5.4. "Родимые пятна" российской оппозиции
Событийный контекст т. н. "болотного протеста" в Рос сии: а) решение правящей партии о поддержке В.В. Путина на новый президентский срок, б) выдвижение В.В. Путиным лозунга реиндустриализации и апелляция к трудовой этике, в) пересмотр военной реформы и ассигнования на модернизацию вооруженных сил, г) публичная заявка на полюсную субъектность Евразийского союза.
Мишени оппозиционной агитации 2011–2012 годов: а) В.В. Путин; б) правящая партия; в) государственные сырьевые корпорации; г) силовые структуры и юстиция, объединяемые с православным духовенством и патриотической общественностью в общий термин "мракобесие"; д) страны - партнеры России по Евразийскому союзу.
Средства идейно-психологической подготовки: а) трансляция постиндустриальной догматики во всем диапазоне "ценностей 1968 года" (OpenSpace.ru и др.), б) публицистическая и художественная дискредитация авторитаризма, адресованная "естественно левому" младшему поколению, в) экологическая и градозащитная агитация в "уязвимых точках", г) муссирование этнических противоречий, особенно проблемы Кавказа, д) выплеск имущественного компромата на власть и "околовластные круги".
Инструменты объединения: социальные сети Facebook и "ВКонтакте"; блогерские сообщества антикоррупционной специализации; новые web-СМИ, рассчитанные на молодежный контингент и уязвимые сообщества.
Социальный состав протестного актива в мегаполисах: а) представители уязвимых групп населения с предметными претензиями к власти, б) представители свободных профессий, в) представители "верхнего" офисного среднего класса.
Состав внесистемного ядра по убеждениям: а) левые самоуправленцы, б) национал-сецессионисты, в) левые либералы.
Квинтэссенция пафоса: антиавторитаризм, антимонополизм, самоуправление.
Новый образец - "турецкое лето". Квинтэссенция агитации: а) "меняется весь мир", б) "свобода важнее хлеба", в) прямая отсылка к 1968 году (де Голль - Путин).
Общие черты с революционизацией арабских стран: а) многолетний бэкграунд программного финансирования из наднациональных НПО, госструктур и фондов США и ЕС; б) идеологическое университетское партнерство в сфере "культурных изменений"; в) идентификация этнических и региональных "болевых точек"; г) выявление и вовлечение бизнес-контрэлит, в особенности - собственников СМИ и социальных сетей; д) исходное формирование внесистемного актива по "право-левому" принципу (радикальный политический спектр - "Другая Россия"); е) вовлечение лиц и сообществ, "отобранных" Беркмановским центром Гарварда, включая этнонационалистов, в том числе фанатов.
Отличия от других стран-мишеней: а) провал попыток вовлечения парламентских партий; б) провал попыток раскола доминирующих конфессиональных институтов; в) отсутствие рычага влияния через независимые профсоюзы; г) дезорганизованность бизнес-контрэлит; д) дефицит оппозиционеров-харизматиков.
5.5. Цивилизационный отпор
Россия в этой войне является особым объектом, поскольку, в отличие от других стран-мишеней, является не просто "территорией для переформатирования", а хотя и сильно ослабленным, но все же потенциально независимым "полюсом цивилизационного смысла". Факт того, что Россия не декларирует это сегодня явно, и то, что значительная часть ее элит не является носителем этих смыслов, стратегов мировой игры нисколько не дезориентирует - они, в отличие от немалой части российского экспертного сообщества, элит и интеллигенции, в наличии этого цивилизационного потенциала никогда и не сомневались.
Россия экономически и политически интегрирована в систему мировых отношений, поэтому необходимо рассматривать развивающиеся в ней процессы в контексте глобальных идейно-стратегических противоречий. При рассмотрении стратегий культурных и информационных войн важно все - и феноменология, и субстрат, и конкретные методы, и их техническая реализация.
Эффективный ответ на угрозы требует единого понимания их содержания, что актуализирует вопрос о совершенствовании понятийного аппарата общественных наук, используемого в праве, дипломатии, внутренней политике, вещании.
Приоритетные сферы цивилизационной (ценностно-смысловой, геополитической, информационно-психологической) обороны:
- профессиональные среды, которые обозначены в Национальной стратегии публичной дипломатии США как "агентства влияния" - законодательство и массмедиа, к таким ключевым средам уместно отнести также дипломатический корпус и экспертное сообщество (внешнеполитическое и экономическое);
- группы населения, которые в том же документе именуются "уязвимыми сообществами" (с особенностями самосознания, потребностей и ценностей);
- регионы, которые являются историческими мишенями геополитических игр.
Приоритетные направления цивилизационной обороны:
- достижение согласия между властью и обществом о неотъемлемых ценностях и базовых смыслах цивилизации (оптимально через серию общенародных референдумов);
- реализация стратегии сбережения народа, включение всех стимулов демографического роста;
- пересмотр всех разделов права с позиции соответствия ценностям русской цивилизации и первостепенным гражданским правам, созвучным чаяниям большинства и интересам нации;
- обеспечение суверенитета системы образования с разработкой национальных стандартов для всех этапов и форм образования, в том числе принципов применения Интернета в обучении, соответственно национальной педагогической традиции и потребностям общенационального и регионального социально-экономического развития;
- политика экономической самодостаточности с долгосрочным социально-экономическим планированием в интересах большинства и механизмами преодоления социальной и региональной поляризации;
- пересмотр предназначения инновационной сферы, первоочередное стимулирование изобретательской деятельности в индустриальных отраслях, прежде всего в производстве средств производства;
- утверждение и внедрение критериев отбора и личной ответственности государственных служащих, в особенности в дипломатического корпусе;
- пересмотр всей системы государственного вещания (диапазон содержания, язык пропаганды, кадровая политика, качество экспертного пула), с возвращением образовательной функции, поддержка частных и общественных инициатив в сфере защиты и распространения цивилизационных ценностей в печатных и сетевых СМИ, включая блогосферу.
Запретительные меры в качестве защиты от информационных угроз довольно неэффективны. Единственное, что может противостоять чужим ценностям и смысловым атакам - уверенная собственная позиция. Такие инициативы, как закон об НКО, не являются адекватным решением данной проблемы (ведь влияние на культурные и социальные установки происходит не только и не столько через НКО, действующие в политическом поле). Нужно формировать собственную систему информационных каналов и общественных организаций, предлагающих свой взгляд, свою систему ценностей, свой экспертный анализ. Это дает возможность привлечь активную молодежь, тактических (в том числе зарубежных) интеллектуальных и политических союзников, которыми могут быть представители самых разных идеологических платформ, не согласные с диктатом глобализационной повестки дня.
Создание Евразийского союза как самостоятельного геополитического полюса - практическая реализация этой альтернативы. Это главный шаг в формировании миропорядка, отрицающего навязанную всем глобализацию.
2 марта 2011 года госсекретарь США заявила прямым текстом: "Мы ведем информационную войну". Мы полагаем, что речь идет о более масштабном явлении - о войне цивилизационных моделей, в которой действия американских структур являются лишь частью картины. Хотя формально атакам подвергаются конкретные политические режимы, элиты и бизнесы, настоящая борьба разворачивается за ценностно-смысловые ориентиры в предельной постановке вопроса (критерии добра и зла, понимание роли человека в мире и образ будущего).
Та откровенность, в последнее время - на грани беспрецедентной наглости, с которой всем странам и народам навязывается "единственно верный" миропорядок, связана в первую очередь с чувством абсолютного превосходства и уверенности в том, что никто и нигде не способен противопоставить этой универсальной парадигме собственную модель ценностей и образа будущего, обеспечить трансляцию принципов этой модели в разных форматах, на разных уровнях - политическом, общественном, культурном, массмедийном, обеспечить ее системную поддержку сообществом высокопрофессиональных государственных и негосударственных институтов.
Протестная социальная активность во всем мире отражает не только возможности мобилизации с помощью информационных технологий и феномен "виртуальной гиперсоциальности". Запрос на перемены (и готовность поддержать любого, кто предлагает перемены) вызван в том числе и реальным отсутствием адекватных ответов и стратегий по отношению к насущным проблемам со стороны традиционных институтов национальных государств. Это позволяет навязывать образ государства как врага для собственных граждан, в отличие от якобы демократичного и честного мира горизонтальных сетевых сообществ.
Поэтому в долгосрочной перспективе не "оборонительное" отстаивание суверенитета, а только создание конкурирующего "полюса смысла" - создание и защита своей модели человека, общества, системы смыслов и ценностей - способно дать России и другим государствам, не желающим поддерживать глобализационный миропорядок, шанс отстоять свою цивилизационную независимость.
Часть II
"Фабрики мысли" как "фабрики намерений"
Интеллектуальные центры США в контексте идеологий и глобального целеполагания
Введение
О задаче "исследования исследователей"
"Настоящего воина можно узнать по тому, что он интересуется своими врагами гораздо больше, чем друзьями", - писал Бернар Вербер в своей "Энциклопедии относительного и абсолютного знания". Эту мысль современному русскому исследователю целесообразно дополнить более древним изречением Сунь Цзы: "Знай врага и знай себя - тогда в тысяче битв ты не потерпишь поражения".
Стратегическое поражение - всегда совокупный результат хитрости противника и собственных пороков, на которых сыграл этот противник. Третьим элементом является фактор случая, которому придавали огромное значение полководцы от Александра Македонского до Клаузевица. Случайным фактором поражения СССР в холодной войне стало избрание Михаила Горбачева руководителем партии и государства. Однако, как можно судить уже по этому примеру, случай, если он не сотворен неподконтрольными человеку природными силами, тоже является совокупностью обстоятельств на фоне предрасположенности (базового дефекта) системы: приход Горбачева был подготовлен как серией идеологических провалов Н.С. Хрущева и Ю.В. Андропова, так и окостенением системы принятия решений, механизмов вертикальной мобильности и контакта между элитами и массами.
Актуальная история - то есть тот период новейшей истории, в котором ее ключевые действующие лица живы и продолжают мыслить и действовать, - показывает нам, что тот центр влияния на миропорядок, который одержал верх в борьбе двух систем (1946–1987), продолжает целенаправленно подчинять себе цивилизации, нации и общества, используя их внутренние слабости, то есть находя замочные скважины, к которым можно подобрать ключи. В то же время мы замечаем, что в период мирового кризиса в этом активном центре обнаруживаются собственные дефекты, которые он не в состоянии скрыть ни от одной из цивилизаций. И перед нами сегодня достаточно ярких примеров сопротивления этому влиянию, в том числе и со стороны государств, многократно уступающих англосаксонскому субъекту по своим экономическим и военным возможностям. Это свидетельствует о накоплении предрасполагающих обстоятельств для того случая, когда доминирующие в мире силы окажутся безвластны, и мироустройство изменит свое лицо. Еще одним признаком такого накопления обстоятельств является феномен "свободных тел", эмансипирующихся от доминирующего центра с беспрецедентным ущербом для его внутренней целостности, - он наиболее ярко проявился в случае с агентом ЦРУ США Эдвардом Сноуденом.
Соответственно, интеллектуальное сообщество доминирующего субъекта, и прежде всего его центра - США, в актуальном историческом процессе мы рассматриваем как:
- составную часть системы, подверженной беспрецедентным вызовам и стремящейся сохранить свое господство новыми средствами и новым инструментарием за счет других цивилизаций;
- подсистему, претерпевающую направленный отбор, реконфигурацию и респециализацию;
- подсистему, освоившую новые функции в глобальном масштабе - прежде всего для убеждения мира в дееспособности доминирующей силы, в его способности сохранить контроль над глобальными процессами и в безальтернативности доминирующего субъекта, то есть функции прежде всего идеологические.
Соответственно, изучение этой системы в контексте актуальной истории требует:
- мультидисциплинарного подхода,
- дифференцированной и динамической оценки, учитывающую историю институтов и закономерности текущей кадровой селекции,
- сопутствующего анализа элитных взаимосвязей.
В актуальной исторической обстановке целеполагание изучения интеллектуальной силы доминирующего соперника содержит несколько сверхзадач:
1. Оборонительную. По выражению Сенеки, постоянному и плодовитому злу должен противостоять медленный и упорный труд - не для того, чтобы уничтожить его, но для того, чтобы оно нас не одолело. Эта максима применима как к познанию врага, так и к активному противодействию - что, как следует из вышесказанного, означает "закрытие" тех замочных скважин, зияние которых создает условия для навязывания внешней воли средствами прямых и опосредованных манипуляций. Для этого и необходимо знать свои слабости не хуже преимуществ противника. В контексте оборонительной сверхзадачи в период, когда противник мобилизует свои организационные и кадровые ресурсы с профильной специализацией и компетенцией в странах-мишенях, особо существенны содержательная оценка и ревизия сложившихся контрактных отношений между институтами и коллективами в стране-агрессоре и стране-мишени.
2. Предупредительную. Предметом агрессивной манипуляции во всем диапазоне, от культурной сферы до жизнеобеспечения, являются все цивилизации мира. Риски для соседних цивилизаций прямо затрагивают нашу (достаточно представить себе последствия хаотического распада Китая). Хотя бы по этой причине рамки изучения агрессора распространяются не только на те его формирования, которые выдвинуты на линию атаки на нашу цивилизацию. Если мы ориентированы на мультиполярную модель нового мироустройства, значит, мы заинтересованы в том, чтобы другие потенциальные центры силы сохранили свою субъектность, не поддавшись на манипуляции. В этом контексте особо существенно адекватное взаимодействие страны-мишени со "свободными телами", эмансипировавшимися от страны-агрессора и отторгнутыми ею - взаимодействие прежде всего на ценностно-смысловых основаниях, а затем уже на организационно-функциональных.
3. Стратегическую. Саморазрушение доминирующего субъекта - процесс, затрагивающий действующие международные институты. Многополярный мир не может вовсе обойтись без институтов согласования и урегулирования, а реализация новых экономических моделей - без взаимодействия центров силы. Соответственно, нам необходимо в актуальной мировой системе отделить зерна от плевел, чтобы наметить контуры будущей системы безопасного развития и приступить, вместе с тактическими союзниками, к проектированию институтов посткризисного мира. Для этого необходим полный суверенитет критериев отбора, что предполагает оценку фактического предназначения действующих международных институтов и определение тех сфер, в которых целесообразно создание временных или постоянных альтернатив институтам, не отвечающих своему номинальному предназначению (миссии).
1. Методологические барьеры
1.1. Советская ретроспектива
О роли интеллектуальных центров (ИЦ, think tanks - дословно "резервуары мысли") в стратегии мировых держав, в особенности США, отечественные авторы писали еще четыре десятилетия назад из-за "железного занавеса". Советские обществоведы рассматривали деятельность американских ИЦ с идеологических позиций, базирующихся на классовом подходе официального марксизма-ленинизма: на первом плане любого исследования была "связь идеалов с интересами" и последствия деятельности американских ИЦ для стран-мишеней. При этом в контексте противоборства мировых систем анализировалась внешнеполитическая проекция разрабатываемых стратегий на всем земном шаре.
Методологические проблемы советского обществоведения имели как объективную, так и субъективную природу. Объективно оценке эффекта деятельности предмета изучения препятствовали: а) закрытость советского общества, то есть малодоступность прямых наблюдений как субъекта, так и его мишеней, б) внешние препятствия со стороны державы-соперника, включая его оборонительные и контрнаступательные инициативы в идеологической сфере (преимущественно направленные на раскол международного левого движения), в) ограниченный выбор информационных источников в "досетевую" эпоху. Субъективно исследовательской деятельности препятствовали: а) бюрократизация как системы кадрового отбора (формализация оценки лояльности и, соответственно, предоставления доступа к актуальным материалам), так и тематики исследований (начетничество, подгонка под априори сформулированные выводы), б) доктринальное блокирование источников информации (прежде всего в отношении религиозных сообществ), в) доктринальная ригидность, препятствовавшая содержательной, в том числе и классовой оценке как общественных феноменов, так и стратегий, ориентированных на эти феномены (например, трансформация рабочего класса и идеологическая обработка продукта этой трансформации).
Негативная селекция советских исследовательских кадров в существенной мере подготовила трансформацию научного сообщества "сверху вниз", где перерождению (в советском же понимании) подверглись прежде всего элитные круги, имевшие привилегированный доступ к прямым источникам, но при этом сами оказавшиеся объектом целевой обработки, изменившей не только картину мира этих кругов в направлении, выгодной "другой стороне занавеса", но и их ценностно-смысловую ориентацию.