Когда в мире царит неопределенность, чертами массового сознания становятся тревога, страх, неуверенность. Нет веры в мир, нет веры в завтрашний день.
Впрочем, для неверия в завтрашний день есть и еще более важные причины.
Глава 5 . Эпоха без гарантий
...право ковырять в носу за королевским столом и охотиться к востоку от Арканара.
А. и Б. Стругацкие
Отсутствие гарантий
Мы порой завидуем стабильности, порядку ушедшего общества... но обычно забываем, какой ценой он бывал куплен. И "в упор не видим" грязи и крови "золотого" XIX века.
Возьму только один, и не самый устрашающий, пример - описанную красноярским писателем Александром Бушковым медвежью яму и систему охоты на людей, случайно попавших в руки "новым русским".
"Такого никогда не было... не могло быть! Никто бы и не подумал!" - восклицают обыватели, заламывая руки и возводя очи горе. Имеется в виду, конечно же, современное падение нравов. Полноте! Так уж никто и никогда?!
Но медвежья яма - в точности как на описанной Бушковым "северной заимке" - быт XVII века на Руси. Не эксцесс, а именно повседневный быт самой заурядной барской усадьбы. Только тогда все было привычно и понятно; мужик или холоп знали, что надо делать, чтобы в яму не угодить. А чувство униженности... Так откуда оно возьмется в обществе, насквозь пронизанном идеей рабства и неравенства? Это же вам не конец XX столетия!
И что, так уж никто и никогда не организовывал охоту на людей? Наша эпоха уникальна? Полноте, господа! "Цивилизованная" Европа середины просвещенного и гуманного XIX века, эпохи парламентаризма и пароходов не охотилась на людей... в самой Европе.
Европейцы выносили сии забавы на периферию своей цивилизации - в колониальные страны. Жить в Англии или Голландии было достаточно безопасно...
Но вот о том, что проделывали голландские плантаторы на Яве, как отдыхали некоторые из вице-королей Индии, рассказывать не буду - пощажу нервы читателя.
А в США и не было нужды ехать пакетботом тысячи морских миль, чтобы (замечу - законнейшим образом) поохотиться на человека. Тем, кто отказывается верить, советую перечесть место из "Хижины дяди Тома", где Элиза с малышом на руках прыгает по льдинам реки, а на берегу беснуются науськанные на человека собаки. О забавах Саймона Легри тоже полезно перечесть взрослым дядям и тетям.
У А. Бушкова в лице у "человека в красном комбинезоне", жертвы таежной "охоты", не остается, "по сути, ничего человеческого. Загнанное животное".
Но у Брета Гарта есть схожее описание того, как превращается в загнанное животное негр, на которого охотятся с собаками. Есть ли разница? Или она только в том, что А. Бушков повествует о человеке нашего времени и "нашего круга", а тот южный негр с плантации... ну конечно же, он чужд нам и в культурном, и в интеллектуальном, и, что греха таить, в расовом отношении.
В России причудливо смешалась благополучная, безопасная Англия и колониальная Вест-Индия. И вот Ф.М. Достоевский рассказывает, как помещик затравил собаками восьмилетнего мальчика - ребенок отдавил лапку любимому песику.
Современные люди отвыкли от таких сцен и возмущаются: "Какое право!.." Так вот - помещики ИМЕЛИ ПРАВО пороть крепостных. Убивать и калечить - не имели, а все остальное было в их праве.
В XIX веке суд приговаривал преступников к порке кнутом - в том числе женщин.
Собрались неглупые образованные люди, рассмотрели проступок, раскрыли толстые книги. Торжественно вынесли приговор.
"Крестьянку молодую" били ПО ЗАКОНУ, совершенно легально.
Точно так же владельцы рабов в США ИМЕЛИ ПРАВО пороть рабов, продавать отдельно супругов, родителей и детей, а беглого раба совершенно ЗАКОННО ловили с помощью специальных собак.
Разумеется, ни в каких законах Британской империи не было написано, что на людей можно охотиться как на диких животных. Но индусы и тем более люди из "диких" племен стояли ведь ВНЕ ЗАКОНА.
Разница между мальчиком, которого затравил помещик, и персонажем Бушкова не в том, что невозможное вчера стало возможным сегодня.
Разница в том, что мальчик и не имел никаких человеческих прав. А мы имеем... на бумаге. И если мы, хрипя, побежим по тайге под лай собак - то это говорит не об отсутствии законов, а об отсутствии гарантий.
Законы есть, и мы - под их защитой. Но нет никакой гарантии, что эти законы будут выполняться.
В XIX веке человек или имел права, или не имел.
Мы вроде имеем права, но никогда не знаем, будут ли они соблюдены. И еще одно...
Люди нашего круга
В XVII-XIX веках нечеловеческое отношение испытывают на себе в основном те, кто не писал книг. Так сказать, "внешний и внутренний пролетариат". Индусы из сметенных артиллерией деревень были неграмотны. Кхонды, в которых веселые британцы палили с высоты обученных охоте слонов, и вовсе были первобытными людьми, не знавшими, что можно писать и читать.
В России те, кого пороли на конюшнях и продавали, как скот, - те тоже книг обычно не писали. Писали те образованные, сытые, кто жил хотя бы в сравнительной безопасности.
Александра Пушкина ребенком, подростком могли беспощадно пороть дома; могли - в некоторых учебных заведениях (далеко не во всех). Но все же какие-то гарантии он имел - хотя бы на взрослого дворянина распространялся Указ о вольности дворянской, с его запретом телесных наказаний.
Такие, как он, могли прожить всю жизнь, не испытав на себе теневой стороны жизни.
Наблюдая со стороны.
В середине XIX века, к началу XX в литературу пришли и "те, кто внизу" - как называл их мексиканец Асуэло: "бурсаки" Помяловского, "босяки" Горького - "хорошее общество" брезгливо содрогнулось... и не пожелало услышать.
Люди слишком хорошо усвоили, что само по себе образование дает привилегии и что "к ним это не относится". В XIX веке людям этого слоя при любых обстоятельствах гарантировались безопасность, личное достоинство...
Но вот в XX веке разрушилось привилегированное положение этого образованного слоя. И образованный европеец в огне Первой мировой войны и сразу после вдруг обнаружил, что это не африканца, не индуса, не проходимца с "двора отбросов", а его самого (квалифицированного, умеющего читать!) могут убить термическим снарядом, сжечь в крематории, использовать для экспериментального выяснения, как именно надо прививать человеку бубонную форму чумы и т.д...
Это не черного негра и не черного голого кхонда, а такого же, как мы, могут запытать до смерти или использовать для "дикой охоты". Это нашего ребенка могут похитить на органы или для продажи в тайный публичный дом.
Современный человек несравненно богаче холопа XVIII или батрака XIX века, он гораздо лучше их защищен законами государства и обычаями общества - но бытие холопов и батраков было несравненно более определенным.
Мы живем, обладая великим множеством прав... Но живем без гарантий, в зыбкой полууверенности, что "с нами такое невозможно".
Это уже порождает психологическое напряжение.
Напряженность возрастает во много раз, когда становится вообще непонятно, к какому общественному кругу относимся мы сами и окружающие нас, когда границы всех можно и нельзя во всех сферах жизни текучи и неопределенны.
Глава 6 . Эпоха "чувства бездны"
Не станет ни Европы, ни Америки,
Ни царскосельских парков, ни Москвы.,
Припадок атомической истерики
Их растворит до полной синевы.
Потом над океанами покажется
Спокойный, всепрощающий дымок...
И тот, кто мог сберечь и не сберег,
В предвечном одиночестве останется.
Г. Иванов
Что такое "чувство бездны"?
В XIX веке европейские интеллектуалы считали, что цивилизация вечна и незыблема. Вот русские интеллигенты что-то очень уж в этом сомневались и все пророчили гибель цивилизации. Мол, дождемся, сметут ее восставшие пролетарии и дикие племена. Русские интеллигенты словно заглядывали в черную бездну, раскрывавшуюся сразу за пределами мирка образованных и обеспеченных.
Видимо, в России эта бездна была ближе и различимее.
Конечно, еще в 1850-е годы Э. Тайлор задавал вопрос о том, не представляет ли из себя цивилизация нечто временное и случайное, или ей суждено сохраниться?
В 1908 году Г. Уэллс разразился своим "Путешествием во времени", где высказал невероятно смелую мысль: что вершина развития человечества уже достигнута, и эта вершина приходится на XIX век. Потом люди достигнут невероятных высот развития машин и строительства городов, но сами начнут деградировать и наконец вымрут, превратившись в омерзительных подземных морлоков и ничтожно-веселых элоев, пищу морлоков. Это была первая в истории человечества книга, в которой показывалось, что цивилизация может погибнуть не от внешнего удара, а от неких внутренних причин.
В начале XX века Джек Лондон и Герберт Уэллс разразились фантастическими произведениями, где показывали гибель цивилизации в череде войн и революций.
Но все это пока было лишь игрой воображения, как завоевывающие Землю марсиане из "Войны миров" или как погубившая человечество "Алая чума".
В огне Первой мировой войны гибель цивилизации из теоретического и не очень страшного допущения превратилась в призрак грозной реальности.
Для Г. Уэллса "Россия во мгле" просто первой рухнула в какую-то черную яму, выпала из цивилизации - а потом то же самое может произойти и с другими.
После Первой мировой войны многим стало казаться, что цивилизация уже рушится под напором коммунистов и освободительного движения в колониях.
Во всяком случае, незыблемой ее не считал уже никто.
Бездна разверзлась
После Второй мировой войны сомневались в будущем цивилизации, можно сказать, все. А великое множество людей преисполнились уверенности: все, конец. Для такого ощущения было немало оснований.
Действительно:
- Если Красная армия рванется из Германии на Запад и дойдет до Атлантического океана, это будет уже ПОЧТИ концом цивилизации. Концом в масштабах Европы.
Если после этого Красная армия вместе с Мао Цзедуном завоюет и Азию, это станет концом цивилизации в масштабах Евразийского материка.
- Если после этого Красная армия вторгнется в Британию, а в США восстанут и победят местные коммунисты, это станет уже не ПОЧТИ, а ПОЛНОЙ гибелью цивилизации в масштабах земного шара.
Особый вид страха вызвало применение атомной бомбы над Хиросимой и Нагасаки. Все увидели: атомное оружие существует уже не в страшных сказках, уже в реальности.
Распадаются атомы,
Белым вихрем сметая дома.
Последствия применения ядерного оружия все оценили. Все понимали:
- Если начнется ядерная война - это тоже будет концом цивилизации, хотя и в других формах.
- Если начнется война между СССР и США с применением химического и бактериологического оружия, это тоже будет концом цивилизации.
По крайней мере два поколения оказались отравлены страхом перед атомным оружием.
- Я принадлежу к первому на Земле поколению, которое может распасться на атомы, - писала знаменитая писательница русской эмиграции Нина Берберова.
Ее ровесник Георгий Иванов написал то, что вынесено мной в эпиграф к этой главе.
Испытания атомных бомб на атоллах Бикини и Муруроа показали, какое это чудовищное оружие.
После испытаний водородной бомбы на Новой Земле в 1960 году стало ясно, что новое оружие в состоянии уничтожить всю биосферу Земли.
Исследование японских "хибакуся" - японцев, переживших атомную бомбардировку, и их потомков - показали, какие долгие и страшные последствия дает применение атомной бомбы.
Каждое испытание этого страшного оружия делало все менее вероятным его боевое использование. Мир все плотнее защищался от угрозы атомного самоистребления договорами о ненападении, неприменении... Жить становилось все безопаснее, но кто же мог предвидеть это в 1950-1960-е годы.
Жившие тогда реально ждали - кто следующий после Хиросимы?
Над миром нависло столько возможностей увидеть крах и конец цивилизации, что уныние и паника стали чуть ли не главной частью всей духовной жизни Запада.
Временами это уныние и готовность капитулировать принимали форму навязчивых идей или паникерских состояний ("все пропало!!!"). Выбросился же из окна крупный американский чиновник - причем с очень знаменательным криком:
- Танки! Русские танки!
Прыгал он из окна семнадцатого этажа в Нью-Йорке - куда русские танки могли добраться разве что вплавь, а потом влет.
Сегодня такой истерики в мире поменьше, особенно после 1991 года. Но ощущения нестабильности, неуверенности в будущем остаются важной частью жизни цивилизованных людей. Вроде бы мир доказал, что не собирается взлетать в небо... Но вдруг все-таки взлетит? Кто его знает?
А что? Все может быть.
Но это касается страхов перед глобальной войной, атомной бомбой, самоуничтожением человечества.
Страхов перед гибелью цивилизации под ударами внешнего и внутреннего пролетариата стало ничуть не меньше, чем появилось восемьдесят лет назад, в 1920-е годы.
И на это есть немало оснований:
- появление в странах Запада активной, динамичной диаспоры из стран мусульманского мира, которая активно размножается и становится все многочисленнее и сильнее;
- промышленный рост Китая, стран мусульманского мира, Латинской Америки, которые становятся вполне сравнимы по своему могуществу со странами Запада;
- рост мусульманского фундаментализма;
- глобальные экологические проблемы.
В конце XX - начале XXI века западная цивилизация живет с пониманием своей конечности. И что придет на смену - непонятно. Цивилизация такая же сложная или племенной примитив с автоматами?
Грубо говоря, современный человек не уверен ни в том, что человечество вообще сохранится, ни в непременном сохранении уже достигнутого уровня сложности.
Русские интеллигенты еще сто лет назад ощущали цивилизацию как нечто хрупкое. Что-то такое, что очень легко потерять.
Сегодня так же думают и чувствуют почти все образованные люди планеты Земля. Это не прибавляет им оптимизма, спокойствия, уверенности в завтрашнем дне.
Глава 7 . Расширение сознания
Широк русский человек... Надо бы сузить.
Ф.М. Достоевский
Пространство
Древний человек жил в пространстве с жестко заданными границами, с однородным климатом и похожими природными условиями.
Карта мира по Геродоту: огромная Греция, в несколько раз больше Малой Азии. А большей части земного шара на этой карте вообще нет - о ней греки ничего решительно не знают.
Римлянин живет уже в громадной, везде разной империи, населенной множеством людей. Он уже знает, что Земля - шар. Не случайно ведь она круглая - "держава", символ власти римских императоров. В руке они держат не что иное, как матушку Землю. Наше космическое тело.
Но и в римское время большая часть этого космического тела совершенно неизвестна для римлян.
После великих географических открытий, к XVII веку, земной шар изучен... Почти весь. Европеец теперь живет на колоссальном шаре, который везде разный. Приходится держать в голове эту громадность и это разнообразие.
А тут еще система Коперника - что не Солнце вращается вокруг Земли, а вовсе даже Земля вокруг Солнца.
Лишили нас счастья быть в центре Вселенной, да еще заставили думать - а никак там, в космосе, могут быть еще какие-то миры? Вроде Земли?
К XX веку мир окончательно изучен, даже полюса и внутренние области Африки и Азии. Еще больше возможностей. Еще больше информации. Еще больше разнообразия.
А тут еще и Солнце помещают на край одной из галактик. Из о-очень многих галактик бесконечной Вселенной.