Владимир Ростиславович очень убедительно, ярко, образно раскрывает секреты этих успехов советского оружия. Они в развёрнутой военной промышленности и беспримерной отдаче работников и руководителей заводов. Главу третью 6-й части книги он назвал "Чудо советского тыла". А первый раздел этой главы ещё ярче: "Летающие заводы" высший пилотаж писательского мастерства! Но под этим, почти поэтическим заголовком, цифры статистики сурового военного времени и убедительные выводы. "Каким образом в условиях, когда немецкие танковые армии обхватывали клещами целые промышленные районы, удалось эвакуировать промышленность – загадка. …На начало октября 1941 года было перебазировано не менее 65 % предприятий: 118 заводов из 139 авиационной промышленности, 16 из 27 танковой промышленности, 32 из 58 заводов вооружения, 49 из 65 заводов боеприпасов, 72 из 147 миномётного вооружения, 41 из 69 заводов судостроительной промышленности (!?). Лучший танк Второй мировой выпускали в 1940 году только на одном заводе. Сделали там "тридцатьчетвёрок" всего 117 штук. Именно этот завод пришлось эвакуировать, но уже в 1941 м было выпущено больше четырёх тысяч "тридцатьчетвёрок". В 1942 м танк выпускали уже на шести заводах.
Бронированный штурмовик Ил 2 – оружие легенда, как и Т 34. Перенос его производства из Воронежа в Куйбышев – такое же волшебство. Директор Куйбышевского завода Б.М. Шенкман получил приказ Сталина наладить производство штурмовиков буквально на пустом месте. На следующий день с завода ушла телеграмма следующего содержания: "…завод достигнет в конце декабря ежедневного выпуска трёх машин. С 5 января – по четыре машины. С 19 января – по шесть машин. С 26 января – по семь машин (в день! Ещё раз повторяю, кто не сакцентировал внимание. Завод брался выпускать 7 (семь) штурмовиков Ил 2 в день! – В.М.). И с конца 1941 года современнейшая боевая машина стала ежемесячно сотнями поступать в войска. "В 2010 году выпущено всего семь гражданских самолётов – это очень унылая цифра", отметил Президент Медведев в апреле 2011 года, подводя итог достижениям всего российского авиапрома. Заводы (тогда) словно перелетали с места на место. Словно за дело брались какие-то сказочные персонажи – из ларца, одинаковых с лица. Нет, это не загадка. Это чудо советского менеджмента – тех самых "одинаковых с лица" незаметных волшебников. …Сталин не носил никаких орденов – не надо верить парадным портретам, кроме звёздочки Героя Социалистического Труда. Почему то мне кажется, что по большому счёту он именно так сам себя и воспринимал: как Героя Социалистического Труда". Так коротко и образно о тяжелейшем ежедневном подвиге наших предков на военных заводах ещё никто не писал! Более того, Владимир Ростиславович сумел разобраться сам и доходчиво донести до читателей и суть сложной финансовой системы страны в сложнейшие военные и послевоенные годы. "Самая масштабная в мировой истории война требовала столь же гигантского финансирования. Правительству пришлось включить печатный станок, количество запущенных в оборот новых денег выросло за годы войны в 3,8 раза. Имя Арсения Зверева (наркома финансов СССР) сегодня известно разве что узкому кругу специалистов; в числе творцов победы оно никогда не звучит. Это несправедливо, поскольку именно он сумел сохранить, удержать на краю пропасти финансовую систему СССР. За счёт режима жесточайшей экономии Зверев добился бездефицитного бюджета на 1944 (?!) и 1945 (!) годы и полностью отказался от эмиссии.
К победному маю в руинах лежала не только половина страны, но и вся советская экономика. На руках у населения скопилось слишком много денег; почти 74 млрд. рублей – в 4 раза больше, чем было до войны. То, что сделал Зверев – ни до него, ни после повторить не удалось никому; в рекордные сроки, за одну лишь неделю, из оборота было изъято три четверти всей денежной массы. И это – без каких – либо серьёзных потрясений и катаклизмов. У сберкасс выстроились очереди; при том, что вклады переоценивались вполне гуманно. До 3 тысяч рублей – один к одному; до 10 тысяч – с уменьшение на одну треть; свыше 10 тысяч – один к двум. (То есть Минфин провёл изъятие излишней массы денег, в основном, за счёт спекулянтов, чёрных маклеров, работников торговли и общепита, обогатившихся на страданиях людей! – авт).
Одновременно с денежной реформой были отменены карточная система и нормирование продуктов; хотя в Англии, например, карточки продержались до начала 1950-х, при этом по настоянию Зверева цены на основные товары и продукты были сохранены на уровне пайковых.
Наведя порядок в финансах, Зверев приступил к следующему этапу реформы – к укреплению валюты. В 1950 году рубль был переведён на золотую основу, его приравняли к 0,22 грамма чистого золота (грамм, стало быть, стоил 4 рубля 45 копеек)".
Напомню, государственная финансовая система и банки – это очень узкопрофессиональная сфера. Из сотни моих сокурсников по ВЗФЭИ лишь немногие в этом разбираются. И то, не в масштабах всей Российской Федерации. Хорошо, что Владимир Ростиславович два срока проработал депутатом в Государственной Думе РФ. Видимо, там получил основательные знания о государственных финансах. Но всё равно, для того, чтобы суметь описать катаклизмы финансов огромной страны в военное лихолетье на 4-х страничках (?!?) нужен талант на грани гениальности. Если не верите, вспомните толстые, трудночитаемые талмуды по экономике и финансам.
А вот разбору кинокартин о Великой Отечественной войне: хороших, плохих и очень плохих, Мединский посвятил 88 страниц. И правильно сделал. Учёл, что "важнейшим из искусств является кино" с плавным перетеканием на телевидение.
22 страницы ему пришлось посвятить взятию Рейхстага и последним дням жизни нацистской верхушки. Была основательная причина для этого: "Представление о том, что мы своих солдат в Рейхстаге не щадили, как и всю войну, устилали трупами коридоры, чтобы пронести первыми красный отрез материала – оно не просто неправильное. Это зловредный махровый миф (определение информационная диверсия и в этом случае, подошло бы лучше – С.А.). Было ответственное задание командования, его выполнили. Эту миссию выполняли профессионалы войны, которые умели и пулям не кланяться, и под пули сдуру не лезть. В том тяжелейшем, растянувшемся на три дня бою в общей сложности – в самом Рейхстаге и на подступах к нему, было убито и ранено до 2500 солдат и офицеров противника, захвачено 2604 пленных (в том числе два генерала), 15 танков и штурмовых орудий. Наши потери – 63 убитых и 398 раненых".
Никогда не задумывался: почему союзники празднуют победу 8 мая, а мы в России отмечаем День победы 9 мая? Оказывается, для этого разнобоя раскола была весьма серьёзная причина. Владимир Ростиславович со знанием дела расписывает провокационные действия нацистов и союзников в день капитуляции в разделе "Как у нас попытались "одолжить" победу…": "6 мая главнокомандующий силами союзников Дуайт Эйзенхауэр пригласил генерала И.А. Суслопарова в свою резиденцию в Реймсе на северо востоке Франции. Будущий президент США рассказал, что к нему прибыл гитлеровский генерал Йодль с предложением капитулировать перед англо американскими войсками. После чего – вместе воевать против СССР.
…А теперь вот надо эту капитуляцию подписать. Время уже назначено – в 2 часа 30 минут 7 мая. Суслопарова попросили получить одобрение текста в Москве и подписать его от имени Советского Союза". То есть всё началось с провокационного желания фашистского командования капитулировать только перед нашими союзниками и выторговать как можно больше послаблений. Очень расчётливый шаг – приехать именно к американскому главнокомандующему, ведь на их города не сыпались бомбы и тем более, не творились зверства на территории. "И (Эйзенхауэр) чисто по-американски, когда немцы предложили ему принять капитуляцию одному, решил перехватить Победу. А чего теряться, коли само идёт в руки? Просто бизнес, ничего личного. Правда, потом всё же согласился считать акт, подписанный в Реймсе, только предварительным протоколом". Но подписывать полноценный Акт о капитуляции в Берлин уже не поехал, поручив это гораздо меньшему генералу по должности командующему ВВС США. "Ореол победителя Германии помог ему стать президентом США". Также поступили и англичане, поручив подписание Акта в Берлине только маршалу авиации Британии, хотя в войсках находился сам главнокомандующий английскими войсками фельдмаршал Монтгомери. В присвоение победы включился и президент США Трумэн: "Как маршал Сталин посмотрит на то, что президент Трумэн сам объявит миру о капитуляции Германии в 10.00 по московскому времени 7 мая? Нет? Ладно. Президент обещает подождать, не объявлять до 8 мая….Свои пять пенсов, как обычно вставил Черчилль. 7 мая в 16.26 он послал Сталину текст немецкого сообщения о капитуляции, переданного по радио, и подытожил: "Так как теперь весь мир знает о капитуляции, я считаю, что должен сам сделать объявление об этом. В противном случае будет похоже, что только Правительства – единственные, кто об этом не знает". Каждый торопился первым нацепить на голову лавровый венок Победителя Германии". Как Сталина не хватил удар от такой наглости союзников?! Но он собрал волю в кулак и настоял на подписании настоящего Акта перед всеми союзниками на территории агрессора в столице Третьего Рейха поверженном Берлине. Но это подписание началось уже в полночь с 8 на 9 мая. В признание заслуг СССР в разгроме фашизма, союзники, конечно, могли и, если честно, должны были назначить последующие празднования на день подписания полноценного Акта о капитуляции, то есть 9 мая. Но свои интересы уже в те дни преобладали.
Поэтому не особенно удивился, прочитав у Мединского, что сразу же после общей победы, англичане начали разрабатывать план войны с СССР с началом военных действий 1 июля 1945 года: "Что за бред? А вот никакой и не бред. Это доклад британского Штаба объединенного планирования, в котором разработан план войны с СССР. Окончательный вариант подготовлен 22 мая 1945 года. ДВАДЦАТЬ ВТОРОГО МАЯ. Наши союзники скрупулёзно выискивали цели для ударов по нашей территории. Всё расписано подробно: привлекаемые силы, направления ударов. Новый план "Барбаросса", но только – британский. "…Согласно расчётам, на ранних этапах (военной кампании) можно переформатировать и перевооружить 10 немецких дивизий. Германский генеральный штаб и офицерский корпус, вероятно, придут к выводу, что встать на сторону западных союзников будет наилучшим образом соответствовать их интересам". Британский премьер, выпивавший со Сталиным в Кремле, друживший с ним в Тегеране и Ялте, ознакомился с документом и подписался – W.S.C., Уинстон Спенсер Черчилль.
Скоро он таки начнёт войну с Россией – "холодную". Фултоновская речь Черчилля прозвучит в марте 1946 года. "Железный занавес опустится на всю гигантскую территорию, контролируемую Советским Союзом, за которым народы будут истребляться". Это сказал не Черчилль. Это сказал Геббельс. Это он придумал – "der eiserne Vorhang". Конкретно в статье "2000 год", опубликованной в еженедельнике "Райх" от 25 февраля 1945 года. Черчилль только повторил спустя год за рейхсминистром пропаганды своё "the iron curtain" в речи 5 марта 1946 года в Фултоне (США)".
Правда Мединского не противоречит солдатской правде моих и деда, и отца, много рассказывавших мне о Великой Отечественной, как непосредственные участники. Но признаюсь, фактов рвачества союзников в день капитуляции и разработки планов нападения на СССР англичанами уже 22 мая 1945 года, я не знал. Советская пресса, охраняя священную память о великой Победе, не хотела марать её фактами нечистоплотного поведения союзников и не печатала подобных материалов. Исключение из этого правила: о Фултоновской речи Черчилля, открывшей "холодную" войну, она, конечно, сообщила, но позже.
В 9й части своего труда Мединский подробно, но опять концентрированно, рассказывает о победе СССР над милитаристской Японией. О той войне во все времена, и даже в СССР, писали скороговоркой. А Соединённые Штаты при помощи Голливуда навязали миру исключительно свою победу. Здесь книга Владимира Мединского полезна трижды: и как опровержение раздутых мифов о сплошном геройстве американцев, сомнительного оправдания ими атомных бомбардировок, и как распространение правдивой информации среди россиян о геройстве их отцов. Отец мой воевал в советско японской и много рассказывал о ней, но даже для меня ново было то, что ныне милые, деловитые японцы вели себя в оккупированном Китае с "чисто восточной жестокостью": "Геноцид, опыты над живыми людьми, каннибализм – всем этим по полной программе успели отметиться и запомниться оккупанты. В Китае она (война) началась ещё в 1931 м, и стоила, кстати, жизни 35 миллионам (!) китайцев. Практичные американцы всё посчитали: для вторжения на Японские острова потребуется семимиллионная армия. По прогнозам многоопытного генерала Д. Макартура, осуществлявшего общее руководство действиями союзников в этом регионе, учитывая фанатизм и подготовку японского солдата, война могла бы продлиться ещё 57 лет. Тогда Вторая мировая растянулась бы до 1952 года (?!). Спрогнозированы были и потери. В американских вооружённых силах они ожидались на уровне 1 млн человек. Предполагалось, что также погибнет полмиллиона союзников британцев. Японцев никто не считал. Страшные цифры. И тем не менее – нереальные. …с самого начала представлялись скорее заниженными. На островах шло поголовное обучение военному делу. Численность регулярных войск догнали до 7,2 млн. Американцы понимали, что в случае нападения на Японские острова они могут получить семь миллионов камикадзе. США медлили. Их потери во Второй мировой должны были возрасти в самом ближайшем будущем – в 1945 47 годах…Теперь, после четырёх лет войны, Америке предстояло узнать, что это такое – настоящая война на уничтожение.
Из тупика на Тихом океане вашингтонские стратеги видели два выхода. Первый – вступление в войну России. Второй – Бомба. В 1945 м, по мнению японского командования, миллионная Квантунская группировка "была способна противостоять превосходящим по силе и подготовке советским войскам в течении года". А в целом превращение Японских островов, Кореи, Маньчжурии и оккупированной части Китая в неприступную крепость должно было обескровить противника (противников) и затянуть войну на неопределённое время. Это в любом случае позволяло добиться почётного мира".
Совершенно новым для меня, да, думаю, и для остальных россиян является то, что японцы, оказывается, отчаянно боролись за наш нейтралитет: "Предлагали по дипломатическим каналам уступить без боя – и Южный Сахалин, и Курильские острова, и Порт Артур. Ещё ряд крайне выгодных для нас пунктов содержало их предложение. Но уже были Тегеран и Ялта, а СССР от своих союзнических обязательств никогда не отказывался. Опоздали японцы. Ещё в апреле в разгар подготовки к Берлинской операции Советское правительство, в соответствии со статьёй 3 Советско японского пакта от 13 апреля 1941 г., сделало заявление о денонсации этого договора. 8 августа в Москве в 23 часа японскому послу было передано заявление советского правительства: в связи с отказом Японии прекратить военные действия против наших союзников: США, Великобритании и Китая, с 9 августа Советский Союз считает себя в состоянии войны с Японией. В заявлении этот шаг был назван "единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий" (вспомните десятки миллионов погибших китайцев!). И ровно через три месяца после 9 мая – начали. Дальневосточный театр военных действий – 1500 км с севера на юг и 1200 км с запада на восток. Общая численность войск противника – собственно японцы плюс войска марионеточных правителей – составляла 1,2 млн. человек".