В свою очередь политический босс, который влияет на должностные назначения и продвижения по службе, например в полицейском управлении, обладает возможностью помогать гемблерам. Политический босс весьма заинтересован в периодическом пополнении партийной кассы, а потому добивается того, что полиция не преследует гемблеров, финансирующих политическую машину.
Таким образом, гемблинг существует и развивается без помех со стороны полиции, а иногда и под ее охраной. В сходном положении находятся и некоторые другие виды преступного бизнеса - проституция, букмекерство, рэкет и т. п.
Баснословную прибыль приносит организованной преступности незаконная торговля наркотиками. В США, например, она дает около 300 % прибыли. Естественно, что при таких условиях преступный бизнес расширяется и совершенствуется. Именно торговля наркотиками ярче всего обнаруживает международный характер преступного бизнеса.
Организованная преступность получает значительный доход также от лоуншаркинга, то есть дачи денег взаймы под высокие, "акульи" проценты. Типичный заем может быть сделан из расчета 20 % в неделю, причем он выдается в понедельник утром и должен быть возвращен с процентами к середине дня в пятницу. Если должник не в состоянии выполнить свое обязательство, его здоровье и даже жизнь могут оказаться в опасности. Впрочем, если должник обладает чем-то, что может заинтересовать организованную преступную группу, займ может быть "рефинансирован": в этом случае должнику разрешается выставить в качестве гарантии имущество, принадлежащий ему ресторан или предприятие и т. п.
Чаще всего в паутину ростовщиков попадают мелкие бизнесмены, предприятия которых легальные банки и финансовые компании отказываются финансировать, так как считают их недостаточно надежными. В трудную минуту такой бизнесмен вынужден обращаться за займом к представителям преступного мира и нередко попадает в ситуацию, из которой он не в состоянии выпутаться. В некоторых случаях необходимость добыть деньги, чтобы выплатить долг, приводит до того ничем не опорочивших себя людей к совершению преступлений. Оказавшись не платежеспособным, должник лишается своего предприятия, которое попадает в распоряжение организованной преступной группы. В свою очередь, захватив предприятие легального бизнеса, организованная преступность превращает его в фасад, которым маскируются различного рода незаконные операции. Впрочем, продолжая функционировать, такое предприятие, например ресторан, дает организованной преступности и легальный доход.
Одним из видов деятельности организованной преступности является так называемый рэкет. Так принято называть систематическое вымогательство денег у владельцев мелких легальных предприятий, например кафе, магазинов, прачечных и т. д. Вымогательство осуществляется посредством запугивания, применения насилия и иных средств незаконного давления. Иногда вымогательство достигает столь значительных масштабов, что владелец предприятия, не имея возможности оказать сопротивление организованной бандитской группе, фактически оказывается в ее полном подчинении. Нередко такое вымогательство облекается в форму денежного вознаграждения за "покровительство" или "защиту" от других преступных групп.
Дань, которую предприниматели уплачивают за "покровительство", в большинстве случаев перекладывается на плечи налогоплательщиков и покупателей. Это достигается путем увеличения на соответствующую сумму стоимости продаваемых товаров или услуг, а также усиления эксплуатации рабочих и служащих, занятых на предприятиях, которые находятся под "покровительством" рэкетиров.
Мафия охотно вкладывает свои огромные капиталы в обычные, легальные предприятия. Происходит так называемая инфильтрация организованной преступности в легальный бизнес. Эти операции дают двоякое преимущество: приносят доход и создают респектабельный камуфляж преступной деятельности. Такие предприятия оказываются идеальной средой, через которую можно "очистить", "отбелить", легализовать деньги, полученные в результате преступных операций. Они позволяют членам групп организованных преступников "вылезать на поверхность", выступая под маской респектабельных бизнесменов, уважаемых членов общества.
Как установил конгресс США, инфильтрация в легальный бизнес происходит во всевозрастающей степени. Так, по данным министерства юстиции США, в 1977 г. мафия являлась собственником не менее 10 тыс. легальных предприятий.
Усиливается проникновение и в профессиональные союзы, где организованные преступники вымогают деньги у предпринимателя, запуская одновременно руку в кассу профсоюза.
Техника проникновения в профсоюзы была разработана до войны одним из боссов преступного мира - Луисом Лепке, по прозвищу Бухалтер, о котором Эдгар Гувер говорил, что он является "самым опасным человеком в США". Это, кстати, единственный "патрон", который был казнен на электрическом стуле. Рассказ об этом читатель встретит на страницах книги.
Лепке набил себе руку в профсоюзе рабочих фабрик готового платья, который объединял в то время 75 % рабочих и служащих предприятий готового платья США. Он по своему произволу устраивал забастовки на этих предприятиях, выдавал членские билеты или отказывал в их выдаче и ежегодно клал в свой карман, за вычетом всех расходов, примерно 350 млн. долл.
Затем вместе с Лучано Лепке занялся рэкетом на предприятиях по выделке кроличьего меха, в булочных (Лепке получал по 2 цента с каждой булки, продававшейся в городе с семимиллионным населением), кино, кожгалантерейных магазинах, среди шляпниц, в обувной и кожевенной промышленности, среди шоферов такси, в ресторанах и т. д.
"Метод" не исключал убийств, о чем свидетельствует покушение в 1948 г. на Уолтера Рейтера, который в то время был руководителем профсоюза рабочих автомобильной промышленности и которого хотели заменить "своим человеком".
Организованная преступность располагает не только огромными наличными средствами, которые вкладывает в легальный бизнес и использует для коррумпирования в своих интересах различных звеньев государственного, партийного и профсоюзного аппарата, но и кадрами профессиональных убийц. Захватывая командные позиции в различных отраслях торговли, обслуживания и промышленности, "синдикатчики" не только широко пользуются методами и приемами недобросовестной конкуренции, но и прибегают к чисто уголовным способам вытеснения из оборота представителей легального бизнеса: к прямому мошенничеству, поджогам, избиениям и т. п. Все это в возрастающей степени тревожит американскую общественность.
Преступная деятельность, выражающаяся в организации азартных игр, торговле наркотиками, ростовщичестве, вымогательстве и т. п., создает "Коза ностре" прочную экономическую базу. По мнению бывшего президента США Никсона, высказанному им в послании конгрессу от 23 апреля 1969 г., доходы синдиката колеблются в пределах от 20 до 50 млрд. долл. Первая цифра составляет более 2 % валового национального продукта, вторая - превышает весь федеральный бюджет на 1951 финансовый год. По данным ФБР, к 1977 г. синдикат имел по меньшей мере 48 млрд. долл. ежегодно. Для сравнения: самая большая индустриальная корпорация в США - "Экссон" заявила о своем доходе в 51,6 млрд. долл. По подсчетам одной из президентских комиссий, доходы синдиката от одних только азартных игр в 1965 г. составили от 6 до 7 млрд. долл.
Ворочая миллиардами долларов, преступный синдикат с неизбежностью пронизывает всю общественную жизнь страны. "Ни один географический район США не свободен от организованной преступности, ни один аспект жизни общества не оказывается не затронутым ею".
Организованная преступность оказывает возрастающее вредное влияние на экономические и политические институты буржуазного общества. В. И. Ленин писал, что "американские тресты есть высшее выражение экономики империализма или монополистического капитализма. Для устранения конкурента тресты не ограничиваются экономическими средствами, а постоянно прибегают к политическим и даже уголовным". Стоит ли удивляться тому, что в свою очередь, "когда организованная преступность приступает к операции в законном бизнесе, она обычно привносит все те методы насилия и запугивания, которые применяются в противозаконном предпринимательстве".
Таким образом, "деятельность организованной преступности в США ослабляет стабильность экономической системы страны, мешает свободной конкуренции, ложится тяжелым бременем на торговые отношения между штатами и иностранными государствами, угрожает внутренней безопасности и подрывает общее благосостояние страны и ее граждан".
Как писал бывший генеральный прокурор США Р. Кларк, организованная преступность столь широко распространена и активна в своей деятельности, что "не может процветать без защиты со стороны правоприменяющих органов. Как самый минимум, местные правоприменяющие органы должны быть нейтрализованы". Нейтрализация правоприменяющих органов происходит посредством коррупции. Разлагающая деятельность преступных синдикатов проникает в различные слои американского общества. Их коррумпирующее влияние "проникает с городских улиц в залы конгресса".
Будучи сама порождением капиталистической системы, организованная преступность активно использует и резко усиливает пороки этой системы, оказывая разлагающее влияние на отдельных граждан. Преступные синдикаты разлагают столь многих людей и столь различными способами увеличивают преступность, - что "их влияние фактически подобно раку в системе города". Например, активное распространение наркотиков приводит к постоянному увеличению числа наркоманов, представляющих опасность для общества. Наркоманы не только разрушают свое здоровье и превращаются в нетрудоспособных людей, они нередко становятся преступниками, так как в поисках средств для покупки наркотиков готовы воспользоваться любыми средствами. Таким образом рост числа наркоманов ведет к росту так называемой общеуголовной преступности.
Понимая, какую опасность организованная преступность представляет для страны, законодательные и исполнительные органы США периодически объявляют организованной преступности войну: производятся расследования, происходят слушания в конгрессе США, возбуждаются уголовные преследования и т. п. И тем не менее преступный бизнес развивается, организованная преступность растет и совершенствуется, а на скамье подсудимых оказываются чаще всего второстепенные члены групп организованных преступников.
Конгресс США дает этому такое объяснение: "Организованная преступность продолжает расти из-за недостатков правового процесса по подготовке обвинения, мешающих получению допустимых по закону доказательств, необходимых для вынесения уголовных и иных санкций и мер в отношении незаконной деятельности тех, кто занимается организованной преступностью", а также вследствие того, что "санкции и меры, имеющиеся в распоряжении правительства, неоправданно ограничены по масштабам и последствиям". Таким образом, решение вопроса представляется весьма простым: надо усилить наказание за участие в организованной преступности и упростить правовую процедуру сбора судебных доказательств, иными словами, "развязать руки полиции".
Признать безнадежность борьбы органов буржуазного государства с социальным явлением, которое буржуазным обществом порождается, буржуазные правоприменяющие институты позволить себе не могут.
Американские исследователи также пытаются дать свое объяснение этому явлению. Чаще всего оно обосновывается коррупцией сотрудников местных правоприменяющих органов, призванных бороться с организованной преступностью. Типичное решение проблемы следующее: коррумпированных сотрудников следует заменить честными.
При этом американские исследователи этой проблемы вынуждены в той или иной мере ссылаться на трудности, кажущиеся второстепенными, совокупность которых, однако, лишь подтверждает безнадежность попыток ликвидировать организованную преступность в США.
Некоторые из этих трудностей заключаются в следующем.
1. Борьба с организованной преступностью не получает поддержки населения. В представлении рядового американца основное назначение правопорядка состоит в обеспечении уважения к его личности и имуществу. Вот почему в отличие от общеуголовной организованная преступность мало беспокоит широкую публику: эта преступность весьма законспирирована и, кроме того, предоставляет обывателю товары и услуги, противозаконный характер которых либо не заботит потребителя, либо принимается им (азартные игры, наркотики и т. п.).
Более того, даже в США, где развитие организованной преступности достигло уровня, значительно более высокого, чем в капиталистических странах Европы, многие рядовые американцы все еще просто не верят в существование преступных синдикатов.
2. Находящиеся в распоряжении организованной преступности значительные материальные средства дают возможность обеспечивать высококвалифицированную юридическую помощь тем членам групп организованной преступности, в отношении которых начато уголовное преследование. Входящие в систему организованной преступности специальные группы гангстеров помогают им избежать осуждения, запугивая или физически уничтожая свидетелей, коррумпируя сотрудников полиции и суды и т. п.
3. Структура преступных синдикатов соответствует конспиративному характеру организации, а потому предусматривает, в частности, строгое разделение обязанностей и отсутствие контакта между лицами, действующими на низшем и высшем уровнях системы. Так, гангстеры - члены синдиката не занимаются, например, непосредственной торговлей наркотиками на улицах. Их задача - контролировать оптовые рынки наркотиков. Поэтому, когда полиция задерживает на улице торговца наркотиками, "толкача", нить на нем и обрывается.
4. Средние и высшие эшелоны руководителей обычно маскируют свою преступную деятельность легальным бизнесом, что придает им респектабельность и затрудняет разоблачение.
5. Преступный синдикат выделяет специальные средства для коррумпирования властей. "Коррупция обнаруживается ныне в большом разнообразии ситуаций и в условиях многих различных типов правительственной деятельности".
В основном коррупция связывает, с одной стороны, гангстеров и, с другой - местных правительственных чиновников, а также сотрудников правоприменяющих органов, то есть представителей тех самых органов государственной власти, которые ответственны за защиту граждан от преступной деятельности.
Периодически в американской печати появляются сообщения о вымогательстве и получении взяток сотрудниками полиции, а регулярные выплаты, которые преступный синдикат делает полицейским администраторам для "защиты" от возможных неприятностей со стороны закона, фактически приводят к тому, что коррумпированная полиция сама становится частью преступного мира, так как разделяет его доходы.
Однако коррумпирование местных правительственных институтов представляет собой лишь низшую ступень лестницы. Коррупция имеет место на всех ступенях государственной власти, начиная с рядового полицейского и кончая видным политическим деятелем. Неудивительно поэтому заявление бывшего председателя Верховного суда США Эрла Уоррена, что "коррупция фактически лежит в основе организованной преступности".
6. Одним из важнейших условий жизнеспособности организованной преступности является ее связь с политическими партиями, и в частности с политическими боссами, оказавшимися во главе политической машины.
Тесные связи между промышленными монополиями и правительством приводят к тому, что политический контроль над ключевыми должностями приобретает для соперничающих группировок все большее значение. Так, в США межпартийная борьба на всех уровнях - федеральном, штатном и местном - подогревается в значительной мере системой "дележа добычи", в соответствии с которой ключевые и доходные должности замещаются сторонниками партии, одержавшей победу на выборах. Следовательно, контроль над голосами избирателей означает контроль и над распределением должностей в органах государственного управления. А это в свою очередь означает контроль над полицией, судьями, прокурорами, инспекторами различных ведомств, членами городских советов, шерифами, мэрами городов и т. п.
Борьба за власть, происходящая между соперничающими партиями, между группировками внутри партий, требует значительных материальных средств. Деньги для этого поступают из различных источников: от предпринимателей, церкви, различного рода организаций, т. е. от всех, кто по деловым соображениям заинтересован в выдвижении той или иной кандидатуры. Организованная преступность также вкладывает часть своих денежных средств в политическую машину, чтобы через своих ставленников добиваться безопасности и максимальной материальной выгоды. Для этого она избрала верный метод: она "играет на всех досках". По замаскированным каналам ее деньги двигаются в кассы обеих политических партий, особенно партии, стоящей у власти.