Попытался объяснить ему, что в этом возрасте есть выбор: либо он будет писать книги, либо - играть в футбол. И добавил, что буду решать все его бытовые и социальные вопросы, вести переговоры с клубом о повышении зарплаты, его же дело - только играть. Но время писать книги, сниматься в клипах и открывать рестораны наступит после окончания карьеры. Иначе как быстро он начал играть, так же быстро и закончит. Сашины родители меня поддержали. Прислушался и сам Кержаков. Он пересмотрел отношение к жизни, вновь стал забивать - и его карьера вновь пошла вверх.
Рапопорт:
- Сашу я знаю с детства, у нас прекрасные отношения. Сейчас он сам понимает и признает: тогда его, что называется, занесло. Он и тренироваться нормально перестал. Причем не думаю, что это было связано с моим приходом на должность главного тренера. Это случилось бы, даже если бы Юрий Андреевич оставался.
Перед моим приходом у Кержакова с Бирюковым произошел конфликт. Саша сказал, что не полетит в Андорру на матч квалификационного раунда Кубка УЕФА с местным "Энкампом". А еще добавил, что с Мутко на этот счет уже переговорил. Михаил Юрьевич просто обалдел от такого заявления. И ведь не полетел! Мол, зачем - и без него там обойдемся.
Сам Кержаков признает:
- То, что я не мог забить на протяжении 14 игр, говорит само за себя: мысли, наверное, были не о том, что нужно. Хорошо, что продолжалось это всего месяца три.
- Кто заставил вас встряхнуться?
- Как-то само собой все прошло. Наверное, понял, что происходит что-то не то.
- То есть можно говорить о том, что после чемпионата мира появилось что-то вроде "звездняка" ?
- Наверное. По-другому сложно все это объяснить.
- Если бы у вас сейчас был выбор, воздержались бы, к примеру, от выпуска книги?
- Нет. Я же сам ничего не писал, а просто на диктофон наговаривал. А в вину это мне вменили только потому, что неудачи пошли. А было бы все нормально - никто бы и не вспомнил.
- Повлияли на вас и на команду две смены тренера? При Рапопорте вы не забили в чемпионате ни одного гола.
- Я очень хорошо отношусь к Борису Завельевичу. Он был завучем школы "Зенит", когда я туда только пришел, и вообще у нас с ним всегда были прекрасные отношения. Но в команде все понимали, что это тренер на время. Более того, нам и сказали, что это временная мера. А раз все об этом знали, то и отношение к его требованиям было… сами понимаете какое. Были уверены, что не вылетим, - а больше уже ничего не волновало.
* * *
Итак, Морозова сменил Бирюков, а того - Рапопорт. Мутко в свойственном ему стиле представил его: "наш Дель Боске". Тогда история перевоплощения вечно второго тренера "Реала" в победителя Лиги чемпионов была очень популярна. А тут еще и пышные усы, которые для Дель Боске и Рапопорта, казалось, были изготовлены на одной фабрике.
Вот только на тренерской скамейке вышло у них по-разному.
Рапопорт:
- Во-первых, хотел бы опровергнуть фразу из книги Петржелы, что якобы я сказал команде, когда меня назначили: "Ребятки, я тут человек временный". Это вранье, ничего подобного я не говорил. Другое дело, что само назначение стало для меня неожиданным.
У команды был выезд в Саратов, где сыграли какую-то невнятную ничью. И, видимо, у Виталия Леонтьевича иссякло терпение. На совет директоров пригласили и меня, в ту пору спортивного директора клуба. Там были Мутко, Сердюков и Давид Трактовенко, который к тому времени уже стал одним из основных акционеров "Зенита". На их вопрос о моем видении состояния команды я ответил: "На этот вопрос должен отвечать Михаил Юрьевич. Но лично я никакой трагедии не вижу".
А это был конец августа, и всем уже стало понятно, что высокого места мы не займем. Куда больше волновало то, что в команде началась ломка, смена поколений. Многие из тех, кто выиграл бронзу, ушли из команды, другие были травмированы. Ситуация была очень непростой.
Через какое-то время приехал Бирюков. Я ушел с совета директоров, уже собирался уезжать из офиса - как вдруг опять звонит Мутко и вызывает по селектору. Прихожу - а Михаила Юрьевича уже нет. Насколько понял, они хотели с ним предметно пообщаться о происходящем в команде, но Бирюков, у которого нервы были на пределе, не сдержался и начал разговаривать с ними в жестком тоне. Акционеры этого не поняли и отреагировали соответствующе. Бирюков потом на меня обиделся - хотя никаких "телодвижений", чтобы возглавить "Зенит", я не совершал.
В общем, зашел я туда второй раз, и Мутко сказал, что акционеры пришли к выводу: в том состоянии, в котором Бирюков находится, он командой руководить не может. После чего предложил мне возглавить "Зенит", причем без всякой приставки и.о. Для принятия решения у меня было всего 15–20 минут. И я не мог сказать "нет". Понадеялся и на то, что мой предыдущий опыт в тренерской деятельности был удачным - пусть и не на таком уровне. С череповецкой "Северсталью", к примеру, вышел из второго дивизиона в первый - правда, в итоге команда снялась с соревнований из-за отсутствия финансов.
Согласившись возглавить "Зенит", я при этом допустил одну серьезную ошибку. Нужно было сразу поставить условие - подписание контракта на полтора года. Думаю, скажи я об этом - так бы и поступили. Но, видимо, из-за дефицита времени - не подумал. В итоге контракт был подписан moлько до конца сезона, и команда об этом знала. Не было в соглашении и никаких юридических моментов, связанных с условиями его разрыва. И Виталий Леонтьевич, поскольку руки у него оказались совершенно развязаны, очень скоро начал вслух говорить, что нужно искать тренера.
Обнаружилось, что без Кобелева и Горшкова, цементировавших коллектив, команда развалилась на три группировки. Аршавин с Кержаковым, совсем юные, превратились из молодых игроков в звезд. Такой резкий переход не может сделать этот процесс безболезненным, а осадить их было некому. Впрочем, думаю, что и этот период ребят чему-то научил, не прошел впустую.
Отсутствовал лидер, каким на следующий год станет Радимов. Зато полно было игроков, друг с другом вообще не контактирующих, не бьющихся на поле друг за друга. Был бы здоров Игонин - проблем возникало бы меньше. Но у него бы серьезная травма.
Дней десять я во всем этом разбирался, И понял, что надо делать. Позвонил Виталию Леонтьевичу. Они с Поваренкиным (гендиректором клуба. - Прим. И. Р. ) приехали в Удельную, я рассказал им о ситуации в коллективе и высказал свое мнение. Одним из предложений было расстаться с людьми, которые тормозят развитие команды, и ввести в состав молодежь. Поскольку в этом сезоне все равно уже ничего добиться, надо наигрывать людей на будущее.
Это была ошибка. Виталий Леонтьевич, видимо, еще питал какие-то надежды на более-менее успешный исход сезона, и от резких шагов настойчиво посоветовал воздержаться. Надо было поступить иначе - так же, как сделал летом 2003 года Петржела, когда безо всякого согласования с Мутко поставил на матч с "Аланией" молодежь. Не нужно было советоваться с президентом - надо было поступать так, как считал нужным. Вводить Макарова, Николаева, Лобова и других.
Рапопорту вдобавок еще и бешено не везло. В первом же его матче, с "Торпедо-Металлургом", на 90-й минуте при ничейном счете Кержаков не забил пенальти. Видимо, не выиграть во главе "Зенита" ни одного матча - это была его судьба.
Рапопорт:
- С Мутко у нас и сейчас нормальные отношения, но тогда мне не понравилось, что он, не скрывая, начал искать тренера. Причем он так себя повел уже после второе ничьей - с "Торпедо". Команде все сразу стало ясно. Придирки шли по любому поводу. Скажем, в игре с ЦСКА у армейцев удалили Семака, а через три минуты вторую желтую карточку - как говорится, для уравнивания составов - дали Аршавину. Так Виталий Леонтьевич обрушился на меня: мол, почему не заменил Андрея? Как это можно было успеть за три минуты? И процитированную в книге Петржелы фразу в его адрес: "Ты такой же слабый, как и Рапопорт", Мутко действительно говорил - имеются свидетели. Конечно, было обидно. Но это жизнь, эмоции. Я на Мутко не в обиде.
Жалею ли, что пошел в команду главным тренером? Легко рассуждать задним числом. Во-первых, у меня не было времени подумать. Во-вторых, принимая предложение, я не представлял себе, насколько плоха обстановка в коллективе. Одно дело - ездить иногда с командой в роли спортивного директора, и совсем другое - оказаться внутри. Я не чувствовал и по сей день не чувствую своей вины в том, что тогда произошло. Мы с Мельниковым, которого позвал помощником, делали то, что было в наших силах. Но все было слишком запущено.
Итогом сезона-2002 стало десятое место. На первый взгляд, - с учетом того, что в премьер-лиге 16 команд, - не такая уж катастрофа. По крайней мере, опасности вылететь в первый дивизион над командой не нависало ни секунды.
Но как-то незаметно для себя "Зенит" кардинально изменил свой менталитет. Волнения времен 96-97-го - восьмое место или одиннадцатое? - остались в прошлом. После Кубка 99 и бронзы-2001 любое место в середине таблицы расценивалось как провал.
Глава VI. Комета по имени Петржела
Была у провала 2002 года еще одна причина, о которой на тот момент не было известно почти никому.
Орлов:
- К тому моменту, как владельцем "Зенита" стал "Промстройбанк", денег у клуба не было вообще. По сути, он умирал. Средств, которые выделял "Газпром" как акционер, уж не хватало - в чемпионате России началась гонка бюджетов. К тому же в "Газпроме" тогда произошла смена власти, и новые люди денег сначала не давали. Город не помогал - всем известны были отношения Мутко и Яковлева, а ко всему прочему Виталий Леонтьевич в 2000 году возглавлял предвыборный штаб Валентины Матвиенко, которая те выборы Яковлеву проиграла.
И в 2002 году Мутко сам говорил: "Надо под кого-то "ложиться"". Под бандитов он категорически не хотел, это была его принципиальная позиция. А легальных денег в тех объемах, которые были необходимы для полноценного существования "Зенита", долго найти не могли. Поэтому с полным основанием можно утверждать, что "ПСБ" в лице его руководителей Владимира Когана и Давида Трактовенко спас "Зенит". Причем, как я слышал от близких к ним людей, инициатива принадлежала… отцу Когана, старому болельщику "Зенита". Он якобы и убедил сына взять на себя содержание команды.
Версия гендиректора "Зенита" середины 2000-х Ильи Черкасова в главном совпадает с тем, что рассказал Орлов.
- К 2002 году обладатель Кубка России-99 и бронзовый призер чемпионата-2001 "Зенит" фактически стал банкротом, - говорит Черкасов. - Честь и хвала Мутко: в 90-е годы он подобрал, по сути, никому не нужную команду, с бременем долгов. И вытащил ее наверх. После чего произошел качественный скачок чемпионата России - а значит, резко возросли расходы на содержание его успешных клубов.
Условно говоря, в 2000 году Мутко тратил 10 долларов, с в 2002-м должен был потратить 50. ЦСКА, "Локомотив" "Спартак" начали гонку бюджетов, которую клуб с такими же амбициями игнорировать не мог. Но таких денег у него объективно не было. Отсюда - десятое место. Но роль середняка Виталия Леонтьевича не устраивала, и он начал поиск энтузиастов, способных спасти "Зенит" от банкротства.
У Мутко был божий дар - находить спонсоров. Даже "Газпром" не был готов вкладывать те деньги, которые давал все эти годы как акционер. Переговоры всегда шли долго и мучительно. Но Мутко уверенно говорил: "Ребята, извините, у вас такая-то доля в бюджете, и вы за нее отвечаете!" И так, напором, брал свое. Молодец! Но в 2002 году ситуация стала тяжелейшей.
Банкирский дом "Санкт-Петербург", в состав которого входил "Промстройбанк", был в Питере весьма заметной структурой. Мутко искал партнеров достаточно лихорадочно, перебирал всех, у кого есть деньги. В Петербурге, в отличие от Москвы, выбор не столь велик - грубо говоря, все выросли на одном пятачке. Поэтому не пересечься в какой-то момент они не могли. Тем более что, по-моему, "ПСБ" был обслуживающим банком мэрии города времен Собчака. А значит, и Мутко. С кем-то из руководителей банка у президента "Зенита" еще с тех пор были хорошие отношения.
Меня к этому процессу привлекли еще на том этапе, когда "ПСБ" изучал возможность приобретения клуба. Мы с Коганом учились в одном классе, вместе ходили в походы. Он мне доверял и привлек к работе в "Зените" ( до того Черкасов бы администратором Мариинского театра, и появление человек из мира искусства вызвало у многих в футбольных кругах раздражение. - Прим. И. Р. ) . В сентябре 2002 года я целый месяц просидел в офисе Мутко, пытаясь понять истинную финансовую ситуацию "Зенита". Летом, когда разговор на эту тему зашел в первый раз, речь шла о возможных вложениях порядка 5 миллионов долларов. Для банка это была не слишком существенная сумма. Тем более - на "Зенит", который в Питере знают все!
Но когда я начал разбираться, что к чему, выяснилось: все гораздо серьезнее, и траты предстоят совсем другие. Одно дело - закрыть какие-то примитивненькие долги за 2002 год, и совсем другое - вложиться по полной программе в бюджет 2003-го, размер которого уже тогда вырисовывался ближе к 20 миллионам. Так в конце концов и вышло: если не ошибаюсь, в 2003-м бюджет составил 20, в 2004-м - 25, в 2005-м - 45 миллионов.
Но в конце концов Банкирский дом пошел на это. Думаю, основную роль в этом решении сыграли чувства Трактовенко как настоящего зенитовского фаната. При этом, изучив принципы существования западного футбола, мы сформировали концепцию бизнес-проекта - за это дурацкое, на взгляд многих, буквосочетание меня тогда долбали на каждом углу. Как это: любимый всем городом "Зенит" - и бизнес-проект? Я к этим истерикам относился спокойно - наоборот, поддерживал ложную легенду, что футбол мне всегда был безразличен, и я ничего в нем не понимаю. Такая позиция "чайника" была для меня удобной ширмой, позволявшей по-менеджерски правильно выстраивать отношения с футбольными профессионалами.
Именно благодаря той программе действий по созданию бренда мы одели весь Питер в сине-бело-голубые шапочки, шарфы и майки, причем не только в дни матчей. При больших расходах нашей целью было максимально увеличить доходную часть, чтобы минимизировать потери, - и тем, что мы сделали, считаю, можно гордиться.
Что же касается версии про роль отца Когана в покупке "Зенита", то она мне больше представляется байкой. Вполне возможно, что он действительно что-то сказал Володе. Но решающей мне все же представляется роль Давида. Хоть он был и младшим партнером Когана в банке, но достаточно близким - и по статусу, и по дружеским отношениям. Для Трактовенко "Зенит" был страстью, для Когана - скорее политической "фишкой", и тут их вектора совпали.
Что же касается Мутко, то мы повели себя по отношению к нему абсолютно порядочно. Весь год он оставался президентом "Зенита" - и был таковым при получении серебрных медалей за сезон-2003. Все это соответствовало нашим договоренностям. При этом весь тот год Виталий Леонтьевич отсутствовал в офисе клуба как класс. Ни малейшего фактического отношения к "Зениту"-2003 он не имел. Команда заняла десятое место при Рапопорте, затем Мутко с подачи Сарсания привел Петржелу, купил Радимова - и все. На этом его миссия закончилась. В том году он занимался новой избирательной кампанией Матвиенко. Никаких рычагов управления "Зенитом" - права финансовой подписи, печати и т. д. у него не было. Собственно, одной из моих первых задач было максимально быстро и при этом корректно все эти инструменты управления клубом у него отобрать. Чего в первый момент Виталий Леонтьевич, думаю, не понял.
Но в глазах всей страны Мутко оставался одним из творцов нового взлета "Зенита", и с учетом его прежнего вклада в успехи клуба это было справедливо. В нашей стране такое лояльное отношение акционеров не слишком принято. Но мы договорились и выполнили свои обязательства. И только после вручения серебряных медалей Виталий Леонтьевич, назначенный в Совет Федерации, официально простился с клубом.
До прощания с президентом "Зенит" пережил один из самых бурных сезонов в своей истории. Во время которого команду бросало по волнам успехов и неудач с бешеной амплитудой. И в итоге впервые в российской истории выбросило на второе место.