Рассматривая будущее место России в мировой архитектуре международных отношений и системы безопасности, Клинтон и его команда избрали стратегическую линию по отношению к России, исходя из убеждения, что эта страна будет вечно слабой и зависимой от Соединенных Штатов. Предполагалось, что, принимая решения по вопросам мировой политики, можно полностью игнорировать фактор России. Американское руководство считало, что у России, в общем-то, нет никаких самостоятельных геополитических, геостратегических интересов, что это списанная страна, тотально зависимая от США и Запада.
Сегодня уже даже студентам вузов, интересующимся международной политикой, очевидно, что эта стратегическая линия, избранная командой Клинтона, была глубоко ошибочной. Впервые об этом стали серьезно говорить после мюнхенской речи Путина, а потом и после российско-грузинской войны 2008 года. Оказалось, что Россия не будет вечно слабой и зависимой.
Более того, поглощение бывших стран соцсистемы в рамках ЕС и НАТО оказалось довольно сомнительным приобретением. Как выяснилось, эти страны больше создали новых проблем для этих блоков, чем способствовали решению старых. Экономический кризис 2008 года усилил кризис идентичности в ЕС и углубил политические и социально-экономические кризисы в странах - членах ЕС. Судя по итогам последних выборов в Европарламент - усилению позиций евроскептиков - будущее Европейского союза кажется весьма туманным.
В связи с Украиной снова во весь рост встали проблемы, связанные с ролью и местом НАТО в мире и с обеспечением безопасности новых членов этого союза из числа стран Восточной Европы и бывшего СССР. После окончания холодной войны НАТО себя никак не проявило за пределами зоны своей ответственности.
Совершенно очевидно, что операция в Ираке завершилась полным провалом США и НАТО. Фиаско заканчивается и миссия сил НАТО в Афганистане, откуда выводится основной контингент НАТО и в ближайшие годы предполагается полный вывод американских войск. В результате США и НАТО после своего вмешательства оставляют страны в еще более хаотичном и неопределенном состоянии, чем до их прихода туда. Наиболее наглядно провал американской политики в этом регионе сегодня можно продемонстрировать на примере возникновения, не в последнюю очередь в результате действий США, террористического "Исламского государства Ирака и Леванта". Для сдерживания этого агрессивного нового образования американцы сейчас рассматривают даже возможность конструктивного взаимодействия с иранскими муллами. И, конечно, на фоне этих исламских радикалов Башар Асад кажется уже вполне респектабельным политиком.
Также полным провалом закончилась стратегическая линия, избранная Клинтоном и его командой по отношению к России, странам бывшего соцлагеря и бывшим республикам СССР, как и целый ряд стратегических решений, осуществленных Бушем-младшим, сегодня это уже очевидно для всех.
Однако если у Клинтона была определенная стратегическая линия относительно России, постсоветского и постсоциалистического пространства, включая государства Восточной и Центральной Европы, если Буш-младший стремился к одностороннему доминированию в мире, чем и объяснялись военные действия в Афганистане, Ираке и т. д., то у Обамы не видно вообще никакой стратегической линии. И это еще более осложнило глобальную ситуацию, потому что единственная сверхдержава может внести хаос и неуправляемость в мир как своими действиями, так и бездействием.
С одной стороны, у администрации Обамы было желание улучшить отношения с Россией, но, как оказалось, в Вашингтоне так и не смогли понять, чего же они добиваются в отношениях с нашей страной. Примером этому стал эпизод с кнопкой, которую Хиллари Клинтон подарила Лаврову, где вместо слова "перезагрузка" было написано "перегрузка". Похоже, это не было опиской или ошибкой: администрация действительно не понимала сама, чего она хочет.
То же самое происходило и на Ближнем Востоке, когда, с одной стороны, в спешном порядке выводились войска из Ирака, продолжался вывод войск из Афганистана, а, с другой стороны, Обама, под давлением ястребов в конгрессе и своей собственной администрации принял решение о нанесении ударов по Ливии. Результатом такой политики стало убийство Каддафи и одновременно развал этого государства.
Администрация Обамы оказалась вовлеченной на всех этапах кризиса в события в Египте и, опять же под воздействием либерал-интервенционистов, способствовала свержению Мубарака, что привело исламских радикалов "Братьев-мусульман" к власти в Египте, а потом молчаливо поддержала военный переворот в этой стране уже против законно избранного президента Мурси.
Далее под воздействием радикалов в Вашингтоне предпринимались попытки нанести удары по Башару Асаду, без всякой попытки понять, что происходит в Сирии, какова природа гражданской войны в этой стране, соотношение сил, масштаб угроз как в региональных, так и в мировых масштабах, исходящих не от Асада, а от исламских радикалов.
Итак, что же демонстрирует деятельность американских администраций - от Клинтона до Обамы - на мировой арене?
Сравнивая американцев с фригийским царем Мидасом, можно сказать, что если все, к чему прикасался Мидас, превращалось в золото, то все, к чему прикасались США за пределами собственной территории: в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии, Египте, Сирии, а сегодня и на Украине, - превращается в пепелище, хаос и неуправляемость. Вмешавшись во всех этих регионах во внутренние дела их стран, Соединенные Штаты затем уходят оттуда, оставляя за собой многочисленные жертвы и разрушения и никакого просвета для будущего этих территорий.
Теперь уже и на примере Украины можно убедиться в том, что в Вашингтоне не были заинтересованы в достижении каких-либо серьезных договоренностей с Москвой на условиях взаимных уступок и компромиссов. Это притом, что начиная с 2007 года, и особенно после российско-грузинской войны, было очевидно, что Россия вернулась, Россия стала сильнее, стала более самостоятельной и готовой отстаивать собственные интересы. Но Вашингтон по инерции не хотел с этим соглашаться. И именно действия Вашингтона привели к серьезной конфронтации, в которой сегодня находится Россия с Западом.
Дело в том, что Украина для России - это проблема экзистенциальная. Для Вашингтона - это дальняя периферия американской империи, по крайней мере, американское общественное мнение ни в коем случае не готово к тому, чтобы из-за Украины американцы жертвовали жизнями своих детей, и категорически не поддерживает идею военного вовлечения США в этот конфликт. Тем не менее администрация Обамы все равно не была готова принять абсолютно умеренные, вполне разумные и реалистичные требования России к нынешним украинским властям, совпадающие с требованиями почти половины населения Украины.
Речь шла о том, чтобы украинские власти закрепили в Конституции внеблоковый статус этого государства, обеспечили федерализацию, с тем чтобы больше властных полномочий было передано в регионы, и закрепили в Конституции статус русского языка как второго государственного. Эти требования были бы совершенно адекватными и естественными для Вашингтона применительно к любому региону мира, но не в отношении России, поэтому Вашингтон отверг их, считая, что согласие с Россией может быть расценено как в США, так и в мире как слабость и поражение Вашингтона.
В итоге, не оказав воздействия на своих марионеток в Киеве, а, наоборот, побудив их к решительным действиям в направлении как НАТО, так и Европейского союза, Вашингтон фактически подтолкнул эту страну к гражданской войне. Украина уже потеряла Крым, она фактически теряет Донецк и Луганск… Я абсолютно уверен, что если бы не было военного переворота в Киеве и был бы установлен конструктивный диалог с Западом об этих трех условиях, которые заявила российская сторона, выражая интересы русских и русскоговорящих на Украине, то сегодня Крым оставался бы в составе Украины и не было бы никакого раскола и гражданской войны в этой стране.
Нынешнюю конфронтацию с Вашингтоном мы получили из-за неготовности администрации Обамы отказаться от политики игры с нулевой суммой. При этом в Вашингтоне не учли, что в Москве на самом деле не было никаких планов ни по "захвату Крыма", ни по "расколу Украины". Все, что сегодня происходит на Украине, - это не "козни Москвы", а результат внутренней динамики политического процесса в этой глубоко расколотой стране. Причем политический кризис усугубляется вследствие негибкости администрации Обамы и ее маниакального желания "наказать" Россию и "поставить на место Путина", который со своей неутомимой и последовательной деятельностью по восстановлению полного суверенитета России и ее субъектности в международных отношениях уже много лет является "возмутителем спокойствия" для Вашингтона и Брюсселя.
После крымских событий Запад консолидировался и предпринял определенные шаги с целью изолировать и наказать Россию. Надо сказать, что эти шаги не привели к каким-либо серьезным последствиям. Обращение Путина к Совету Федерации с просьбой отменить решение о предоставлении права на применение Вооруженных сил на Украине вовсе не является результатом санкций Запада или страхом перед новыми санкциями. Как, впрочем, и отказ российского руководства ввести войска на Украину и оккупировать Юг и Восток этой страны объясняется вовсе не тем, что он предпочитает довольствоваться Крымом и не решается направить российские войска на Юг и Восток Украины.
Думаю, что в случае с Украиной политика Путина вполне созвучна с идеями великого китайского мыслителя и стратега Сунь Цзы, который говорил: "Сто раз сразиться и сто раз победить - это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего - покорить чужую армию, не сражаясь". А это означает, что если можно добиться своих целей без прямого применения силы и военного вторжения на Украину, то было бы полным безрассудством поступить иначе. Как переход Крыма в состав России, так и то, как развиваются события на Юге и Востоке Украины, говорит о том, что принципы Сунь Цзы имеют все шансы быть реализованными в отношениях России с Украиной. По крайней мере, реальные процессы, идущие в этих регионах, да и на Украине в целом, говорят в пользу такого развития ситуации.
Донецкая и Луганская республики фактически состоялись.
Следует особо подчеркнуть, что при этом за свои права борются и погибают в подавляющем большинстве сами жители Донецка и Луганска, и не по указке Москвы, а исходя из интересов сохранения своей национальной, культурной и языковой идентичности. Это означает, что в сложившейся ситуации все еще остается возможность сохранить Украину федеративную с русским языком в качестве второго государственного и Украину, которая будет иметь внеблоковый статус. То есть все возвращается на круги своя, просто значительно ослабло на Украине влияние Киева, Вашингтона и Брюсселя.
А если бы в Вашингтоне наконец взяли верх реалисты, то можно было бы избежать потерь, которые понесли и Украина, и Запад в результате этого кризиса.
В заключение хотелось бы процитировать Черчилля, говорившего, что американцы совершают все возможные ошибки перед тем, как они в конце концов находят правильное решение. Хочется надеяться, что лимит на ошибки уже исчерпан. Непрерывную череду ошибочных решений во внешней политике от Клинтона до Обамы необходимо остановить, и, видимо, Украина - это именно то место, где для Вашингтона коса находит на камень.
Есть надежда, что в США появятся политики и стратеги с более адекватным видением складывающихся новых реалий и соотношения сил в мире, которые осознают, что пора прекратить с Россией игры с нулевой суммой (то есть игры, в которых проигрыш одного игрока равнозначен выигрышу другого. - Прим. ред.). Думаю, было бы очень полезно, если бы американцы все-таки убедили своих марионеток в Киеве: то, что показалось приемлемым Киссинджеру и Бжезинскому (речь идет о трех условиях, выдвинутых Россией для урегулирования кризиса на Украине), вполне может быть принято Порошенко.
Ведь действующую в Киеве власть ожидают очень серьезные экономические вызовы. Без российского участия трансформировать украинскую экономику невозможно, без российских энергоносителей и российского рынка выживание Украины невозможно. Очевидно, что в обозримой перспективе экономическая ситуация будет ухудшаться, на кризис в сфере межнациональных отношений наложится и социальный кризис.
Многие аналитики предсказывают неизбежность возникновения социальных бунтов, углубления хаоса и неуправляемости. Если кто-то хочет превратить Украину в Сомали (собственно, именно туда подталкивали Украину Евросоюз и Вашингтон), то, конечно, этого можно достичь, но, думаю, вряд ли от этого станет лучше как украинцам, так и европейцам, да и всему миру. Поэтому, наверное, настало время американцам делать правильный выбор, принимать наконец правильные решения.
А это подтвердит, что, возможно, Черчилль и был прав, когда говорил, что американцы в конце концов принимают правильное решение. И говорил об этом не только потому, что американкой была его мать.
Известия. ру, 01.07. 2014
Российско-китайский альянс - творение Вашингтона?
Вполне возможно, что ужесточение американских санкций против России и попытки сдерживания Китая подтолкнут две страны к созданию полномасштабного альянса
В июне 2014 г. я участвовал в семинаре под названием "Динамика трехсторонних отношений между Россией, Китаем и Соединенными Штатами в контексте украинского кризиса и западных санкций против России", который проходил в Китайской Народной Республике. Его участники выступили в поддержку утверждения, которое часто повторяют российские и китайские руководители, что отношения между Россией и Китаем сегодня как никогда дружественные. На самом деле, несмотря на то, что введенные американцами санкции против России не отражаются напрямую на Китае, Пекин прекрасно осведомлен о политике США, направленной на его сдерживание. Соединенные Штаты недвусмысленно заявляли о своей поддержке противников Китая в череде конфликтов, связанных с китайско-японскими, китайско-филиппинскими и китайско-корейскими противоречиями. Кроме того, главная цель американской привязки к Азии заключается в сохранении статус-кво на этом континенте и в сдерживании усиливающегося Китая.
Несмотря на внутренние озабоченности в России и Китае, которые мешают двум странам громко и решительно высказаться в поддержку друг друга - как было в случае, когда Китай проявил сдержанность в вопросе признания независимости Абхазии и Южной Осетии и присоединения Крыма, и как происходит в другом случае, когда Россия не высказывается откровенно в поддержку Китая в его территориальных спорах с соседями, - две страны действуют как союзники по множеству вопросов мировой политики. Среди этих вопросов стабилизация обстановки в Сирии, иранская ядерная программа, осуществляемые США по всему миру смены режимов, жесткие попытки вмешательства Соединенных Штатов во внутренние дела Китая и России под маской защиты прав человека. Российско-китайские отношения вступают в качественно новый этап. Это больше, чем партнерские отношения, но это и не совсем союзнические отношения. Тем не менее вполне возможно, что ужесточение американских санкций против России и попытки сдерживания Китая подтолкнут две страны к созданию полномасштабного альянса.
Сегодняшняя ситуация в трехсторонних отношениях между Россией, Китаем и Соединенными Штатами противоречит той стратегии, которую сформулировал Генри Киссинджер во времена администрации Никсона, поскольку она предполагает, что американские отношения с Россией и с Китаем должны быть значительно лучше, чем двусторонние отношения между самими этими странами. Сегодня все происходит как раз наоборот. Отношения США с каждой из этих стран намного хуже, чем двусторонние российско-китайские отношения. Следовательно, возможностей настроить их друг против друга у Америки решительно меньше, нежели российско-китайских возможностей по объединению усилий и ресурсов для противодействия американскому давлению в тех сферах, которые каждая из стран считает наиболее уязвимыми.
В США и в либеральных российских кругах нередко можно услышать надоевшие утверждения о том, что при дальнейшем сближении России и Китая Россия превратится в младшего партнера в двусторонних отношениях и что Москве следует иметь это в виду, делая выбор между Китаем и Западом. Я считаю, что такие заявления в большей степени обусловлены идеологическими убеждениями, нежели реальными политическими фактами. Они имеют целью напугать Москву и вынудить ее отказаться от стратегического союза с растущим Китаем, который отстаивает свои интересы, ломая существующее положение вещей вопреки американскому сдерживанию. Особенно активен Китай в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где он конфликтует буквально со всеми своими соседями - с Японией, Филиппинами, Южной Кореей, Вьетнамом и Индией, а поэтому нуждается в союзе с Россией, с которой у него нет никаких потенциальных конфликтов на всю обозримую перспективу.
Говоря об опасности превращения Москвы в младшего партнера Пекина и принуждая ее делать выбор между Западом и Китаем, наши западные партнеры никогда не формулируют четко и внятно свою точку зрения о месте России в мире, о характере российских отношений с Западом и особенно с Соединенными Штатами. Конечно, мы благодарны нашим западным партнерам за высказываемую ими тревогу по поводу того, что Россия может "по недосмотру" стать младшим партнером Китая. Но они ни разу не сказали о месте России в западном мире, особенно в тех западных структурах, которые занимаются вопросами экономики и безопасности. С 1990-х годов западная и особенно американская политика в отношении России следует четкой линии, в соответствии с которой к Москве надо относиться как к мальчику для битья. После распада Советского Союза Соединенные Штаты ни разу, ни словом, ни делом не продемонстрировали свою готовность к равноправному партнерству с Россией. И, между прочим, в условиях украинского кризиса Запад, а также американские политики и военные руководители поспешили отвести России роль недруга, который практически неотличим от врага, а не партнера.
В последнее время различные аналитики деятельно используют статистику в попытке доказать еще одно необоснованное утверждение, к которому часто прибегают, чтобы воспрепятствовать развитию российско-китайских отношений. А именно они заявляют, что огромное количество китайского населения хлынет в Сибирь и на Дальний Восток и создаст угрозу территориальной целостности России. Но как показывают миграционные тенденции в северных приграничных районах Китая, подавляющее большинство мигрантов устремляется не в российскую Сибирь и на Дальний Восток, а в центральные регионы КНР и в новые крупные города, где условия жизни более комфортные. И благодаря демографической политике Пекина, проводимой в последние десятилетия, население в граничащих с Россией районах согласно прогнозам будет уменьшаться, а не увеличиваться.