в мире по торговле людьми и по импорту китайских автомобилей. Опять первое!
Вот добрались и до милиции. Прекрасно! Какой восторг это вызвало у многих. Так, товарищ Семён, посетитель моего сайта, пишет: "Это же гениально. Ну теперь заживём. Страна возродится, вырвется на передовые позиции. Заткнём за пояс Америку. Вот оказывается, в чем проблема-то была: органы правопорядка не так назывались. Ведь как просто!
Но, конечно, многое придётся пересмотреть. Взять тех же недавних "приморских партизан". Они ведь боролись против милиции, этого тяжелого наследия СССР. Их кажется, всех перестреляли. Но, оказывается, они были правы. Теперь придется посмертно присвоить звание Героя России.
Нет, всё-таки приятно, когда руководители страны - гении. Теперь их рейтинг с 31% подскочит до 100. Впрочем, гениальность цифрами не измеришь. Признаюсь, я тоже иногда критиковал их. Да разве гениальность сразу распознаешь. И потом, такая жара, а они и при жаре гениальны!"
Да, все замечательно, однако есть закавыка. Ведь полиция слово не русское, это немецкое Polizei, которое происходит от греческого. А наш Медведев - суперрусский экстрапатриот. И ведь на Руси был когда-то Разбойный приказ. По-моему, он бы больше был по душе суперпатриоту. Не восстановить ли это название? Как красиво звучало бы, например: воевода Нургалиев, глава Разбойного приказа. А тех, кто у него под началом, мы стали бы называть "ярыжки", "стрельцы", "объезжие головы"... Чуете, как русским духом от этих слов шибает?
Но если он всё-таки хочет, чтобы непременно была полиция, то пусть будет так. Но ведь и тут не всё просто. Это тянет за собой длинный хвост несколько замшелых должностей и названий: полицмейстер, городовой, жандарм, исправник, урядник, пристав, квартальный надзиратель... Так что вместо начальников отделений милиции теперь будут, видимо, жандармы, вместо участковых - околоточные, урядники. Надо будет опять же давать им тоже соответствующие новые имена. Медведев любит Чехова. Вот из Чехова и взять - унтер Пришибеев, околоточный Очумелов, из гоголевского "Ревизора" - Держиморда. Городничий давал ему прекрасную характеристику: "Для порядка всем ставит фонари под глазами, и правому и виноватому". Для новой России - предел мечтаний! Нургалиев тоже получит новое звание - шеф корпуса жандармов. Как знаменитый Александр Христофорович Бенкендорф (1783-1844). Глядишь, и родину нашу опять начнут ласково именовать жандармом Европы.
Надо будет учредить и газету, как это было при царе, - "Полицейские ведомости". На должность главного редактора, по моему, очень подошел бы опытный журналист Веллер с языком, как пропеллер.
Тут возникает ещё и такая проблема. Советская литература и кино создали целую галерею образов милиционеров - людей честных, смелых, добрых и притом - истинных профессионалов своего дела. Тут и михалковский дядя Степа, друг и защитник детей, и Глеб Жеглов, которого великолепно сыграл Высоцкий в фильме "Место встречи изменить нельзя", и незабываемый участковый милиционер Анискин, представленный нам великим Михаилом Жаровым в фильме "Деревенский детектив", тут и повести Ивана Лазутина "Сержант милиции", "Суд идёт"... Как со всем этим быть? Я думаю, что создателей названных книг и фильмов надо объявить наёмными агентами социализма, предпринявшими диверсию из беспросветного коммунистического прошлого в светлое путинское будущее. Полезно было бы их и расстрелять, но, увы, уже никого не осталось в живых. А их книги и фильмы надо публично сжечь.
И останавливаться на полиции, господин президент, не следует. Уж если всё как при царе, то - всё. Обязательно надо восстановить, например, и Черту оседлости, которую в 1917 году отменили безмозглые зверюги большевики. И в первую очередь следует отправить за неё трех ещё живых наших премьеров во главе с Фрадковым (один, как известно, к сожалению, умер своей смертью) и трех вице-премьеров - Чубайса, Немцова и Явлинского. Ведь они вложили огромный вклад в дело завоевания Россией первого места в мире по числу миллиардеров на душу населения, по количеству авиакатастроф (в 13 раз больше среднемирового уровня ) и по импорту кенгурячьего мяса из Австралии. А как хорошо было бы ещё установить Черту оседлости для непуганых идиотов и членов "Единой России". Ну, это только мечта... А с той Чертой опыт есть.
У вас, Димитрий, в запасе ещё два года. Успеете. Но медлить нельзя. Успехов, Іе Реtit!
"Завтра" №32, 10
ПРОВЕРКА НА ЛЖИВОСТЬ
Эта статья была своевременно предложена газете "Завтра" к 80-летию со дня рождения В.М Шукшина. Но ответственный сотрудник газеты известный антисоветчик Владимир Бондаренко в знак протеста против её публикации объявил сухую голодовку и даже пригрозил вскрыть вены. Из соображений гуманности газета не стала печатать статью.
Года два тому назад я придумал стишок:
От рассвета до заката
И в любое время дня
Ходят-бродят шукшинята
Под окошком у меня.
Именно так: близнецы Фома и Фока, внуки Василия Шукшина, сыновья его дочери Маши, живут в соседнем подъезде, мы нередко видимся, уже беседуем, и я даже начинаю их различать. Очень солидные белобрысенькие мужички. Так что не только на литературной стезе Шукшин был для меня собратом-соседом, но вот и в жизни через внуков чувствую его живое соседство. Кроме многих других и по этой причине тоже, я с особым вниманием встретил недавно юбилейную дату Василия Макаровича. Смотрел по телевидению все его фильмы, слушал воспоминания друзей-знакомых и, конечно, читал статьи в газетах.
Начал с "Литературки". Здесь главная статья, конечно, Валентина Распутина. Хорошо, хорошо... "Окончилась земная жизнь Шукшина..."Началась небесная. Хорошо! Только заголовочек несколько озадачивает - "Даёшь сердце!" Это как? Можно сказать и - "Даёшь ум!"? Ведь так говорят о том, чего нету, но надо взять, получить, добиться: "Даешь пятилетку в четыре года!"... "Даёшь коллективизацию!"... "Даёшь Берлин!"
Несколько смущает и такое уверение: "Феномен Шукшина в том, что его не должно было быть, никто ему не давал справки на деятельное существование. Не должен, а явился". Ну не справки, конечно, а разрешения или пропуск, что ли? Странно... А кто давал разрешение на "деятельное существование" Пушкину и Лермонтову, Гоголю и Достоевскому? Кто выписывал пропуск Горькому и Есенину, Шолохову да и самому Распутину?
Но это у него не юбилейная обмолвка. Распутин уверен, что Шукшин жил во времена, когда "конфигурация жизни не могла не калечить людей". Ну вот искалечила она, допустим, того же Шолохова, Валерия Чкалова, Шостаковича. Так? Они, советские люди, "перестали различать, где благо, а где напасть и не верили ничему". И вот, говорит, из-за этого "потеряло свою могучую силу государство. И когда итог этот стал окончательно предрешен, Шукшин ушел". Это, что ж, ещё в 1974-то году, задолго до горбачёвско-ельцинской катавасии всё было окончательно предрешено? И катавасия, и её творцы ни при чём? И никто не виноват? Здесь слышится то ли признание закономерности ухода Шукшина в 45 лет, то ли объявление его дезертиром. Мы же с Распутиным не ушли и по мере сил противодействуем "окончательному решению" русского вопроса. А вот Василий Макарович...
Распутин совсем не одинок в своей уверенности, что все доброе в советской жизни не должно было иметь место, но почему-то было. У его единомышленников давно и формулировочка на сей счёт есть: "Не благодаря, а вопреки!". Например, с особым рвением они твердят: "В Великой Отечественной войне наш народ победил не благодаря Советской власти и партийному руководству, не благодаря Сталину и его маршалам да генералам, не благодаря героизму советского солдата, а вопреки всему этому!"
Ну а отдельные личности применяют эту формулу к своей горемычной судьбе. Вот, скажем, Ирина Ракша, ровесница Распутина. Журналист, уверенный, что в Советское время преуспевали только холуи да негодяи, говорит ей: вы не были придворным автором, не писали в угоду кому-то, не врали, но как же вам удалось издать около двадцати книг, написать множество статей, очерков, сценариев? Она отвечает: "Всё, что у меня получилось,- это не благодаря, а вопреки им", т.е. властям советским. Запомним...
Ракша тоже писала о Шукшине и много. А он вот что отвечал ей и всем этим вопрекищикам: "Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту.. Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания - не отдавай всего этого за понюх табаку Мы умели жить. Помни это. Будь человеком". Но, увы, не могут они, не могут...
Однако, что там в "Литературке" ещё? Вторая главная статья написана, разумеется, Львом Аннинским. Прочитал - ничего не понял. Второй раз прочитал - усёк отдельные фразы. Например, ещё на свежую голову - самую первую: "Вот уж: кто не мыслился в почтенном возрасте!" Опять выходит: вовремя убрался. И картина Советской жизни та же: "обездоленное крестьянство", "обездоленные горожане"... И как рука поднимается в нынешнее время сплошного бандитизма и беспошлинного ограбления народа так писать о том времени! Для критика страна не измордована, не оплёвана, не разворована, не обманом, ложью и силой затащена в джунгли, кишащие гадами - она всего лишь "перестроилась", и притом сама! А Советская власть не захлебнулась кровью в Останкино и в Доме Советов, а тоже сама "исчезла", растворилась, растаяла. И автор считает, что эти джунгли как-то "срифмуются"(?) с прошлыми временами. А "пока Шукшин - там", в этих временах. Вот срифмуемся, тогда и читать его опять будем.
А ныне, говорит, "мы ж на все вопросы отвечаем теперь по-другому". На все!.. Это кто же - мы? Это на какие ж вопросы? Например, на существенный вопросик: "Что делать, если население страны ежегодно убывает на 800 тысяч душ?" я лично и пятьдесят лет тому назад, когда мы в вами, Лёва, работали в "Литгазете", и ныне ответил бы одинаково: "Надо свергать правителей, судить их и ставить во главе страны разумных, честных и грамотных людей". А вы, Лев Александрович - "по-другому"? Так не таись - как? Свобода ж...
Дополз я ещё до строк о том, где, рассуждая о шукшинском романе "Я пришёл дать вам волю", критик заявил, что "при советской власти с её марксистским базисом"... Фи-фи!.. "не больно-то различались понятия свободы и воли". И вот только теперь раскумекали мы это благодаря философам прошлого. Это похоже на то, как Надежда Мандельштам уверяла, будто в Советское время не употреблялись слова "честь" и "совесть". Но, помилуй Бог могу напомнить множество примеров ясного понимания помянутого различия, чему "марксистский базис" ничуть не мешал, но приведу лишь один, что сейчас под рукой. Ещё в 1976 году я написал стихотворение "Случай под Одессой". Это рассказ о действительном факте: Пушкин, будучи в южной ссылке, однажды удрал от всякого начальства и в чистом поле набрёл на воинскую часть, которая приветствовала его пушечным салютом. Так вот,
Он убежал за город, в поле,
И долго брёл. Какая тишь!
В душе ни горечи, ни боли.
И не свобода здесь, а - воля!
Вот руки вскинь - и полетишь...
И никаких философов прошлого не потребовалось мне.
Дальше продираться сквозь завалы и ограждения бесчисленных скобок, кавычек, многоточий, вопросительных знаков (и это писатель пишет о писателе!) я по ветхости здоровья не мог. Да так и не понял, что же всё-таки хотел автор сказать, ядро ореха-то в чём? Впрочем, возможно, он в этом и не виноват, просто у меня, не удивительно, уже одно полушарие в полной отключке.
А рядом в "ЛГ" статья "Приговор Стеньке Разину" Юрия Скопа, давно живущего в Риге. Он "с большим душевным теплом рассказывает и судьбе так и не появившегося на экранах фильма а Разине". Впрочем, фильма-то и не было.
Статья начинается с неубедительных лингвистических изысканий: "Искренность, ведь она от иска, да?" От судебного, что ли? Да ничего подобного. Она скорее от изменившегося "корня": искоренность, т.е. слова или чувства из корня, от корня. Вот почему, говорит, в моём рассказе "требуется чего-то покрепче, может, от крови? ОТКРОВЕННОСТИ?" И Опять мимо. Корень здесь не "кровь", а "кров", т.е. кровля, покров, что отбрасывается в порыве откровенности.
Конечно, такое начало подрывает интерес к статье, но учитывая, что передо мной эмигрант предпоследней волны, я дочитал её. И вот что там в самом конце: "Да, да, - свидетели имеются - тогдашний живой гений и классик Сергей Аполлинариевич Герасимов, царь и бог киностудии им. Горького, по заданию ЦК сообщил на Старую площадь, что Разин в вульгарной трактовке Шукшина разрушит привычный народу стереотип стихийного атамана и разбойника и позволит воспринимать его как сознательного бунтаря против государственной власти. Вот о чём мне поведал Макарыч". Словом, испугался Герасимов антисоветского бунта после фильма.
Но, во-первых, если есть свидетели, где они, кто они? Уж из суверенной Риги-то можно бы рассказать о деле сорокалетней давности. Никак нет-с. Молчок. И я должен верить почётному гражданину Кобленца?
Во-вторых, есть сведения, что главную роль в судьбе фильма сыграл не Герасимов, а Ермаш, председатель Госкино, что гораздо достоверней.
Наконец, в статье Федора Раззакова читаем, что в ЦК писал о "Разине" замред Госкино Владимир Баскаков: "Сценарий был признан интересным в тематическом отношении, содержащим отдельные яркие, талантливые сцены. Вместе с тем сценарная редколлегия указала на крупные недостатки сценария идейно-художественного порядка - нагнетание жестокостей, принижение образа Разина и т.п." ("Советская Россия", 23.7.09).
Да ведь и Василий Белов, самый близкий друг Шукшина, имел немало претензий: "Прочитав сценарий "Разина", я сунулся с подсказками. Моё понимание Разина отличалось от шукшинского... Он был иногда близок к моему пониманию исторических событий, но он самозабвенно любил образ Степана и не мог ему изменить". Ну а И. Ракша вообще возводит проблему на небеса: "Это не Бондарчук, а Господь не дал ему поставить фильм".
Как видим, к делу имели отношение многие люди, включая самых близких друзей. Как же можно безо всяких доказательств всё валить из-за рубежа на одного человека - крупного деятеля нашего искусства, воспитавшего многих мастеров советского кино? Впрочем, это уже вопрос не столько к иностранцу Ю. Споку, сколько к редакции газеты, цветущей под родными осинами. Вот уж если я говорю, что Юрий Поляков в порядке страшной классовой мести лишил меня в этом году бесплатной подписки на "ЛГ", которую я имел, как все московские писатели-фронтовики, то я это могу доказать. А тут?
Известно, что неприятелей и прямых врагов у Шукшина хватало, могли найтись и на "Разина"... Иные не угомонились даже после его смерти. Вот что писал, например, Фридрих Г...штейн, ныне покойный, в статье "Алтайский воспитанник московской интеллигенции", имевшей подзаголовок "Вместо некролога": "Что же представлял из себя этот рано усопший идол? В нём худшие черты алтайского провинциала сочетались с худшими чертами московского интеллигента... В нём было природное бескультурье и ненависть к культуре вообще, мужичья сибирская хитрость Распутина, патологическая ненависть провинциала ко всему на себя не похожему, что закономерно вело его к предельному даже перед лицом массовости явления, юдофобству. От своих приёмных отцов он обучился извращенному эгоизму интеллигента, лицемерию и фразе, способности искренне лгать о вещах, ему незнакомых, понятиям о комплексах, под которыми часто скрывается обычная житейская пакостность".
В 1999 году (Господи, десять лет пролетело!..) Василий Белов прислал мне небольшую, но интересную и хорошо изданную в Вологде книжечку с портретом Василия Шукшина на передней обложке, а на задней его же слова: "Кто бы ты ни был - комбайнёр, академик художник - живи и выкладывайся весь без остатка, старайся много знать, не ходи против совести, старайся быть добрым и великодушным - это будет завидная судьба". Такой и была судьба самого Шукшина.