Летом 2013 года это проявилось даже в такой "мелочи", как отказ Кремля в политическом убежище Питеру Сноудену, раскрывшему всему миру тайны всемирной штатовской "прослушки".
Применимы к "кремлёвским сидельцам" и такие слова Якова Слащова:
"Конечно, если смотреть на Врангеля с точки зрения классовой борьбы и как на представителя интернациональной буржуазии, то он был прав. Массы же он обманывал старым лозунгом "отечества", до которого хозяевам не было никакого дела, которые проводили свои классовые интересы, наживаясь, а главное, думая ещё больше нажиться в России"
Ну, и что через почти сто лет изменилось?
Одно лишь - вместо имени Врангеля надо подставлять другие имена, хозяева пребывают теперь не столько в Лондоне и Париже, сколько в Вашингтоне, а массы пытаются обмануть лозунгом "Народного фронта".
Яков Слащов был искренним человеком, наполовину жить и служить не умел. В своём последнем труде по вопросам тактики, увидевшим свет уже после смерти автора, он советовал:
"В бою держитесь твёрдо своего принятого решения - пусть оно будет хуже другого, но, настойчиво проведённое в жизнь, оно даст победу, колебания же приведут к поражению".
В боях он так и поступал, но после боя умный человек проводит хотя бы личный "разбор полётов". И вот этот "послеполётный" анализ привёл бывшего "белого" Слащова в "красный" лагерь. Привёл не шкурным, а идейным образом.
И русский человек Яков Слащов, уже многое понявший и над многим поразмысливший, спрашивал теперь и сам же отвечал:
"Как же смотреть на роль всей нашей эмиграции за границей и на её старания при помощи иностранцев навязать свою волю первому пролетарскому государству?
Если наши эмигранты открыто станут на классовую точку зрения и прямо заявят: "Мы буржуа и желаем эксплуатировать других, вернуть себе все наши потери и убытки и припеваючи жить за чужой счёт", - тогда всё ясно, они наши враги.
Но пусть же они не опираются на лозунг "За Отечество!"; в глазах пролетариата, стоящего на классовой точке зрения, они предатели рабочего класса и наёмники капитала; в глазах же малосознательных, но честных людей, вдохновляющихся до сих пор. лозунгом "За Отечество!", они нанятые иностранцами предатели этого Отечества".
Если в вышеприведённой цитате, относящейся к двадцатым годам, слово "эмиграция" заменить на "новые русские", а слова "вернуть себе все наши потери и убытки" заменить на "сохранить наши неправедно нажитые доходы", то и эти мысли Слащова окажутся полностью современными, характеризующими наш сегодняшний день.
Дожили, господа-товарищи.
И до чего ещё доживём - под теми трёхцветными знамёнами Предательства, гнилость и продажность которых понял Яков Слащов, ушедший от них под Красное Знамя Труда?
Что, ещё раз напомнить читателю о мерзостях, кретинизме и жестокостях "россиянской" повседневности?
А стоит ли?
Желающие могут сами взять наугад с десяток федеральных изданий, начиная с официозов, чтобы отыскать ужасающие примеры и из просто общественной, и из криминальной, и из якобы "государственной" жизни, всё чаще напоминающей криминальную.
Так станут ли виновные на колени?
Проснётся ли "у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и поклонничестве. крупица русского чувства. Схватит ли он себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело"?
Тарас Бульба и генерал Слащов-Крымский ждут.
Украинец Тарас был плотью от плоти народа и всегда сражался за Россию и народ. Он навсегда вошёл не только в историю русской и украинской литературы, но и в историю русского народа как пример мощи, духовной силы и спокойного мужества.
Яков Слащов был тоже русским человеком и воевал за Россию до 1917 года, а после 1917 года стал воевать против России.
Но, поняв это, Слащов сумел встать перед Родиной-матерью на колени и получил её прощение.
Тарас - вдохновляющий пример для не сдавшихся.
Слащов - обнадёживающий пример для виновных.
Поймут ли это предатели и губители Советской Родины вовремя? Вовремя - прежде всего для себя.
В принципе широкий компромисс возможен - как на почве прагматического анализа будущей ситуации "новыми русскими" и "кремлёвскими сидельцами", так и на почве искреннего раскаяния тех из них, кто не прогнил окончательно и способен на раскаяние и искупление вины.
Пусть думают все они и помнят, что Тарас Бульба, генерал Слащов и та часть народной массы, которая поняла суть происходящего, ждут.
От сохранивших хотя бы крупицу русского чувства они ждут раскаяния.
От сохранивших хотя бы крупицу разума - готовности к уходу и к компромиссу.
Возможны ли они - компромисс ли, раскаяние ли - в реальности, покажет будущая и уже скорая реальность.
А иначе?
Иначе или скорое нарастание общественного развала, или.
Или - восстание Человека на защиту себя и всех, кто вместе с ним составляет общество.
Да, современный Человек, так или иначе, должен восстать - не обязательно на баррикадах, но обязательно - в глубинах своей убиваемой ныне души.
Если это произойдет массово и организованно, будут спасены и Человек в человеке, и - само Человечество.
Глава 12. Лучше жить стоя, чем умирать на коленях
В УГАРЕ "перестройки" в российском обществе прозвучали слова: "Так дальше жить нельзя!"
Под "так" имелась в виду жизнь в Советском Союзе, жизнь с Советской властью.
Что ж, Россия начала жить не "так", а этак…
И прожила этак уже двадцать лет.
Ну и что?
Ведь жить нельзя так, как мы "живём" сейчас.
Бананы в каждом магазине круглый год, а счастья-то нет, граждане.
И при нынешнем Кремле не будет.
А раньше счастье было - пусть и без бананов.
Ну, а какова перспектива?
Что ж, наиболее реальная перспектива - множащиеся несчастья, и уже - без бананов, а заодно - без отечественного бензина и т. д.
А ведь не так уж сложно вернуть России счастье, не лишая её - чёрт уж с ними - бананов и прочего импортного съестного и несъестного барахла.
Так-то так, но всё же: как нам жить дальше?
На этот вопрос в моей книге ответ давался уже не раз, и краткое резюме укладывается в несколько строк:
"Если мы хотим не умирать, а жить, нам надо смотреть и идти вперёд - помня о нашем светлом прошлом, но думая о нашем светлом будущем".
Сегодня социализм и коммунизм называют утопией.
"Утопия" - это роман английского государственного деятеля и гуманиста Томаса Мора (1478–1535), написанный им в 1516 году- почти пятьсот лет назад.
В своём романе Мор критиковал социальный строй современной ему Англии (о чём обычно забывают), но главное - он нарисовал в романе картину идеального общества, основанного на общественной собственности.
Мор очень интересно описал его, но не указал реальных путей к нему, отсюда и пошло: "А, это утопия!.." То есть - красивая, однако несбыточная мечта.
В 1949 году опять-таки английский писатель Джордж Оруэлл (1903–1950) опубликовал наиболее, пожалуй, известный роман в жанре антиутопии - "1984".
Там описано некое государство Океания, чьими девизами были: "Война - это мир", "Свобода - это рабство", "Незнание - сила".
В Океании существовало Министерство правды, задачей которого была профессиональная ложь.
Имелось Министерство мира, готовившее войну. Министерство любви, сеявшее ненависть. И, наконец, Министерство экономики, имевшее не более "гуманные" задачи, чем первые три министерства.
Либералы всех мастей и национальностей уверяли и уверяют, что Оруэлл имел в виду "тоталитарный" СССР, но это утверждение достойно Министерства правды в Океании. Ведь само название выдуманной Оруэллом страны указывает на Соединённые Штаты Америки! Это они размещены на планете между Атлантическим и Тихим океанами.
Более того, сам Оруэлл однажды заметил:
"Незатейливая книга вроде "Железной пяты", написанная тридцать с небольшим лет назад, содержит куда более верное пророчество, чем "О, дивный новый мир".
"Железная пята" - это антиутопия тоже англосакса, Джека Лондона. В ней дана история установления кровавой мировой диктатуры Капитала - "Железной пяты", которая лишь через века сменилась свободным коммунистическим обществом.
А "О, дивный новый мир", написанный в 1932 году, - это ещё одна антиутопия ещё одного англосакса - Олдоса Хаксли (1894–1963). В "новом" (заметим - капиталистическом) мире Хаксли господствуют автоматизация, стандарт, бездуховность.
Зато в нём нет места чувствам любви, материнства.
Между прочим, в реальных Соединённых Штатах сегодня возникает идея замены слов "отец" и "мать" в документах на "родитель № 1" и "родитель № 2" - дабы не смущать однополых "родителей", берущих в "семью" приёмных малюток. Так мрачный фантастический прогноз становится в мире Капитала фактом.
Что интересно!
Ни один крупный западный мастер слова не написал антиутопии на коммунистическую тему - все антиутопии так или иначе описывают частнособственническое, капиталистическое общество, и это не случайно. Капитализм - социальный антипод разумно, по-человечески устроенного общества.
Единственную известную мне (и вообще - относительно известную) антиутопию на коммунистическую тему написал русский - писатель Евгений Замятин, о чём читатель уже извещён.
Замятин одно время баловался революцией, был чуть ли не членом большевистской партии, но в 20-е годы из СССР уехал и неплохо устроился в Англии, поскольку умел не только писать книги, но и строить корабли.
Напомню, что замятинская антикоммунистическая антиутопия называется ":МЫ" и представляет собой злой и неумный пасквиль. Во всяком случае, предельный конформизм, приписанный Замятиным коммунизму, сегодня стал несомненной чертой стран "золотого миллиарда".
ВПРОЧЕМ, я отвлёкся, вернёмся к нашему светлому будущему, то бишь - к светлому прошлому.
Это был удивительный период в жизни России - годы с начала 30-х по середину 50-х! Это тогда было написано и впитано в молодые души: "У советских собственная гордость - на буржуев смотрим свысока".
За этими словами - великие дела новых русских людей.
Наших прямых - чёрт побери! - предков.
Россия ведь уже жила по-человечески, и подтверждение этому иногда находишь самым неожиданным образом. У читателей Советского Союза вполне заслуженной популярностью пользовалась книга бывшего первого секретаря Черниговского обкома ВКП(б) дважды Героя Советского Союза Алексея Фёдоровича Фёдорова "Подпольный обком действует".
Так вот, знаменитый командир партизанского соединения приводит в ней письмо, которое собирался отправить тестю в Берлин захваченный партизанами Черниговщины холёный лейтенант, а точнее - прикрывшийся военной формой делец, специализировавшийся на налаживании коммерческих связей в оккупированных странах.
Недавно, перечитывая книгу Фёдорова, я посмотрел на это письмо совершенно новым взглядом и не могу не познакомить сограждан хотя бы с извлечениями из него:
"После трёх месяцев пребывания на Украине, - писал германский лейтенант, - я наконец понял, что в этой стране многолетний человеческий и мой профессиональный опыт не имеет никакого значения. Это признают все думающие люди. Офицеры тоже.
Отсутствие комфорта - первое, что меня поразило. В больших городах, в частности в столице Украины - Киеве, я останавливался в первоклассных отелях. Там я нашёл приличные, хорошо меблированные номера. Но комфорт делают люди. В этой стране богатый человек может прийти в отчаяние. Здесь нет. вышколенной прислуги. Во Франции и у нас в Берлине лучшие лакеи - русские белоэмигранты. Те из них, которых наша армия взяла с собой, используются не по назначению."
Вот как! "Дорогим россиянам" рассказывают, какой прекрасной страной была царская Россия в отличие от "рабской" "Совдепии", а европейский буржуй, попав даже в оккупированную часть новой России, сетует на то, что в ней и холуя-то приличного найти невозможно.
Н-да.
Но дальше - больше!
Лейтенант писал и так:
"Здесь всё абсурдно. Чтобы разобраться в происходящем, надо ходить на руках. Во Франции, в Бельгии, в Польше через два дня после того, как проходила армия, можно было найти деловых людей - умных, расторопных коммерсантов, понимающих, что время не терпит и капитал не должен лежать без движения. Француз, бельгиец, норвежец, поляк может быть в душе патриотом и ненавидеть меня как немца. Но если он торговец, или фабрикант, или банкир, или даже просто чиновник, - с ним всегда можно найти общий язык.
Я нужен ему так же, как и он мне. Я предлагаю партию крестьянской галантереи. Я забочусь о продвижении по железной дороге. Он предлагает шерсть, или масло, или, наконец, как это было с нашим коллегой в Афинах, участие в организации публичных домов для солдат.
В России мне ничего не предлагают. Я не нахожу коммерсантов, я не нахожу фабрикантов и даже имеющих коммерческие связи. Я не могу продать нашу крестьянскую галантерею. Это неслыханно!.."
Да уж, это тебе не нынешняя "Россияния", где воспиталось множество социальных упырей, готовых продать хоть шерсть, хоть масло, хоть русских красавиц в солдатский бордель, хоть Родину-мать, хоть мать родную.
Впрочем, продолжу цитирование письма лейтенанта-коммерсанта, поехавшего в Россию за гешефтами и получившего в обмен от партизан два метра украинской земли:
":…3а три месяца я не встретился ни с одним порядочным русским - таким, которому фирма могла бы открыть кредит. Русская, или как её здесь считают нужным называть, украинская, администрация, то есть люди, которых наши военные привлекли к участию в управлении, - о, это поголовно свиньи!
Это уголовники, это бандиты, вернувшиеся из ссылки, освобождённые из тюрем. Все или почти все они говорят, что в прошлом были богатыми людьми. Только самые старые из них умеют откусить кончик сигары. Остальные сразу суют её в рот, и я всегда потешаюсь, когда они не могут прикурить."
Читая это, я не верил своим глазам. Текст был настолько лестным для России большевиков и настолько разоблачительным для мира капитала, что письмо можно было бы счесть фальшивкой тогдашнего партийного аппарата, если бы не обилие таких конкретных деталей, которые исключают подделку.
Ограничусь ещё одним извлечением:
"Во Франции, в Бельгии, в Нидерландах и Скандинавии во главе правительства и бургомистратов мы держим политиков, известных обывателю. Депутаты и бывшие министры уговаривают свой народ подчиняться нам. Но вообразите, что во Франции у власти были бы коммунисты, эти политики без собственности, разве можно было бы тогда привлечь их к управлению оккупированной территорией? Разве они пошли бы на сговор с нами?
Наши оккупационные власти не нашли ни одного популярного русского, ни одного широко известного политика, который пошёл бы с нами. Депутаты и руководители партии - в подполье, в армии или во главе партизанских отрядов (как и сам Фёдоров - депутат Верховных Советов СССР и УССР. - С.К.). Мы зовём их, мы обещаем им землю и поместья, мы обещаем им власть и богатство. Но эти люди воспитаны в презрении к собственности: их можно только уничтожать!"
Если бы расстрелянный партизанами лейтенант-коммерсант приехал в "Россиянию" или на "Украину" для налаживания коммерческих связей сегодня, то он остался бы довольным и свои гешефты устроил бы в лучшем виде. Ведь теперь во главе народов стоят люди, во всём противоположные и Алексею Фёдорову, и командиру одной из рот его отряда Сидору Романовичу Громенко, бывшему колхозному агроному, а потом заведующему контрольно-семенной станцией в Чернигове.
Громенко вёл дневник. После гибели автора в марте 1942 года записи передали Фёдорову, который частично привёл их в своей книге.
Вот две из них:
"Февраль 2. Нет, это время и любовь к Родине делают нас командирами. Хотя бы и Фёдорова. Откуда он командир? Он рабочий человек и, когда вчера с бойцами вместе подтесывал бревна для землянки, стал такой веселый. Рабочий и крестьянин всегда строители.
А мы еще приучены видеть будущее. Война, конечно, не главное в жизни.
Февраль 8. Перечитываю "Войну и мир". Не понимаю этих людей. Совсем не думают о будущем, как будут строить жизнь после войны. О работе совсем не говорят".
Если вдуматься, то в такой оценке рафинированных персонажей толстовского романа новым советским человеком полностью, в предельно концентрированном виде, выражена вся глубина различия между старой царской и новой социалистической Россией.
Фёдоров вспоминает в книге разговор с Громенко поздней осенью 1941 года. Громенко вернулся из разведки в родное село и взволнованно говорил:
"- Меня что потрясло. Ведь здесь у нас в лесу продолжается советская жизнь, и люди, и отношения между ними - всё советское. А реставрацию капиталистических отношений мы ясно себе никогда не представляли. до войны в школах наших, в комсомольских и партийных организациях, в литературе нашей ненависть к капитализму прививали недостаточно. Читал я много, люблю читать. Но писатели наши воображения моего не подтолкнули, ни в одной книге не показали, какой ужас эта реставрация капитализма."
Это было сказано осенью первого военного года, а опубликовано впервые почти сразу после войны.
Как видим, то, что стало реальностью в России через полвека, в 1991 году, беспокоило умных, искренних, болеющих душой за Державу людей давно - уже в 1941 году.
В годы войны новая социалистическая Россия лишилась нескольких миллионов таких нужных для её будущего граждан, как Сидор Громенко. Не в последнюю очередь и поэтому реставрация капитализма в России стала возможной, и её результаты уже сейчас оказались для России более катастрофичными, чем гитлеровская оккупация.
Так как же нам жить дальше?
Ответ даёт сама наша история: "Жить надо вновь по-человечески, то есть - по-советски".
Вновь жить так, чтобы вновь можно было не бахвалясь, а с законным чувством собственного достоинства сказать: "У советских - собственная гордость."
ЗА СЧЁТ чего были обеспечены грандиозные, небывалые успехи не только в экономике, но ив деле культуры и воспитания нового человека?
Конечно же, за счёт того, что только социализм рождает энтузиазм масс и раскрывает все творческие силы народа, ощутившего себя хозяином страны.
И если народ не предаёт элита, народ в условиях социализма совершал чудеса и способен совершить чудеса.
Жить так - гордо, и при этом богато - можно. Новая социалистическая Россия - не утопия. Даже сегодня у нас есть для этого всё!
Если вдуматься, в России давно идёт процесс накопления таких внешне незаметных факторов, которые позволяют почти мгновенно, скачком, перейти от отрицательной, капиталистической, ситуации к положительной, социалистической.
Сейчас в стране простаивают или работают не в полную силу немалые производственные мощности - их надо использовать.
Сельское хозяйство в таком загоне - несмотря на всю похвальбу об успехах в выращивании свиней, что поднять его можно тоже быстро. Надо только приложить к этому делу ум, сердце и умелые руки.
Крупный учёный-математик Георгий Малинецкий в одной из своих публицистических статей пишет о новых отечественных технологиях строительства 2-3-этажных домов европейского качества по цене 200–250 долларов за 1 квадратный метр!