Мифы Чернобыля - Сергей Переслегин 17 стр.


- Разумеется, величину радиационных полей на станции и в ее окрестностях операторы на тот момент не знали. Хотя отсутствие измерительных приборов на атомной станции решительно не укладывается в мое понимание… Но на дворе стоял 1986 год. По советской традиции дозы радиации, полученные во время работы или службы, тогда жестко засекречивались, что автоматически превращало любой дозиметр в "режимное оборудование", пользование которым строго регламентировалось. Поскольку лишние проблемы никому не нужны, эти приборы обычно держали под замком и выдавали под расписку при острой надобности. ЧАЭС в этом отношении ничем не выделялась из прочих советских "объектов". Самое смешное заключалось в том, что эти же самые приборы можно было без особых проблем получить в организациях гражданской обороны, в том числе - в доброй половине советских школ. Я заканчивал специализированную школу в Казани, и на уроках НВП (начальной военной подготовки) учился работать и с мультидиапазонным радиометром, и с обычными дозиметрами, и с войсковыми приборами химической разведки. Кстати, вопреки распространенному мнению, прибор для измерения радиации можно сделать из любой подручной электроники (например, усилительного каскада на транзисторе) и школьного миллиамперметра. Точность будет, конечно так себе, без калибровки - "плюс-минус 10 %" но для того, чтобы составить представление об обстановке - вполне достаточно. С другой стороны, когда в помещении, рядом с которым находится аварийный ядерный реактор, появляется запах озона, величину радиационных полей можно оценить без всяких приборов…

Таким образом, у операторов имелась вся необходимая информация, чтобы в течение первых пяти минут после взрыва прийти к выводу, что авария имеет очень серьезный характер…

Реплика (физик, 35 лет):

- То есть произошел так называемый "останов" реактора, и, судя по всему, это был "положительный останов", неуправляемый разгон с потерей охлаждения и как минимум с расплавлением активной зоны. Подобные ситуации, друзья, не содержат "развилок", и правильные ходы в них - единственные и давно известные.

Докладчик (генетик, 45 лет):

Во-первых, один человек, "по уставу" - начальник смены Акимов должен принять на себя руководство и всю полноту ответственности.

Во-вторых, он должен обеспечить немедленную эвакуацию с площадки всех, без кого он может обойтись.

В-третьих, ему следовало немедленно передать "по команде" предварительную информацию о случившемся, это можно было поручить Топтунову. Кроме руководства, информация должна быть сообщена на соседние энергоблоки и в штаб гражданской обороны. Это мне сегодня известно, не то что им и тогда. Это дисциплина нормальная, производственная…

В-четвертых, необходимо лично и в одиночку осмотреть помещение станции и непосредственно реактор, составить полное, точное, непредвзятое представление о масштабе случившегося и о состоянии реактора. Капитан корабля он или нет?

В-пятых, за это время Топтунов должен был составить полный, точный и непредвзятый письменный отчет обо всех действиях операторской смены в последние 30 минут перед катастрофой.

В-шестых, полученную информацию, теперь уже окончательную, нужно передать руководству, опять-таки дублировать в штаб гражданской обороны.

Эти действия потребовали бы приблизительно трех часов (с учетом качества телефонной связи и неизбежных задержек), стояли бы жизни Акимову и, вероятно, Топтунову, но спасли бы от переоблучения остальной состав смены, предотвратили бы попытки подавать воду в разрушенный реактор и способствовали бы осмысленному развертыванию операции по ликвидации последствий аварии.

Я закончил…

Ведущий (физик, 45 лет):

- Катастрофа, господа, есть катастрофа, и даже самые удачные действия операторской смены уже не могли ничего исправить. Может быть, и от точной информации с АЭС не было бы большой пользы… Большая Административная структура бывшей Империи имела огромное информационное сопротивление, и нет никакой гарантии, что "сигнал" из Чернобыля дошел бы "наверх" без существенных искажений. Но в ситуации, сложившейся 26 апреля 1986 года, трудно предложить за Топтунова и Акимова что-то лучшее. Те "естественные" поступки, которые они совершили в Текущей Реальности, будучи бессмысленно самоотверженными, лишь привели к усугублению ситуации. Лорд Нельсон сказал когда-то: "Англия не ждет от вас подвига. Она ждет, что каждый из вас просто исполнит свой долг".

Реплика (математик, 38 лет):

- Предложенный здесь "условно оптимальный" вариант поведения операторов после аварии является форсированным. К нему можно добавить несколько тактических "примочек". Например, обыкновенные респираторы облегчили бы положение людей, работающих на площадке ЧАЭС, где воздух был насыщен радиоактивными аэрозолями. Респираторов, конечно, не было. Вспомним, господа, что дело происходило в стране с развитой системой гражданской обороны, в стране, которая, как считалось, была готова к ядерной войне… "у меня просто нет слов, во всяком случае цензурных". В 1915 году под Ипром английские солдаты, столкнувшиеся с первой в истории газовой атакой, делали респираторы из подручных средств. И на уроках начальной военной подготовки нас, советских школьников, этому вообще-то учили. Да, способ, конечно, не слишком привлекательный, но раз уж выбирать не из чего…

Кстати, позднее, когда в районе Припяти была развернута группировка ВВС, которая с высоты 120–150 метров бомбила энергоблок мешками с песком, летчики получали большие дозы излучения. Гамма- и нейтронный поток шел снизу, и, чтобы в какой-то мере защититься от него, достаточно было положить под сиденье свинцовый лист. До этой идеи, которая также восходит к 1916 году… Немецкие летчики-наблюдатели, летавшие на разведку французских батарей на Маасе, получали ранения в ноги и ягодицы при обстреле самолетов из винтовок снизу. Чтобы как-то защитить себя, пилоты начали подкладывать под сиденья листы стали или того же свинца. Потери резко снизились, а качество разведывательных данных возросло. Так вот, наши додумались до этого, только когда первые 27 экипажей уже выбыли из строя. Пилоты в 1986 сражение под Верденом не изучали. Но неужели в штабе воздушной армии не нашлось ни одного офицера, элементарно знакомого с историей собственного рода войск?

Мы опять сваливаемся в развилку поколений. Подтянувшийся до нас математик, любитель военной истории, формировал свою картину мира во время, когда было важно "знать" и "понимать"; ощущать и потреблять было менее интересно.

Докладчик (генетик, 48 лет):

- Кстати, сотрудники станции, похоже, не имели представления о стадиях лучевой болезни, хотя это также входило в школьный курс военной подготовки. Иначе им было бы известно, что рвота означает поражение слизистых оболочек и дозу порядка 300–400 бэр, близкую к смертельной. То есть даже без дозиметров можно было построить вполне адекватное представление о ситуации и, наверное, спасти нескольких человек, вовремя отправив их вон со станции.

Реплика (юрист, 28 лет):

- Заметим, коллеги, рассчитывая "форсированный оптимальный вариант", мы нигде не пользовались апостериорной информацией, в отличие от вашего Г. Медведева, который всегда неявно исходит из "конечного результата". Например, слова М. Петросьянца "наука требует жертв" он называет "кощунственными". Между тем, находясь на месте М. Петросьянца и владея только той информацией, которую в тот момент, 6 мая, имел председатель Госкомитета по использованию атомной энергии, практически любой функционер произнес бы нечто подобное. Кстати, наука и в самом деле затребовала и унесла много жертв, хотя сразу после Чернобыля об этом, может быть, не стоило говорить вслух с высокой трибуны…

Ведущий (физик, 45 лет):

- Подведем итоги. За множеством "вопросительных знаков", поставленных Г. Медведевым к вполне разумным действиям и решениям самых разных лиц, теряется представление о реальных промахах и просчетах, которые нужно учесть в качестве урока на будущее. Причем, говоря об уроке на будущее, я имею в виду отнюдь не аварию на АЭС. Подобно армии, которая всегда готовится к предыдущей войне, страновая безопасность готовится к предыдущей катастрофе…

Реплика (юрист, 28 лет):

- Ты называешь разумным уровень представлений, бытовавших ДО взрыва?

Ведущий (физик, 45 лет):

- Да, конечно… Что касается фундаментальных ошибок, то, в сущности, она одна, и повторяется на всех уровнях - от Политбюро и Совета Министров до операторов 4-го энергоблока: отсутствие заранее заготовленного, организационно прописанного алгоритма действий на случай принципиально непредвиденной ситуации - того самого "лесного пожара", про который говорил наш докладчик. Можно, конечно, принимать правильные решения и без такого "заранее составленного и утвержденного" плана, но чтобы действовать безошибочно в условиях сильнейшего стресса и острого информационного голода, нужны психологические практики "из будущего" и антропологические типы оттуда же. Предварительное планирование намного проще и почти настолько же эффективно.

Реплика (журналист, 23 года):

- Господин Медведев много говорит о роли "системы" в Чернобыльской катастрофе, понимая под "системой" и "эпоху застоя", то есть социальные институты развитого социализма, и структуру Минатома, и советскую организацию НИР/НИОКР. Я согласен с тем, что события 26 апреля 1986 года носили системный характер, но, думаю, социализм тут был совершенно ни при чем. В конце концов, Тримайл Айленд мог закончиться взрывом, сравнимым с Чернобыльским. Это ведь просто огромное везение, что водород, скопившийся в американском реакторе, не взорвался. Мог и рвануть. Обязан был рвануть…

Ведущий (физик, 45 лет):

- Опыт показывает, что технологические катастрофы слабо зависят от социальных условий… Если, конечно, совпадают фазы развития. То есть с Ираном пока равняться в катастрофах не будем.

В некотором смысле катастрофа - сама по себе система, и именно поэтому я отказываюсь верить в абсолютно безопасные атомные станции. Я говорю это безотносительно к культуре конструирования, производства и управления… Люди придумали технические решения, зачастую впечатляюще красивые и оригинальные, которые призваны обеспечить физическую невозможность "положительного останова" и радиоактивного загрязнения среды. Например, в реакторах со свинцовым охлаждением физически невозможно прийти к кризису теплоотдачи. Кроме того, активная зона "зашита" в шестидесятиметровый слой свинца, и, если с реактором все-таки что-то случается, автоматически происходит захоронение с надежным экранированием расщепляющихся материалов.

Но я-то солидарен с булгаковским Мастером: "Да что я, других стихов не читал, что ли?"

Реплика (генетик, 48 лет):

- А я и с профессором Малькольмом из "Парка юрского периода" М. Крайтона: "Чтобы заключить, что ваша система безопасности ненадежна и не может во всех случаях обеспечить изоляции) полигона от окружающей среды, мне вовсе не обязательно знать, как именно она устроена". Поэтому, когда зеленые настаивают на опасности АЭС, я, как и уважаемый Ведущий, с ними соглашаюсь. "Бывают в жизни ситуации, когда недружелюбный человек говорит неприятные вещи в невежливой форме, а по существу он прав". Другой вопрос, что атомные электростанции более безопасны, нежели энергоблоки, работающие на газе или мазуте, не говоря уже об угле или энергии рек, "но это у же совсем другая история".

На том мы разошлись. Вечерней семинарской смены не хватило, и доклад о "Профилях катастрофы" мы перенесли на завтра.

Странное ощущение, чем больше мы хотим закрыть тему, описав ее вдоль и поперек со всеми суждениями и воспоминаниями, с текущими, исчезающими и возникающими реалиями, тем она становится шире, и мы так и стоим на берегу вместе с древним философом, сказавшим когда-то: "Я знаю только то, что ничего не знаю".

Семинар 8
ЧЕРНОБЫЛЬ. ПРОФИЛИ КАТАСТРОФЫ

Пришло очень много людей. Как они включатся? Все клянутся, что читали Медведева и кто-то даже получил расшифровки предыдущих семинаров. Странно, конечно, мы их еще сами не сделали…

Ведущий, он же Главком, тихо сказал: "Продолжим работу". И умолк… Что, интересно, с ним происходит? Опять, наверное, "динамят" его любимый ВВЭР-супер… Не иначе. Он же физик, а прогностик, так, по необходимости…

Докладчик (математик, 38 лет):

- Занимаясь исследованиями в области авиационной безопасности, я использовал понятие "профиль катастрофы". Выбиралась техническая система - в данном случае определенный тип самолета - и строилась столбчатая диаграмма распределения катастроф по вызвавшим их основным причинам. Таких причин рассматривалось пять. Они будут понятны даже тем, кто вообще не понял, о чем речь на сегодняшнем семинаре. Итак: человеческая ошибка. Преднамеренное убийство. Непреодолимые силы природы. Техническое состояние самолета (сюда же и конструкционные ошибки, в том числе - сбои во взаимодействии человека с технической системой). Неизвестные причины.

Так вот, у самолетов, принадлежащих к одному поколению, "профили катастроф" похожи. Разница между "советскими" и "американскими" моделями намного меньше, чем между "удачными" конструкциями и "неудачными", а существенное изменение профилей происходит только при смене поколений.

Реплика (ведущий, физик, 45 лет):

- Ты, видимо, имел в виду под "сбоями взаимодействия" аварии, когда действия экипажа сами по себе вполне разумны и все системы самолета работают исправно, но "плюс" на "плюс" совершенно неожиданно дает "минус". Такое было совершенно невозможно в машинах 1950 - начала 1970-х годов, которые "по определению" подчинялись воле пилота. Но с появлением различной автоматики безопасности, призванной уберечь машину от возможных грубых ошибок человека, с удивительным постоянством стали возникать ситуации, которые пилот и автоматическая система оценивали по-разному. В результате часть команд летчика блокировалось автоматикой - с вполне однозначным результатом. Например, автоматика А-320 не распознала касания земли при посадке самолета в Варшавском аэропорту и отказалась выпустить спойлеры и включить реверс двигателя.

Докладчик (математик, 38 лет):

- Именно так. Но главное, что я хочу сказать: многие "системные" факторы, отмеченные Г. Медведевым и другими исследователями, или не имеют отношения к делу, или социально инвариантны.

Опять студенты не поняли… Но молчат, авось спросят в перерыве. Поиск истины и обучение - это разные базовые процессы… В СССР они как-то сливались в один. Технология утрачена…

Докладчик (математик, 38 лет):

- Например, Г. Медведев постоянно указывает на практику замалчивания "атомных аварий", действительно существовавшую в Советском Союзе, как на одну из основных причин Чернобыльской катастрофы. Но это вовсе не так! "Дочернобыльские" аварии имели принципиально другой характер, их профиль совершенно отличался от "чернобыльского". Поэтому самая полная информация о всех предшествующих авариях на всех советских и зарубежных АЭС ничем не помогла бы Акимову и Топтунову в ночь на 26 апреля 1986 года. Как опыт "Титаника", отрефлектированный всеми возможными способами, вплоть до судебных решений, картин и кинолент, ничем не помог ни "Копенгагену", ни "Хансу Хедтофту"… Как опыт "Челленджера" оказался бесполезным для "Колумбии".

Другой вопрос, что при политике гласности респираторы и дозиметры были бы в наличии. Не совсем уверен, однако, что их наличие оказало бы на развитие катастрофы положительное влияние. В самом деле, не знаю, смогли бы пожарники, турбинисты, операторы осмысленно действовать в ту страшную ночь, если бы точно знали уровень радиации. Они, конечно, догадывались, что излучение "зашкаливает", но догадываться - это одно, а точно знать, что полученная тобой доза смертельна, совершенно другое.

Высокое информационное сопротивление советской пирамиды власти сыграло значительную роль в усугублении последствий катастрофы и, в частности, вызвало задержку эвакуации и переоблучение населения, но, во-первых, этот фактор компенсировался высокой организованностью процедуры эвакуации. И во-вторых, информационное сопротивление американской управляющей системы оказалось приблизительно таким же в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года или в Нью-Орлеане летом 2005 года. Кризис управления, коллеги, характеризует современный этап развития индустриальной цивилизации и равным образом проявляется для всех ведущих промышленных стран.

А знаком вам "закон Паркинсона", согласно которому всякий элемент административной системы стремится достигнуть уровня своей некомпетентности? Он, конечно, во всей красе проявился в Чернобыльской аварии, но этот закон также имеет всеобщий характер для индустриального общества, и придавать судьбоносность его проявлениям бессмысленно.

"Я гнал сюда их! Боже, я не знал!

Что делать тут? Они всегда не знают".

Я ранжировал факторы, приведшие к разрушению 4-го энергоблока ЧАЭС и пришел к простым и очевидным выводам. Сейчас я их выведу на экран вместе с графиками.

Читаем с экрана

1. Ведущую роль в Чернобыльской катастрофе сыграл человеческий фактор, и в этом отношении она имеет индустриальный характер и может быть поставлена в один ряд со всеми знаменитыми промышленными катастрофами (Бхопал, Техас-Сити, "Челленджер", "Колумбия" и т. п. вплоть до того же "Титаника").

2. Социальные и природные факторы не сыграли заметной роли в самой катастрофе и практически не отразились на ее последствиях.

3. Постиндустриальная составляющая Чернобыльской катастрофы проявилась двояко: в наличии социосистемной (сюжетной) составляющей в укрупненном профиле и в наличии составляющей "намеренное немотивированное создание операторами аварийной ситуации" в ранжировании "человеческого фактора".

Молодежь с удовольствием рассматривает графики. Задает вопросы оратору. Господи, как для них важно увидеть цифирки записанными. Физики 50-х все понимали на пальцах. На представительной конференции физико, в проводимой Санкт-Петербургским ГОИ раз в год, пожилые люди сидят в ресторанах, и на салфетках, а то и руками в воздухе рисуют законы, по которым работает Вселенная. Организаторы смущаются. Подсовывают им электронные планшетки. Физики улыбаются… они унесут это умение с собой, мы не успеем за ними записать…

Укрупненный профиль Чернобыльской катастрофы 26.04.1986

Назад Дальше