Основной текст, конечно же, тоже представлен. И, что интересно, помимо многочисленных замечаний, как именно Авторами виделся в воображении этот фильм, и диалогов-описаний, в тексте есть немало стилистических особенностей, присущих АБС, которые могут быть только прочитаны, но, увы, не воспроизводимы в показе. То есть текст "Чародеев", представленный ниже, может послужить литературоведу материалом для исследования стилистических особенностей творчества АБС так же, как и их прозаические произведения.
АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ
БОРИС СТРУГАЦКИЙ
ЧАРОДЕИ
Двухсерийный телевизионный фильм
Памятник великому Гоголю на заснеженном московском бульваре.
На фоне памятника появляется титр - эпиграф картины:
"Но что страннее, что непонятнее всего, это то, как авторы могут брать подобные сюжеты, признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно… нет, нет, совсем не понимаю".
Н. В. Гоголь
Надпись исчезла, камера двинулась, - перед нами заснеженная новогодняя Москва. Прохожие, прикрываясь от ветра, спешат мимо украшенных к Новому году витрин, мимо большой новогодней елки на площади.
Не минует ветер и маленький переулочек, зажатый между рядами старых московских домов, гонит по нему снежные струи, наметает сугробы вокруг замерзших легковушек.
В глубине переулка - скромная вывеска у аккуратной проходной: "Московская экспериментальная фабрика музыкальных инструментов".
К кабинету, рядом с дверью которого имеется табличка с фамилией: "П. П. Аматин", подходит современный молодой человек, ничем особым не выделяющийся - чуть выше среднего роста, блондин, вид собранный, уверенный, но без развязности и нахальства. Отворяет дверь, входит.
Хозяин кабинета сидит спиной к двери, перед включенным телевизором, закрыв глаза.
- Кто? - спрашивает он, не поворачиваясь.
- Я, - говорит молодой человек.
- Раз ты, садись и слушай, как на твоих инструментах играют. Для дела полезно и для души хорошо.
- Времени нет всех слушать.
- Потому и нет, что слушаешь всех. А надо - некоторых. Аматин открыл глаза, повернулся и весело посмотрел на собеседника.
- В общем, ничего! Звучит наша продукция! Что у тебя?
- С наступающим вас, - слегка поклонился молодой человек, - Вот, зашел попрощаться.
- А я вовсе не хочу с тобой прощаться. Да еще в начале рабочего дня.
- Я ж вам говорил… и заявление подал, - забеспокоился молодой человек. - Невеста ко мне приезжает из Китежграда.
Лицо Аматина озарилось радостью понимания. Рот растянулся в веселой ухмылке.
- Постой, постой, ты, выходит, женишься?
- Выходит…
- И хороша невеста?
- Не то слово, Петр Петрович! - Молодой человек мечтательно вздохнул.
- А кто ж она будет?
- Чародейка… Можно сказать, ведьма.
- Как - ведьма? - опешил Аматин.
- Обыкновенно.
- Постой, постой. - Петр Петрович в полном недоумении уставился на просителя, - Если хороша, зачем же ей ведьмой быть?
- Она особая ведьма, по должности, - снисходительно ответил молодой человек.
- Это как же понимать? Чем она занимается?
- Если в общем, - молодой человек сделал неопределенно-округлое движение рукой, - волшебство в сфере услуг.
- Так, понятно, - сказал ничего не понявший Петр Петрович. - Сфера услуг без волшебства, конечно, не сфера, а так… атмосфера. Только сам-то ты как?
- Что? - не понял молодой человек.
- Не боишься? Жена - ведьма! Это, знаешь ли… Всего тебя насквозь видит, все-то ей о тебе известно…
- Мне скрывать нечего! - улыбнулся молодой человек.
- Да… Сейчас оно, конечно, - неопределенно высказался Аматин. - Что ж… Поздравляю!
И, протянув заявление, добавил:
- Смелый ты человек!
Молодой заторопился к выходу. Оставшись один, Аматин покачал головой.
- Да… Чего только не выдумают! Чародеи…
Трахнуло, звякнуло, свистнуло, вспыхнуло. Рассыпалось яркими звездами изображение, и на экране оказалась труба. Вступила музыка. На трубе появились две большие буквы: "А" и "Б". Потом возникла фамилия: "СТРУГАЦКИЕ". Потом, как уточнение, - "авторы сценария". И наконец, сметая все на своем пути, открылось, заполнив кадр, название картины:
ЧАРОДЕИ
Зазвучала веселая песенка о современных чародеях, которые стремятся все объяснить и понять, вычислить и уложить в формулы, даже графики, но графики эти всегда ломаются, формулы остаются недоказанными, когда дело касается… любви.
Под эту песенку на игровом фоне проходят титры картины. Это не только представление персонажей и исполнителей, но и уточнение их взаимоотношений.
Просторная комната с деревянными стенами, вся заставленная и увешанная часами различных конструкций. Высокий, сухощавый человек лет сорока - сорока пяти, погладив большого черного кота, свернувшегося в кресле, выходит на крыльцо старого деревянного дома, захлопывает дверь.
На двери - табличка: "Иван Степанович Киврин".
Другая дверь. Табличка: "Директор института Кира Анатольевна Шемаханская". Дверь распахивается, пропуская уже знакомого нам Киврина.
Решительно подойдя к столу директрисы, говорящей сразу по двум телефонам, Киврин кладет перед ней лист бумаги. На нем написано: "Заявление. Седьмой раз убедительно прошу Вас выйти за меня замуж!"
Мельком взглянув на бумажку и улыбнувшись, Шемаханская берет ручку и, не прерывая разговора, пишет на заявлении: "Седьмой раз согласна. Как только будет время".
Из двери с табличкой "Заместитель директора по общим вопросам Аполлон Митрофанович Сатанеев" степенно появляется лысый мужчина в отлично сшитом костюме и, пряча что-то за спиной, приближается к двери, на которой значится: "Заведующая лабораторией абсолютных неожиданностей Алена Игоревна Санина". Дверь распахивается. Молодая девушка мило улыбнулась Сатанееву, ловко обогнула его и побежала по коридору.
Сатанеев растерянно посмотрел ей вслед, повернулся, и видно, что за спиной он прячет букетик цветов.
Алена тем временем оказалась у телефона, прижала трубку к уху и улыбнулась радостно.
В стеклянной телефонной будке, на двери которой выведено "Начальник цеха музыкальных инструментов Иван Сергеевич Пухов", услышав голос Алены, также расплылся от счастья уже знакомый по прологу молодой человек.
Из глубины большого цеха, в углу которого находилась вышеупомянутая стеклянная будка, с разных сторон к Пухову приблизились трое парней и прилепили к стеклу три листка, исписанных нотами. Листки подписаны: "Антон", "Павел", "Борис". Неожиданно из-за спин молодых людей выглянула шустрая конопатая девчонка лет десяти, прижалась носом к стеклу кабины, дыхнула и вывела пальцем на запотевшем стекле: "…и Нина".
Чуть-чуть приоткрылась дверь с надписью: "Начальник АХО-ХО Юлий Цезаревич Камноедов". Оттуда выглянуло пол-лица Камноедова и зоркий глаз проводил бегущую по коридору Алену. Алена заглянула в дверь, на которой значилось: "Мастерская волшебной древесины. Заведующий Виктор Петрович Ковров, техник-исполнитель Фома Остапович Брыль". Сквозь приоткрытую дверь видно, как зав и техник, кряхтя, водружают на козлы огромный ствол древнего дуба.
Алена вбежала в свою лабораторию. Навстречу ей подняли головы две девушки, на столах у которых стояли скромные таблички: "Верочка" и "Катенька". Алена подсела к ним, обняла, и трое девушек принялись шептаться, как самые закадычные подружки.
Тем временем прошел список актеров, занятых в эпизодах. Закончилась песенка, прошли титры.
Раннее утро. Старинный русский северный город, белый от наметенного ночью снега. Любовно реставрированные древние здания по-доброму соседствуют на улицах с домами современной постройки, не нарушая веками сложившегося ансамбля. Только вдали видно торчащее над городом, как восклицательный знак, сооружение сверхмодерной архитектуры, увенчанное двускатной крышей.
Панорама по дому сверхсовременной архитектуры. У строго официальных стеклянных дверей - большая табличка с буквами: "НУИНУ". Ниже и мельче - "Научный универсальный институт необыкновенных услуг. Межотраслевой, вневедомственный, спецэкспериментальный".
К стеклянному входу, оглядываясь и вздрагивая от холода, подходит человек южной наружности, с усиками, одетый явно не по сезону - в коротком пальто, с шарфом, небрежно обмотанным вокруг шеи, в большой плоской кепке (такие головные уборы называют "аэродромчик"). В руке человека - объемистый портфель. Он трогает запертую дверь, заглядывает через стекло внутрь здания.
В пустом вестибюле стоят, оглядывая украшенные к Новому году стены, Сатанеев и Камноедов. Придирчивый взгляд зама по общим вопросам останавливается на большой, составленной из цветных букв надписи: "С Новым годом? НУИНУ!"
- Кто поставил этот вопрос? - Указующий перст начальника упирается в вопросительный знак посредине надписи.
- Он вместе с буквами в кладовке лежал, - оправдывается Камноедов, прижимая к груди блокнот и карандаш.
- Вопрос снять, - категорически приказывает Сатанеев. - Вопросы надо ставить уместно и своевременно. Этот - от той стены.
Сатанеев по-военному поворачивается кругом. Вместе с ним такой же маневр совершает Камноедов. На противоположной стене перед ними открывается лозунг: "Что ты сделал в текущем квартале" - без знаков препинания.
На больших электронных часах вспыхнула цифра "8". В пустом вестибюле послышался нарастающий шум голосов, вступила бодрая утренняя музыка, и вдруг из ничего появились спешащие, переговаривающиеся на ходу люди. Их становится все больше, у вешалки образовывается очередь.
Сквозь толпу в окружении небольшой свиты проходит директор Института Кира Анатольевна Шемаханская, раскланиваясь направо и налево, одновременно продолжая давать указания своим ближним.
- Испытания назначаю на десять…
Сатанеев и Камноедов резво присоединяются к свите. Камноедов на ходу строчит в блокноте.
- Здравствуйте… - кивает Кира Анатольевна. - Еще раз прошу обратить внимание на форму… волшебной палочки. Пусть выражает содержание, но так, знаете ли, без нажима, сдержанно.
- Как говорится, просто и с нужным вкусом! - подсказывает Сатанеев. - Проследим!
Кира Анатольевна с сомнением покосилась на Сатанеева и обратилась к Киврину:
- Иван Степанович, вы тоже, как заместитель по науке, помогите, пожалуйста, Саниной.
Киврин кивнул и, воспользовавшись тем, что свита отстала, обратился к Шемаханской:
- Кира, я должен с тобой поговорить! Она встревоженно глянула на него.
- Прямо здесь? Зайдем в кабинет.
- Там телефоны, я видеть их не могу! - воскликнул Киврин.
- Иван, люди смотрят, - вздохнула Шемаханская.
- Вот и хорошо! Пусть видят! Может быть, это заставит тебя наконец…
- Чего ты хочешь?
- Определенности! Поданных заявлений, назначенных дат, обручальных колец - всего, что есть у других людей!
- Ты же знаешь, - мягко упрекнула Кира. - Сегодня такой ответственный день…
- У тебя все дни ответственные, - возразил Киврин, - Ты на ответственном посту.
- Хорошо. Как только пройдут испытания…
- Значит - завтра! - твердо сказал Киврин.
- Завтра, - кивнула она, поглядывая вокруг.
- Обещаешь?
- Если все пройдет хорошо.
Через опустевший вестибюль к двери бежит Алена в накинутой на плечи шубке.
- Алена Игоревна! Куда же вы… Пристроившись, Сатанеев засеменил рядом.
- …позвольте заранее поздравить… Алена обернулась, насторожившись.
- …испытания пройдут успешно, я уверен…
- Да, надеюсь, - вежливо кивнула Алена.
- Разрешите пригласить по случаю… - чуть не хватая ее за полы шубки, заторопился Сатанеев, - Вместе отобедать… Так сказать, товарищеское застолье… вдвоем с шампанским.
- Я сегодня не обедаю. - Алена распахнула дверь. Сатанеев остановился в недоумении.
- П-почему?
- Диета, - выбегая на улицу, пояснила Алена. Сатанеев восхищенно и растерянно смотрит сквозь стекло, как она бежит по улице.
- Какая женщина! Какая женщина! - шепчет он.
- Красавица! Мечта! Ай-яй-яй! - раздается рядом голос с кавказским акцентом. - Такую надо очень беречь!
Сатанеев изумленно оборачивается. Рядом с ним стоит и цокает языком, восхищенно закатив глаза, мужчина в кепке-"аэродромчике".
- Примите… к обеду, для девушки, - говорит он и протягивает оторопевшему Сатанееву пышную гроздь винограда в пластиковом мешке.
- Что? - Сатанеев изумленно смотрит на него, но виноград все-таки берет. - А вы, собственно, кто?
- Гость! - торжественно представляется незнакомец. - Представитель солнечного Кавказа. Вы не подумайте - у меня наряд!
- Да, - критически оглядывая элегантное, но тонкое пальтишко гостя, говорит подоспевший Камноедов. - Наряд неподходящий…
- Как? Почему? - Гость распахивает объемистый портфель и принимается в нем копаться, бормоча при этом: - Почему неподходящий? Пять печатей! Целых пять!
И он торжественно предъявляет усеянную штампами бумагу.
- Смотри - на получение одной волшебной палочки. Понимаешь, всего одной - на весь Кавказ!
- Поторопились, товарищ, - сухо говорит Сатанеев.-В. П. еще нет.
И направляется прочь из вестибюля, прижимая к груди виноград.
- Как нет? - Представитель Кавказа бросается за ним.
- Волшебная палочка еще не готова, - преграждает ему дорогу бдительный Камноедов. - Ей только форму придают. Видишь?
Над дверью, ведущей из вестибюля вглубь здания, вспыхивает предупредительная надпись: "Не входить! Идет творческий поиск!"
В мастерской волшебной древесины сердитый Ковров роется в стружках. На козлах лежит ствол большого дуба. Рядом стоит понурый Брыль.
- Где чертеж? Где хотя бы рисунок?! - кричит Ковров, поднимая тучи стружек.
- Да не оставляла Алена ничего, - ноюще оправдывается Брыль. - Торопилась очень. Пальчиком в воздухе огненный знак начертила - и все!
- Не мог сохранить! - бросает через плечо Ковров.
- Так я ж не магистр, - продолжает ныть Брыль. - Я этого не умею…
Ковров решительно подходит к дубу.
- Ладно. Будем делать сами. Изобретем что-нибудь.
- Ой, Витенька, не надо! - хватая его за руки, молит Брыль, - Не дразни начальство! Лучше я Алену поищу…
Ковров яростно чешет в затылке и, отстранив с дороги Брыля, направляется к двери, роняя на ходу:
- Сиди здесь, искатель…
Резко открыв дверь с надписью "Лаборатория абсолютных неожиданностей", Ковров оказался в комнате, уставленной причудливыми приборами.
- Где начальница? - громко спросил он с порога.
Ему навстречу метнулись Катенька и Верочка, опасливо косясь на сотрудников постарше, работавших у стеллажей в глубине помещения.
- Виктор Петрович!
- Она вышла…
- Где ее носит, я спрашиваю? - понизив голос, но так же грозно говорит Ковров.
Катенька даже всплеснула руками от обиды и возмущения:
- Как вы можете так говорить об Алене…
- Игоревне! - прибавила Верочка, укоризненно глядя на Коврова сквозь очки.
- Девочки, позарез нужна, скажите - где? - по-хорошему попросил Виктор.
- Нет, - решительно сказали девочки в один голос.
- У нее, может, судьба решается, - прибавила Катенька, вздохнув.
- А здесь - работа! - рявкнул Ковров.
- Судьба важнее, - тихо сказала Верочка.
Ковров яростно глянул на них и, поняв, что тут ничего не добиться, с шумом выскочил за дверь.
На переговорном пункте городской почты Алена отрешенно улыбалась, прижимала к уху телефонную трубку. Больше никого в этот час на почте не было, и молоденькая телефонистка поглядывала на Алену с любопытством и сочувствием.
- Да, милый мой, хороший, да! - тихо заговорила Алена, наматывая на палец телефонный шнур, - Считаю часы… Ты мне все время снишься, даже наяву, честное слово… Хожу и улыбаюсь, как блаженная… Кому? Тебе улыбаюсь…
Алена закрыла глаза и сказала тихонько:
- Я тебя все время вижу… каждую веснушку. Как пропали?! До весны? Вот видишь, а я их сохранила… на всю зиму…
Телефонистка задумчиво рисует на бланке корявую мужскую физиономию, всю в точечках веснушек.
Взмокший от поисков Ковров бегает по коридорам, заглядывая во все двери подряд.
В мастерскую волшебной древесины заходят Сатанеев и Камноедов.
- Почему сидим, почему не работаем? - строго спрашивает Сатанеев, уставясь на вскочившего Брыля. - Где Санина, где Ковров?
- Жду! - по-солдатски вытянув руки по швам, докладывает Брыль.
Сатанеев подходит к лежащему на козлах дубу. Взгляд его останавливается на глубоко врезанной в кору надписи: "Гена + Люся = любовь".
- Эт-то что такое? - возмущенно спрашивает он.
- Дуб! - рапортует Брыль, не меняя позы.
- Я спрашиваю, кто такие… Люся + Гена? - склонившись к дереву, по слогам читает Сатанеев.
- Не могу знать! - еще больше вытягивается Брыль. - С ними доставлено! - Сатанеев поворачивается к Камноедову.
- Выяснить, кто были эти личности, и строго взыскать за порчу древесных насаждений.
- Как это - взыскать? - растерянно моргает Камноедов. - дерево невесть когда срублено, может, их в живых-то нет…
- Взыскать посмертно! - категорически заявляет Сатанеев. - Зафиксируйте!
Проследив, как Камноедов припадает к блокноту, Сатанеев обращается к Брылю:
- А вы приступайте! Первым делом уберите это… безобразие. Форму будете создавать под моим личным контролем. Форме сегодня придается большое…
Сатанеев затруднился в поисках подходящего слова и даже щелкнул пальцами от нетерпения.
- Содержание… - расторопно подсказал Камноедов.
- Вот именно, - согласился Аполлон Митрофанович.
- Аленушка! Аленька! Леночек! - говорит в телефонную трубку Иван Пухов, стоя в стеклянной будке в углу большого цеха. - Неужели еще целых пятнадцать часов! Я больше без тебя… Алло, алло! Девушка, что значит - время кончилось? Пожалуйста, продлите, я ж главного не сказал!
Иван в отчаянии выглянул из будки, замахал рукой, призывая к тишине. Шум в цехе стих. Мастера подняли головы. К Ивану подошли три его закадычных друга - Антон, Павел и Борис.
- Что? - спросил Борис.
- Разговор не продлевают! - воскликнул Иван. Антон взял телефонную трубку из рук Ивана.
- Девушка, - решительно начал он, - Я знаю - вы любите музыку. Сделаем так: мы исполним для вас песню, и, если она вам понравится, вы дадите нашим друзьям дополнительное время.
- А если не понравится? - доносится из трубки сердитый девичий голос.
- Тогда не дадите, - говорит Антон, подмигивая Ивану и показывая жестами, чтобы друзья приготовились.