Глава 5. Безработный цекист
Девятого сентября мне домой позвонила моя секретарь и передала, что все мы должны явиться в пятый подъезд, в такую-то комнату, где нам выдадут под расписку какие-то важные документы. Какие - она не знает. Посыпались звонки от коллег. Многие увидели в этом доброе предзнаменование: если вызывают, значит, мы нужны своему руководству. Опять же - вот и комнаты выделили в пятом подъезде. Может, еще не все потеряно? Может, что-то изменилось в лучшую для нас сторону?
На Старой площади я увидел много знакомых лиц. Некоторые уже возвращались из пятого подъезда. По их хмурым, растерянным лицам можно было понять, что надежды не оправдались. Причина вызова была грустной. Все работники аппарата ЦК КПСС получили письменные уведомления на отличной мелованной бумаге с грифом "Коммунистическая партия Советского Союза. Центральный Комитет" об увольнении.
Получил такой документ и я. Документ в своем роде уникальный, пожалуй, единственный за всю почти столетнюю историю партии. Он заслуживает того, чтобы его процитировать:
"Уведомление об увольнении по сокращению штатов. В соответствии с постановлением Секретариата ЦК КПСС от 6 сентября 1991 года № Ст-38 -11 г. т. (далее следовали фамилия, имя и отчество, вписанные рукой) 9 сентября 1991 г. предупрежден о том, что по истечении двух месяцев он (она) подлежит увольнению по сокращению штатов (пункт 1 статьи 33 КЗоТ РСФСР).
В течение этого времени работник может уволиться по собственному желанию в связи с переводом на другое предприятие, в учреждение, организацию (статьи 31 и 29 пункт 5 КЗоТ РСФСР) и по другим основаниям, предусмотренным трудовым законодательством.
Для высвобождаемого по сокращению штатов работника сохраняются льготы и компенсации, предусмотренные статьей 40-3 КЗоТ РСФСР при условии, если он в течение 10 календарных дней после увольнения зарегистрировался в службе занятости в качестве лица, ищущего работу".
Бумага подписана председателем комиссии ЦК КПСС и ЦКК КПСС по организационно-хозяйственным вопросам П. Лучинским (вот как правильно называлась его должность!) и заместителем председателя профкома профорганизации аппарата ЦК КПСС Е. Кузнецовым. Ниже следовала графа для подписи лица, предупрежденного об увольнении.
За шесть лет работы в аппарате ЦК я привык ничему не удивляться. Тем более не возмущаться и не оскорбляться. Но, когда мне уведомление об увольнении вручила моя же собственная секретарь, прежние представления о начальниках значительно расширились. В конце концов существуют же такие понятия, как служебная этика, достоинство, наконец. А содержательная часть самого уведомления? При чем здесь сокращение штатов? Речь шла о роспуске ЦК, приостановке деятельности партии, а поскольку мы были аппаратом ЦК, то правильнее было бы говорить об упразднении организации.
Документ для истории
Он имеет название "Распоряжение Совета Министров РСФСР" номер 952-р и дату подписания - 28 августа 1991 года. Обнародован в печати 3 сентября того же года.
"В связи с Указом Президента РСФСР от 23 августа 1991 года № 79 "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР" и от 24 августа 1991 г. "Об имуществе Коммунистической партии Советского Союза", а также с учетом многочисленных обращений органов государственного управления РСФСР и граждан:
1. Определить, что расторжение трудового договора с работниками, высвобождаемыми в связи с приостановлением деятельности органов и организаций КПСС и Компартии РСФСР, может производиться по пункту 1 статьи 33 КЗоТ РСФСР или по желанию работника по другим основаниям, предусмотренным действующим законодательством.
Для высвобождаемых работников сохраняются гарантии в области занятости, а также льготы и компенсации, предусмотренные статьей 40-3 КЗоТ РСФСР. Выплаты высвобождаемым работникам производятся органами исполнительной власти из средств соответствующих бюджетов с последующим возмещением выплаченных сумм за счет средств КПСС и Компартии РСФСР.
2. Установить, что за работниками, указанными в пункте 1 настоящего распоряжения, до момента расторжения трудового договора сохраняется средняя заработная плата, но не более чем в течение 30 дней, со дня принятия Указа Президента РСФСР "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР".
3. Советам Министров республик в составе РСФСР, исполнительным органам власти краев, областей, автономной области и автономных округов, гг. Москвы и Ленинграда принять исчерпывающие меры к трудоустройству высвобождаемых работников в соответствии с действующим законодательством, а также решить вопросы, связанные с получением трудовых книжек и документов, необходимых для получения выплат, предусмотренных в пункте 1 настоящего распоряжения.
4. Поручить Минтруда РСФСР давать разъяснения, связанные с применением настоящего распоряжения".
Документ подписан председателем Совета Министров РСФСР И. Силаевым.
Кто такой Силаев? Это имя сегодня уже порядком подзабыто.
Последний глава правительства Советской России родился в 1930 году в селе Бахтызино Вознесенского района Нижегородской области в крестьянской семье. Русский. В КПСС вступил в 1959 году. Окончил Казанский авиационный институт по специальности инженер-механик по самолетостроению.
С 1954 года после окончания института - на Горьковском авиазаводе им. С. Орджоникидзе: мастер, старший контрольный мастер, начальник бюро цехового контроля, начальник технического бюро. С 1959 года там же - начальник цеха, с 1964 года - заместитель начальника производства, с 1965 года - заместитель председателя завкома профсоюза, с 1966 года - заместитель главного инженера завода, с 1969 года - главный инженер - заместитель директора завода, с 1971 года - директор завода.
С 1974 года - заместитель министра, с 1977-го - первый заместитель министра авиационной промышленности СССР. В декабре 1980 г. - феврале 1981 г. - министр станкостроительной и инструментальной промышленности СССР. В 1981–1985 гг. - министр авиационной промышленности СССР. В 1985–1990 гг. - заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Бюро Совета Министров СССР по машиностроению.
В июне 1990 г. - сентябре 1991 г. - председатель Совета Министров РСФСР. Одновременно в августе - сентябре 1991 г. - председатель Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР. В сентябре - декабре 1991 г. - председатель Межреспубликанского экономического комитета - премьер-министр Экономического сообщества СССР. С декабря 1991 г. по 1994 г. - постоянный представитель России при европейских сообществах в Брюсселе в ранге Чрезвычайного и Полномочного посла России. После возвращения из Брюсселя - председатель Международного союза машиностроителей.
Депутат Верховного Совета СССР 10-11-го созывов. Член ЦК КПСС в 1981–1991 гг. Герой Социалистического Труда (1975 г.). Награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции. Лауреат Ленинской премии (1972 г.).
Это он, член ЦК КПСС, кавалер двух орденов Ленина и лауреат Ленинской же премии, внес ясность по поводу ключевой фигуры путча на чрезвычайной сессии Верховного Совета РСФСР 21 августа.
Ее первое заседание началось со следующего сообщения Ельцина (цитирую стенограмму. - Н.З.): "На сегодняшний час задержаны и находятся в соответствующих определенных местах бывший министр обороны Язов (аплодисменты), бывший председатель Комитета госбезопасности Крючков (аплодисменты). В связи с тем что председатель Кабинета министров Павлов находится в больнице, к нему приставлена соответствующая охрана (аплодисменты). Взят под стражу Янаев (аплодисменты). Взят под стражу генеральный директор завода имени Калинина Тизяков (аплодисменты). И сейчас группа поехала домой к министру внутренних дел, бывшему министру Пуго (аплодисменты)".
И тут, со своего места вскакивает глава российского правительства Силаев.
Слово стенограмме: "Силаев. Я хочу сказать о том, чего пока не знают многие члены Верховного Совета о Лукьянове. По существу, он был главным идеологом всего происшедшего (аплодисменты). Он был главным идеологом этой хунты (аплодисменты)".
Спрашивается, кто тянул его за язык? Так хотелось выслужиться перед новыми хозяевами, что не мог удержаться? Выслуживаться, впрочем, было за что. В ночь на 21 августа Силаев решил покинуть Белый дом, так как был уверен, что штурм неминуем и всем, кто находится внутри, живыми не остаться. Он попрощался с Ельциным и отбыл восвояси. Однако его уход из Белого дома не остался незамеченным для КГБ. Через несколько лет Крючков, вспоминая этот эпизод, иронично воскликнул:
- Эх, горе-политик! Лучше бы этот герой поведал, где он провел время в ночь на 21 августа…
Силаев не только топил Лукьянова. Заглаживая свое малодушное поведение в ночь, когда ожидался штурм, он произнес сакраментальную фразу:
- Я бы всех этих гэкачепистов расстрелял из автомата!..
Трагическое всегда соседствует с комичным. Тогдашний мэр Москвы Гавриил Попов с гордостью сказал, что выполнил свою историческую миссию в три дня августовского путча, когда с политической арены была окончательно устранена Коммунистическая партия. По приказу мэра в те дни были заняты здания ЦК и МГК КПСС на Старой площади.
Но вот прошло некоторое время, и в книжке бывшего ельцинского телохранителя Коржакова мы находим живописное описание участия московского мэра Гавриила Попова в обороне Белого дома. "Горячих блюд не подавали, - тонко подмечает Коржаков важные детали исторического момента. - Мы жевали бутерброды, запивая их либо водой, либо водкой с коньяком. Никто не захмелел, кроме тогдашнего мэра Москвы Гавриила Попова - его потом двое дюжих молодцов, я их называл "двое из ларца", - Сергей и Владимир - еле вынесли под руки из подвала. А уборщицы жаловались, что с трудом отмыли помещение после визита Гавриила Харитоновича.
Попов всегда выпрашивал у меня охрану - он говорил, что боится физической боли и в случае нападения может запросто умереть от страха. Его дача находилась в лесу, к ней вела узкая дорога, и любой хулиган, по мнению профессора, мог сделать с ним все, что угодно".
Попов ушел в отставку летом 1992 года. Менее года понадобилось ему, чтобы понять: не на борьбу же с КПСС избрали его мэром москвичи. Надеялись - с его помощью станут жить лучше. Не стали. Недаром студенты МГУ, где он преподавал, любовно называли его "наш Ганс Христиан Андерсен Нексе". Оказалось, не так-то просто претворять в жизнь замечательные идеи.
Вслед за Поповым началась целая серия отставок - Галина Старовойтова, Егор Гайдар, Геннадий Бурбулис. В России никто не уходит в отставку сам, по своей воле. О Попове рассказывали, что в кабинете он высиживал не более трех часов в день. То в загранкомандировках, то болел.
Но я несколько отвлекся.
В Политбюро и Секретариате с февраля 1991 года появился новый человек, как он потом признается, бывший "на стороне демократов", специально занимавшийся средствами массовой информации. Других обязанностей у Петра Кирилловича Лучинского не имелось. Только пресса, притом партийная. В аппарате ЦК он курировал пресс-центр, в котором в августе 1991 года оставалось всего-навсего пять ответственных работников плюс пять технических - итого десять человек. Да в идеологическом отделе печатью "ведали" семь консультантов и референтов. У Лучинского не нашлось нескольких минут, чтобы собрать своих подопечных и выразить сожаление по поводу случившегося, поблагодарить за работу, поддержать растерявшихся людей в трудную минуту. Аппарат-то ведь обслуживал их, членов Политбюро и Секретариата! И вот финал - вежливо-холодное равнодушие.
Вышел я с полученной бумаженцией из здания, а ощущение такое, будто в душу наплевали. Поплелся в здание столовой - сказали, что там выплатят какое-то пособие. По безработице, что ли?
Столовая функционировала. Деловитые низкорослые парни в милицейской форме с короткоствольными автоматами выносили кульки с мясным фаршем и котлетами, прочими цековскими деликатесами и тут же за углом перепродавали их друзьям и знакомым. Здесь же шли денежные перерасчеты, в них участвовали и офицеры-охранники, которых, похоже, не смущали телекамеры и фотообъективы иностранных журналистов, снимавших на пленку сцены пира победителей и дележа добычи. Впрочем, ничего необычного. И раньше работники ЦК отоваривали здесь своих людей. Разница лишь в том, что тогда не было столько посторонних глаз.
Помню, как неприятно поразила меня подобная сцена в августе 1985 года, когда, оставив чемодан в камере хранения Белорусского вокзала, я приехал в десятый подъезд, где тогда располагался отдел пропаганды. С утра там началось совещание, пропуск не был заказан, и мне часа полтора пришлось ожидать у постового. С улицы входили толстые, с завитушками на головах тетки, к ним спускались буфетчицы с огромными свертками и пакетами и прямо на моих глазах продавали их теткам.
ЦК всегда был хлебным местом для обслуживающего персонала, поэтому его менее всего затронули перемены на Старой площади. Обслуге разрешили остаться на прежней работе. Новые хозяева и раньше были в восторге от кулинарных способностей цековских поваров, а сейчас, когда в столовой, как прежде, торопиться не надо, еще больше смогли оценить их выдающееся искусство. Тоже вкусно покушать любят.
Встретил знакомую продавщицу книжного киоска. Вконец расстроена. Что такое, спрашиваю. Оказывается, в первый же день ей было велено выметаться вместе со своими книгами. "Здесь работать будут, а не читать, ясно?" - сказали ей. Это они погорячились, успокаиваю ее, не знали, какими книжками вы торгуете. Посветлела лицом. Действительно, говорит, на прилавках лежала партийно-политическая литература. Через несколько дней встретились, тоже случайно, сияет: все в порядке. Оставили. Я рассмеялся: наш брат чиновник не только вкусно поесть любит, но и до всякого дефицита, включая книжный, охоч.
А в тот день, когда уведомление об увольнении получил, не до смеха было. Тягостное впечатление производил вид недавних коллег. В гуманитарном отделе еще в конце августа определилось с трудоустройством все руководство. Старшим "по должности" в отделе остался заведующий сектором Геннадий Барабанщиков. Покинутые работники предоставлены сами себе.
Упорно муссировались слухи о негласном распоряжении Президента СССР относительно цековских и других партийных работников, коих строжайшим образом предписывалось не брать на работу в госструктуры. Исключение якобы делалось для молодых, до сорока лет, инструкторов и консультантов. На всех начальников, начиная с заведующих секторами и выше, накладывалось табу. Из самых разных источников поступали подтверждения этих слухов.
Не помогла и короткая заметушка в газете "Рабочая трибуна", в которой сообщалось, что Горбачева ознакомили с этими слухами специальной запиской, и он на ней красным карандашом начертал: "Это грубая ложь". На госслужбу попали считаные единицы из числа бывших партаппаратчиков. Через три месяца после нашего позорного изгнания со Старой площади я узнал, что большинство моих прежних сослуживцев устроились в различные коммерческие структуры или в научные учреждения. Некоторые стали учителями в обыкновенных московских средних школах. Все они с трудом привыкали к своему новому положению.
Но в первые дни после опечатывания зданий ЦК не исчезала надежда, что все образуется. Ее подогрел член Политбюро Петр Лучинский, с которым у меня состоялся такой вот разговор, который я сразу же записал по горячим следам.
- Безусловно, особых иллюзий я не питаю, - сказал председатель ликвидационной комиссии. - Хотя некие обнадеживающие симптомы есть. Нас, например, перевели из пятого подъезда, где располагались хозяйственные службы Управления делами, в девятый подъезд.
- Ближе к первому, где сидели секретари ЦК?
- Я бы не сказал так однозначно, - не откликнулся на шутку Лучинский. - Но в девятый подъезд пропускают всех работников ЦК по их служебным удостоверениям. Это уже кое-что. Раньше вход был воспрещен.
- Петр Кириллович, лично вы уже определились с местом работы?
- Пока нет. Возглавляю ликвидком. Уйду, когда последний работник ЦК будет трудоустроен.
- Куда уйдете?
- Я секретарь ЦК. Меня избирали на пленуме ЦК. Только он правомочен освободить меня от этой должности. Куда - будет видно.
- Как вы считаете, когда будет созван пленум ЦК?
- Не знаю. Секретариат ЦК обратился к президентам Горбачеву и Ельцину о выделении помещения для проведения пленума. Ответ категоричен - нет.
В блокноте сохранилась запись моей беседы с членом ЦК КПСС, секретарем парткома аппарата ЦК КПСС Виктором Рябовым.
- Виктор Васильевич, - спросил я, - ходят слухи, что вы перешли к Юрию Афанасьеву первым проректором Российского государственного гуманитарного университета…
- Да бросьте вы эти выдумки. Я - Рябов, который в течение двенадцати лет был ректором пединститута и университета в Куйбышеве. Так вот, совершенно официально заявляю вам, что работаю профессором МГУ.
- Это верно, что Горбачев перед отъездом в Форос уговаривал вас занять пост секретаря ЦК Компартии России, но вы отказались?
- Действительно, Горбачев просил меня баллотироваться на выборах в секретари ЦК РКП по идеологии. Я отказался. На одной из пресс-конференций я публично заявил, что первый секретарь российского ЦК Иван Полозков - человек, политические часы которого отстают. Полозков тогда жестоко обиделся и на встрече в ЦК высказался в том смысле, что-де аппаратчику негоже сметь свое суждение иметь. Горбачев уговаривал меня минут двадцать, но я сказал, что меня не устраивает видение мира Полозковым. Горбачев мне сказал: "Именно это нам и нужно. Ортодоксы устроили свист и стукотню". Но я отказался.
- Где вы были во время путча?
- Восьмого августа с женой я отправился в Форос, в санаторий "Южный", что в семи километрах от дачи Горбачева. О заговоре услышал в столовой, за завтраком, девятнадцатого августа. В Москву вернулся двадцать третьего августа, у меня тяжело заболела жена.
- Поддержал ли путчистов аппарат ЦК КПСС?
- Большая часть - уверен - не поддержала. Хотя над подготовкой злополучной шифрограммы, видимо, работал орготдел. Ее, как известно, подписал член Политбюро Олег Шенин. Он же пытался через моего зама по парткому ЦК Владимира Герасименко собрать аппарат - для поддержки ГКЧП. Тот отказался.
- Вы приехали в Москву. К кому вы обратились - как секретарь парткома аппарата ЦК КПСС?
- Естественно, в Секретариат ЦК. Он был полностью деморализован. Приемные не отвечали, кто находился в здании - неизвестно. Я предложил Александру Дегтяреву - заведующему идеологическим отделом - выступить с заявлением о роспуске партии и поддержке правительства России. Что и было сделано - еще до приостановки деятельности КПСС.
- Виктор Васильевич, но ведь вы были секретарем парткома аппарата ЦК, у вас на учете состояли члены Политбюро и секретари…