* * *
Как ему это далось? Слово - Фурсенко, подробная бесед с которым для этой книги стала первым его масштабным интервью со времени ухода из "Зенита":
- Футбольная и газовая отрасли - совсем разные вещи, но при правильном подходе можно освоить любую специальность. Есть несколько принципов, которыми я всегда руководствуюсь. Первый - никогда не бывает мелочей. В деле, которое тебе вверено, надо понимать абсолютно все до деталей - включая, допустим, то, как сушатся бутсы. Иначе не сможешь быть частью этой команды.
Естественно, в первую очередь это касалось самого футбола. В детстве я гонял мяч с утра до вечера, ходил на cmадион имени Кирова, кричал вместе со всеми: "Лева, давай!" когда мяч подхватывал Бурчалкин. Но для работы во главе клуба этого было явно недостаточно, нужно было познавать футбол изнутри. И я активно общался с игроками - Аршавиным, Кержаковым, Радимовым. Они мне очень помогли. Тот же Аршавин - человек, иногда очень резкий своих высказываниях, но интеллектуальный и умеющий в нескольких словах разъяснить суть. Многие тонкости разъяснил мне Сарсания - в том числе во взаимоотношениях с агентами и других внутренних хитросплетений. Поэтому у нас, пожалуй, не было ошибки ни с одним приобретением.
Если вы хотите изменить жизнь - не только свою, но и окружающих, - то надо заниматься вопросом очень серьезно. Поскольку, чем меньше ты им занимаешься, тем больше шансов упустить детали, которые могут оказаться решающими. В "Зените" у меня была возможность вникать в каждую мелочь, поскольку в "Лентрансгазе" все было неплохо налажено, и я мог в текущих делах положиться на своих заместителей. Время было еще некризисное, что облегчало задачу.
Второй принцип - надо подходить к вопросу системно и понимать механизмы на порядок, а лучше - на два выше того, чем ты занимаешься. Если работаешь в "Лентрансгазе", то должен понимать, как работает весь "Газпром" и какова политика государства в газовой отрасли. Тогда тебе легче управлять своим предприятием - будет ясно, чего и почему от тебя хотят. Так и здесь: ты должен понимать, что происходит не только в "Зените", но и в РФПЛ, РФС, а также в европейском и мировом футболе. Поэтому одной из первых вещей, которую я сделал на посту президента "Зенита", была поездка в "Челси", где мы встретились со всеми руководителями клуба и ознакомились с его работой со всех сторон. К примеру, в юношеских командах каждого возраста тренер после каждой тренировки и игры заполняет персональную карточку на юного футболиста. Представляете, какая картотека на каждого собрана в клубе, насколько легче при ее наличии отследить динамику развития игрока?!
Третий принцип - обещать только то, что можешь сделать. Если ты никогда не врешь, то никогда и не попадешься. Поэтому все, что я обещал кому бы то ни было в команде "Зенит", выполнено на сто процентов ( единственный, кто не согласен с этим тезисом - Кержаков. - Прим. И. Р. ).
А главное, надо четко понимать - что, зачем и как ты собираешься делать. В свое время я придумал для себя достаточно простую модель: Питер - самый европейский город России ("окно в Европу" - так сложилось исторически), и, значит, "Зенит" должен стать самым европейским клубом России. А для того, чтобы это произошло, нужно изменит стандарты. Это - самое важное и сложное.
Одним из шагов к этому и было интервью газпромовскому журналу. Вы что, думаете, это была чистая импровизация, пришло в голову - и ляпнул? Ничего подобного. Это была заданная планка, над которой сначала, может, и смеялись, но теперь уже никто не смеется. Прошло время - и менталитет игроков стал меняться, они начали задумываться. Невозможно просчитать все варианты на десять лет вперед, но возможно поставить цель и к ней стремиться. И мы все уже почти ее реализовали - ведь под кубками УЕФА я подразумевал все трофеи под эгидой Европейской футбольной ассоциации. В том числе и Суперкубок. То есть остался один приз за семь лет.
Помню, когда-то Гарик Денисов бросил фразу: "Неужели мы будем играть с "Барселоной"?" Прошло время - и он же забил победный мяч в Кубке УЕФА, а потом попал в сборную России. Люди, привыкнув к этой мысли, перестали кого-либо бояться! Отсюда и разгром "Баварии", и победа над "Манчестером".
И, наконец, главное еще и в том, чтобы у тебя к своем делу лежала душа. Порой бывает, что люди работают вроде бы одинаково, а результаты - совершенно разные. Все потому, что кто-то делает это из-под палки, потому что поручили, а кто-то - потому что получает от этого удовольствие.
Мог ли "Зенит" добиться того же при предшественниках "Газпрома"? Все, с кем мне довелось пообщаться, уверены: нет. То, что смена владельцев клуба назрела, признает и прежнее его руководство.
Черкасов:
- Два частных лица, Трактовенко и Коган, уже не были способны удержать клуб даже на тех высотах, до которых мы к тому моменту доползли. Это становилось все более очевидно. Даже держаться на том же уровне стоило дороже и дороже. Конкурировать с "Сибнефтью", "ЛУКОЙЛом", РЖД было нереально. И здорово, что мы реализовали клич: "Отдадим щенка в хорошие руки". При этом "Зенит" представлял собой уже готовый, упакованный продукт, которому просто требовался новый уровень вложений. И "Газпром" его предоставил.
При этом все было по-взрослому: прежде чем выкупить контрольный пакет, "Газпром" выдержал пусть недолгую, но достаточно серьезную конкуренцию со стороны ВТБ. А то, что Фурсенко уже несколько лет входил в совет директоров, позволило ему с самого начала не быть дилетантом. А в силу его связей он был более существенной фигурой для лоббирования интересов "Зенита" на уровне руководства "Газпрома", чем его предшественник по "Лентрансгазу" Сергей Сердюков. Или Петр Родионов - газовый генерал, который давал деньги для "Зенита" во времена Мутко.
- Вам известно, сколько "Газпром" заплатил за акции?
- Точно не знаю. Но, по моим представлениям, из примерно 90 миллионов долларов, которые Банкирский дом за три года вложил в "Зенит", половину Коган и Трактовенко достали из своего кармана. Эти-то деньги "Газпром" им и вернул.
За несколько недель до продажи "Зенита" Коган и Трактовенко продали свой "Промстройбанк" ВТБ. Коган принял решение уйти на госслужбу - в Госстрой. Сейчас он курирует возведение дамбы под Санкт-Петербургом.
Тем не менее в случае с "Зенитом" предпочтение было отдано "Газпрому". Переговоры облегчили хорошие взаимоотношения Трактовенко и Фурсенко.
Фурсенко:
- За три года, которые я был членом совета директоров "Зенита", у меня сложились очень хорошие отношения с Трактовенко. Он вообще милый и, я бы сказал, редкий человек. Очень порядочный, интеллигентный и в то же время деловой. Получал и получаю удовольствие от общения с ним.
- Правда ли, что был вариант, при котором Трактовенко мог остаться наемным президентом клуба?
- Думаю, это не более чем слухи. Было совершенно очевидно, что, когда контроль над клубом берет такая компания как "Газпром", его руководителем будет назначен человек из "Газпрома".
- Распространена точка зрения, что если бы Трактовенко, Черкасов и Петржела не подняли "Зенит" до достаточно высокого уровня, "Газпром" его приобретением мог и не заинтересоваться.
- Абсолютно верно. Очень многое для развития "Зенита было сделано и Банкирским домом, и Петржелой - европейским тренером, который привил игрокам определенные навыки и подходы. Он сыграл позитивную роль в развитии команды. Но, став ее владельцем, "Газпром" поставил перед "Зенитом" другие задачи. А для соответствия новым стандартам нужны были новые люди.
Вот мы и подошли к весьма неоднозначному моменту в новейшей истории "Зенита", вокруг которого весной 2006 года был сломано немало копий, - скандальной отставке Петржелы.
* * *
Хотел ли Фурсенко убрать Петржелу с самого начала, или сам чех спровоцировал нового президента клуба серией скандальных интервью? На этот вопрос, который в Питере долгое время считался ключевым, мне довелось услышать разные ответы.
Сарсания:
- Петржела в своей книге утверждал, будто Фурсенко изначально хотел его убрать. Но я, зная ситуацию изнутри, утверждаю, что таких намерений у Сергея Александровича не было.
С Фурсенко меня познакомил Трактовенко, и на первой же встрече новый президент рассказал, что съездил в Чехию, пообщался с Петржелой. Никакого негатива со стороны Сергея Александровича к тренеру не было - наоборот, он сказал: будем работать с Петржелой. Правда, оговорился: надо присмотреться, насколько Властимил готов соответствовать нашей новой концепции, поскольку "Газпром" пришел, чтобы ставить самые серьезные задачи. На этот вопрос во время первой встречи у Фурсенко четкого ответа не было.
Потом Петржела представил нам список игроков, которых он хочет видеть в "Зените". Несмотря на возможности "Газпрома", купить их было нереально. В этом списке, к примеру, были Гиггз и ван Нистелрой. Мы сделали все, что могли - я, к примеру, разговаривал с агентом Гиггза, у которого в тот момент закончился очередной контракт с "МЮ". Ответ был отрицательным.
В итоге купили одного корейца Хен Ен Мина. Мы с Александром Бокием (бывшим спортивным директором "Зенита". - Прим. И. Р.) ездили его просматривать и привезли диски с фрагментами его игры Петржеле. Тот одобрил. Сам Власта купил чеха Несвадбу - никто не мог понять зачем. Игроков посильнее "Газпром" в тот момент ему действительно не покупал. Думаю, руководство решило выдержать паузу, посмотреть, что к чему.
Петржелу это возмутило, и он, извините, попер на Фурсенко - также, как в свое время на Мутко. Начал раздавать истеричные интервью. Причем вел себя абсолютно непредсказуемо. Однажды звонит мне и, зная, что у меня сложились хорошие отношения с Фурсенко, говорит: "Поговори с Сергеем. Меня хотят снять". - "С чего ты взял?" - "Мне сказали". Я обещал поговорить в ближайшие дни.
А прямо на следующий день после этого выходит первое скандальное интервью Петржелы в "Советском спорте". Я ему звоню и прямо говорю: "Ты что, идиот? Что ты делаешь? Никто тебя не собирается снимать!" Он, как всегда, включил свою привычную пластинку: мол, он сказал не так, и журналисты его неправильно поняли.
Видно, он сам хотел снять Сергея Александровича, но не учел, что Фурсенко - не наемный президент, каким был Мутко, а представитель собственника клуба. Или подумал, что ему, любимцу публики, все можно. Дескать, в Питере не так легко завоевать популярность, но ему это удалось (что было истинной правдой). И эта популярность поможет ему убрать, кого угодно. Тем более - какого-то нового человека, которого никто еще не знает. Я-то понимал, что ничего у него не получится. Но он уперся и ничего понимать не хотел.
Черкасов:
- Когда у клуба менялся собственник, Петржела понял ситуацию просто: сейчас придет "Газпром", принесет "бабла", и у него будет команда-мечта. Но "Газпром" ему никого не купил. Петржела начал выступать. И если мы могли некоторые его высказывания терпеть, то Сергей Александрович - не из таких. Он - натура импульсивная, чуть-чуть большевистская, мыслящая лозунгами. И если изначально в повестке дня избавление от Петржелы у него не стояло (помню, когда я сдавал дела, мы все вместе спокойно сидели телевизора и просматривали игроков), то зимой начались конфликты. Фурсенко не будет терпеть, когда кто-то да да еще и через прессу, будет обзывать его нехорошими словами.
У нас ведь и у самих к концу 2005 года, перед продажей клуба, была кандидатура на смену Петржеле. Это Душан Галис, тогдашний главный тренер сборной Словакии, опередившей в отборочной группе ЧМ-2006 Россию. Это обеспечило бы преемственность и быструю адаптацию - по-русски Галис говорит. С одной стороны, мы хотели свежую кровь, а другой - человека более системного и лояльного, чем Петржела. Потом мы эту идею "сдали" в "Газпром", но им нужен был пафос. Галис - это не пафос, зато Адвокат - самый что ни на есть.
Рапопорт:
- Уже зимой 2006-го Петржела рвался выйти на высшее руководство "Газпрома" - чтобы проделать с Фурсенко то же самое, что ему в 2003 году удалось с Мутко. Но связаться с Миллером ему не удалось. Он не понял, что если Трактовенко к нему хорошо относился и прощал ему все выходки (в том числе и деньги давал безвозмездно), то новые люди ни на что закрывать глаза не намерены. В том числе и на интервью, в которых он поливал того же Фурсенко грязью. Раньше он тоже всякое говорил, и это ему сходило с рук. Давая эти интервью, Петржела уволил сам себя.
Орлов:
- Началось с того, что Фурсенко поехал к Петржеле в Прагу. Зачем - точно не знаю, но, как я понимаю, он ему там сообщил, что ни на какие деньги в долг на казино Властимил может больше не рассчитывать. "Белая" зарплата - и точка. Петржеле это явно не понравилось, но такие деньги, как в "Зените", ему все равно бы платить никто не стал. Поэтому он и остался.
Важную роль в отставке сыграла покупка Несвадбы, если не ошибаюсь, за 500 тысяч долларов. Петржела настаивал на ней, и Фурсенко вынужден был согласиться. А потом этот человек ни минуты не сыграл за основной состав. И не мог сыграть, потому что таких футболистов - сотни. Тем самым он подписал себе приговор. А интервью все только ускорили.
А теперь - слово главным героям. Петржела в своей книге писал:
"Он (Фурсенко) сказал, что специально прилетит в Прагу, чтобы поговорить со мной о будущем сотрудничестве.
- Я представляю "Газпром", который только что купил "Зенит", - с незатейливой простотой сказал мне Сергей. От этих слов я ощутил легкое головокружение, потом тошноту. Нет, в том, что "Зенит" приобрел богатого спонсора, ничего плохого не было. Но это означало смену руководства, чего я больше всего не хотел. Только что я получил третьего президента за три года. По-моему, это чересчур.
Разговор мне не понравился. Тем более что сначала Фурсенко раскритиковал меня за то, что я сказал какую-то ерунду в газетах. Ну сказал и сказал. Что тут такого? Я же в конце концов не на интимное свидание с ним собирался…
Дальше - больше. Хозяйским тоном Сергей заявил, что теперь "трансферами будем заниматься мы". Кто "мы", впрочем, не уточнил. И когда потом, в течение всего межсезонья, нам не везли на просмотр ни одного игрока, я не знал, с кого должен за это спросить.
Второй странный момент в подходе "Газпрома" был в том, что питерским клубом фактически руководили из московского офиса компании. Все судьбоносные решения принимались именно там… Такая ситуация означала одно: у меня нет прямого выхода на руководство, а значит, нет и полного понимания той роли, которую играет тренер в этой команде. Да, Фурсенко президент, но президент-марионетка, который в свою очередь должен беспрекословно слушаться кукловодов наверху, которые не имеют о футболе ни малейшего представления и ориентируются в нем по газетам и телевидению. А и тем и другим, понятное дело, можно легко управлять…
Кроме всего прочего, до меня регулярно доходили новости, что новое руководство активно контактирует с президентом РФС Виталием Мутко. Это, как вы понимаете, вряд ли сулило мне что-то хорошее. Мало того что Виталий оказался мстительным человеком, так он еще имел какие-то обязательства перед голландцем Адвокатом. Вроде бы за то, что сборную России возглавил вопреки его, Адвоката, ожиданиям, не он, а Гус Хиддинк. В результате в пропасть толкали меня, а я какое-то время по инерции еще шел к ней добровольно…
…Фурсенко влезал в чужую кухню все дальше, и однажды настал момент, когда мне пришлось проявить характер. Перед матчем в Севилье он напористо спросил: "А почему ты Хена не ставишь? Он ведь самый быстрый игрок". Тут я пришел в ярость. Такого себе не позволял даже Мутко. Советовать мне, тренеру, каким должен быть состав?! Моя жене Зузана, которая прилетела тогда в Испанию, даже сказало (она умеет говорить правду в лицо): "Сережа, пожалуйста, занимайтесь, в первую очередь, своими делами"".
Еще один диалог между Петржелой и Фурсенко вспомнил соавтор чеха по книге Иван Жидков:
"Ты думаешь, я дурак? - спросил Фурсенко.
- Думаю, что да, - последовал ответ. - Так ты - нормальный человек. А в футболе не смыслишь ни черта!"
На что рассчитывал Петржела при такой манере ведения разговора - непонятно. По всей видимости, нервы к тому времени у него по разным причинам были расшатаны окончательно. Либо он до последнего момента лелеял надежду пообщаться с Миллером…
Все точки над i на тему взаимоотношений с чехом в нашей беседе расставил Фурсенко:
- Едва став президентом клуба, я приехал в Прагу. Там с Петржелой состоялся серьезный разговор, потому что ряд вещей, которые он делал, с нашей точки зрения, были совершенно неприемлем. Вдаваться в подробности не хочу, все о них и так знают. Беседа была жесткая. Думаю, я сильно его озадачил, и после нее он уже был готов к любому исходу. Но у меня позиция такая, что человеку всегда надо дать шанс. И мы ему этот шанс дали. Но потом с его стороны началась газетная возня, и на этом все закончилось.